Востоков Александр Христофорович
Светлана и Мстислав
Песнь первая
Светлана в Киеве счастливомКрасой и младостью цвелаИ изо всех красавиц дивомПри княжеском дворе была.Но более еще сиялаДушевной прелестью она,С приятством кротость съединяла,Была невинна и умна,Князей, богатырей и гриднейВсегда текла толпа за ней.«Светлана Лады миловидней!» -Баяны напевали ей.И кто б, воззрев, не покорилсяЕе божественным очам!В любви достойную влюбился
Великий князь Владимир сам.
«Люби меня, девица красна! -Владимир-солнце ей твердит. -Волненье, муки сердца страстнаПриятный взор твой утолит,Люби меня! Во ткани златыТвою одену красоту,Дам волости тебе богаты
И всем княгиням предпочту!
Склонись!» Но тщетно он слагаетПред нею княжескую власть,Он тщетно молит, угрожает:Она его отвергла страсть!Какая ж бы, он мнит, причинаСея холодности была?Но ах, когда б он знал, что сына
Ему Светлана предпочла!
К отцу из своего уделаТмутараканский прибыл князь.Светлана юношу узрела -Заискрелась и разлиласьЛюбовь в груди девицы красной.От всех она ее таит;Но ей изменит вздох всечасный
И разгорание ланит.
Вступал ли в стремена златыеНа играх рыцарских Мстислав,Метал ли копья из десныяВ высоку цель, иль, щит подъяв,Скакал чрез поприще широко,Одолеваючи князей, -За ним ее летало око,
И сердце трепетало в ней.
Уже ты, бедная, мечтаешьО нем во сне и на яву,И злых людей не примечаешь:Разносят о тебе молву!Но киевского слух владыкиМолва сия, как гром, разит;Немедля сына князь великий
В чертог к себе призвать велит.
«На то ль ты, отрок дерзновенный!Удельный град оставил свой, -Вещал Владимир раздраженный, -Чтоб отчий нарушать покой?Уже девиц ты обольщаешь,Злосчастный! Сеешь здесь раздор!О, ты мне сердце отравляешь,
Оставь немедленно мой двор!»
«Отец мой! — с должным преклоненьемМлад витязь изумленно рек, -Скажи, каким я преступленьемВдруг гнев твой на себя навлек?»- «Каким! Личиною обманаСвои ты хочешь козни скрыть:Не влюблена ль в тебя Светлана?
Не ты ль дерзнул ее прельстить?»
«Что слышу! Я любим Светланой!Ах, вподлинну ль, родитель мой,Столь счастлив я? Стократ желаннойЯ мог ли вести ждать такой!..Явлю во всем повиновенье,Во всем, — лишь мне Светлану дай.Готов идти я в заточенье,
Но с ней меня не разлучай!»
Кто гнев Владимира опишет,Борьбу страстей жестоких в нем!Он ревностью, досадой дышит,Врага он в сыне зрит своем.«Не будь ко мне жестокосердым, -Прекрасный продолжал Мстислав,Почтительно, но гласом твердым,
К ногам родительским припав. –
Мой князь, тебя я почитаю,Отец мой, я тебя люблю,Но я Светлану обожаюИ никому не уступлю!»С сим словом встал и распростилсяС умолкшим в ярости отцом,От коего он известился
Теперь лишь только сам о том.
Но сам еще не доверяетТому, что девой он любим;Спешит, минуты не теряет -И восхищен известьем сим,И купно опасаясь гневаОтцовского, — спешит туда,Где вожделенна сердцу дева,
Светлана где живет млада.
Песнь вторая
Под тихим кровом ночи темнойМстислав прокрался к тем местам.Но как в чертог уединенныйПредстать Светланиным очам?И ночью ж? Но всесильну златуИ просьбам дом отворен стал;Введен рабыней, вшел внезапу
И изумившейся вещал:
«Нельзя мне долее таиться,Давно плененному тобой!Я слышал, — но могу ли льститься, -Что не противен я драгой!Могу ль сему поверить счастью?Ответствуй мне, мой рок сверши!Грядущий час грозит напастью
Тебе и мне — ах! поспеши!»
С любовью стыд в ней равносильны,Но первая превозмогла;Возведши робко взор умильный,«Люблю тебя», — произнесла.Сей взор Мстислава восхищает,Бальзам в него слова те льют;
Он руку нежную лобзает
И вздохом зыблемую грудь.Но дороги для них мгновенья,И скоро во младых сердцахНаместо сладка упоеньяВселился справедливый страх.Мстислав решается. «Драгая! -Светлане он сказал своей, -Пойдем, нас ждет страна иная,
Оставим град опасный сей!
Мой остров пажитями красен,Обширен мой престольный град,Обилен, весел, безопасен,Там ждет нас Леля, бог отрад;И жизнь свою отдам я прежде,Чем милую!» Она на то:«Даюсь тебе, моей надежде!
Жених мой ты или никто!»
Потом срядилась для дорогиСветлана скрытно ото всех;Оставила свои чертогиСо вздохом, — может быть, навек;Но с нею шел любовник милый,О чем еще ей горевать,Какие Чернобожьи силы
Противу Лады могут стать!
Свою дружину собираетМстислав, тмутараканский князь;С собою путь им назначает,С любезной на коня садясь.Сколь привлекательным находитОна его в сей страшный час!С младого рыцаря не сводит
Своих любующихся глаз.
И между тем их борзы кониПо усыпленным стогнам мчат.Страшася каждый миг погони,Любовники спешат, спешат.Уже из Киева удачноПредместьем выбрались глухим;Вкруг их безмолвно всё и мрачно
По дебрям и горам крутым.
Спокойным села сном забылись,На всё простерла ночь покров;Во мраке туч от взоров крылисьИ звезды, теремы богов.Лишь вод Днепровых тихий ропотНосился путникам вослед,И эхо только конский топот
От гор горам передает.
Песнь третия
О Ладо, красоты богиня!Любовников в пути храни:Чиста их склонность и невинна,Достойны счастия они.Раздоры, бедствия рождаетИ мучит нас твой горький Дид,Но Леля радость восставляет,
Сердца связует и мирит.
Владимир по уходе сынаОстался вне себя, не знал,На что решиться: зла кручинаРвала в нем сердце. Он пылалЖаленья, гордости, любови,Неистовства, стыда огнем.Вдруг дышит мщеньем, жаждет крови;
Вдруг действует природа в нем.
Природа к сыну преклоняла,Который так достоин былОтца во всем; напоминала,Что он такую полюбил,Которую никто не можетУвидеть, не влюбясь; но вдругОпять свирепа ревность гложет,
Опять делят в нем страсти дух.
Какой конец борьба получит,Какая страсть одержит верх?И не родит ли новы тучиСей неожиданный побег?Восстал Владимир, — но оставимВеликокняжеский теремИ за Светланою направим
Полет свой ясным соколом.
Сквозь дичь, сквозь мрак, на крыльях ЛелиС дружиной верною своейСветлана и Мстислав летели.Они уже среди полейПереяславских; но ЗимцерлаЕще по небесам ковровСвоих червленых не простерла,
И не был ночи снят покров.
С полей же тех был виден славныйНадгробный памятник славян,Еще до Кия, в веки давныНасыпан кругл, высок курган.Густою окружаясь рощей,Над нею гордо возносилХребет свой, зеленью поросший,
И путника к себе манил.
Но страхом заперло дорогуК нему сквозь лес дремуч и дик,Затем что там имел берлогуРазбойник Вепрь Железный Клык.Он по три дни и по три ночиВсё рыскал, — не спал, не дремал;Но снова богатырски очи
На столько ж суток он смыкал,
Мстислав без страху в лес пустилсяИ около кургана тамС дружиною расположился,Дать отдых усталым коням,В свои объятья взяв, ссажаетС коня Светлану юный князь;Зеленый дерн их ожидает.И вся по роще разошлась
Для стражи Князева дружина.
Отрадной мыслию полнаДуша Владимирова сына:«Она со мной! Моя она!»Стыдлива, юная девицаС любезным женихом своимНа травку мягкую садится,
Беседуя приятно с ним.
Наговориться, наглядетьсяНе может милая чета;Что речь, что взгляд — то вздох их сердца,И часто сходятся уста,Рука жмет часто руку нежно,Огонь блистает во очах;Клянутся друг ко другу вечно
Живейшу страсть питать в сердцах.
