Главный герой Николай Николаевич Качерин «с половины Великого поста почувствовал, что в мир надвигается что-то крупное, светлое и немного страшное в своей торжественности». Это была пасха, но он не был ей рад, так как вообще не способен был радоваться в то время.
Его тяготило осознание собственной греховности. Качерин был учеником седьмого класса гимназии, но уже имел пристрастие к вину и интимную связь со служанкой Дашей. Учился он плохо, однако его родители не знали об этом и относились к нему лучше, чем он того заслуживал.
«У Качерина было много приятелей и один друг, Меркулов, которого он любил горячо и нежно». Мать Николая встретила Меркулова, который только приехал. Он обещал зайти к другу.
Но он не сдержал слова и не пришел к Качерину, хотя Николай через Дашу достал красного вина и ждал его весь вечер. Это очень обидело героя, он стал чувствовать одиночество и заброшенность, в то время как другие ощущали праздничное настроение.
Все были счастливы, а он – нет. Николай выпил вино в одиночку и начал ненавидеть друга.
Стоит ли жить, когда так ничтожны и подлы люди? Стоит ли думать о себе, о своем достоинстве и жизни, когда ложь и обман царят над миром? Пусть гибнет все! Уже целых две рюмки выпил Качерин и не почувствовал хмеля.
Он ходил по комнате, садился и вновь ходил, и хватался руками за грудь и голову. Ему чудилось, что сейчас в них разорвется что-то и кровь потечет из глаз, вместо бесцветных слез.
И то проклинал он, то молил, то о мести думал, то о смерти, и уверен был, что никто на свете не терпел таких мучений, как он, и ни к кому не была так безжалостна жизнь и люди.
Так рассуждал Качерин, пока мать не позвала его в церковь. Он нарочно туда пошел, чтобы увидеть контраст между своим подавленным состоянием и всеобщим весельем: Качерин с поразительной ясностью представился самому себе в виде какого-то отверженца, Каина, на котором лежит печать проклятия.
Весь мир живых людей и неживых предметов говорил на одном веселом, звучном языке. Качерин один не понимал этого языка и мучился от дикого сознания одиночества». Однако в церкви он видит красивую девушку и влюбляется в нее. Тут же тоска проходит, он проникается атмосферой праздника и больше не мучается.
Он передает девушке свечу и падает на колени. «Он не понимал, где он находится, кто стоит возле него, и что поют где-то там, и откуда льется на него так много света. Он не знал, о чем плачет он такими горькими и такими счастливыми слезами, и стыдливо скрывал их, по-детски закрывая лицо руками.
Так хорошо и уютно было ему внизу, у людских ног, закрытому со всех сторон.
В один могучий и стройный аккорд слилось все, что видели его глаза, ощущала душа: и она, эта девушка, такая милая и чистая, к которой страшно коснуться, как к святыне, и жгучая печаль о себе, порочном и гадком, и страстная, разрывающая сердце мольба о новой, чистой и светлой жизни». Он прижался губами к коричневому платью и ощутил «то светлое, ради которого только и стоит жить на свете». Наступил праздник и для Качерина
Так автор переход из детского возраста в юношескую пору, когда личность человека толком не сформировалась. Этот период проходит бурно, подростки склонны к протестному поведению, не знают, чего хотят, но требуют от мира всего и сразу. Вот и Качерин пьет, плохо учится и заводит роман с Дашей, лишь бы доказать всем свою взрослость и самостоятельность.
Даже лучшего друга он выбирает постарше, чтобы казаться солиднее. Меркулов, очевидно, играет роль авторитета, поэтому его предательство так ранило мягкого и все еще по-детски обидчивого героя. Несмотря на свое демонстративное пренебрежение к порядкам и условностям, он все же тяготится чувством вины перед родителями и учителями.
Он чувствует, что ведет себя не так, как должно, но не знает, как нужно. Он несчастен, так как мучается неопределенностью своего возраста с нарастающей степенью ответственности, с которой он боится не справиться. Кроме того, Качерин – артистичный мальчик с нежной душой, его страдания наигранны, и он сам понимает это: «И пусть рисуюсь.
Ведь я негодяй,- с усмешкой передернул он плечами». Однако сложный подросток так же легко приходит в себя, как и расстраивается. Достаточно одной встречи в церкви, чтобы переубедить его. Мир преображается, вместе с праздником приходит определенность, которую герой находит в стремлении к добру и красоте.
Идея Андреева заключается в том, что нужно быть готовым впустить в себя добро и счастье. Герой долгое время сам был виновником своих бед, присоединяясь к той подлости, которую он видит повсюду. Он протестует против нее только словом, а до дела он еще не дорос. Когда же он приходит в церковь, его охватывает загадочная благостная эйфория этого места.
Он оставляет свое позерство в стенах своей комнаты и хочет проникнуть в души людей, его окружающих. Он позволяет своему детскому любопытству затмить подростковые кривляния и провести его куда-то вглубь жизни, где есть место счастью и радости.
Герой признался себе в том, что рисуется, то есть он мысленно стряхнул с себя эту накипевшую злость на мир и попробовал с этим миром соединиться, понять его, а не ругать. Тут же он впустил в душу светлые чувства, которые ее исцелили.
Интересно? Сохрани у себя на стенке!
Леонид Андреев – Праздник
prose_rus_classic Леонид Николаевич Андреев baf3118d-2a83-102a-9ae1-2dfe723fe7c7 Праздник 1900 ru glassy Tibioka FB Tools, FB Editor v2.0 2005-10-03 http://www.leonidandreev.ru/ http://fictionbook.ru BBE3B066-F13A-4DDE-9C1C-D947D32EC975 1.2
version 1.1 — правка документа — Tibioka
Л. Андреев. Мелкие рассказы
Леонид Николаевич Андреев
Праздник
С половины Великого поста Качерин почувствовал, что в мир надвигается что-то крупное, светлое и немного страшное в своей торжественности. И хотя оно называлось старым словом «праздник» и для всех других было просто и понятно, Качерину оно казалось новым и загадочным, — таким новым, как сознание своего существования.
Последний год Качерину казалось, что он только что появился на свет, и все удивляло и интересовало его, а то, что было раньше и называлось детством, представлялось смешным, веселым и к нему не относящимся. И он помнил момент, когда началась его жизнь.
Он сидел в своем классе на уроке и скучал, когда внезапно с удивительной ясностью ему представилось, что вот этот, который сидит на третьей парте, подпер голову рукой и скучает, есть он, Николай Николаевич Качерин, а вот эти — тот, что бормочет с кафедры, и другие, рассевшиеся по партам, — совсем иные люди и иной мир.
Представление это было ярко, сильно и мгновенно, и потом Качерин уже не мог вызвать его, хотя часто делал к тому попытки: садился в ту же позу и подпирал голову рукой. Но зато все стало новым и полным загадочности: товарищи, отец и мать, книги и он сам.
