Сенека – о передаче знаний: читать стих, текст стихотворения поэта классика

Стихи о учебе

Стихи русских поэтов про об учебе, про школу, университет и прочие учебные заведения.

Школа
Сергей МихалковТо было много лет назад. Я тоже в первый раз С толпою сверстников-ребят Явился в школьный класс. Мне тоже задали урок И вызвали к доске, И я решал его как мог, Держа мелок в руке. Умчались школьные года, И не догонишь их. Но я встречаю иногда Товарищей своих.

Один — моряк, другой — танкист, А третий — инженер, Четвертый — цирковой артист, А пятый — землемер, Шестой — полярный капитан, Седьмой — искусствовед, Восьмой — наш диктор, Левитан, Девятый — я, поэт. И мы, встречаясь, всякий раз О школе говорим…

— Ты помнишь, как учили нас И как не знал я, где Кавказ, А ты не знал, где Крым? Как я старался подсказать, Чтоб выручить дружка, Что пятью восемь — сорок пять И что Эльбрус — река? Мы стали взрослыми теперь, Нам детства не вернуть. Нам школа в жизнь открыла дверь И указала путь.

Но, провожая в школьный класс Теперь своих детей, Мы вспоминаем каждый раз О юности своей, О нашей школе над рекой, О классе в два окна. На свете не было такой

Хорошей, как она!

На школьном утреннике
Агния БартоКлоун – на сцене! Острит он неплохо, Скажет словечко – И слышится хохот. Школа взрывается Залпами смеха: Клоун – первоклассница! Ну и потеха! Хохот девчонок Особенно звонок! Но не смеется Одна из девчонок. Что-то нахохлилась Эта девица: – Мне неохота От смеха давиться! Девочки шепчутся: – Ей не до смеха, Танька не терпит

Чужого успеха.

Новая вариация на старую тему
Алексей ЖемчужниковПослание к публицисту ретроградной печати 1 Положим — ты умен; допустим даже — гений; Коль мало этого, решим, Что ты в суждениях своих — непогрешим; Но мы-то, прочие,— ведь также не без мнений; И худо ль мыслим, хорошо ль — Ты наши мнения нам высказать дозволь.

Друг друга выслушав, поспорим и посудим, Как образованным приличествует людям. Одерживать, меж тем, победы любишь ты, Нам просто зажимая рты. Так спорить, может быть, легко, но неучтиво, Да и к тому ж едва ль умно. Я знаю: приобресть у нас немудрено Привычки дерзости кичливой.

Твоя наставница — московская печать, Себя провозгласив главой газетной знати, Учила от нее брезгливо отличать «Разбойников пера, мошенников печати». Я знаю: ты пленен тем в жизни наших дней, Что ни одной черты в ней резкой не откроешь… Я вспомнил скромную природу нашу: в ней Бывает вечером спокойствие такое ж.

Недвижный пруд заснул под отблеском зари; Порой лишь зарябит поверхность круг случайный, Да изредка со дна всплывают пузыри — Немые вестники какой-то жизни тайной, Всплывут и лопнут, и опять — Как мертвая, тиха темнеющая гладь.

Тебя смиренностью такой же привлекают Скрижали бледные доверчивой души: На них что хочешь, то пиши,— Всё с благодарностью покорной принимают… Не верь, не верь себе, мечтатель зрелых лет1 И бойся с жизнию расплаты!

Песня студентов-археологов
Владимир ВысоцкийНаш Федя с детства связан был с землею – Домой таскал и щебень и гранит… Однажды он домой принес такое, Что мама с папой плакали навзрыд. Студентом Федя очень был настроен Поднять археологию на щит – Он в институт притаскивал такое, Что мы кругом все плакали навзрыд.

Привез он как-то с практики Два ржавый экспонатика И утверждал, что это – древний клад. Потом однажды в Элисте Нашел вставные челюсти Размером с самогонный аппарат. Диплом писал про древние святыни, О скифах, о языческих богах. При этом так ругался по-латыни, Что скифы эти корчились в гробах.