Но вдруг восторг их прерываетУжасный топот, шум и крик.И — некто черен выезжаетИз-за кургана в тот же миг.Сидит на аргамаке чалом,При бедре светлый меч висит,Шелом с опущенным забралом,
Копье в десной, а в шуйце щит.
Он, к двум сидящим прискакавши,Невнятно, глухо провещал:«Ба! я прервал утехи ваши,На счастие же я попал!..Послушай! чур со мной делиться!Сейчас мне девицу отдай;Или — решись со мною биться
И тяжесть сей руки узнай!
Что смотришь? Нет тебе подмоги,Твоя дружина пала вся,И сам ты здесь подкосишь ноги!Сдавайся, — Вепрь-разбойник я!»Тмутараканский князь, в безмернойДосаде от помехи сей,Воскликнул гневно: «Дерзновенный,
Пришел за смертью ты своей!»
Со смехом черный отвечает:«Хотелось бы увидеть мне -Язык твой много обещает! -Таков ли храбр ты на коне,Как на траве с младой девицей?»Мстислав, досадою горя,Схватил копье — скок на конь, мчится,
Летит на грозного Вепря.
Песнь четвертая
Что сталось, нежная, с тобою!Что чувствовала ты в тот миг,Когда к кровопролитну боюВозлюбленный твой тек жених!Ты тщетно робкий взор вперяла,Чтоб по виду врага узнать:Лицо — решеткою забрала,
Весь стан закрыт железом лат.
Уж остры копья притупили,В листовые щиты вонзив,И светлы сабли обнажили,Поспешно с седел соскочив,Сошлись для страшного сраженья.Кольчуги, шлемы их звучат,От тяжкого мечей паденья
С доспехов иверни летят.
Мстислав противнику полшлема,Мечом ударив, отделилИ сшиб с главы, но в то же времяЕго меч вражий улучил.Он побледнел, поник — из раныКровь жарким брызнула ручьем!Раздался жалкий вопль Светланы
При нестерпимом виде том.
Но вид еще иной открылся:Расколот шлем, лишен подпруг,С черноодетого скатился…Лицо его наруже вдруг.Светлана вскликнула: «Владимир!»«Отец мой!» — вскрикнул юный князь..,- «Так; помиримся, сын любимый!
Огнь ревности моей погас».
Вещал — и, нежно беспокоясьИ с ужасом откинув меч,С себя срывает белый пояс,Чтобы скорее кровь пресечь,Текущу из сыновней раны;Причем без зависти он зритПособье плачущей Светланы
И попеченье с ней делит.
От тяжка шлема разрешаетСветлана юноше главу,Поддерживая, лобызает, -Он опустился на траву.Владимир рек: «ОбуревалаМеня неукротима страсть;Но се природа восприяла
Свою над отчим сердцем власть,
А ты, невинная причинаТого, что я, забыв родство,На кровного стремился сына,Ввергал во гроб себя, его, -Светлана! будь ему женою.Тебе Мстислав, я знаю, мил,И обладание тобою
Своею кровью он купил!»
Откуда ж вдруг взялся ВладимирИ как бегущих он настиг?И в грозное облекся имя:Разбойник Вепрь Железный Клык?О сем потщися нам поведать,Баяне вещий древних лет!..Не мог ли вмиг Владимир сведать,
Что в Киеве Светланы нет?
Разосланы гонцы. ОткрылсяБегущих след. Немедля самВладимир на коня садился,Сверкнувшим в нем тогда мыслям,«Чего царю свершить не можно,Как если на сердце он взял?»Конечно, так. Но, думать должно,
Разбойник Вепрь тогда дремал,
К стопам Владимировым палиСветлана и младой МстиславИ в онеменьи пребывали, -Но царь, их ласково подняв,Сказал: «Возлюбленные чада,Забудьте все напасти вы,Меня связует с вами Лада
Узлом родительской любви!
А ты мне в силе мышцы равен,Храбрейший из сынов моих!И бой для нас обоих славен…»На то Светланин рек жених:«Он славен, — я не чту позором,Что побежден рукой отца;Но ты бы мог единым взором,
Единым манием лица
Меня сразить: зачем ты крылся?»- «Мой сын, любовь равняет всех;Отцовской властью я стыдилсяНад солюбовником взять верх.Мечтами страсти ослепленный,Я думал храбростью однойСтяжать красы ее бесценны –
И кровью залил пламень свой!
Но искре б не затлеться прежней,О дщерь моя! не изъявляйМне благодарности столь нежной,Мстислава одного ласкай!Пойдем, помыслим об отъездеТеперь зараней в Киев-град.Вблизи отсель, с моими вместе,
Все спутники твои стоят».
Тогда явилась колесница,Везома парою коней.С девицей юноша садится,А между их Владимир в ней.В глубоки мысли погруженный,Что над собой победу взял,В душе, борьбою утомленной,
Казалось, он триумф держал.
Триумфу оному златаяБыла добыча: связь сердец;Признательность, любовь святаяНесли над ним торжеств венец.Но приобретеньем СветланыИ отчей благостью МстиславУтешен, не болел от раны,
Был взором светл и телом здрав.
Наставшу утру возвратилсяМстислав с Светланой в Киев-град,В семь дней от ран он исцелился,В осьмой был свадебный обряд.И брачну песнь гремят Баяны,Цветет отрадой княжий дом,За скатерти садятся браны,
И турий рог пошел кругом.
Источник: http://www.RodnoVery.ru/stikhotvoreniya/47-vostokov-aleksandr-khristoforovich
Светлана и Мстислав (Александр Востоков)
Князей, богатырей и гридней[2] Всегда текла толпа за ней. «Светлана Лады миловидней!» —
Баяны[3] напевали ей.
И кто б, воззрев, не покорился Ее божественным очам! В любви достойную влюбился
Великий князь Владимир сам.
«Люби меня, девица красна! —
Владимир-солнце[4] ей твердит. — Волненье, муки сердца страстна Приятный взор твой утолит, Люби меня! Во ткани златы Твою одену красоту, Дам волости тебе богаты
И всем княгиням предпочту!
Склонись!» Но тщетно он слагает Пред нею княжескую власть, Он тщетно молит, угрожает: Она его отвергла страсть! Какая ж бы, он мнит, причина Сея холодности была? Но ах, когда б он знал, что сына
Ему Светлана предпочла!
К отцу из своего удела Тмутараканский прибыл князь. Светлана юношу узрела — Заискрелась и разлилась Любовь в груди девицы красной. От всех она ее таит; Но ей изменит вздох всечасный
И разгорание ланит.
Вступал ли в стремена златые На играх рыцарских Мстислав, Метал ли копья из десныя В высоку цель, иль, щит подъяв, Скакал чрез поприще широко, Одолеваючи князей, — За ним ее летало око,
И сердце трепетало в ней.
Уже ты, бедная, мечтаешь О нем во сне и на яву, И злых людей не примечаешь: Разносят о тебе молву! Но киевского слух владыки Молва сия, как гром, разит; Немедля сына князь великий
В чертог к себе призвать велит.
«На то ль ты, отрок дерзновенный! Удельный град оставил свой, — Вещал Владимир раздраженный, — Чтоб отчий нарушать покой? Уже девиц ты обольщаешь, Злосчастный! Сеешь здесь раздор! О, ты мне сердце отравляешь,
Оставь немедленно мой двор!»
«Отец мой! — с должным преклоненьем Млад витязь изумленно рек, — Скажи, каким я преступленьем Вдруг гнев твой на себя навлек?» — «Каким! Личиною обмана Свои ты хочешь козни скрыть: Не влюблена ль в тебя Светлана?
Не ты ль дерзнул ее прельстить?»
«Что слышу! Я любим Светланой! Ах, вподлинну ль, родитель мой, Столь счастлив я? Стократ желанной Я мог ли вести ждать такой!.. Явлю во всем повиновенье, Во всем, — лишь мне Светлану дай. Готов идти я в заточенье,
Но с ней меня не разлучай!»
Кто гнев Владимира опишет, Борьбу страстей жестоких в нем! Он ревностью, досадой дышит, Врага он в сыне зрит своем. «Не будь ко мне жестокосердым, — Прекрасный продолжал Мстислав, Почтительно, но гласом твердым,
К ногам родительским припав. —
Мой князь, тебя я почитаю, Отец мой, я тебя люблю, Но я Светлану обожаю И никому не уступлю!» С сим словом встал и распростился С умолкшим в ярости отцом, От коего он известился
Теперь лишь только сам о том.