Качерин был учеником седьмого класса гимназии, и одни из знакомых, старые, называли его просто «Коля», а все новые звали Николаем Николаевичем. Он был невысокого роста, тоненький и хрупкий, с очень нежным цветом лица и вежливой тихой речью.
Усики у него только что стали пробиваться и темной пушистой дорожкой проходили над свежими и красными губами.
Родители Качерина были очень богатые люди и имели на одной из главных улиц города свой дом, при котором находился большой, в две десятины сад, громадные сараи и конюшни и даже колодец, из которого вся почти улица брала для себя воду.
У Качерина было много приятелей и один друг, Меркулов, которого он любил горячо и нежно и каждую неделю отсылал ему по большому, мелко исписанному письму. Меркулов был старше его двумя годами и с осени находился в юнкерском училище, откуда приезжал только на большие праздники.
Имелись у Качерина и враги, по крайней мере, один враг — реалист, с которым он однажды подрался еще маленький, и с тех пор косился при встрече и одно время даже носил в кармане кастет. Была у него и возлюбленная — молодая, красивая и веселая горничная, однажды овладевшая им.
В гимназии, дома и у знакомых все считали его очень счастливым юношей, но сам он находил себя глубоко несчастным. И причиной несчастья было то, что он сознавал себя порочным и лживым, а жизнь свою никому и ни на что не нужной.
И много неразрешимых вопросов приходило ему в голову и выталкивало оттуда латынь и математику: нужно ли ему жить и зачем? Как сделать, чтобы быть довольным собой и чтобы все любили его? За последнюю учебную четверть он получил две двойки, и это грозило ему оставлением в классе на другой год.
И то, что он так плохо учился и скрывал это от родителей, которые с своей стороны добродушно хвалили его, делало его окончательно негодным в его глазах. А если бы еще все, хвалившие его, знали, где он бывает с товарищами и что он делает там!
И надвигавшееся на мир что-то крупное, светлое и немного страшное, называвшееся старым именем «праздник», как будто несло с собой и ответ.
И Качерин думал, что не может быть печальным этот ответ, и что обязательно явится некто и скажет, как нужно жить и для чего нужно жить.
Будет ли это Меркулов, который приедет к Святой, или кто-нибудь другой, а может быть, даже и не кто-нибудь, а что-нибудь — Качерин не знал, но он ждал.
И праздник наступил.
Праздничное и новое началось с первых дней Страстной недели, но Качерин не сразу почувствовал его. Он ходил в гимназическую церковь, видел там товарищей и учителей, и все это было будничное и старое. Надзиратель, носивший странное название «Глиста», поймал его, когда он курил, и хотел жаловаться инспектору.
Все было скучно и серо, и все лица казались тусклыми, и на них не было видно того, что замечалось раньше, — того же ожидания какой-то необычайной радости, как у него.
Быть может, на всех влияла дурная погода: на Вербное воскресенье шел снег, а потом три дня стояли холод и слякоть, и нельзя было открыть ни одного окна. Но все же в воздухе носилось что-то раздражающее.
На улицах экипажей и людей стало больше, чем всегда, и двигались они быстрее и говорили громче, и все обязательно толковали не о текущем дне, а о том, что они будут делать тогда, на праздниках. Настоящее точно провалилось куда-то, и люди думали об одном будущем.
И когда в пятницу появилось солнце и сразу нагрело и подсушило землю, надвигающийся праздник овладел всем живущим, и Качерин почувствовал его во всем. Но это все было только ожиданием, и раздражало и мучило.
Качерин пошел в конюшню, — там кучер и дворник мыли экипажи и чистили лошадей, и были злы и неразговорчивы. Он несколько раз заглядывал на кухню — там происходило что-то необыкновенное.
И всегда в будни Качерины ели очень много и хорошо, но теперь все готовили и готовили, и ни до чего из приготовляемого нельзя было касаться, так как оно предназначалось для праздника.
И мать и отец уезжали на старенькой пролетке и привозили все новые кульки, и опять уезжали, и по всему дому разносили раздражающий, необычайный запах ванили, свежего теста и яиц.
Всюду перед иконами горели лампадки, и нянька ругалась с маленькими детьми и не пускала их в залу и гостиную, где полы были начищены и уже все убрано. Завтрака совсем не было, а обед подали такой плохой, как будто есть теперь совсем было не нужно. Горничная Даша столкнулась с Качериным в буфетной, когда там никого не было, и хотя поцеловала его, но быстро и небрежно. Волосы у нее были не причесаны, и от голых рук шел тот же раздражающий запах ванили.
— Выйди в сад, — сказал Кочерин.
— И ни-ни-ни! — замотала головой Даша. — Вот! — растопырила она руки, показывая, сколько у нее дела.
Читать дальше
Краткое содержание андреев праздник краткое
- Творчество Леонида Николаевича Андреева вызывало острый и противоречивый интерес.
- Автор впервые опубликовался в конце 1890-х годов, а уже к середине первой половины XX века достигает апогея славы, став одним из ряда модных писателей своего времени.
- Автор в своих произведениях сосредоточил внимание на духовных проблемах индивидуума, на исследовании драмы, разворачивающейся в сознании единичного человека.
Творческий посыл писателя – сомнение.
Для Андреева интересно оспаривать освещенные традицией представления, подвергать анализу фундаментальные нравственно-духовные нормы. Он готов пойти против всех, если конечный результат — истина.
Дебют Андреева как прозаика состоялся в 1898 году в газете «Курьер», в которой он печатался под псевдонимом Джем Линч. В 1900 году он знакомится с А.М. Горьким, А. Куприным, И. Буниным. С этих пор для него открываются двери лучших редакций. Его талант признают Толстой, Чехов, Короленко.
В ранних произведениях Андреев рассуждает о полном разобобщении людей, о появлении такого типа населения, как «маленькие люди». Сюда относятся рассказы «Баргомот и Гараська», «Петька на даче», «Ангелочек». Главным героям чужды представления о доброте и красот. Они живут лишь ради того, чтобы когда-нибудь прожить всего один светлый момент.
Андреева, как и Достоевского Ф.М. интересует вопрос влияния антигуманных идей на разум и душу человека. Он обращается к этой теме в рассказе «Мысль», где показал, как сгнивает личность человека, разум которого поглощает ложь, насилие, преступление. Дар человеческого мышления, по мысли Андреева, — высшая ценность, которая может быть использована в разных целях.
Примечательной в творчестве писателя является повесть «Жизнь Василия Фавейского». Позиция автора многозначна и неординарна. Он говорит о беспочвенности веры в высшие силы, несущие блага человека.
В феврале 1907 года Андреев завершает работу над повестью «Иуда Искариот и другие». В ней автор рассказывает о своем представлении формирования мира. По его мнению, развитие возможно при наличии трех составляющих: глоссариев новых идей, народных масс и деятелей, способных объединить новую мысль с запросами общества.
Имя Леонида Андреева известно и среди драматургов. Им было написано более 11 пьес и сатирических миниатюр. Произведения автора не теряю своей актуальности и в наше интересное время.