Он древние строения Искал с остервенением И часто диким голосом кричал, Что есть еще пока тропа, Где встретишь питекантропа, И в грудь себя при этом ударял. Он жизнь решил закончить холостую И стал бороться за семейный быт.

“Я,- говорил,- жену найду такую – От зависти заплачете навзрыд!” Он все углы облазил – и В Европе был, и в Азии,- И вскоре раскопал свой идеал. Но идеал связать не мог В археологии двух строк,-

И Федя его снова закопал.

Гимн школе
Владимир ВысоцкийИз класса в класс мы вверх пойдем, как по ступеням, И самым главным будет здесь рабочий класс, И первым долгом мы, естественно, отменим Эксплуатацию учителями нас! Да здравствует новая школа! Учитель уронит, а ты подними! Здесь дети обоего пола Огромными станут людьми! Мы строим школу, чтобы грызть науку дерзко, Мы все разрушим изнутри и оживим, Мы серость выбелим и выскоблим до блеска, Все теневое мы перекроем световым! Так взрасти же нам школу, строитель,- Для душ наших детских теплицу, парник,- Где учатся – все, где учитель –

Сам в чем-то еще ученик!

Школьник
Николай Некрасов- Ну, пошел же, ради бога! Небо, ельник и песок – Невеселая дорога… Эй! садись ко мне, дружок! Ноги босы, грязно тело, И едва прикрыта грудь… Не стыдися! что за дело? Это многих славный путь. Вижу я в котомке книжку. Так учиться ты идешь…

Знаю: батька на сынишку Издержал последний грош. Знаю: старая дьячиха Отдала четвертачок, Что проезжая купчиха Подарила на чаек. Или, может, ты дворовый Из отпущенных?.. Ну, что ж! Случай тоже уж не новый – Не робей, не пропадешь! Скоро сам узнаешь в школе, Как архангельский мужик По своей и божьей воле Стал разумен и велик1.

Не без добрых душ на свете – Кто-нибудь свезет в Москву, Будешь в университете – Сон свершится наяву! Там уж поприще широко: Знай работай да не трусь…

Вот за что тебя глубоко Я люблю, родная Русь! Не бездарна та природа, Не погиб еще тот край, Что выводит из народа Столько славных то и знай,- Столько добрых, благородных, Сильных любящей душой, Посреди тупых, холодных

И напыщенных собой!

Источник: http://RusPoeti.ru/stihi/life/academy/

Разговор книгопродавца с поэтом

Читая стих «Разговор книгопродавца с поэтом» Пушкина Александра Сергеевича, можно увидеть противостояние двух важных аспектов жизни: заработок и творчество. Автор был благородного происхождения, поэтому этот вопрос волновал его более всего. Как известно, он был одним из первых, кто за творчество начал получать прибыль.

Читайте также:  Анализ баллады «Светлана» (В. Жуковский)

Достойно ли это аристократа? Чему он хочет учить читателя?

Текст стихотворения Пушкина «Разговор книгопродавца с поэтом» был написан в 1824 году. Во всем произведении присутствуют нотки прощания. Период романтизма в творчестве автора полностью переходил на реализм. Александр Сергеевич как бы «прощался» с очень важным для него периодом творчества.

Теперь в его жизни наступила новая разновидность, класс литературы.

Настроение в произведении двоякое, так как представлено две точки зрения: поэта и продавца. Продавец хочет поживиться, заработать больше денег. Поэт напротив, терзается сомнениями. Он в поисках гармонии с самим собой.

Если для продавца литература – баловство для дамских ушей, то для поэта – это способ самовыражения и передачи своих чувств миру. Было ли решение отдать свою рукопись на продажу правильным – в произведении не указано. Но данный разговор для героя в любом случае будет полезным уроком.

Стихотворение небольшое, его можно прочесть онлайн. Для понимания динамики отношений героев его можно скачать.