Но сам еще не доверяет Тому, что девой он любим; Спешит, минуты не теряет — И восхищен известьем сим, И купно опасаясь гнева Отцовского, — спешит туда, Где вожделенна сердцу дева, Светлана где живет млада.
ПЕСНЬ ВТОРАЯ
Под тихим кровом ночи темной Мстислав прокрался к тем местам. Но как в чертог уединенный Предстать Светланиным очам? И ночью ж? Но всесильну злату И просьбам дом отворен стал; Введен рабыней, вшел внезапу
И изумившейся вещал:
«Нельзя мне долее таиться, Давно плененному тобой! Я слышал, — но могу ли льститься, — Что не противен я драгой! Могу ль сему поверить счастью? Ответствуй мне, мой рок сверши! Грядущий час грозит напастью
Тебе и мне — ах! поспеши!»
С любовью стыд в ней равносильны, Но первая превозмогла; Возведши робко взор умильный, «Люблю тебя», — произнесла. Сей взор Мстислава восхищает, Бальзам в него слова те льют;
Он руку нежную лобзает
И вздохом зыблемую грудь. Но дороги для них мгновенья, И скоро во младых сердцах Наместо сладка упоенья Вселился справедливый страх. Мстислав решается. «Драгая! — Светлане он сказал своей, — Пойдем, нас ждет страна иная,
Оставим град опасный сей!
Мой остров[5] пажитями красен, Обширен мой престольный град, Обилен, весел, безопасен,
Там ждет нас Леля,[6] бог отрад;
И жизнь свою отдам я прежде, Чем милую!» Она на то: «Даюсь тебе, моей надежде!
Жених мой ты или никто!»
Потом срядилась для дороги Светлана скрытно ото всех; Оставила свои чертоги Со вздохом, — может быть, навек; Но с нею шел любовник милый, О чем еще ей горевать, Какие Чернобожьи силы
Противу Лады могут стать!
Свою дружину собирает Мстислав, тмутараканский князь; С собою путь им назначает, С любезной на коня садясь. Сколь привлекательным находит Она его в сей страшный час! С младого рыцаря не сводит
Своих любующихся глаз.
И между тем их борзы кони По усыпленным стогнам мчат. Страшася каждый миг погони, Любовники спешат, спешат. Уже из Киева удачно Предместьем выбрались глухим; Вкруг их безмолвно всё и мрачно
По дебрям и горам крутым.
Спокойным села сном забылись, На всё простерла ночь покров; Во мраке туч от взоров крылись И звезды, теремы богов. Лишь вод Днепровых тихий ропот Носился путникам вослед, И эхо только конский топот От гор горам передает.
ПЕСНЬ ТРЕТИЯ
О Ладо, красоты богиня! Любовников в пути храни: Чиста их склонность и невинна, Достойны счастия они. Раздоры, бедствия рождает
И мучит нас твой горький Дид,[7]
Но Леля радость восставляет,
Сердца связует и мирит.
Владимир по уходе сына Остался вне себя, не знал, На что решиться: зла кручина Рвала в нем сердце. Он пылал Жаленья, гордости, любови, Неистовства, стыда огнем. Вдруг дышит мщеньем, жаждет крови;
Вдруг действует природа в нем.
Природа к сыну преклоняла, Который так достоин был Отца во всем; напоминала, Что он такую полюбил, Которую никто не может Увидеть, не влюбясь; но вдруг Опять свирепа ревность гложет,
Опять делят в нем страсти дух.
Какой конец борьба получит, Какая страсть одержит верх? И не родит ли новы тучи Сей неожиданный побег? Восстал Владимир, — но оставим Великокняжеский терем И за Светланою направим
Полет свой ясным соколом.
Сквозь дичь, сквозь мрак, на крыльях Лели С дружиной верною своей Светлана и Мстислав летели. Они уже среди полей Переяславских; но Зимцерла Еще по небесам ковров Своих червленых не простерла,
И не был ночи снят покров.
С полей же тех был виден славный Надгробный памятник славян, Еще до Кия, в веки давны Насыпан кругл, высок курган. Густою окружаясь рощей, Над нею гордо возносил Хребет свой, зеленью поросший,
И путника к себе манил.
Но страхом заперло дорогу К нему сквозь лес дремуч и дик, Затем что там имел берлогу Разбойник Вепрь Железный Клык. Он по три дни и по три ночи Всё рыскал, — не спал, не дремал; Но снова богатырски очи
На столько ж суток он смыкал,
Мстислав без страху в лес пустился И около кургана там С дружиною расположился, Дать отдых усталым коням, В свои объятья взяв, ссажает С коня Светлану юный князь; Зеленый дерн их ожидает. И вся по роще разошлась
Для стражи Князева дружина.
Отрадной мыслию полна Душа Владимирова сына: «Она со мной! Моя она!» Стыдлива, юная девица С любезным женихом своим На травку мягкую садится,
Беседуя приятно с ним.
Наговориться, наглядеться Не может милая чета; Что речь, что взгляд — то вздох их сердца, И часто сходятся уста, Рука жмет часто руку нежно, Огонь блистает во очах; Клянутся друг ко другу вечно
Живейшу страсть питать в сердцах.
Но вдруг восторг их прерывает Ужасный топот, шум и крик. И — некто черен выезжает Из-за кургана в тот же миг. Сидит на аргамаке чалом, При бедре светлый меч висит, Шелом с опущенным забралом,
Копье в десной, а в шуйце щит.
Он, к двум сидящим прискакавши, Невнятно, глухо провещал: «Ба! я прервал утехи ваши, На счастие же я попал!.. Послушай! чур со мной делиться! Сейчас мне девицу отдай; Или — решись со мною биться
И тяжесть сей руки узнай!
Что смотришь? Нет тебе подмоги, Твоя дружина пала вся, И сам ты здесь подкосишь ноги! Сдавайся, — Вепрь-разбойник я!» Тмутараканский князь, в безмерной Досаде от помехи сей, Воскликнул гневно: «Дерзновенный,
Пришел за смертью ты своей!»
Со смехом черный отвечает: «Хотелось бы увидеть мне — Язык твой много обещает! — Таков ли храбр ты на коне, Как на траве с младой девицей?» Мстислав, досадою горя, Схватил копье — скок на конь, мчится, Летит на грозного Вепря.
ПЕСНЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Что сталось, нежная, с тобою! Что чувствовала ты в тот миг, Когда к кровопролитну бою Возлюбленный твой тек жених! Ты тщетно робкий взор вперяла, Чтоб по виду врага узнать: Лицо — решеткою забрала,
Весь стан закрыт железом лат.
Уж остры копья притупили, В листовые щиты вонзив, И светлы сабли обнажили, Поспешно с седел соскочив, Сошлись для страшного сраженья. Кольчуги, шлемы их звучат, От тяжкого мечей паденья
С доспехов иверни летят.
Мстислав противнику полшлема, Мечом ударив, отделил И сшиб с главы, но в то же время Его меч вражий улучил. Он побледнел, поник — из раны Кровь жарким брызнула ручьем! Раздался жалкий вопль Светланы
При нестерпимом виде том.
Но вид еще иной открылся: Расколот шлем, лишен подпруг, С черноодетого скатился… Лицо его наруже вдруг. Светлана вскликнула: «Владимир!» «Отец мой!» — вскрикнул юный князь.., — «Так; помиримся, сын любимый!
Огнь ревности моей погас».
Вещал — и, нежно беспокоясь И с ужасом откинув меч, С себя срывает белый пояс, Чтобы скорее кровь пресечь, Текущу из сыновней раны; Причем без зависти он зрит Пособье плачущей Светланы
И попеченье с ней делит.
От тяжка шлема разрешает Светлана юноше главу, Поддерживая, лобызает, — Он опустился на траву. Владимир рек: «Обуревала Меня неукротима страсть; Но се природа восприяла
Свою над отчим сердцем власть,
А ты, невинная причина Того, что я, забыв родство, На кровного стремился сына, Ввергал во гроб себя, его, — Светлана! будь ему женою. Тебе Мстислав, я знаю, мил, И обладание тобою
Своею кровью он купил!»