Источник статьи: http://2minutki.ru/kratkie-soderzhaniya/andreev
Краткое содержание рассказа «Праздник» (Андреев)
Праздник. Рассказы. Библиотека. Леонид Андреев
Рассказы. Праздник.
1 :: 2
I
С половины Великого поста Качерин почувствовал, что в мир надвигается что-то крупное, светлое и немного страшное в своей торжественности. И хотя оно называлось старым словом “праздник” и для всех других было просто и понятно, Качерину оно казалось новым и загадочным,- таким новым, как сознание своего существования.
Последний год Качерину казалось, что он только что появился на свет, и все удивляло и интересовало его, а то, что было раньше и называлось детством, представлялось смешным, веселым и к нему не относящимся. И он помнил момент, когда началась его жизнь.
Он сидел в своем классе на уроке и скучал, когда внезапно с удивительной ясностью ему представилось, что вот этот, который сидит на третьей парте, подпер голову рукой и скучает, есть он, Николай Николаевич Качерин, а вот эти – тот, что бормочет с кафедры, и другие, рассевшиеся по партам,- совсем иные люди и иной мир.
Представление это было ярко, сильно и мгновенно, и потом Качерин уже не мог вызвать его, хотя часто делал к тому попытки: садился в ту же позу и подпирал голову рукой. Но зато все стало новым и полным загадочности: товарищи, отец и мать, книги и он сам.
Качерин был учеником седьмого класса гимназии, и одни из знакомых, старые, называли его просто “Коля”, а все новые звали Николаем Николаевичем. Он был невысокого роста, тоненький и хрупкий, с очень нежным цветом лица и вежливой тихой речью.
Усики у него только что стали пробиваться и темной пушистой дорожкой проходили над свежими и красными губами.
Родители Качерина были очень богатые люди и имели на одной из главных улиц города свой дом, при котором находился большой, в две десятины сад, громадные сараи и конюшни и даже колодец, из которого вся почти улица брала для себя воду.
У Качерина было много приятелей и один друг, Меркулов, которого он любил горячо и нежно и каждую неделю отсылал ему по большому, мелко исписанному письму. Меркулов был старше его двумя годами и с осени находился в юнкерском училище, откуда приезжал только на большие праздники.
Имелись у Качерина и враги, по крайней мере, один враг – реалист, с которым он однажды подрался еще маленький, и с тех пор косился при встрече и одно время даже носил в кармане кастет. Была у него и возлюбленная – молодая, красивая и веселая горничная, однажды овладевшая им.
В гимназии, дома и у знакомых все считали его очень счастливым юношей, но сам он находил себя глубоко несчастным. И причиной несчастья было то, что он сознавал себя порочным и лживым, а жизнь свою никому и ни на что не нужной.
И много неразрешимых вопросов приходило ему в голову и выталкивало оттуда латынь и математику: нужно ли ему жить и зачем? Как сделать, чтобы быть довольным собой и чтобы все любили его? За последнюю учебную четверть он получил две двойки, и это грозило ему оставлением в классе на другой год.
И то, что он так плохо учился и скрывал это от родителей, которые с своей стороны добродушно хвалили его, делало его окончательно негодным в его глазах. А если бы еще все, хвалившие его, знали, где он бывает с товарищами и что он делает там!
И надвигавшееся на мир что-то крупное, светлое и немного страшное, называвшееся старым именем “праздник”, как будто несло с собой и ответ.
И Качерин думал, что не может быть печальным этот ответ, и что обязательно явится некто и скажет, как нужно жить и для чего нужно жить.
Будет ли это Меркулов, который приедет к Святой, или кто-нибудь другой, а может быть, даже и не кто-нибудь, а что-нибудь – Качерин не знал, но он ждал.
И праздник наступил.
II
Праздничное и новое началось с первых дней Страстной недели, но Качерин не сразу почувствовал его. Он ходил в гимназическую церковь, видел там товарищей и учителей, и все это было будничное и старое. Надзиратель, носивший странное название “Глиста”, поймал его, когда он курил, и хотел жаловаться инспектору.
Все было скучно и серо, и все лица казались тусклыми, и на них не было видно того, что замечалось раньше,- того же ожидания какой-то необычайной радости, как у него.
Быть может, на всех влияла дурная погода: на Вербное воскресенье шел снег, а потом три дня стояли холод и слякоть, и нельзя было открыть ни одного окна. Но все же в воздухе носилось что-то раздражающее.
На улицах экипажей и людей стало больше, чем всегда, и двигались они быстрее и говорили громче, и все обязательно толковали не о текущем дне, а о том, что они будут делать тогда, на праздниках. Настоящее точно провалилось куда-то, и люди думали об одном будущем.
И когда в пятницу появилось солнце и сразу нагрело и подсушило землю, надвигающийся праздник овладел всем живущим, и Качерин почувствовал его во всем. Но это все было только ожиданием, и раздражало и мучило.
Качерин пошел в конюшню,- там кучер и дворник мыли экипажи и чистили лошадей, и были злы и неразговорчивы. Он несколько раз заглядывал на кухню – там происходило что-то необыкновенное.
И всегда в будни Качерины ели очень много и хорошо, но теперь все готовили и готовили, и ни до чего из приготовляемого нельзя было касаться, так как оно предназначалось для праздника.
И мать и отец уезжали на старенькой пролетке и привозили все новые кульки, и опять уезжали, и по всему дому разносили раздражающий, необычайный запах ванили, свежего теста и яиц.
Всюду перед иконами горели лампадки, и нянька ругалась с маленькими детьми и не пускала их в залу и гостиную, где полы были начищены и уже все убрано. Завтрака совсем не было, а обед подали такой плохой, как будто есть теперь совсем было не нужно. Горничная Даша столкнулась с Качериным в буфетной, когда там никого не было, и хотя поцеловала его, но быстро и небрежно. Волосы у нее были не причесаны, и от голых рук шел тот же раздражающий запах ванили.
– Выйди в сад,- сказал Кочерин.
– И ни-ни-ни!- замотала головой Даша.- Вот!- растопырила она руки, показывая, сколько у нее дела.
Качерин вышел в сад, и сад показался ему полным того же страстного ожидания. Около террасы дорожки были уже вычищены и посыпаны желтым песком, но дальше, в глубине сада, было сыро и запущено, как это бывает после зимы.
На дорожках лежал, прилипая к земле, прошлогодний лист, темный и промоченный насквозь; в углах у заборов белел нездоровый снег, и из-под него сочились струйки воды, чистой и прозрачной, как слеза.
Местами темно-зелеными пучками сидела молодая крапива, и недалеко от нее выглядывал на свет остренький стебелек травы, одинокий и пугливый. Нагретые солнцем скамейки жгли руку, а весь неподвижный воздух казался до густоты насыщенным солнечным теплом, ароматом земли и невидимой молодой зелени.
