Короткие стихи Твардовского: стихи, полный список всех произведений – Современная библиотека DY9
Лежало как-то неумело
По-детски маленькое тело.
… Читать стихотворение »
Дробится рваный цоколь монумента, Взвывает сталь отбойных молотков. Крутой раствор особого цемента
Рассчитан был на тысячи веков.
Пришло так быстро время пересчета, И так нагляден нынешний урок: Чрезмерная о вечности забота —
Она,
… Читать стихотворение »
Мы на свете мало жили, Показалось нам тогда, Что на свете мы чужие,
Расстаемся навсегда.
Ты вернулась за вещами, Ты спешила уходить. И решила на прощанье
Только печку затопить.
… Читать стихотворение »
На дне моей жизни, на самом донышке Захочется мне посидеть на солнышке,
На теплом пенушке.
И чтобы листва красовалась палая В наклонных лучах
недалекого вечера.
… Читать стихотворение »
Не хожен путь, И не прост подъем. Но будь ты большим иль малым, А только — вперед За бегущим днем, Как за огневым валом.
За ним,
… Читать стихотворение »
Два года покоя не зная И тайной по-бабьи томясь, Она берегла это знамя,
Советскую прятала власть.
Скрывала его одиноко, Закутав отрезком холста, В тревоге от срока до срока
Меняя места.
… Читать стихотворение »
Позарастали Стежки-дорожки, Где разбегались
Мы от бомбежки.
Позарастали Мохом-травою Окопы наши
Перед Москвою.
Водою черной Полны землянки, Где мы сушили
В тот год портянки.
… Читать стихотворение »
Не спеши, невеста, Замуж за бойца: Нынче неизвестна
Доля молодца.
То ли он героем В дом придет родной, То ли не напишет
Строчки ни одной.
… Читать стихотворение »
Не давали покоя они петуху, Ловят по двору, бегают, слышу, И загнали куда-то его под стреху.
И стреляли в беднягу сквозь крышу.
Но, как видно,
… Читать стихотворение »
Я иду и радуюсь. Легко мне. Дождь прошел. Блестит зеленый луг. Я тебя не знаю и не помню,
Мой товарищ, мой безвестный друг.
Где ты пал,
… Читать стихотворение »
День пригреет – возле дома Пахнет позднею травой, Яровой, сухой соломой И картофельной ботвой. И хотя земля устала, Всё ещё добра, тепла: Лён разостланный отава
У краёв приподняла.
… Читать стихотворение »
Спасибо за утро такое, За чудные эти часы Лесного – не сна, а покоя,
Безмолвной морозной красы.
Когда над изгибом тропинки С разлатых недвижных ветвей
Снежинки,
… Читать стихотворение »
Спасибо, моя родная Земля, мой отчий дом, За все, что от жизни знаю,
Что в сердце ношу своем.
За время, за век огромный,
Что выпал и мне с тобой,
… Читать стихотворение »
В поле, ручьями изрытом, И на чужой стороне Тем же родным, незабытым
Пахнет земля по весне.
Полой водой и нежданно — Самой простой, полевой
Травкою той безымянной,
… Читать стихотворение »
Вся суть в одном-единственном завете: То, что скажу, до времени тая, Я это знаю лучше всех на свете — Живых и мертвых,- знаю только я.
Сказать то слово никому другому,
… Читать стихотворение »
Есть имена и есть такие даты,- Они нетленной сущности полны. Мы в буднях перед ними виноваты,- Не замолить по праздникам вины. И славословья музыкою громкой
Не заглушить их памяти святой.
… Читать стихотворение »
Кружились белые березки, Платки, гармонь и огоньки, И пели девочки-подростки
На берегу своей реки.
И только я здесь был не дома,
Я песню узнавал едва.
… Читать стихотворение »
На крыльце сидит боец. На скворца дивится: — Что хотите, а скворец
Правильная птица.
День-деньской, как тут стоим, В садике горелом Занимается своим
По хозяйству делом.