Откуда ж вдруг взялся Владимир И как бегущих он настиг? И в грозное облекся имя: Разбойник Вепрь Железный Клык? О сем потщися нам поведать, Баяне вещий древних лет!.. Не мог ли вмиг Владимир сведать,
Что в Киеве Светланы нет?
Разосланы гонцы. Открылся Бегущих след. Немедля сам Владимир на коня садился, Сверкнувшим в нем тогда мыслям, «Чего царю свершить не можно, Как если на сердце он взял?» Конечно, так. Но, думать должно,
Разбойник Вепрь тогда дремал,
К стопам Владимировым пали Светлана и младой Мстислав И в онеменьи пребывали, — Но царь, их ласково подняв, Сказал: «Возлюбленные чада, Забудьте все напасти вы, Меня связует с вами Лада
Узлом родительской любви!
А ты мне в силе мышцы равен, Храбрейший из сынов моих! И бой для нас обоих славен…» На то Светланин рек жених: «Он славен, — я не чту позором, Что побежден рукой отца; Но ты бы мог единым взором,
Единым манием лица
Меня сразить: зачем ты крылся?» — «Мой сын, любовь равняет всех; Отцовской властью я стыдился Над солюбовником взять верх. Мечтами страсти ослепленный, Я думал храбростью одной Стяжать красы ее бесценны —
И кровью залил пламень свой!
Но искре б не затлеться прежней, О дщерь моя! не изъявляй Мне благодарности столь нежной, Мстислава одного ласкай! Пойдем, помыслим об отъезде Теперь зараней в Киев-град. Вблизи отсель, с моими вместе,
Все спутники твои стоят».
Тогда явилась колесница, Везома парою коней. С девицей юноша садится, А между их Владимир в ней. В глубоки мысли погруженный, Что над собой победу взял, В душе, борьбою утомленной,
Казалось, он триумф держал.
Триумфу оному златая Была добыча: связь сердец; Признательность, любовь святая Несли над ним торжеств венец. Но приобретеньем Светланы И отчей благостью Мстислав Утешен, не болел от раны,
Был взором светл и телом здрав.
Наставшу утру возвратился Мстислав с Светланой в Киев-град, В семь дней от ран он исцелился, В осьмой был свадебный обряд. И брачну песнь гремят Баяны, Цветет отрадой княжий дом, За скатерти садятся браны,
И турий[8] рог пошел кругом.
Январь 1802
Источник: https://omiliya.org/article/svetlana-i-mstislav-aleksandr-vostokov
Осень — Востоков Александр
Гонимы сильным ветром, мчатся От моря грозны облака, И башни Петрограда тмятся,
И поднялась река.
А я, в спокойной лежа сени, Забвеньем сладостным объят, Вихрь свищущ слышу, дождь осенний,
Биющий в окна град.
О как влияние погоды Над нами действует, мой друг! Когда туманен лик природы,
Мой унывает дух.
Но буря паки отвлекает Меня теперь от грустных дум; К великим сценам возбуждает,
Свой усугубив шум.
Не зрю ль в восторге: Зевс дождливый, 6) Во влагу небо претворя, С власов и мышц водоточивых
Шумящи льет моря?
Меж тем к Олимпу руки вздела От наводняемых холмов Столповенчанная Цибела,
Почтенна мать богов.
В глубоком сокрушенье зрится, В слезах и в трепете она; Ее священна колесница
В водах погружена:
Впряженны в ону львы ретивы Студеный терпят дождь и град; Глаза их блещут, всторглись гривы,
Хвосты в бока разят.
Но дождь шумит, и ветры дуют Из сильнодышащих устен; Стихии борются, бунтуют,
О ужас! — о Дойен!
Изящного жрецы священны, Художник, музыкант, поэт! О, будьте мной благословенны!
В вас дух богов живет.
Стократно в жизни сей печальной Благодарить мы вас должны; Вы мир физический, моральной
Перерождать сильны.
Мой друг! да будет и пред нами Раскрыта книга естества: Прочтем душевными очами
В ней мысли Божества.
Прочтем, и будем исполняться Святым ученьем книги той, Дабы не мог поколебаться
Наш дух напастью злой.
Как бурных волн удар приемлет Невы гранитный, твердый брег (Их шум смятенный слух мой внемлет,
Обратный зрю их бег), —
Так праведник, гонимый роком, В терпенье облачен стоит; Средь бурь, в волнении жестоком,
Он тверд, как сей гранит.
Смотри, Теон, как все горюет! Все чувствует зимы приход; Зефир цветков уж не целует,
И вихрь сшиб с древа плод.
Смотри, как ветви обнаженны Гнет ветер на древах, Теон! Не слышится ль во пне стесненный
Гамадриадин стон?.
Лишь, кровля вранов, зеленеет Уединенна сосна там; Все блекнет, рушится, мертвеет
Готовым пасть снегам.
О, сетуйте леса, стенайте; Морозами дохнет зима! Из устьев реки утекайте:
Вас льдом скует она!
Но трон ее растает снова Как придет милая весна; Совлекшись снежного покрова,
Воспрянет все от сна.
И обновится вид природы И в рощах птички запоют. В брегах веселых Невски воды,
Сверкая, потекут.
Тогда с тобой, Теон любезный, Пойдем мы на поле гулять! Оставим скучный город, тесный,
Чтоб свежестью дышать.
Тогда примите, о Дриады, Под тень древес поэтов вы — Воспеть весну среди прохлады,
На берегах Невы!
1801
Нужен анализ произведения
Напишем в кратчайшие сроки. Заказать ►
Александр Востоков написал стихотворение «Осень» в 1801 году. Читайте произведение слушайте онлайн и скачивайте все тексты автора абсолютно бесплатно
Предыдущий
Фейные сказки: Посвящение — Бальмонт Константин
Следующий<\p>
Сонет одного ирокойца — Измайлов Александр
Источник: https://ru-poema.ru/osen-vostokov-aleksandr/
Современные, красивые, душевные стихи про Дальний Восток и любовь к Дальнему Востоку
Дорогие читатели! Сайт “Любимая Родина” рад представить вам стихи о Дальнем Востоке, которые написали современные поэты. Мы благодарим авторов за творческое вдохновение, чуткость, доброту и любовь к Родине.
автор: Галина Таравкова
Бархатное поле,
Матушка земля,
Стройная берёзка,
Это -жизнь моя.
Горы и долины,
Острова,леса,
От Москвы путь
длинный,
Вёрсты,пояса.
Реки и озёра,
Города,цветы
И у кромки море,
А в тайге хребты.
Ласковое море,
Золотой песок,
Чайки на просторе,
Дальний мой Восток.
Ты – не дальний…
автор: Ирина Ларина Дв
Почему мой родной уголок
Называется Дальний Восток?
Так назвав, был не прав человек,
Ближе всех в моём сердце навек
Милый край. Здесь живу, и учусь,
И как все я Приморцем зовусь,
Здесь друзья мои, дом над рекой.
И не дальний, а близкий такой.
Родина милая – Дальний Восток
автор: Ирина Ларина Дв
Родина милая, Дальний Восток –
Ровно ложатся стихи на листок…
В них моё сердце согрето теплом,
В них моя жизнь, моя школа, мой дом.
Синие дали на сопки зовут –
Снова забыты покой и уют.
Снова твой берег зарёй осиЯн.
Лижет Великий его океан.
Родина милая, Дальний Восток,
Звонок ручей твой, иглист бугорок;
Узкой тропою заманишь в тайгу,
Робко оленя спугнёшь на бегу;
У водопада умоешь красу,
Веткой мохнатой обнимешь в лесу…
Плавни на озере осени ждут –
Им, как и мне, дорог этот приют.
Родина милая – Дальний Восток,
Здесь мои корни и здесь мой исток.
Много красивейших мест на земле-
Нет только родины больше нигде!
Дальневосточный край
автор: Галина Таравкова
Край ты мой родимый,
Край ты мой любимый
На краю земли.
Здесь леса и горы,
Синие просторы
И полёт мечты.
Край мой не обжитый,
Богом не забытый,
Ты – моя краса.
Реки и озёра,
И у кромки море
Полное грозы.
Ты-кусочек рая,
Я другой не знаю
Девственной тайги.