Радостно и тихо было в саду, и отчетливо доносилось с улицы скрипение ворота, поднимающего из колодца бадью. Но Качерин не мог наслаждаться этим покоем, и ему казалось, что сейчас и нельзя делать этого, а нужно ждать того, что называется “праздником”. И он переходил от одной скамейки к другой, присаживался ненадолго я снова шел.
Так он обошел весь сад, чего-то ожидая и ища, опять побыл в конюшнях и несколько раз выглянул на улицу, точно праздник должен был прийти именно оттуда. И до поздней ночи он ходил по дому и по двору и всем мешал, и всех молча спрашивал: скоро ли, наконец, придет он, ваш праздник?
В субботу днем мать сказала ему:
– Приехал твой Меркулов, сейчас видели его на Московской. Обещал вечером прийти.
Качерин вспыхнул и улыбнулся.
– И я рада,- ответила на его улыбку мать.- Скучать и мешаться не будешь.
Все кругом стало теперь ясно и понятно для Качерина, и он терпеливо стал ожидать, зная, кого он теперь ждет: Меркулова.
Он думал о том, что он будет рассказывать своему другу, и ему чудилось, что одного простого рассказа достаточно для того, чтобы распутать и разрешить узел, в который завязалась его жизнь и который минуту назад представлялся неразрешимым.
И он сделал приготовления для приема Меркулова: добыл через Дашу бутылку красного вина и две рюмки и все это поставил на окне в своей комнате. В эту минуту он забыл, что одним из пороков, внушавших ему отвращение к себе, была приобретенная в этом году привычка к вину.
Наступал вечер, и большой дом начал успокаиваться. Реже хлопала дверь из кухни, и умолкли в детской ворчливые звуки нянькиных нотаций и звонкие голоса детей.
Качерин прошелся по чистым и торжественно-молчаливым комнатам, сумеречно освещенным вздрагивающим огнем лампад.
Белые кисейные занавеси у окон также, казалось, вздрагивали, и было все немного и страшно и весело, полно тихого и светлого ожидания,- так, как и, должно быть в такой большой и хороший праздник.
Сейчас придет Меркулов. Что-нибудь задержало его. Тихо было на дворе и в саду, куда прошелся Качерин. В конюшне громко стукнула копытом лошадь, и он вздрогнул от этого звука и подумал: сейчас придет Меркулов. У раскрытых дверей сарая горел фонарь, и кучер Евмен мазал чем-то свои сапоги.
– Скоро и к утрени, а?- ласково спросил он, узнав барчука в смутно темневшей тоненькой фигурке, и добродушно подмигнул:- А Дашку с куличами уже услали!
Он знал о любви Качерина к Даше, как знали это и все в доме, кроме родителей, и покровительствовал ей.
Почему же не идет Меркулов?
Еще раз Качерин прошелся по всем местам, где он уже был в этот вечер, и, стыдясь самого себя, отправился к калитке.
Он был уверен, что, когда откроет ее и выглянет на улицу, увидит подходящего Меркулова и услышит его милый голос: “Здравствуй, Коля!” Осторожно, медленно Качерин открыл скрипнувшую калитку, выглянул, потом вышел на улицу и сел на холодные ступени каменного крыльца. Безлюдно и тихо было на улице.
Издалека послышался звук экипажа, и Качерин приподнялся. Ближе. Всеми своими железными частями забренчала разбитая пролетка, и уже по одному звуку он догадался, что это возвращался один, без седока, запоздавший извозчик.
Слышно стало, как ухают колеса в промытых водой колдобинах дороги и расплескивается под копытами жидкая грязь – и вновь настала глубокая тишина апрельской темной ночи. Долго еще сидел Качерин и много раз обманывался, думая, что вот наконец идет Меркулов.
Не пришел Меркулов.
Словами не мог определить Качерин того чувства, которое охватило его, когда он, нахолодавшийся, вернулся в свою чистую и светлую комнату. Он задыхался от гнева, тоски и слез, комком собравшихся в горле. Он мысленно произносил упреки, которые он сделал бы теперь, если бы пришел Меркулов, но они не складывались в фразы и переходили в дикий и неосмысленный крик:
– Подлец! Подлец!
Разве стоит после этого жить? Полгода не видались они; полгода днем и ночью думал он о той минуте, когда увидит своего друга и все расскажет ему: как тяжело и мучительно жить, когда нет смысла в жизни, когда нет души кругом, с которой можно было бы поделиться своим горем.
Полгода не виделись – и он не мог прийти и остался с другими пошлыми людьми, которые интересны ему, дороги и милы! И Качерину кажется, что все страстное ожидание, которое так долго томило его, которое он видел начертанным на всех лицах и вещах, относилось к одному Меркулову.
Один он, и только он, нес с собой ответ на все мучительные вопросы и обещал свет и радость и успокоение. О, если бы он пришел!
Подлец!
далее
«Красный смех» за 6 минут. Краткое содержание рассказа Андреева
«…безумие и ужас. Впервые я почувствовал это, когда мы шли по энской дороге — шли десять часов непрерывно, не замедляя хода, не подбирая упавших и оставляя их неприятелю, который двигался сзади нас и через три-четыре часа стирал следы наших ног своими ногами…»
Рассказчик — молодой литератор, призванный в действующую армию. В знойной степи его преследует видение: клочок старых голубых обоев в его кабинете, дома, и запылённый графин с водой, и голоса жены и сына в соседней комнате. И ещё — как звуковая галлюцинация — преследуют его два слова: «Красный смех».
Продолжение после рекламы:
Куда идут люди? Зачем этот зной? Кто они все? Что такое дом, клочок обоев, графин? Он, измотанный видениями — теми, что перед его глазами, и теми, что в его сознании, — присаживается на придорожный камень; рядом с ним садятся на раскалённую землю другие офицеры и солдаты, отставшие от марша. Невидящие взгляды, неслышащие уши, губы, шепчущие Бог весть что…
Повествование о войне, которое он ведёт, похоже на клочья, обрывки снов и яви, зафиксированные полубезумным рассудком.
Вот — бой. Трое суток сатанинского грохота и визга, почти сутки без сна и пищи. И опять перед глазами — голубые обои, графин с водой…
Внезапно он видит молоденького гонца — вольноопределяющегося, бывшего студента: «Генерал просит продержаться ещё два часа, а там будет подкрепление». «Я думал в эту минуту о том, почему не спит мой сын в соседней комнате, и ответил, что могу продержаться сколько угодно..
.» Белое лицо гонца, белое, как свет, вдруг взрывается красным пятном — из шеи, на которой только что была голова, хлещет кровь…
Брифли существует благодаря рекламе:
Вот он: Красный смех! Он повсюду: в наших телах, в небе, в солнце, и скоро он разольётся по всей земле…
Уже нельзя отличить, где кончается явь и начинается бред. В армии, в лазаретах — четыре психиатрических покоя. Люди сходят с ума, как заболевают, заражаясь друг от друга, при эпидемии. В атаке солдаты кричат как бешеные; в перерыве между боями — как безумные поют и пляшут. И дико смеются. Красный смех…
Он — на госпитальной койке. Напротив — похожий на мертвеца офицер, вспоминающий о том бое, в котором получил смертельное ранение. Он вспоминает эту атаку отчасти со страхом, отчасти с восторгом, как будто мечтая пережить то же самое вновь. «И опять пулю в грудь?» — «Ну, не каждый же раз — пуля… Хорошо бы и орден за храбрость!..»