… Читать стихотворение »
Разулся, ноги просушил, Согрелся на ночлеге, И человеку дом тот мил,
Неведомый вовеки.
Дом у Днепра иль за Днепром, Своим натопленный двором,—
Ни мой,
… Читать стихотворение »
Полночь в моё городское окно Входит с ночными дарами: Позднее небо полным–полно Скученных звёзд мирами. Мне ещё в детстве, бывало, в ночном, Где–нибудь в дедовском поле Скопища эти холодным огнём
Точно бы в темя кололи.
… Читать стихотворение »
Снега потемнеют синие Вдоль загородных дорог, И воды зайдут низинами
В прозрачный еще лесок,
Недвижимой гладью прикинутся И разом — в сырой ночи
В поход отовсюду ринутся,
… Читать стихотворение »
В долинах уснувшие села Осыпаны липовым цветом. Иду по дороге веселой, Шагаю по белому свету. Шагаю по белому свету, О жизни пою человечьей, Встречаемый всюду приветом
На всех языках и наречьях.
… Читать стихотворение »
Меж редеющих верхушек Показалась синева. Зашумела у опушек Ярко-желтая листва. Птиц не слышно. Треснет мелкий Обломившийся сучок, И, хвостом мелькая, белка
Легкий делает прыжок.
… Читать стихотворение »
В лесу заметней стала елка, Он прибран засветло и пуст. И оголенный, как метелка, Забитый грязью у проселка, Обдутый изморозью золкой,
Дрожит, свистит лозовый куст.
… Читать стихотворение »
Я знаю, никакой моей вины В том, что другие не пришли с войны, В то, что они — кто старше, кто моложе —
Остались там, и не о том же речь,
… Читать стихотворение »
Источник: http://dy9.ru/korotkie-stixi/korotkie-stixi-tvardovskogo-kotorye-legko-uchatsya/
Твардовский Александр Трифонович (1910-1971) Родился в семье кузнеца на Смоленщине, с детства приобщился к чтению, рано начал писать стихи. В первые дни Великой Отечественной войны был направлен в штаб Юго-Западного фронта, где ему предстояло работать во фронтовой газете «Красная Армия». Стихи А.Т. Твардовского о войне отличаются своей простотой и легкостью запоминания и восприятия.
Поэма «Василий Теркин» писалась Твардовским на протяжении всей войны и стала его самым известным произведением.
А.Т. Твардовский – Стихи о войне короткие для детей начальной школы
Война — жесточе нету слова…
Война — жесточе нету слова.Война — печальней нету слова.Война — святее нету словаВ тоске и славе этих лет.И на устах у нас иного
Ещё не может быть и нет.
1944 г.
***
Все в мире сущие награды Благословите светлый час! Отгрохотали эти годы,
Что на земле застигли нас.
Еще теплы стволы орудий И кровь не всю впитал песок, Но мир настал. Вздохните люди,
Переступив войны порог.. .
1945 г.
***
Под вражьим тяжким колесомСтонала мать-земля.И бомбы вспучив чернозем,
Дырявили поля…
И были той земли сыройКрая обожжены.И кто-то первый был герой
И мученик войны
В крови, в пыли шептал без сил,Уже стонать на мог.Уже не жить просил,
Воды один глоток
А где вода?И так умрет.К тому и привыкать…И это знала наперед
Его старуха мать
***
Война, война. Любой из нас,Еще живых людей,Покуда жив, запомнил час,
Когда узнал о ней.
И как бы ни была онаВ тот первый час мала,Пускай не ты – твоя жена
Все сразу поняла.
Ей по наследству мать ееУспела передатьВойны великое чутье,
А той – другая мать..
***
Велика страна родная,Так раскинулась она,Что и впрямь – война иная
Для неё как не воина.
Но в любой глухой краине,Но в любой душе роднойСтолько сказано отныне
С этой, может, не войной.
Пусть прибитый той зимоюСлед ее травой пророс.И прибой залива моет
Корни сосен и берез.