Лотос краше розы
Озеро качает
И женьшень встречает
Молодость зари.
Ты-моя отрада,
Мне чужой не надо
Никакой земли.
Здесь течёт Уссури,
Лозы винограда
И родились мы.
Край мой необъятный,
Только нам понятный,
Ты – любовь и дом.
Солнце здесь восходит,
В чаще тигр бродит,
Ищет полосатый
Встречи с кабаном.
А Амур кудрявый,
Батюшка наш бравый,
Воды величаво
Катит на Восток.
Ближе нет Востока,
Родины истока,
Здесь её богатства,
Золотой клубок.
Любимый край
автор: Людмила Суслова-Беседина
Дальневосточный край прекрасный!
Люблю твои просторы без конца.
И в ясный день, и в тёмный день ненастный
Краса твоя заворожит сердца.
Привольно дышится здесь, столько света,
Кругом раздолье и такая ширь,
Земля твоя невестою одета
И с ней рассвет – достойный богатырь.
Глядят леса задумчиво и строго
В нешелохнувшуюся гладь озёр,
Таят в себе ещё богатств так много
Узорчатые переливы гор.
Люблю народ твой – бескорыстный, честный,
С простою и открытою душой.
Дальневосточный витязь мой прелестный,
Любимый край, повсюду ты со мной!
Милый сердцу край
автор: Галина Таравкова
Ты моё очарование,
Милый сердцу край,
Выхожу я на свидание,
Ты меня встречай.
У берёзки под луною,
Простою всю ночь,
Я лицо росой омою,
Прогоню сон прочь.
ДорогА полей равнина,
Шелест трав густых,
Пахнет липа и осина,
Мёдом в снах моих.
Окуну в Уссури косы,
Утоплю тоску,
Моё тело воды носят
И прибьют к песку.
Золотистый бархат греет,
Падает дождём,
Под лучами кожа зреет
И горит огнём.
Босоногая девчонка,
В прошлое ушла
И кивает ей в догонку,
Старая ветла.
Край могучий Уссурийский,
Край мечты и грёз,
Ты такой далёкий,близкий
И родной до слёз.
Родной край
автор: Галина Таравкова
На Востоке Дальнем солнышко взошло,
Лето золотое в гости к нам пришло,
Травы зеленеют и растут цветы,
Возвратилось лето,вместе с ним мечты.
Город нарядился,пряный дух “ползёт”,
По Амуру снова теплоход идёт,
Правый берег,левый,дачников везёт,
Батюшка наш бравый,всё течёт,течёт.
С Дальнего Востока он не утечёт,
Рядом с ним Уссури,свои воды льёт,
Никуда красавица больше не уйдёт,
Никогда расстаться судьба не даёт.
Влила свои воды,стал Амур полней,
Шире и могуче,тольно не грозней,
Вместе обнимаются,текут на Восток,
Родины России маленький росток.
Я любуюсь ими,стоя на утёсе,
Голуби проворные просят клевать просо,
Протянула руки,их приголублю,
Дальний Восток близкий,я тебя люблю.
Здесь хозяин человек
автор: Ирина Ларина Дв
От Амура вдоль Уссури, вдоль Уссури до Амура
Самобранку расстелила полновластная тайга.
И гуляет тигр амурский, и медведь гуляет бурый,
И железная дорога – южной веткой пролегла.
Как не ехать, как не мчаться возле Сихотэ-Алиня,
Где пушистых сопок шапки подпирают облака,
И земля, как на ладони, раскрывает нам долины,
Где медведя или тигра – спрятан след наверняка.
Все дары свои природа разложила полной чашей;
Перевиты виноградом ель аянская и кедр,
Грудь земли пропахла мёдом – разнотравье вровень чаще,
И несметные богатства хоронятся в брюхе недр.
Больше тигр тут не хозяин, и медведю нет покоя,..
И нарушена навеки тишина твоя, тайга.
Уступай Земля родная, едут новые Герои –
Надо строить человеку магистрали, города.
Очень хочется, ребята, всюду славить землю нашу,
Защитить её просторы и любовью, и трудом.
И у Сихотэ-Алиня заварить такую « кашу »,
Чтобы тигру и медведю,
и, конечно, человеку
был уютным этот Дом!
Источник: http://ljubimaja-rodina.ru/stikhi/242-dalnij-vostok-stikhi-o-rodnom-krae.html
Стихотворения на любой вкус, грустные, лирические и забавные. Стихи о дружбе и симпатии
Одна из самых лучших возможностей человека – понимать друг друга. Благодаря речи люди могут обмениваться информацией, которая так необходима в нашем мире. Однако речь имеет еще более совершенную форму – возможность создавать из обычных слов легкие, эмоциональные, трогающие самые нежные струны души стихотворения.
Человек, который способен сочинить рифму, способен по-настоящему любить. В отличие от прозы, хороший стих никогда нельзя написать «потому что надо», они всегда создаются под влиянием чувств и эмоций.
Именно поэтому поэты – такие ранимые и чувствительные личности.
Пропуская сквозь себя каждое движение окружающего мира, они чувственно проживают каждую секунду, реагируя на малейшее изменение вокруг или внутри себя.
Стихотворения – это несомненно произведения искусства, которые радуют человечество уже многие века. Являясь частью духовной культуры человека, они усиливают любовь к прекрасному, воспитывая в своих читателях нежность и способность смотреть на жизнь сквозь призму рифмы.
Читая стихи, мы проникаемся чувствами и эмоциями людей, которые их писали, на какое-то время становимся на их место и смотрим их взглядом вокруг.
Не каждый человек способен написать стихи, однако те, которым посчастливилось обладать таким талантом, воистину счастливые люди – они умеют выразить свои чувства с помощью всего нескольких десятков букв алфавита, умело формируя буквы в слова, а слова в строки, которые синхронно сплетаются в стихотворение…
Вы не умеете писать стихи, однако очень хотите порадовать красивым стихотворением близкого человека? Написать стихи маме, папе, бабушке, любимому человеку или другому догому для вас человеку.
Ведь это так приятно – услышать в свою честь рифмованные строки… Не расстраивайтесь! На нашем сайте вы сможете найти самые разнообразные стихи на любой вкус, которые идеально подойдут для каждого случая.
Главное – чтобы вы искренне хотели порадовать близкого человека, а представленные на нашем сайте строки смогут вам в этом помочь!
Стихи классиков или начинающих авторов?
Конечно же, шедевры классиков всегда будут иметь своего читателя. Такие мэтры, как Александр Пушкин или Анна Ахматова создали огромное количество произведений, которые не оставляют равнодушными никого вот уже не первый век.
Легкое переливание строк, взрыв эмоций в каждом слове и чувства, которые наполняют читателя – все это отличительные черты стихотворений, которые выдержали проверку десятилетиями. Стихи классиков всегда актуальны, и причина этого – гениальность авторов.
Если вам не хватает эмоций или просто позитива – стоит прочесть несколько строк признанных авторов и жизнь начнет наполняться красками – бурлить и переливаться, словно горный ручей в своей обжигающей прохладе.
Однако и среди начинающих, малоизвестных авторов есть много талантливых поэтов. Возможно, через несколько лет кто-то из них станет в один ряд с Александром Пушкиным, и вы будете гордиться тем, что гораздо ранее познакомились с творчеством нового гения.
Стихи о любви, жизни, дружбе, доверии или предательстве – все они могут пронести человека сквозь пространство и время, поставив на место автора и заставив пережить описываемое событие самостоятельно.
Мы хотим предоставить вам возможность сопереживать автору, узнавать о чувствах и мыслях других людей посредством чтения стихотворений. Именно поэтому мы создали для вас этот сайт.
Надеемся, что вы оцените наш труд и станете частым гостем наших страничек, приобщаясь к прекрасному искусству – поэзии! Не забывайте, что каждый автор создавал свое творение, руководствуясь определенными чувствами, поэтому относитесь к нему трепетно, ведь словом можно поранить человека гораздо сильнее, чем делом…
Мы в
©
Источник: http://poesy.su/
Востоков, Александр Христофорович
Востоков Александр Христофорович (16.03.1781—8.02.1864), поэт, филолог-славист. Член Российской академии (с 1820), академик (с 1841). Был внебрачным сыном барона Х. И. Остен-Сакена. Учился в Петербурге, сначала в Сухопутном кадетском корпусе, затем в Академии художеств.