Тот, кто через три дня будет брошен на другие мёртвые тела в общую могилу, мечтательно улыбаясь, чуть ли не посмеиваясь, говорит об ордене за храбрость. Безумие…
В лазарете праздник: где-то раздобыли самовар, чай, лимон. Оборванные, тощие, грязные, завшивевшие — поют, смеются, вспоминают о доме. «Что такое „дом“? Какой „дом“? Разве есть где-нибудь какой-то „дом“?» — «Есть — там, где теперь нас нет». — «А где мы?» — «На войне…»
Продолжение после рекламы:
…Ещё видение. Поезд медленно ползёт по рельсам через поле боя, усеянное мертвецами. Люди подбирают тела — тех, кто ещё жив.
Тяжело раненным уступают места в телячьих вагонах те, кто в состоянии идти пешком. Юный санитар не выдерживает этого безумия — пускает себе пулю в лоб.
А поезд, медленно везущий калек «домой», подрывается на мине: противника не останавливает даже видный издалека Красный Крест…
Рассказчик — дома. Кабинет, синие обои, графин, покрытый слоем пыли. Неужели это наяву? Он просит жену посидеть с сыном в соседней комнате. Нет, кажется, это все-таки наяву.
Сидя в ванне, он разговаривает с братом: похоже, мы все сходим с ума. Брат кивает: «Ты ещё не читаешь газет. Они полны слов о смерти, об убийствах, о крови. Когда несколько человек стоят где-нибудь и о чем-то беседуют, мне кажется, что они сейчас бросятся друг на друга и убьют…»
Рассказчик умирает от ран и безумного, самоубийственного труда: два месяца без сна, в кабинете с зашторенными окнами, при электрическом свете, за письменным столом, почти механически водя пером по бумаге.
Прерванный монолог подхватывает его брат: вирус безумия, вселившийся в покойного на фронте, теперь в крови оставшегося жить. Все симптомы тяжкой хвори: горячка, бред, нет уже сил бороться с Красным смехом, обступающим тебя со всех сторон.
Хочется выбежать на площадь и крикнуть: «Сейчас прекратите войну — или…»
Но какое «или»? Сотни тысяч, миллионы слезами омывают мир, оглашают его воплями — и это ничего не даёт…
Вокзал. Из вагона солдаты-конвоиры выводят пленных; встреча взглядами с офицером, идущим позади и поодаль шеренги. «Кто этот — с глазами?» — а глаза у него, как бездна, без зрачков. «Сумасшедший, — отвечает конвоир буднично. — Их таких много…»
В газете среди сотен имён убитых — имя жениха сестры. В одночасье с газетой приходит письмо — от него, убитого, — адресованное покойному брату. Мёртвые — переписываются, разговаривают, обсуждают фронтовые новости.
Это — реальнее той яви, в которой существуют ещё не умершие. «Воронье кричит…» — несколько раз повторяется в письме, ещё хранящем тепло рук того, кто его писал…
Все это ложь! Войны нет! Брат жив — как и жених сестры! Мёртвые — живы! Но что тогда сказать о живых?..
Театр. Красный свет льётся со сцены в партер. Ужас, как много здесь людей — и все живые. А что, если сейчас крикнуть:
Брифли существует благодаря рекламе:
«Пожар!» — какая будет давка, сколько зрителей погибнет в этой давке? Он готов крикнуть — и выскочить на сцену, и наблюдать, как они станут давить, душить, убивать друг друга. А когда наступит тишина, он бросит в зал со смехом: «Это потому, что вы убили брата!»
«Потише», — шепчет ему кто-то сбоку: он, видимо, начал произносить свои мысли вслух… Сон, один другого страшнее. В каждом — смерть, кровь, мёртвые. Дети на улице играют в войну. Один, увидев человека в окне, просится к нему. «Нет. Ты убьёшь меня…»
Все чаще приходит брат. А с ним — другие мертвецы, узнаваемые и незнакомые. Они заполняют дом, тесно толпятся во всех комнатах — и нет здесь уже места живым.
Статья по литературе родного края. "Пасхальные рассказы" Леонида Андреева(8 класс)
( Из опыта работы над «пасхальными рассказами» Л.Андреева
«Баргамот и Гараська», «Весенние обещания, «Гостинец»)
Опыт работы с текстами андреевских рассказов, входящих в программу регионального факультативного курса «Литература родного края», показывает, что творчество этого орловского писателя занимает достойное место рядом с художественными текстами А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, Л.Н.Толстого, А.П.Чехова.
Творчество Леонида Николаевича Андреева – неотъемлемая часть русской литературы начала 20 века. Талант Л.Андреева, несомненно, вырос из русской классики, целью которой было научить видеть человека и его душу.
Большой пласт ранних произведений Л.Андреева относится к особому жанру календарных текстов («святочных» и «пасхальных» рассказов), которые создавались на материале жизни родного города автора – провинциального Орла. Сам город, его окрестности, быт и нравы их обитателей нашли воплощение в художественной прозе Л.Андреева, послужив основой особой картины мира.
Детство и отрочество Л.Андреева прошли на 2-й Пушкарной улице, а жизнь Пушкарной слободы была связана с храмом Михаила Архангела: в нем было сосредоточение центральных событий жизни людей. Особый колокольный звон сопровождал людей с рождения до смерти, Пушкарную «украшали» два кабака, а сами «пушкари» славились пьяной удалью.
Что обозначает праздник Пасхи для русского человека? Пасха – день воскрешения Христа, который пожертвовал собой ради миллионов грешников. Каждый ждет на пасху чуда. Пасха для героев Л.
Андреева – это момент всеобщего ликования человека и природы, возможности соединения земного и небесного, очищения человека от всего низменного, темного, это момент просветления, его освобождения от своей слабости, своих пороков.
Именно поэтому пробуждение героев – и нравственное, и физическое – приходится на пасхальную неделю.
Потребность любить, сострадать, жалеть; неистребимая тяга к светлому, чистому, к жажде сопереживания, ответной любви – это основные свойства андреевских героев.
В «пасхальном рассказе» «Баргамот и Гараська» именно в день Святой пасхи Баргамот впервые увидел человека в «пьянчужке» и почувствовал, «что жалок ему этот человек, как брат родной, кровно своим же братом обиженный».
Под влиянием чувства сострадания человек духовно перерождается. И Гараське становится «совестно» своих отрепий, «самого себя, оборванного, грязного, скверного». Его угощают за столом, обращаются по имени – отчеству.