Пусть в этот край вернулись птицы,И пришло зверье в леса,И за старою границей
День обычный начался.
Там, в боях полубезвестных,В сосняке болот глухих,Смертью храбрых, смертью честных
Пали многие их них.
1941
***
Пускай до последнего часа расплаты,До дня торжества — недалекого дня —И мне не дожить, как и многим ребятам,
Что были нисколько не хуже меня.
Я долю свою по-солдатски приемлю,Ведь если бы смерть выбирать нам, друзья,То лучше, чем смерть за родимую землю,
И выбрать нельзя.
1941
***
Стихи Твардовского о Великой Отечественной войне 1941-1945г для школьников
«Отцов и прадедов примета…»
А. Твардовский.
Отцов и прадедов примета, —Как будто справдилась она:Таких хлебов, такого летаНе год, не два ждала война.Как частый бор, колосовыеШумели глухо над землей.Не пешеходы — верховыеВо ржи скрывались с головой.И были так густы и строгиХлеба, подавшись грудь на грудь,Что, по пословице, с дорогиУжу, казалось, не свернуть.
И хлеба хлеб казался гуще,И было так, что год хлебовБыл годом клубней, землю рвущих,И годом трав в лугах и пущах.И годом ягод и грибов.Как будто все, что в почве было, —Ее добро, ее тепло —С великой щедростью и силойРостки наружу выносило,В листву; в ботву и колос шло.
В свой полный цвет входило лето,Земля ломилась, всем полна…Отцов и прадедов примета, —Как будто справдилась она;
Гром грянул — началась война…
***
Рассказ танкиста
Александр Твардовский
Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку,И только не могу себе простить:Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
А как зовут, забыл его спросить.
Лет десяти-двенадцати. Бедовый,Из тех, что главарями у детей,Из тех, что в городишках прифронтовых
Встречают нас как дорогих гостей.
Машину обступают на стоянках,Таскать им воду вёдрами — не труд,Приносят мыло с полотенцем к танку
И сливы недозрелые суют…
Шёл бой за улицу. Огонь врага был страшен,Мы прорывались к площади вперёд.А он гвоздит — не выглянуть из башен, —
И чёрт его поймёт, откуда бьёт.
Тут угадай-ка, за каким домишкойОн примостился, — столько всяких дыр,И вдруг к машине подбежал парнишка:
— Товарищ командир, товарищ командир!
Я знаю, где их пушка. Я разведал…Я подползал, они вон там, в саду…— Да где же, где?.. — А дайте я поеду
На танке с вами. Прямо приведу.
Что ж, бой не ждёт. — Влезай сюда, дружище! —И вот мы катим к месту вчетвером.Стоит парнишка — мины, пули свищут,
И только рубашонка пузырём.
Подъехали. — Вот здесь. — И с разворотаЗаходим в тыл и полный газ даём.И эту пушку, заодно с расчётом,
Мы вмяли в рыхлый, жирный чернозём.
Я вытер пот. Душила гарь и копоть:От дома к дому шёл большой пожар.И, помню, я сказал: — Спасибо, хлопец! —
И руку, как товарищу, пожал…
Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку,И только не могу себе простить:Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
Но как зовут, забыл его спросить.
***
Я знаю, никакой моей вины…
Я знаю, никакой моей вины В том, что другие не пришли с войны, В то, что они – кто старше, кто моложе – Остались там, и не о том же речь, Что я их мог, но не сумел сберечь,-
Речь не о том, но все же, все же, все же…
***
В пилотке мальчик босоногий…
Александр Твардовский
В пилотке мальчик босоногийС худым заплечным узелкомПривал устроил на дороге,
Чтоб закусить сухим пайком.
Горбушка хлеба, две картошки -Всему суровый вес и счет.И, как большой, с ладони крошки
С великой бережностью – в рот.
Стремглав попутные машиныПроносят пыльные борта.Глядит, задумался мужчина.
– Сынок, должно быть сирота?
И на лице, в глазах, похоже,-Досады давнишняя тень.Любой и каждый все про то же,
И как им спрашивать не лень.