В 1801 вступил в члены Вольного общества любителей словесности, наук и художеств и в течение многих лет был секретарем общества. В 1805—06 вышли его «Опыты лирические и другие мелкие сочинения в стихах» (2 ч.). В 1812 опубликовал «Опыт о русском стихосложении» (отд. изд. 1817), высоко оцененный А. С.
Пушкиным, — одно из первых глубоких научных исследований системы русского тонического стихосложения. В лирике Востокова выражены научно-философские идеи, создан образ поэта, проникнутый гражданским пафосом. Как поэт Востоков разрабатывал высокие жанры (ода, философская лирика), вводил торжественную ораторскую речь и «витийственность» в поэтический язык.
Большое значение имели стремления Востокова обновить русское стихосложение, использовать русский народный стих. Востоков изучал русские песни, пословицы, собирал материалы для этимологического словаря. В 1815 перешел на службу в Публичную библиотеку и с этого времени целиком отдался изучению памятников древнеславянской письменности, грамматики славянских языков, прежде всего русского.
В 1820 опубликовал «Рассуждение о славянском языке», содержащее важные открытия из истории древнеславянских языков и заложившее основу сравнительного славянского языкознания. Из более поздних работ Востокова выделяются: 2 грамматики русского языка — «пространная» (1813) и «краткая» (1831), неоднократно переиздававшиеся в XIX в.
; «Описание русских и словенских рукописей Румянцевского музеума» (1842), содержащее палеографические и лингвистические характеристики 473 рукописей различных славянских изводов; образцовое издание «Остромирова Евангелия» (1843); «Грамматика церковнословенского языка» (1863).
Востоков участвовал в составлении «Словаря церковнославянского и русского языка» (1847), редактировал «Опыт областного великорусского словаря» (1852) и «Дополнение» к нему (1858). Составил «Словарь церковнославянского языка» (2 т., 1858, 1861). Впервые издал древнейший датированный памятник славяно-русской письменности «Остромирово Евангелие 1056—1057», специально занимался исследованием «Слова о полку Игореве».
Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа – http://www.rusinst.ru
Востоков, Александр Христофорович (16.III.1781, г.Аренсбург Лифляндской губ., – 8.II.1864, Петербург) – русский поэт, филолог-славист. Член Российской академии (с 1820), академик (с 1841). Был внебрачным сыном барона Х.И.Остен-Сакена. Учился в Петербурге, сперва в Сухопутном кадетском корпусе, затем в Академии художеств.
В 1801 году вступил члены Вольного общества любителей словесности, наук и художеств и в течение многих лет был секретарем общества. В 1805-1806 годах вышли его «Опыты лирические и другие мелкие сочинения в стихах» (2 чч.). В 1812 году опубликовал «Опыт о русском стихосложении» (отд. изд. 1817), высоко оцененный А.С.Пушкиным (см. Полн. собр. соч., т. 7, 1958, с.
298-299), – одно из первых глубоких научных исследований системы русского тонического стихосложения. В лирике В., близкой творчеству поэтов-радищевцев, содержатся свободолюбивые тираноборческие мотивы, выражены научно-философские просветительские идеи, создан образ поэта, проникнутый гражданским пафосом. Как поэт В.
разрабатывал высокие жанры (ода, философская лирика), вводил торжественную ораторскую речь и «витийственность» в поэтический язык. Большое значение имели стремления В. обновить русское стихосложение, использовать русский народный стих. В. изучал русские песни, пословицы, собирал материалы для этимологического словаря.
В 1815 году перешел на службу в Публичную библиотеку и с этого времени целиком отдался изучению памятников древнеславянской письменности, грамматики славянских языков, прежде всего русского. В 1820 году опубликовал «Рассуждение о славянском языке», содержащее важные открытия из истории древнеславянских языков и заложившее основу сравнительного славянского языкознания. Из более поздних работ В.
выделяются: 2 грамматики русского языка – «пространная» (1831) и «краткая» (1831), неоднократно переиздававшиеся в 19 веке; «Описание русских и словенских рукописей Румянцевского музеума» (1842), содержащее палеографические и лингвистические характеристики 473 рукописей различных славянских изводов; образцовое издание «Остромирова евангелия» (1843); «Грамматика церковно-словенского языка» (1863). В. участвовал в составлении «Словаря церковно-славянского и русского языка» (1847), редактировал «Опыт областного великорусского словаря» (1852) и «Дополнения» к нему (1858). Составил «Словарь церковно-славянского языка» (2 тт., 1858, 1861).
Краткая литературная энциклопедия в 9-ти томах. Государственное научное издательство «Советская энциклопедия», т.1, М., 1962.
Александр Христофорович Востоков – выдающийся русский славист и поэт родился 27 марта 1791 г. на о-ве Эзель в Лифляндии (ныне Латвия) был внебрачным сыном барона Х.И.Остен-Сакена. От отца он получил фамилию Остенек, которую затем преобразовал в Востоков. Учился в Сухопутном шляхетском корпусе и Академии художеств в Петербурге. Начал писать стихи, получившие высокую оценку В.А.
Жуковского, Батюшкова и других поэтов. В 1815 г. Востоков поступил на службу в Публичную библиотеку и с тех пор полностью посвятил себя изучению памятников древнерусской письменности, став родоначальником российского научного славяноведения.
Начало его научной известности положил выход в свет труда “Рассуждение о славянском языке” (1820), положившего начало развитию сравнительно-исторического метода лингвистического исследования в русском славяноведении. Востоков собрал материалы для «Словаря церковно-словенского языка» (более 22 тыс. слов), которые были использованы И.И.Срезневским и Ф.Миклощичем.
Ученый издал грамматику русского языка (1831) и грамматику церковнославянского языка (1861), подготовил образцовые в научном отношении издания древнейших славянских памятников: “Фрейзингенские отрывки” латинского письма (1827), “Остромирово Евангелие” кирилловского письма (1862) а также “Описание русских и славянских рукописей Румянцевского музеума (1842).
Труды Востокова высоко оценивали крупнейшие зарубежные и отечественные слависты: И.Добровский, Е.Копитар, Ф.Миклошич, И.И.Срезневский и др. Умер ученый 20 февраля 1854 г. в Петербурге.
Использованы материалы кн.: Русско-славянский календарь на 2005 год. Авторы-составители: М.Ю. Досталь, В.Д. Малюгин, И.В. Чуркина. М., 2005.
Сочинения:
Стихотворения, Л., 1935;
[Стихотворения], в книге: Поэты-радищевцы, 2 изд., Л., 1952;
Филологические наблюдения, СПб, 1865 (имеется указатель научных трудов В., составленный И.И.Срезневским);
Заметки А.Х.Востокова о его жизни [сообщил В.И.Срезневский], СПб, 1901;
Переписка, СПб, 1873 (Сборник Отд. рус. яз. и слов. АН, т. 5, вып. 2).
Литература:
Орлов В., Русские просветители 1790-1800-х годов, М., 1950;
Ягич И.В., История славянской филологии, СПб, 1910 (Энциклопедия славянской филологии т. 1);
Виноградов В.В., Из истории изучения русского синтаксиса, М., 1958.
Далее читайте:
Вольное общество любителей словесности, наук и художеств, 1801-1825 гг.
СЛАВЯНСТВО (Специальный проект ХРОНОСа в рамках программы “Форум славянских культур”).
Источник: http://www.hrono.ru/biograf/bio_we/vostokov_ah.php
Востоков александр христофорович (1781-1864) alexander christoforowitsch wostokow (osteneck) (1781-1864)
Известный русский филолог, поэт и переводчик А.Х. Востоков родился 16 (27) марта 1781 года в Аренсбурге (Курессааре) на острове Эзеле (ныне Сааремаа, Эстония). По происхождению немец. Александр (его настоящее имя – Александр-Вольдемар) был внебрачным сыном остзейского барона Х.И.
Остен-Сакена, получившим при рождении вымышленную фамилию Остенек, русский перевод которой стал сначала литературным псевдонимом, а затем и новой официальной фамилией юноши.
До семи лет мальчик говорил только на немецком языке, но затем, в 1788 году, отец отправил его в Петербург, где в Шляхетском кадетском корпусе Александр осваивает французский, а русский уже считает своим родным языком, с удовольствием слушает сказки гарнизонного сержанта Савелия.