Книгопродавец Стишки для вас одна забава, Немножко стоит вам присесть, Уж разгласить успела слава Везде приятнейшую весть: Поэма, говорят, готова, Плод новый умственных затей. Итак, решите: жду я слова: Назначьте сами цену ей. Стишки любимца муз и граций Мы вмиг рублями заменим И в пук наличных ассигнаций Листочки ваши обратим… О чем вздохнули так глубоко?

Не льзя ль узнать?

Поэт Я был далеко: Я время то воспоминал, Когда, надеждами богатый, Поэт беспечный, я писал Из вдохновенья, не из платы. Я видел вновь приюты скал И темный кров уединенья, Где я на пир воображенья, Бывало, музу призывал. Там слаще голос мой звучал: Там доле яркие виденья, С неизъяснимою красой, Вились, летали надо мной В часы ночного вдохновенья!..

Всё волновало нежный ум: Цветущий луг, луны блистанье, В часовне ветхой бури шум, Старушки чудное преданье. Какой-то демон обладал Моими играми, досугом; За мной повсюду он летал, Мне звуки дивные шептал, И тяжким, пламенным недугом Была полна моя глава; В ней грезы чудные рождались; В размеры стройные стекались Мои послушные слова И звонкой рифмой замыкались.

В гармонии соперник мой Был шум лесов, иль вихорь буйный, Иль иволги напев живой, Иль ночью моря гул глухой, Иль шопот речки тихоструйной.

Тогда, в безмолвии трудов, Делиться не был я готов С толпою пламенным восторгом, И музы сладостных даров Не унижал постыдным торгом; Я был хранитель их скупой: Так точно, в гордости немой, От взоров черни лицемерной Дары любовницы младой

Хранит любовник суеверный.

Книгопродавец Но слава заменила вам Мечтанья тайного отрады: Вы разошлися по рукам. Меж тем как пыльные громады Лежалой прозы и стихов Напрасно ждут себе чтецов

И ветреной ее награды.

Поэт Блажен, кто про себя таил Души высокие созданья И от людей, как от могил, Не ждал за чувство воздаянья! Блажен, кто молча был поэт И, терном славы не увитый, Презренной чернию забытый, Без имени покинул свет! Обманчивей и снов надежды, Что слава? шопот ли чтеца? Гоненье ль низкого невежды?

Иль восхищение глупца?

Книгопродавец Лорд Байрон был того же мненья; Жуковский то же говорил; Но свет узнал и раскупил Их сладкозвучные творенья.

И впрям, завиден ваш удел: Поэт казнит, поэт венчает; Злодеев громом вечных стрел В потомстве дальном поражает; Героев утешает он; С Коринной на киферской трон Свою любовницу возносит.

Хвала для вас докучный звон; Но сердце женщин славы просит: Для них пишите; их ушам Приятна лесть Анакреона: В младые лета розы нам

Дороже лавров Геликона.

Поэт Самолюбивые мечты, Утехи юности безумной! И я, средь бури жизни шумной Искал вниманья красоты. Глаза прелестные читали Меня с улыбкою любви: Уста волшебные шептали Мне звуки сладкие мои… Но полно! в жертву им свободы Мечтатель уж не принесет; Пускай их юноша поет. Любезный баловень природы.

Что мне до них? Теперь в глуши Безмолвно жизнь моя несется; Стон лиры верной не коснется Их легкой, ветреной души: Не чисто в них воображенье: Не понимает нас оно, И, признак бога, вдохновенье Для них и чуждо и смешно. Когда на память мне невольно Придет внушенный ими стих, Я так и вспыхну, сердцу больно: Мне стыдно идолов моих.

К чему, несчастный, я стремился? Пред кем унизил гордый ум? Кого восторгом чистых дум

Боготворить не устыдился?…..

Книгопродавец Люблю ваш гнев. Таков поэт! Причины ваших огорчений Мне знать не льзя: но исключений Для милых дам ужели нет? Ужели ни одна не стоит Ни вдохновенья, ни страстей, И ваших песен не присвоит Всесильной красоте своей?

Молчите вы?