Рассказ «Весенние обещания» воссоздает образ жизни Стрелецкой слободы провинциального Орла. В центре внимания Л.Андреева – кузнец Василий Меркулов. Жизнь героя, да и всех обитателей слободы, трудна и мучительна. Такую жизнь автор сравнивает с тисками, от которых больно всем. Изменения в жизни кузнеца начинаются на третьей неделе великого поста.
Попыткой вырваться из тьмы жизни становятся для героя ежедневные посещения «белой колокольни Михаила – архангела»: « на Пасху в течение всей недели двери стояли открытыми, и каждый может войти и звонить сколько хочет – от обедни до самых вечерен». Звон колоколов – «это крик души страдающего и задыхающегося во тьме жизни».
Возможность звонить отвлекала Меркулова от невзгод жизни, дарило смутную надежду быть услышанным, рождало ощущение праздника, некое просветление души. Кузнец Меркулов, поднимаясь на колокольню, в физическом плане и в символическом значении, приближается к небу, свету, Богу, которому и адресованы стоны большого колокола.
Просветление души произошло, и опять кузнец возвращается к тяжелой повседневной жизни – безжалостно разрушается то ощущение гармонии, которое родилось в душе героя на страстной неделе.
«Гудят пасхальные колокола» и в рассказе Л.Андреева « Гостинец», будят в душах людей чувства человеческие: раскаянье, совесть, жалость. Портной Сазонка – это человек, в котором борются светлые и темные силы. Не смог он донести маленькому подмастерье Сенисте свой подарок на пасху.
Не справился Сазонка с соблазном, поманили его «распахнутые двери красного кабачка». Наконец, « провонявшийся, паскудный, воняющий перегоревшей водкой», приходит он в больницу к мальчику, неся заветный узелок.
Но не дождался мальчик гостинца, умер с тоской одиночества в сердце «как щенок»,выброшенный на помойку».
Гостинец в этом рассказе – это символ измерения человечности героя, его не угасшей совести. И в рыданиях падает Сазонка на весеннюю землю, в отчаянном крике его слышны раскаянье, мука и горе: « Господи! Да разве мы не люди!»
Эти слова можно назвать лейтмотивом рассказов Л.Андреева. Убожество бытия, опустившиеся люди. За грязью жизни писатель видит глубоко спрятанную душу, таящую в себе способность любить, сопереживать, быть милосердным.
Уроки, связанные с изучение рассказов Л.Андреева,- это не только уроки знакомства с мастерством писателя, это основа для формирования нравственных критериев учащихся, это основа для расширения духовного опыта подростков. Сердце человека должно уметь не только радоваться, но и скорбеть, переживать, сочувствовать.
Задача писателя Л.Андреева и учителя, помогающего разобраться в его творчестве, одна – вырастить думающего читателя и человека.
Список литературы.
-
Андреев Л.Н. Собрание сочинений: В 6 т. М.,1990.Т.1.
-
Михееичева Е.А. Творчество Леонида Андреева в контексте русской литературы начала 20 века. Орел,1993
-
Михееичева Е.А. изучение творчества Леонида Андреева в школе. Орел,1997
-
Творчество Леонида Андреева: современный взгляд. Материалы международной научной конференции, посвященной135-летию со дня рождения писателя. Орел,2006
Андреев праздник читать краткое содержание
Автору слышится Траурный марш Шопена и шепот теплого ливня в плюще. Ей снится молодость, ЕГО миновавшая чаша. Она ждет человека, с которым ей суждено заслужить такое, что смутится Двадцатый Век. Но вместо того, кого…
Четверо игроков играют в «винт» три раза в неделю: Евпраксия Васильевна с братом Прокопием Васильевичем против Масленникова и Якова Ивановича. Яков Иванович и Масленников совершенно не подходят друг другу как…
Десятилетний мальчик Петька отдан в учение к парикмахеру Осипу Абрамовичу. В дешевой парикмахерской он подносит воду, на него постоянно кричат и ругаются хозяин и подмастерья. Его приятелю Николке 13 лет, Николка…
Иван Акиндинович Бергамотов, по прозвищу «Баргамот», «высокий, толстый, сильный, громогласный», служит городовым на Пушкарной улице, отлично знает нравы и привычки «пушкарей», живущих на его участке. В…
Сергей Петрович – студент третьего курса естественного факультета. Он некрасив, неумен, неловок, ординарен. Ему не удаются романы с женщинами, у него нет близких друзей, хотя он всем сердцем жаждет и любви и дружбы….
«…безумие и ужас. Впервые я почувствовал это, когда мы шли по энской дороге – шли десять часов непрерывно, не замедляя хода, не подбирая упавших и оставляя их неприятелю, который двигался сзади нас и через…
Как муравей – песчинка к песчинке – строил отец Василий свою жизнь: женился, стал священником, произвёл на свет сына и дочь. Через семь лет жизнь рассыпалась в прах. Утонул в реке его сын, жена с горя стала пить. …
Сашка – герой «рождественского рассказа» Андреева – обладал непокорной и смелой душой, не мог спокойно отнестись ко злу и мстил жизни. Для этой цели он бил товарищей, грубил начальству, рвал учебники и целый…
Сергей Петрович был студентом третьего курса естественного факультета. Родом он был из Смоленска, где до сих пор жили его родители и многочисленные братья и сёстры. Старший брат Сергея Петровича был доктором, хорошо зарабатывал, но помочь не мог, так как успел обзавестись семьёй. Поэтому Сергей Петрович существовал на стипендию московского студента.
Некоторое время Сергей Петрович снимал комнату на пару со студентом Новиковым. В ту пору он много пил, но все расходы оплачивал Новиков, очень умный, способный к языкам молодой человек, дававший дорогие уроки. В пьяном виде он был способен на безумства, и Сергей Петрович во всём следовал за ним.
Новиков помогал Сергею Петровичу переводить с немецкого труд Ницше « », в котором того поразила идея сверхчеловека и мысли философа «о сильных, свободных и смелых духом». Перевести труд до конца Сергей Петрович не успел – Новикова выслали из Москвы за скандалы.
Кроме отсутствия денег, существовали и другие факты, с которыми Сергею Петровичу приходилось мириться. Иногда он думал, что сама его жизнь – факт из той же категории. В отличие от Новикова с его выразительным лицом, Сергей Петрович был некрасив, что делало его неотличимым от тысяч других некрасивых людей. Этого не мог исправить даже высокий рост, поэтому Сергей Петрович горбился при ходьбе.
Но тяжелее всего Сергею Петровичу было сознавать, что он неумён. В младших классах гимназии его считали глупым, и священник назвал его «бестолочь смоленская и могилёвская». Он был настолько лишён индивидуальности, что остался без прозвища, – все называли его только Сергеем Петровичем.
Университетские товарищи считали Сергея Петровича ограниченным и никогда не беседовали с ним на серьёзные темы.
Тогда он убедился сам в своей ограниченности и убедился так крепко, что, если бы весь мир признал его гением, он не поверил бы ему.
Все умные мысли в голове Сергея Петровича были приобретёнными – каждой соответствовала страница книги, из которой он её вычитал. Свои же мысли были простыми и ничем не отличались от тысяч мыслей других неумных людей.