В кадетском корпусе мальчик совершенно обрусел, и даже стихи, которые он пишет с 13 лет, удаются ему лучше на русском языке, чем на немецком. Он выказал большие способности, но ему мешало сильное заикание. Ввиду этого начальство перевело его в 1794 году в Академию Художеств, где он совершенствовался во французском языке. Там же Александр подружился с будущим первым русским палеографом А.И. Ермолаевым.
В октябре 1801 года юноша вступил в “Общество любителей изящного”, которое вскоре было переименовано в “Вольное общество любителей словесности, наук и художеств”. Членами Общества были И.М. Борн, В.В. Попугаев, В.И. Красовский, В.В. Дмитриев, М.К. Михайлов, И.П. Пнин, Г.П. Каменев, А.Е. Измайлов, Д.И. Языков, сыновья А.Н.
Радищева – Николай и Василий, позднее К.Н. Батюшков, С.С. Бобров; близко к ним стоял Н.И. Гнедич. Молодые люди писали стихи, обсуждали проблемы литературного мастерства, теории стихосложения и эстетики. В Обществе А.
Остенек считался самым авторитетным поэтом, не случайно с 1 мая 1802 года до 18 марта 1805 года он исполнял обязанности секретаря Общества, а затем с 1807 по 1826 год был казначеем. По воспоминаниям Н.И. Греча, “двадцать с лишком лет он был членом Общества, и пропустил в это время не более двух или трех заседаний, разве по сильной болезни.
Всегда приходил он первым и уходил последним… принимал деятельное участие во всех его трудах… Пользовался общим уважением и доверенностью”.
Но его влекла и теория стиха: позже А.Остенек напишет первую книгу о русском стихосложении, высоко оцененную А.С. Пушкиным. В 1801 году в журналах Вольного общества любителей словесности, наук и художеств появляются его первые литературные и научные труды, а в 1802 году Александр заканчивает Академию. Окончив курс, А.
Остенек был оставлен в Академии на три года пансионером; но его совершенно не привлекало искусство. В 1803 году он стал помощником библиотекаря в библиотеке Академии художеств, но, считая, что принужден заниматься пустяками, работой там тяготился; затем служил переводчиком в Комиссии по составлению законов, в Геральдии, но его влекло к науке. Свои стихи, по совету А.Н.
Оленина, он стал подписывать Востоков – калькой с немецкого. Тогда же молодой человек стал изучать славянские языки и памятники древнеславянской письменности и достиг такого совершенства, что издал труд “Рассуждение о славянском языке, служащее введением к Грамматике сего языка, составляемой по древнейшим оного письменным памятникам” (1820).
В “Рассуждении” было определено отношение церковнославянского языка к русскому, выделены три периода в истории славянских языков. Востоков впервые описал существование носовых гласных в старославянском языке, доказал, что буквы “ъ” и “ь” в славянских рукописях обозначали гласные звуки.
Востоков доказал исконную близость славянских языков, указал хронологическое место памятников церковнославянского языка, выявил его отличия от древнерусского, указал значение носовых и глухих гласных, употребление широких гласных после заднеязычных, присутствие носовых гласных в польском языке, объяснил образование окончаний в прилагательных, обнаружил в церковнославянском языке отсутствие деепричастий и наличие супина, названного им достигательным наклонением. Все эти выводы потрясли не только русских, но и европейских ученых. Этот труд, увидевший свет практически одновременно с опубликованными в 1816-1819 годах работами Ф.Боппа, Р.Раска и Я.Гримма, поставил А.Х. Востокова в один ряд с основоположниками сравнительно-исторического языкознания и положил начало научному изучению истории славянских языков. Светила филологии говорили о нем: “Востоков – творец славянской филологии”. Все свободное время он занимался этимологией русского языка, написал обширный труд “Этимологическое словорасписание”, выясняя “постепенное происхождение и перехождение слов из одного языка в другой”. В ранний период своей деятельности Востоков писал стихи (“Опыты лирические и другие мелкие сочинения в стихах”, 1805-1806), которые печатались в журнале Вольного общества любителей словесности, наук и художеств. Эти стихи (сборник включал 57 стихотворений и 2 поэмы) в художественном отношении весьма слабы, хотя не лишены мысли и подчас одушевления, как, например, “К Гарпократу”; любопытна неудачная попытка Востокова писать теми метрами, которые употреблялись в классической поэзии. В “Опыте о русском стихосложении”, напечатанном в 1812 году в “Санкт-Петербургском Вестнике”, Востоков впервые определил размер русского народного стиха. Этот труд, высоко оцененный А.С. Пушкиным, одно из первых глубоких научных исследований системы русского тонического стихосложения. Общение Востокова с Пушкиным происходило в основном на различных заседаниях: в 1818 году – Общества любителей российской словесности, наук и художеств; а начиная с 1833 года – Российской Академии (кстати, в декабре 1832 года Востоков был среди тех, кто подал свой голос за избрание Пушкина в члены Академии).
К 1810 году Востоков был уже хорошо знаком с такими памятниками древнерусской литературы, как “Русская правда”, “Поучение Владимира Мономаха”, “Летопись Нестора”, “Слово о полку Игореве”, “Сборник Святослава 1076 года”. В том же 1810 году он читает (вероятно, в Обществе любителей словесности) свой перевод примечаний лингвиста Добровского на рассуждения Шлецера о старославянском языке, снабженный собственными примечаниями.
В 1815 году А.Х. Востоков перешел на службу в Императорскую Публичную библиотеку помощником к хранителю рукописей А.И. Ермолаеву, которого Н.М. Карамзин называл “любителем и знатоком наших древностей”.
Этого места Востоков добивался четыре года и целиком отдался изучению памятников древнеславянской письменности, грамматики славянских языков, прежде всего русского. В 1824 году Востоков вышел в отставку и занялся описанием рукописей из собрания графа Н.П. Румянцева.
После смерти владельца его собрание поступило в казну, а Востоков в 1828 году был назначен хранителем Депо манускриптов.
В 1828-1844 годах он – хранитель рукописей в “Депо манускриптов”, а с 1831 года также старший библиотекарь Румянцевского музея. Служба давала Востокову возможность лучше узнать рукописные памятники. Эта работа находилась в русле его научных интересов.
“В Публичной библиотеке привел он в известность и в порядок богатое собрание рукописей, бывшее до поступления в директоры ее А.Н. Оленина в величайшем расстройстве, и нашел в числе их сокровища, о которых и не догадывались” – это слова из его некролога, подписанного Н.И. Гречем.
Востоков начал описание и составил каталог славянских рукописей; работа длилась целых десять лет. Фундаментальное “Описание русских и славянских рукописей Румянцевского музеума” содержало палеографическое, археологическое и литературное описание 473 памятников (вышло после смерти графа Румянцева, в 1842 году).
Только после этого труда стало возможным изучение древней русской литературы и русских древностей. А.Х. Востоков указывал заголовки, формат, количество листов, характер материала, дату (при определении времени написания рукописи он придавал большое значение почерку, форме букв), материал, миниатюры, подробно раскрывал содержание рукописи.
Труд высоко оценили ученые. Филолог и этнограф И.И. Срезневский подчеркнул: “Не написана напрасно ни одна строка”. Рижский епископ Филарет Зеум так отозвался на публикацию каталога: “…кому дорога Русь святая, кому дорого все отечественное, тот не может не сказать Вам от души – спаси бог. Замечания Ваши вводят и в таинства языка и в быт древний.
Какое богатство сведений для историка и особенно церковного историка!”. Кроме того, Востоков занимался описанием рукописей Киевского митрополита Евгения и Лаврентьевского списка Несторовой летописи.
К 1827 году относится его статья “Грамматические объяснения на три статьи фрейзингенской рукописи” (“Собрание славянских памятников, находящихся вне России”), важная как по безукоризненному изданию текста, так и по верным до сих пор замечаниям.
В течение 1827-1831 годов А.Х. Востоков работал над учебником русского языка.
В основу изучения грамматики он положил живой разговорный язык.