Поэт Зачем поэту Тревожить сердца тяжкой сон? Бесплодно память мучит он. И что ж? какое дело свету? Я всем чужой!…..

душа моя Хранит ли образ незабвенный? Любви блаженство знал ли я? Тоскою ль долгой изнуренный, Таил я слезы в тишине? Где та была, которой очи, Как небо, улыбались мне? Вся жизнь, одна ли, две ли ночи?.

…………………………… И что ж? Докучный стон любви, Слова покажутся мои Безумца диким лепетаньем. Там сердце их поймет одно, И то с печальным содроганьем: Судьбою так уж решено.

Ах, мысль о той души завялой Могла бы юность оживить И сны поэзии бывалой Толпою снова возмутить!… Она одна бы разумела Стихи неясные мои; Одна бы в сердце пламенела Лампадой чистою любви! Увы, напрасные желанья! Она отвергла заклинанья, Мольбы, тоску души моей: Земных восторгов излиянья,

Как божеству, не нужно ей!…

Книгопродавец Итак, любовью утомленный, Наскуча лепетом молвы, Заране отказались вы От вашей лиры вдохновенной. Теперь, оставя шумный свет, И Муз, и ветреную моду,

Что ж изберете вы?

Поэт
Свободу.

Книгопродавец Прекрасно. Вот же вам совет; Внемлите истинне полезной: Наш век — торгаш; в сей век железный Без денег и свободы нет. Что Слава? — Яркая заплата На ветхом рубище певца.

Нам нужно злата, злата, злата: Копите злато до конца! Предвижу ваше возраженье; Но вас я знаю, господа: Вам ваше дорого творенье, Пока на пламени Труда Кипит, бурлит воображенье; Оно застынет, и тогда Постыло вам и сочиненье. Позвольте просто вам сказать: Не продается вдохновенье, Но можно рукопись продать.

Читайте также:  Владимир набоков: тоска по родине в романе «машенька»

Что ж медлить? уж ко мне заходят Нетерпеливые чтецы; Вкруг лавки журналисты бродят, За ними тощие певцы: Кто просит пищи для сатиры, Кто для души, кто для пера; И признаюсь — от вашей лиры

Предвижу много я добра.

Поэт Вы совершенно правы. Вот вам моя рукопись.

Условимся.

Источник: https://obrazovaka.ru/biblioteka/pushkin/razgovor-knigoprodavca-s-poetom-stih

Стихи, как музыка души – О поэзии – Мир поэзии и искусства – Каталог статей – У Елены

Романов К. К. (князь)

Пусть гордый ум вещает миру,

Что все незримое – лишь сон,

Пусть знанья молится кумиру

И лишь науки чтит закон.

Но ты, поэт! Верь в жизнь иную, —

Тебе небес открыта дверь;

Верь в силу творчества живую,

Во все несбыточное верь!

Лишь тем, что свято, безупречно,

Что полно чистой красоты,

Лишь тем, что светит правдой вечной,

Певец, пленяться должен ты.

Любовь – твое да будет знанье:

Проникнись ей – и песнь твоя

В себе включит и все страданье,

И все блаженство бытия.

Вчера – и в самый миг разлукиЯ вдруг обмолвился стихом -Исчезли слезы, стихли муки,И точно солнечным лучомИ близь, и даль озолотило…Но не кори меня, мой друг!Венец свой творческая силаКует лишь из душевных мук!Глубоким выхвачен он горемИз недр души заповедных,Как жемчуг, выброшенный морем

Под грохот бури,- этот стих

!

Ф. Глинка.  В защиту поэта

Дваяборолися во мне:

Один рвался в мятеж тревоги,

Другому сладко в тишине

Сидеть в тиши дороги

С самим собой, в себе самом.

Несправедливо мыслят, нет!

И порицают лиры сына

За то, что будтогражданина

Условий не снесет поэт…

Пусть не по нем и мир наш внешний,

Пусть, по мечтам, он и нездешний,

А где-то всей душой гостит;

Зато, вскипевши в час досужный,

Он стих к стиху придвинет дружный,

И брызнет рифмою жемчужной,

И высоко заговорит!..