В лицо тебе серьезно глядя,Еще он медлит рот открыть.- Ну, сирота.- И тотчас:- Дядя,
Ты лучше дал бы докурить.
1943
***
Когда пройдешь путем колонн…
Когда пройдешь путем колонн В жару, и в дождь, и в снег, Тогда поймешь, Как сладок сон,
Как радостен ночлег.
Когда путем войны пройдешь, Еще поймешь порой, Как хлеб хорош И как хорош
Глоток воды сырой.
Когда пройдешь таким путем Не день, не два, солдат, Еще поймешь, Как дорог дом,
Как отчий угол свят.
Когда – науку всех наук – В бою постигнешь бой,- Еще поймешь, Как дорог друг,
Как дорог каждый свой –
И про отвагу, долг и честь Не будешь зря твердить. Они в тебе, Какой ты есть,
Каким лишь можешь быть.
Таким, с которым, коль дружить И дружбы не терять, Как говорится, Можно жить
И можно умирать.
1943
***
Зачем рассказывать о том…
Зачем рассказывать о том Солдату на войне, Какой был сад, какой был дом В родимой стороне? Зачем? Иные говорят, Что нынче, за войной, Он позабыл давно, солдат, Семью и дом родной; Он ко всему давно привык, Войною научен, Он и тому, что он в живых, Не верит нипочем.
Не знает он, иной боец, Второй и третий год: Женатый он или вдовец, И писем зря не ждет… Так о солдате говорят. И сам порой он врет: Мол, для чего смотреть назад, Когда идешь вперед? Зачем рассказывать о том, Зачем бередить нас, Какой был сад, какой был дом.
Зачем? Затем как раз, Что человеку на войне, Как будто назло ей, Тот дом и сад вдвойне, втройне Дороже и милей. И чем бездомней на земле Солдата тяжкий быт, Тем крепче память о семье И доме он хранит. Забудь отца, забудь он мать, Жену свою, детей, Ему тогда и воевать И умирать трудней.
Живем, не по миру идем, Есть что хранить, любить. Есть, где-то есть иль был наш дом,
А нет — так должен быть!
1943
***
Перед войной
Перед войной, как будто в знак беды,Чтоб легче не была, явившись в новости,Морозами неслыханной суровости
Пожгло и уничтожило сады.
И тяжко было сердцу удрученномуСредь буйной видеть зелени инойТорчащие по-зимнему, по-черному
Деревья, что не ожили весной.
Под их корой, как у бревна отхлупшею,Виднелся мертвенный коричневый нагар.И повсеместно избранные, лучшие
Постиг деревья гибельный удар…
Прошли года. Деревья умерщвленныеС нежданной силой ожили опять,Живые ветки выдали, зеленые…
Прошла война. А ты все плачешь, мать.
Для Твардовского «Книга про бойца» была самым серьезным личным вкладом в общее дело – в Победу над смертельной опасностью фашизма: «Каково бы ни было ее собственно литературное значение, для меня она была истинным счастьем.
Она мне дала ощущение законности места художника в великой борьбе народа, ощущение очевидной полезности моего труда, чувство полной свободы обращения со стихом и словом в естественно сложившейся непринужденной форме изложения.
«Теркин» был для меня во взаимоотношениях писателя со своим читателем моей лирикой, моей публицистикой, песней и поучением, анекдотом и присказкой, разговором по душам и репликой к случаю».
Переправа (Отрывок из поэмы Василий Теркин)
Твардовский А.Т.
Переправа, переправа!Берег левый, берег правый,Снег шершавый, кромка льда…Кому память, кому слава,Кому тёмная вода, —Ни приметы, ни следа.Ночью, первым из колонны,Обломав у края лёд,Погрузился на понтоныПервый взвод.Погрузился, оттолкнулсяИ пошёл. Второй за ним.Приготовился, пригнулсяТретий следом за вторым.