В 1831 году ученый издал две учебные грамматики русского языка, краткую (“Сокращенная русская грамматика для употребления в низших учебных заведениях” выдержала 16 изданий) и полную (“Русская грамматика Александра Востокова, по начертанию его же сокращенной грамматики полнее изложенная”), неоднократно переиздававшуюся в XIX веке. Он впервые выделил в русском языке слова, имеющие только одну числовую форму (ходьба, сани и др.) и существительные общего рода (типа староста), сделал ряд других наблюдений, высказал идеи, оказавшие влияние на дальнейшее развитие грамматической теории в России. Это – замечательные для того времени учебники, в которых, однако, сказалась боязнь Востокова смело идти наперекор установившимся филологическим традициям. Полный вариант грамматики получил Демидовскую премию.
Как и все сотрудники, А.Х. Востоков круглосуточно дежурил в библиотеке, обслуживал читателей, участвовал в экспертизе рукописей, советовал Оленину, какие книги нужно приобрести. Для оценки и страхования рукописей он разделил их на 4 разряда. Весь фонд Депо манускриптов был оценен им в миллион рублей. А.Х.
Востоков по распоряжению директора Императорской библиотеки сделал описание “редких и любопытных манускриптов как на русском, так и на других известных” ему языках. Систематичность, скрупулезность в работе – вот качества А.Х. Востокова как ученого и библиографа. Он лично проверил все описания, сделанные на карточках еще до него, прежде чем переписал их в каталог, а это огромная работа.
Востоков внес несколько важных предложений по системе каталога рукописных книг, например, применял метод отсылок. Он написал и проект управления музеем. Часто он выступал в роли художника-копииста: копировал рукописи по просьбам ученых.
Умел читать стершиеся записи в рукописях, расшифровывал непонятные слова, определял дату написания рукописи – был знатоком палеографии (именно Востоков восстановил запись о времени происхождения Добрилова Евангелия – 1164 год). В то же время он был против исправления ошибок писцов, утверждая, что ученые “должны уметь читать старинные рукописи без наших поправок”.
Большое значение имело издание Востокова легенды “Убиение святого Вячеслава, князя Чешского” (1827). За хорошее обслуживание читателей Востокова избрали почетным профессором Тюбингенского университета (1825); в отечественной прессе, тогда мало писавшей о библиотекарях, иногда появлялись лестные отзывы о работе “известного ученого-археолога Востокова”.
В 1820 году Востоков избран членом Российской академии; за выдающиеся научные заслуги 20 декабря 1826 года Академия наук избрала Востокова членом-корреспондентом, а 19 октября 1841 года – ординарным академиком Петербургской Академии Наук по Отделению русского языка и словесности.
Он продолжал исследовать памятники древнерусской письменности и как палеограф-археограф (будучи в 1839-1845 годах членом и главным редактором Археографической комиссии) и как лингвист.
Важнейшим из его трудов было первое научное издание (в 1843 году) Остромирова Евангелия 1056 года, древнейшего датированного памятника славянской письменности, пожалованного императором Александром I Публичной библиотеке. “Востоков… – писал Н.П. Карелкин, – дал всем ученым возможность заниматься изучением старославянского языка… это издание сделалось настольною книгою у всякого филолога”.
В издании для удобства сличения славянского перевода с подлинником был припечатан внизу страницы греческий текст, а в конце книги приложен словоуказатель “Грамматические правила славянского языка, извлеченные из Остромирова Евангелия”. За этот труд замечательный ученый еще раз был награжден Демидовской премией.
В 1841-1842 годах под редакцией Востокова были изданы “Акты исторические, относящиеся к России, извлеченные из иностранных архивов и библиотек” (в 2 томах). В 1843 году вышел разбор Реймского Евангелия.
Востоков много сделал для создания русской палеографии и археографии, а также описания частных коллекций, части рукописного собрания библиотеки Академии наук (1855-1856) и ряд других палеографических работ. Из остальных трудов Востокова выдаются больше всего словарные.
Еще в 1835 году он был назначен членом комитета для издания “Словаря по азбучному порядку”; но особенно усердно он принялся за словари, после своего назначения ординарным академиком. А.Х. Востоков редактировал и участвовал в составлении “Словаря церковнославянского и русского языка” (1847, в 4-х томах) – в нем более 114 тысяч слов.
Составил фундаментальный “Словарь церковнославянского языка” (1858-1861, в 2-х томах), в котором почти 22 тысячи слов; редактировал “Опыт областного великорусского словаря” (1852) и “Дополнение” (1858) к нему. Вместе с “Грамматикой церковно-славянского языка” (1863) этот труд является капитальным приобретением русской науки.
В течение многих лет Востоков занимался “Славянско-русским этимологическим словарем”, который был начат еще в 1802 году, а может быть и раньше. Этот словарь был для своего времени во многом замечательным, но остался неизданным. Востоков публиковался в журнале “Библиографические листы”, который издавал П.И. Кеппен, поместил там, между прочим, статью о Супраслькой рукописи. Заслуги А.Х.
Востокова были признаны и в России, и за границей. Он был доктором Пражского университета (1848), действительным и почетным членом многих зарубежных научных обществ, университетов и академий. В 1855 году был избран Почетным членом Московского университета. Несмотря на огромные заслуги, действительный статский советник (с 1843 года) А.Х.
Востоков после почти 29 лет службы был уволен и из Публичной библиотеки, и из Румянцевского музея. Причиной послужило то, что Востоков самовольно выдавал некоторым ученым книги на дом, допускал в хранилище рукописей, дозволяя читателям там заниматься одним. Директор библиотеки А.Н. Оленин, узнав об этом, вынужден был издать в 1842 году специальное распоряжение по этому поводу.
Нового директора, Д.П. Бутурлина, принявшего дела после смерти Оленина в 1843 году, поразила безответственность, царящая в библиотеке. Как пишет О.Д.
Голубева, исследовавшая этот вопрос в архиве, Бутурлин в ряде распоряжений “приказал при выдаче рукописей каждую страницу перенумеровать, тщательно осматривать рукописи при выдаче и при приеме, заниматься с рукописями только в хранилище, убрать из хранилища личные книги, бумаги”. Ревизия выявила недостачу в Депо манускриптов и в Румянцевском музее.
Востоков восполнил потерю своими 5 старопечатными русскими и 407 иностранными книгами. Впоследствии пропавшие книги, в основном, были возвращены теми, у кого они были. В Министерстве понимали, “что утрата произошла не по злому умыслу Востокова, а по его доверчивости и из-за ранее заведенного порядка, когда граф Румянцев легко отдавал знакомым ученым для работы свои книги и рукописи”.
Заметим только, что граф Румянцев раздавал собственные рукописи, а здесь к библиотечным относились как к своим. Библиотекари, будучи сами честными и чистыми людьми, самобытными и увлеченными наукой, не предполагали в других иного и вели себя беспечно. Да и библиотечная профессия тогда только еще формировалась. До последних дней своей трудовой жизни А.Х.
Востоков был скромным, простым и добрым человеком. Его девизом могли бы быть строки из его же стихотворения: “Терпением стяжай науку, которой ты себя обрек”. А.Х. Востоков умер в Петербурге 8 (20) февраля 1864 года. Он похоронен на Волковском лютеранском кладбище, на могиле установили памятник в виде стелы из черного гранита. К сожалению, в 1987 году “при благоустройстве дорожек кладбища” памятник выдающемуся ученому был сдвинут с места и расколот на четыре части. Две части этого памятника строители использовали для производства гальки. Надгробие А.Х. Востокова не отреставрировано до сих пор. Александр Христофорович Востоков – немец по национальности, из-за любви к русскому языку даже переменивший родную фамилию – выдающийся славист, историк языка, исследователь памятников древнеславянской письменности (таких как “Слово о полку Игореве” и “Остромирово Евангелие”), грамматики славянских языков, в том числе русского, заложил основы сравнительно-исторического славянского языкознания в России, много занимался лексикографической работой. А.Х. Востоков – поэт и исследователь русского стихосложения, один из основателей славянской филологии. Ему принадлежат труды по сравнительной грамматике славянских языков, лексикографии церковнославянского и русского языков, палеографии.”Востоков сделал ряд открытий, которые должны были изменить понятия о славянском языке, дотоле господствовавшие… Своими взглядами на судьбы славянского языка, сошедшимися с последовавшими открытиями западноевропейских филологов, Востоков положил прочное основание славянской филологии”.
И.И. Срезневский, филолог, историк языка
Источник: http://funeral-spb.narod.ru/necropols/volkovskoe/tombs/vostokov/vostokov.html
Загрузка...