И говор рифмы музыкальной

Из края в край промчится дальный,

Могучих рек по берегам

От хижин мирных к городам,

В дома вельмож… И под палаткой.

В походном часто шалаше,

Летучий стих, мелькнув украдкой,

С своею музыкою сладкой

Печалью ляжет на душе.

И в дни борьбы, и сеч, и шума

Отрадно-радужная дума

Завьется у младых бойцов,

По свежим лаврам их венцов.

И легче станет с жизнью битва

И труд страдальца под крестом,

Когда холодная молитва

Зажжется пламенным стихом!

Не говори: «Поэт спокойным

И праздным гостем здесь живет!»

Он буквам мертвым и нестройным

И жизнь, и мысль, и строй дает…

Алексей Крайнов Стихи, как музыка души 

Источник: http://elenkav.ucoz.ru/publ/mir_poehzii_i_iskusstva/o_poehzii/stikhi_kak_muzyka_dushi/60-1-0-107

Стихи о книге и библиотеке

Ванаг Ю.

Все, что создано умом,

Все, к чему душа стремится,

Как янтарь на дне морском,

В книгах бережно хранится.

Боков В.

Книга – учитель

Книга – наставница,

Книга – близкий товарищ и друг.

Ум, как ручей, высыхает и старится,

Если ты выпустишь книгу из рук.

Бедным считайте такое жилище,

Где вся забота – набить бы живот,

Где калорийная, вкусная пища

Пищу духовную не признает.

Книга – советчик,

Книга- разведчик,

Книга – активный борец и боец,

Книга – нетленная память и вечность.

Спутник планеты Земля, наконец…

Шелест книжных страниц

Нам сопутствует в жизни повсюду,

От бурлящих столиц

До поселка у тихой запруды,

От горячих низин

До просторов Полярного круга,

От кудрей до седин,

Книга – нет у нас лучшего друга

Щипачев С.П.

Есть книги, как дождик по крышам,

как милый приветливый кров,

и книги, которые дышат

простором на стыке ветров.

Счастливые книги, в которых

несмолкшее время хранит

и гул орудийный “Авроры”,

и гул, где взрывали гранит…

Есть книги. В них битв и салютов

суровый и радужный гром

еще не рожденные люди

услышат в далеком своём.

Пальмин Л.И.

Я сижу в библиотеке, полный смутными мечтами.

На меня же смотрят книги золотыми корешками,

И мне грезится: в тех книгах души авторов сокрыты;

Их страдания и чувства в тех листах печатных влиты.

Все, что жгло их и терзало, все их мысли и стремленья. –

Все живет бессмертной жизнью здесь во славу просвещенья.

Второе рождение

Я на книгу молюсь, как на хлеба ковригу. Книга — пища души. Книга — к жизни зовет! Я принес переплетчику ветхую книгу. Он листы перешил. Обновил переплет. Он разгладил углы. Он обрывы заклеил. Он работал с предельной отдачею сил.

Он ее обихаживал. Холил. Лелеял. Он страницы умолкшие вновь оживил. И в искусстве его есть свое вдохновенье. Есть свое мастерство для добротнейших дел. Дал он книге старинной второе рожденье — И поэт вместе с нею помолодел.

Книга

Книга,   как  птица,— Может весь мир облететь. Книга — царица — Может сердцам повелеть. Книга — богиня — Чудо свершает порой. Книга — рабыня —

Часто проходит сквозь строй.

Букина Л.

Восточная картина

Стихотворенье, как больной ребенок, Всю ночь кричало, не давало спать. Шагает слон… За ним идет слоненок…

И в теплый мир вступает благодать.

И кропотливо-синей мышью море Дорогу роет в сонной глубине, И журавли в развернутом просторе

Летят к еще невидимой Луне.

А на слоне, увенчанном цветами, Лежит ковер, как на хребте земном. И наверху, с поджатыми ногами,

Индусы восседают вчетвером.         