Как плоты, пошли понтоны,Громыхнул один, другойБасовы́м, железным тоном,Точно крыша под ногой.И плывут бойцы куда-то,Притаив штыки в тени.И совсем свои ребятаСразу — будто не они,Сразу будто не похожиНа своих, на тех ребят:Как-то все́ дружней и строже,Как-то все́ тебе дорожеИ родней, чем час назад.
Поглядеть — и впрямь — ребята!Как, по правде, желторот,Холостой ли он, женатый,Этот стриженый народ.Но уже идут ребята,На войне живут бойцы,Как когда-нибудь в двадцатомИх товарищи — отцы.Тем путём идут суровым,Что и двести лет назадПроходил с ружьём кремнёвымРусский труженик-солдат.
Мимо их висков вихрастых,Возле их мальчишьих глазСмерть в бою свистела частоИ минёт ли в этот раз?Налегли, гребут, потея,Управляются с шестом.А вода ревёт правее —Под подорванным мостом.Вот уже́ на серединеИх относит и кружи́т…А вода ревёт в теснине,Жухлый лёд в куски кроши́т,Меж погну́тых балок фермыБьётся в пене и в пыли́…А уж первый взвод, наверно,Достаёт шестом земли́.
Позади шумит протока,И кругом — чужая ночь.И уже он так далёко,Что ни крикнуть, ни помочь.И чернеет там зубча́тый,За холодною чертой,Неподступный, непочатыйЛес над чёрною водой.Переправа, переправа!Берег правый, как стена…Этой но́чи след кровавыйВ море вынесла волна.Было так: из тьмы глубокой,Огненный взметнув клинок,Луч прожектора протокуПересёк наискосок.
И столбом поставил водуВдруг снаряд. Понтоны — в ряд.Густо было там народу —Наших стриженых ребят…[И не все успели сходуПовернуть, отплыть назад.]И увиделось впервые,Не забудется оно:Люди тёплые, живыеШли на дно, на дно, на дно…Под огнём неразбериха —Где свои, где кто, где связь?Только вскоре стало тихо, —Переправа сорвалась.
И покамест неизвестно,Кто там робкий, кто герой,Кто там парень расчудесный,А наверно, был такой.Переправа, переправа…Темень, холод. Ночь как год.Но вцепился в берег правый,Та́м остался первый взвод.И о нём молчат ребятаВ боевом родном кругу,Словно в чём-то виноваты,Кто на левом берегу.Не видать конца ночлегу.За ночь грудою взяласьПополам со льдом и снегомПеремешанная грязь.
И усталая с похода,Что б там ни было, — жива,Дремлет, скорчившись, пехота,Сунув руки в рукава.Дремлет, скорчившись, пехота,И в лесу, в ночи́ глухойСапогами па́хнет, по́том,Мёрзлой хво́ей и махрой.Чутко дышит берег этотВместе с теми, что на томПод обрывом ждут рассвета,Греют землю животом, —Ждут рассвета, ждут подмоги,Духом падать не хотят.
Ночь проходит, нет дорогиНи вперёд и ни назад…А быть может, там с полно́чиПороши́т снежок им в очи,И уже давноОн не тает в их глазницахИ пыльцой лежит на лицах —Мёртвым всё равно.Стужи, холода не слышат,Смерть за смертью не страшна,Хоть ещё паёк им пишетПервой роты старшина.
Старшина паёк им пишет,А по почте полевойНе быстрей идут, не тишеПисьма старые домой,Что ещё ребята самиНа привале при огнеГде-нибудь в лесу писалиДруг у друга на спине…Из Рязани, из Казани,Из Сибири, из Москвы —Спят бойцы.Своё сказалиИ уже навек правы́.И тверда́, как камень, груда,Где застыли их следы…Может — так, а может — чудо?Хоть бы знак какой оттуда,И беда б за полбеды.
До́лги ночи, жёстки зо́риВ ноябре — к зиме седой.Два бойца сидят в дозореНад холодною водой.То ли снится, то ли мнится,Показалось что невесть,То ли иней на ресницах,То ли вправду что-то есть?Видят — маленькая точкаПоказалась вдалеке:То ли чурка, то ли бочкаПроплывает по реке?— Нет, не чурка и не бочка —Просто глазу маята.— Не пловец ли одиночка?— Шутишь, брат.