Как ни трудно было Сергею Петровичу, он смирился и с этим и стал мечтателем. Но даже мечты его были наивные и неглубокие. Он мечтал стать богатым или знаменитым, но представить всё в подробностях у него не хватало воображения. Когда же мечты начали приобретать черты реальности, Сергею Петровичу стало ещё труднее смириться «с суровым фактом – жизнью».
Сергей Петрович посещал студенческие собрания, ходил в гости и ездил «к женщинам». Только этих женщин он и знал, с другими же, чистыми и хорошими, Сергей Петрович даже не пытался познакомиться, поскольку был уверен, «что ни одна не полюбит его».
В действительности у него совершенно отсутствовала живая связь с людьми, делающая общество их приятным и необходимым.
Так незаметно происходил разрыв Сергея Петровича «с миром живых людей».
Сергей Петрович не читал ни серьёзных книг, ни романов. Признавал он только две книги: « » Ж. Верна, в которой его привлекала «могучая и стихийно свободная личность капитана Немо»; и «Один в поле воин» Шпильгагена, героем которой был благородный деспот. Под влиянием Новикова Сергей Петрович начал читать биографии великих людей, но чем больше он узнавал о них, «тем меньше становился сам».
Так дожил Сергей Петрович до 23-х лет. Постепенно он начал привыкать к своей обыкновенности и замечать, что существуют люди глупее и обыкновеннее него. Он «стал меньше читать и больше пить водки». Летом в Смоленске у Сергея Петровича завязался первый в его жизни роман с некрасивой, но доброй девушкой, приходившей полоть огород.
Но бывали мгновения, когда он точно просыпался от глубокого сна и с ужасом сознавал, что он всё тот же мелкий, ничтожный человек; тогда он по целым ночам мечтал о самоубийстве.
В момент полного примирения с жизнью Сергей Петрович подружился с Новиковым, считавшимся среди студентов самым умным.
Все думали, что он завёл себе тупого приятеля из тщеславия, и никто не верил его словам о том, что его друг не так глуп, как кажется.
Сергей Петрович же гордился Новиковым, преклонялся перед его быстрым умом и подражал ему. Однажды он заметил, что всё больше отстаёт от Новикова. Ницше помог понять Сергею Петровичу, насколько он «умственно далёк от своего друга».
II
Ницше, как «полуночное, печальное солнце», осветил «холодную, мертвенно-печальную пустыню» души и жизни Сергея Петровича. Но он всё равно обрадовался свету мыслей великого философа.
И как пламенно верующий юный жрец, к которому спустилось долгожданное божество, он таил его от посторонних взглядов и испытывал боль, когда к божеству прикасались грубые и дерзкие руки.
Сергею Петровичу не нравилось, когда Новиков «смеялся над туманным языком книги». Он чувствовал, что глубже понимает слова Заратустры, но не мог выразить свои мысли.
Тупое смирение с фактами кончилось незаметно для Сергея Петровича, словно «видение сверхчеловека» зажгло фитиль, прикреплённый к бочке с порохом. Это яркое, но нечётко очерченное видение осветило жизнь Сергея Петровича, похожую на длинный серый коридор без поворотов и дверей, по которому плывут серые тени людей.
Сергей Петрович постоянно сравнивал себя с Новиковым, и тот казался ему «чуждым и загадочным». Он не слишком огорчился, когда Новикова выслали из Москвы. Писать тот не обещал – не любил переписки – и жалел, что дал Сергею Петровичу прочесть Ницше.
Оставшись один, Сергей Петрович понял, что давно хотел остаться с Ницше наедине. С этой минуты никто им не мешал.
III
Сергей Петрович забросил учёбу и перестал общаться с приятелями. Никогда ещё «голова его не работала так долго и упорно», но «бескровный мозг не повиновался ему» и вместо истины выдавал готовые формулировки.
Измученный, уставший, он напоминал собою рабочую лошадь, которая взвозит на гору тяжёлый воз, и задыхается, и падает на колени, пока снова не погонит её жгучий кнут.
Этим кнутом стало для него видение сверхчеловека, владеющего силой, счастьем и свободой.
Сергей Петрович смотрел на себя со стороны и видел человека, для которого «закрыто всё, что делает жизнь счастливою или горькою, но глубокой, человеческой». Религию ему заменяла привычка к обрядности и суеверия. Бога он не отрицал, но и не верил в него. Людей он не любил, однако ненавидеть их тоже не умел.
Сергей Петрович читал о страшных убийцах, видел вконец опустившихся людей, слышал рассказы о подвигах во имя идеи и всякий раз думал: «А я бы не мог». В его ушах звучали слова Заратустры: «Если жизнь не удаётся тебе, если ядовитый червь пожирает твоё сердце, знай, что удастся смерть».
Книги внушили Сергею Петровичу сильное и бесплодное желание быть добрым, которое мучило его, как слепца – жажда света.
В его будущем не было место для добра – какое добро может принести акцизный чиновник, которым он собирался стать, пойдя по стопам отца.
Сергей Петрович представлял свою долгую, честную и нищую жизнь, после которой останется десяток похожих на него детей, а в газете напишут, что он был хорошим работником.
Наконец, Сергей Петрович понял, что полезен лишь как сырьё и объект. Он покупает вещи, еду и тем самым создаёт рабочие места и движет вперёд прогресс. Его жалкую жизнь может исследовать учёный или писатель и создать на её основе, как на фундаменте, свой шедевр. Такая полезность совершенно не удовлетворяла Сергея Петровича, поскольку находилась «вне его воли».
И всю его душу охватил стыд и глухой гнев человека, который долго не понимал, что над ним смеются, и, обернувшись, увидел оскаленные зубы и протянутые пальцы.
Его «я», не зависящее от слабого мозга, возмутилось, Сергей Петрович сказал себе: «Я сам хочу быть счастливым, сильным и свободным, и имею на это право» и восстал против обезличивающей его природы.
Об этом он написал Новикову длинное и сумбурное письмо, но тот на него не ответил.
Сергей Петрович задумался, смог бы он стать счастливым при данных условиях, и сделал вывод, который заставил его «восстать против людей».
IV
Перестав учиться, Сергей Петрович большую часть дня бродил по городу. На ходу было легче думать и подводить печальные итоги своей жизни.
Всё виденное говорило ему, что и для него возможно было бы относительное счастье, но что в то же время он никогда не получит его, – никогда.
Одно время он был уверен, что станет счастливым, разбогатев.
Но Сергей Петрович не любил трудиться, доступная ему работа – учёба или должность акцизного чиновника – не приносила ему радости и удовлетворения.
Он любил простой физический труд на земле, любил странствовать и любоваться природой, но это было ему недоступно из-за происхождения и полученного образования, а сломать рамки и стать землепашцем ему не хватало сил и смелости.