Самозабвенно дудочка играет. Звенят литавры… Барабан звучит… Младенец вновь спокойно засыпает,

А пирамида шествует в ночи.

Стихи и дети — две стихии эти На лучшее надеются во сне, Пока идет слоненок по планете

И музыка летает в тишине.

Вашенцев В.

Надежда

Скучают недописанные строки И темы незаконченные ждут… А заново намеченные сроки

Навстречу мне стремительно бегут!

Скользят, как уплывающие тени, Тускнеют, словно запыленный луч. И хочется, чтоб ветер вдохновений

Примчался и развеял сумрак туч.

И вольный свет волной золотогривой Нахлынул бы и душу озарил, И звонкий стих легко и торопливо

Заветною строкой заговорил!

Жиляев А.

Домашняя библиотека

В моей квартире собраны миры. Они стоят на стеллажах и полках. Они стоят, застывши до поры, Но быть открытыми желанья полны. Я каждый мир любовно обвожу Мечтающим в него проникнуть взглядом И каждый раз вздыхаю, ухожу, Завороженный милым книжным рядом.

И дни бегут, событиями полны, Влекут меня по жизни за собой. И снова не до тех мне, что на полках Образовали неразрывный строй.

Мне стало стыдно обводить их взглядом, Но я уверен — это до поры: Настанет день — я ближе к книгам сяду, И вот тогда — да здравствуют миры!

Читайте также:  Анализ произведения Кафки «Процесс»

Летописец

Где книги наши? Я отвечу:

— Они во мгле библиотек.

Но с тихой вкрадчивою речью Подходит этот человек: — Идемте! — А куда зовете? Вы кто? — Я сельский букинист. Я дам вам книгу в переплете Из серебра, где каждый лист То ал, то бел, то желт, то розов, То дымчат, как полдневный зной, То ледянист, как от морозов… Идемте! Следуйте за мной! — Но почему в пустую ригу Меня вы молча завели? — Терпенье! Золотую книгу

Я выдам вам из-под земли!

Какие-то берет он колья, Какой-то шест, вернее — цеп, И отмыкает вход в подполье, Напоминающее склеп. Здесь веники, и расстегаи,  И душегреи, и пимы, Но вот и статуя нагая

Выглядывает изо тьмы.

— Вот, разбирайтесь!..— Тишь, прохлада. Со щами кислыми ушат… О да! Здесь нечто вроде склада, И в этом складе — прямо клад! Да, это мудрость! Но источник Сей мудрости необъясним: Я вижу — Даниил-заточник И Ванька-ключник рядом с ним…

Здесь книги есть для разных вкусов На полке этой и на той: Для коневодов — князь Урусов, Для сердцеведов — граф Толстой. Волюмы, рукописи, свитки… Чего-чего тут только нет! Через оконце жидкий, жидкий, Трепещущий ложится свет.          Но вот та книга в переплете, Он о которой говорил.

Действительно, вся в позолоте,     В пыльце, как с бабочкиных крыл. Читать я начинаю тотчас, С рисунков не спуская глаз, Внимательно, сосредоточась…

Прошли минуты или час? Нет! Дни огромней, чем комбайны, Плывут оттуда, издали, Где открывается бескрайный Простор родной моей земли, Где полдни азиатски жарки, Полыни шелест прян и сух, А на лугах, в цвету боярки, Поярки пляшут и доярки,

Когда в дуду дудит пастух.

— Вы Продаете Эту книгу? — Я говорю… Но где же он? Его уж нет. Пустую ригу Я обхожу со всех сторон. На дворике светло и чисто.    

Порхают бабочки в саду…

Вы не встречали букиниста?   
Я где теперь его найду?!

Книги

Шуршат по булыжнику шины, разносится грохот и крик: рабочие грузят в машины        

 тяжелые партии книг.

Картонные синие пачки, обвязанные бечевой, привозит рабочий на тачке

и складывает на мостовой.

А двое других, деловито друг другу командуя:  «Р-раз!» бросают в стальное корыто

тюки отпечатанных фраз…

Все новые партии грузов везут со складских площадей, и с грохотом рушатся в кузов

тяжелые мысли людей.