Вода не та!Да, вода… Помыслить страшно.Даже рыбам холодна́.— Не из наших ли вчерашнихПоднялся́ какой со дна?..Оба разом присмирели.И сказал один боец:— Нет, он выплыл бы в шинели,С полной выкладкой, мертвец.Оба здорово продрогли,Как бы ни́ было, — впервой.Подошёл сержант с биноклем.Присмотрелся: нет, живой.— Нет, живой. Без гимнастёрки.— А не фриц? Не к нам ли в тыл?— Нет.
А может, это Тёркин? —Кто-то робко пошутил.— Стой, ребята, не соваться,Толку нет спускать понтон.— Разрешите попытаться?— Что пытаться!— Братцы, — он!И, у за́берегов коркуЛедяную обломав,Он как он, Василий Тёркин,Встал живой, — добрался вплавь.Гладкий, голый, как из бани,Встал, шатаясь тяжело.Ни зубами, ни губамиНе работает — свело.Подхватили, обвязали,Дали валенки с ноги.
Пригрозили, приказали —Можешь, нет ли, а беги.Под горой, в штабной избушке,Парня тотчас на кроватьПоложили для просушки,Стали спиртом растирать.Растирали, растирали…Вдруг он молвит, как во сне:— Доктор, доктор, а нельзя лиИзнутри погреться мне,Чтоб не всё на кожу тратить?Дали стопку — начал жить,Приподнялся на кровати:— Разрешите доложить.
Взвод на правом берегуЖив-здоров назло врагу!Лейтенант всего лишь проситОгоньку туда подбросить.А уж следом за огнёмВстанем, ноги разомнём.Что там есть, перекалечим,Переправу обезпечим…Доложил по форме, словноТо́тчас плыть ему назад.— Молодец! — сказал полковник. —Молодец! Спасибо, брат.И с улыбкою неробкойГоворит тогда боец:— А ещё нельзя ли стопку,Потому как молодец?Посмотрел полковник строго,Покосился на бойца.— Молодец, а будет много —Сразу две.— Так два ж конца…Переправа, переправа!Пушки бьют в кромешной мгле.Бой идёт святой и правый.Смертный бой не ради славы,
Ради жизни на земле.
1942
***
У СЛАВНОЙ МОГИЛЫ
Нам памятна каждая пядь И каждая наша примета Земли, где пришлось отступать
В пыли сорок первого лета.
Но эта опушка борка Особою памятью свята: Мы здесь командира полка
В бою хоронили когда-то.
Мы здесь для героя отца, Меняясь по-двое, спешили Готовый окопчик бойца
Устроить поглубже, пошире.
В бою — как в бою. Под огнем Копали, лопатой саперной В песке рассекая с трудом
Сосновые желтые корни.
И в желтой могиле на дне Мы хвои зеленой постлали, Чтоб спал он, как спят на войне
В лесу на коротком привале.
Прости, оставайся, родной!.. И целых и долгих два года Под этой смоленской сосной
Своих ожидал ты с восхода.
И ты не посетуй на нас, Что мы твоей славной могиле И в этот, и в радостный час
Не много минут посвятили.
Торжествен, но краток и строг Салют наш и воинский рапорт. Тогда мы ушли на восток,
Теперь мы уходим на запад.
Над этой могилой скорбя, Склоняем мы с гордостью знамя: Тогда оставляли тебя,
А нынче, родимый, ты с нами.
1943
***
Зима на фронте
Посеребрив щиты орудий, Штыки, постромки, провода, Идет зима по мерзлой груде, — Кому — зима, кому — беда. По фронтовым идет дорогам, Рядит войска в единый цвет. И то, что русскому — подмога, То немцу — нет! Шуршит поземка, ветер резок, Мороз в новинку, что огонь.