Сергею Петровичу хотелось наслаждаться музыкой, искусством и любовью породисто-красивой женщины. Он стал грезить о деньгах, но вскоре понял, что доступный ему труд не принесёт богатства, а законные способы быстро разбогатеть не для него.
Сергей Петрович понял, что деньги лишь усугубляют несправедливости природы. Жизнь показалась ему железной клеткой с единственным выходом – смертью.
V
Сергей Петрович твёрдо решил умереть и считал, «что смерть его будет победою».
Смерть стала не желаемым, чего может и не быть, а неизбежным, таким, что произойдёт непременно. Из клетки открывался выход, и ‹…› он вёл в неизвестность и мрак.
Он верил, что его «я» уцелеет и сотворит себе «новые мозг и сердце».
В последние дни он стал таким же педантичным и аккуратным, как и прежде. Он сходил в баню, починил свою форменную тужурку и обошёл всех прежних приятелей. Впоследствии они уверяли, что уже тогда заметили его безумие, и считали, что спасти его могла только любовь женщины.
Самоубийство Сергей Петрович решил совершить в пятницу, когда большая часть студентов разъезжается по домам. Он написал Новикову толстое письмо, в котором сообщил о своём решении и приготовил для себя цианид.
Глядя на пузырёк с ядом, Сергей Петрович вдруг представил собственные похороны, могилу, тесный гроб, процесс разложения и словно проснулся. Его охватил ужас и жажда жизни. Вошла горничная, спросила, когда его будить, и Сергей Петрович понял, что может отказаться от своего решения и просто лечь спать. Он засыпал, переполненный радостью жизни.
Ему казалось, что спасённая жизнь радуется во всех малейших частицах его тела, пригретого одеялом.
Проснувшись утром, он не понял, почему всё ещё жив и что вчера так сильно напугало его.
Он вспомнил своё письмо к Новикову и покраснел от стыда за свою трусость и бахвальство. Он написал Новикову последнее письмо, похожее на бред больного манией величия, и выпил яд.
Раствор цианида оказался плохо приготовленным, и умер Сергей Петрович только к вечеру.
Посланная студентами телеграмма запоздала, и мать Сергея Петровича приехала уже после похорон. От сына ей остались книги, поношенная одежда и недавно зашитая тужурка.
В рассказе повествуется о двух рабочих – портном Сазонке и подмастерье Сенисте. Мастер навещает мальчишку в больнице и обещает прийти снова. Он постоянно думает о том, как принесет Сенисте гостинец, но не может сдержать обещание. Мальчик умирает одинокий и несчастный, а Сазонка испытывает из-за этого страшные муки совести.
Главная мысль и анализ
Андреев рассматривает в рассказе тему нравственного выбора, ответственности за свои обещания. Автор показывает, что духовное очищение и возрождение человека возможно после признания вины за свои действия.
В начале рассказа описывается, как старший мастер и пьяница Сазонка навещает в больнице своего помощника Семена, по прозвищу Сениста.
Мальчик очень болен и умоляет Сазонку, чтобы тот пришел к нему ещё раз, не оставлял его наедине с болезнью и страхом.
Сазонка чувствует себя неловко и хочет быстрее уйти из больницы, но не делает этого из уважения и жалости к мальчику. Несколько раз портной обещает Сенисте навестить его.
Работы весной много, и Сазонка собирается в больницу в первый день Пасхи. Он уже решает отнести Семену гостинец и всем об этом рассказывает. Хозяин и мальчишки со двора равнодушны к болезни подмастерья.
Как только приходит светлый праздник, Сазонка напивается, ввязывается в драку и попадает под арест. Освободившись, нечесаный и побитый Сазонка сразу идет в больницу. Сиделка сообщает, что Семен Пустошкин умер вчера вечером. Сазонка разбит этой новостью и просит прощения у тела мальчика.
Портной идет в поле, ложится на траву и там замечает узелок с гостинцем, все ещё лежащий в его руке. Этот предмет пробуждает в нем муки вины и злости на себя, ведь мальчик поверил ему и ждал каждый день, с тоской и разочарованием Сениста отправился в мир иной.
Другие пересказы для читательского дневника
Леонид Андреев “Весенние обещания” – краткое содержание.Ч. 1. Кузнец Василий Меркулов пьет. Живёт в Стрелецкой слободе, в хате один, ему 50 лет. Живёт и пьет как все, бедно, впроголодь, безрадостно, бессмысленно, безнадежно. Как напьется – лезет драться без особого повода, и дерется сильно.
Жена давно умерла от холеры, один сын тоже умер от болезни, второй ушел в солдаты и пропал, осталась одна дочь Марья, замужем за сапожником, который пьёт как все и бьёт её, и Марья злобная, несчастная. Дом Меркулова – кривая черная хата на краю слободы. Зима долгая, работы у кузнеца мало, всех заваливает снегом и все пьют и шалеют в своих углах. Ч.2.
Начало весны, третья неделя великого поста. Что-то тронулось в душе Меркулова, мир оживает кругом, манит весенними надеждами и обещаниями. Он перестаёт пить, много работает весь пост, питается водой и хлебом, что-то меняется у него в душе. Вместо кабака ходит смотреть как дети играют на улице. На страстной неделе говеет, каждый день в церкви, выстаивает все службы.
Перед исповедью пришел к дочери просить прощения по обычаю, вид его аккуратный и благообразный очень её смутил и рассердил.
Ч.3. В Пасху колокольня открыта для всех, и все могут звонить в колокола. Меркулов ходит как одержимый звонить в самый большой колокол, и видя, как он отчаянно звонит до изнеможения даже другие впадают в задумчивость и умолкают.
Ч 4. Меркулов ходит к звонарю, покупает ему водку, общается. Звонарь в колокола звонит весело, а Меркулов – как-то мрачно, надрывно. Веселый колокольный звон не трогает Меркулова, звук не соответствует его внутреннему состоянию. От веселого звона колокольного кажется, что вся земля вокруг светлеет, веселится. Меркулов разговаривает со звонарём о том, как звонить, и говорит – ты хорошо звонишь, но, извини, настоящего у тебя нету. Звонарь говорит – я когда звоню, то на столе стаканы пляшут (по словам отца Андрея). Меркулов спрашивает на это – а душа? И потом добавляет: “Вот, скажем, у меня дочь, Марья, Марья Васильевна. И муж ее ногой по пузу, а она и скинула. Это как же? Так и оставить? “. Но звонарю скучно о душе, о Марье, он переводит тему после долгого молчания, и Меркулов уходит. В воскресенье звонил Меркулов в последний раз, пришёл домой, рассматривал хату, кузницу в тоске какой-то, а в два часа дня с визгом прибежала дочь Марья – муж ей голову разбил и каблуком выбил глаз. Финал: “К вечеру Меркулов был пьян, подрался с зятем Тараской, и их обоих отправили в участок. Там их бросили на асфальтовый грязный пол, и они
заснули пьяным мертвецким сном, рядом, как друзья; и во сне они скрипели зубами и обдавали друг друга горячим дыханием и запахом перегорелой водки.
“
Загрузка...