Потом их погрузят в вагоны, и тихо с путей городских под пломбами двинутся тонны

волнений и мыслей людских…

На дальней, глухой остановке их ждет справедливейший суд. Их примут. Обрежут бечевки. Раскупят.           Откроют.

Прочтут.

До дыр, до белесого цвета зачитаны будут одни. И где-то в тайге до рассвета

в домах не погаснут огни.

Другие в шкафах продежурят, годами от скуки пылясь, пока их с махоркой не скурят иль просто не выкинут в грязь.

* * *

Люблю вас, далекие пристани В провинции или деревне. Чем книга чернее и листанней,

Тем прелесть ее задушевней.

Обозы тяжелые двигая, Раскинувши нив алфавиты, Россия волшебною книгою

Как бы на середке открыта.

И вдруг она пишется заново Ближайшею первой метелью, Вся в росчерках полоза санного

И белая, как рукоделье.

Октябрь серебристо-ореховый, Блеск заморозков оловянный. Осенние сумерки Чехова, Чайковского и Левитана.

* * *

Стареют книги… Нет, не переплет, Не тронутые плесенью страницы, А то, что там, за буквами, живет

И никому уж больше не приснится.

Остановило время свой полет, Иссохла старых сказок медуница, И до конца никто уж не поймет,

Что озаряло наших предков лица.

Но мы должны спускаться в этот мир, Как водолазы в сумрак Атлантиды,—

Былых веков надежды и обиды

Не только стертый начисто пунктир: Века в своей развернутой поэме Из тьмы выходят к Свету, к вечной теме.

* * *

Есть книги — волею приличий Они у века не в тени. Из них цитаты брать—-обычай —

Во все положенные дни.

В библиотеке иль читальне Любой—уж так заведено — Они на полке персональной

Как бы на пенсии давно.

Они в чести. И не жалея Немалых праздничных затрат, Им обновляют в юбилеи

Шрифты, бумагу и формат.

Поправки вносят в предисловья Иль пишут наново, спеша. И — сохраняйтесь на здоровье,—

Куда как доля хороша.

На них печать почтенной скуки И давность пройденных наук; Но, взяв одну такую в руки, Ты, время,

Обожжешься вдруг…

Случайно вникнув с середины, Невольно всю пройдешь насквозь, Все вместе строки до единой, Что ты вытаскивало врозь.

Без  книги  в  мире  ночь  и ум                    людской убог, Без книги,как стада,              бессмыслены народы. В ней добродетель, долг, в ней             мощь и соль природы, В ней будущность твоя

            и верных благ залог.

Брожу по книжным магазинам, Лишь выпадет свободный час — Меня влечёт к томам старинным,

К новинкам тянет всякий раз.

Страницы медленно листая, Стою, теряя книгам счёт, И вдруг находится такая.

Что сразу за сердце берёт.

Не расставайся с ней. Дружи с ней. Листай в ночи, забудь про сон. Нет, не одну, а сотни жизней Я прожил, в чтенье погружен.

Любовь и долгий путь рождают                         книгу, И если нет в ней стран и поцелуев, Нет человека с полными руками И женщины нет в каждой капле, Нет голода, желанья, гнева                      и дорог, — Ни колоколом, ни щитом не                     станет книга, Нет глаз у книги, рот закрыт                          и мёртв, Как предписанье Ветхого Завета.

Щепкина-Куперник Т.Л.

Отраженье исчезнувших лет, Облегченье житейского ига. Вечных истин немеркнущий свет — Это книга. Да здравствует книга! Неустанных исканий залог. Радость каждого нового сдвига, Указанье грядущих дорог— Это — книга. Да здравствует—                         книга! Чистых радостей светлый исток, Закрепленье счастливого мига.

Лучший друг, если ты одинок, —

Это книга. Да здравствует книга!

Источник: https://www.kmslib.ru/stihi-o-knige-i-biblioteke

Ссылка на основную публикацию