Особо зол вблизи железа — Гляди, без варежки не тронь. Зима всем ровно пригрозила, Ее закон для всех один. Но то, что русскому — под силу, То немцу — блин! Зима под небом необжитым Его застала на пути. И от нее одна защита — Земля, — вгрызайся и сиди. И рукавичкой в рукавичку Стучи — как вылез за порог…
Да, то, что русскому в привычку, То немцу — ох!.. Морозы русскому знакомы, Зимует он в родных местах, Он — у себя, он, русский, — дома, А дома лучше, чем в «гостях». Мы с детства любим наши зимы, Мороз силен — денек хорош.
Итак: что русскому терпимо, То немцу — нож! Дыши, фашист, морозным паром, Дрожи среди глухих полян. Еще в тылу тебя пожаром Прогреет русский партизан. Учись в снегах сыпучих ползать, Боясь чужих, враждебных стен, И знай: что русскому на пользу, То немцу — хрен! Все ближе, ближе срок расправы, Сжимай оружие, боец.
Безумный враг, бандит кровавый У нас в снегах найдет конец. И прозвучит урок суровый В веках — потомкам помнить чтоб, Урок: что русскому здорово, То немцу — гроб!
1941
Источник: https://ucthat-v-skole.ru/biblioteka/stikhi/vojna/276
Стихи Твардовского
В Горках знал его любой. Старики на сходку звали, Дети – попросту, гурьбой,
Чуть завидят, обступали.
Был он болен. Выходил На прогулку ежедневно. С кем ни встретится, любил
Поздороваться душевно.
За версту – как шёл пешком – Мог его узнать бы каждый. Только случай с печником
Вышел вот какой однажды.
Видит издали печник, Видит: кто-то незнакомый По лугу по заливному
Без дороги – напрямик.
А печник и рад отчасти, – По-хозяйски руку в бок, – Ведь при царской прежней власти
Пофорсить он разве мог?
Грядка луку в огороде, Сажень улицы в селе, – Никаких иных угодий
Не имел он на земле…
– Эй ты, кто там ходит лугом! Кто велел топтать покос?! – Да сплеча на всю округу
И поехал и понёс.
Разошёлся. А прохожий Улыбнулся, кепку снял. – Хорошо ругаться можешь, –
Только это и сказал.
Постоял ещё немного, Дескать, что ж, прости отец, Мол, пойду другой дорогой…
Тут бы делу и конец.
Но печник – душа живая, – Знай меня, не лыком шит! – Припугнуть ещё желая:
– Как фамилия? – кричит.
Тот вздохнул, пожал плечами, Лысый, ростом невелик. – Ленин, – просто отвечает.
– Ленин? – Тут и сел старик.
День за днём проходит лето, Осень с хлебом на порог, И никак про случай этот
Позабыть печник не мог.
И по свежей по пороше Вдруг к избушке печника На коне в возке хорошем
Два военных седока.
Заметалась беспокойно У окошка вся семья. Входят гости: – Вы такой-то? Свесил руки:
– Вот он я…
– Собирайтесь! – Взял он шубу, Не найдёт, где рукава. А жена ему: – За грубость,
За свои идёшь слова…
Сразу в слёзы непременно, К мужней шубе – головой. – Попрошу, – сказал военный, –
Ваш инструмент взять с собой.
Скрылась хата за пригорком. Мчатся санки прямиком. Поворот, усадьба Горки,
Сад, подворье, белый дом.
В доме пусто, нелюдимо, Ни котёнка не видать. Тянет стужей, пахнет дымом –
Ну овин – ни дать ни взять.
Только сел печник в гостиной, Только на пол свой мешок – Вдруг шаги, и дом пустынный
Ожил весь, и на порог –
Сам, такой же, тот прохожий. Печника тотчас узнал. – Хорошо ругаться можешь, –
Поздоровавшись, сказал.
И вдобавок ни словечка, Словно всё, что было, – прочь. – Вот совсем не греет печка.
И дымит. Нельзя ль помочь?
Крякнул мастер осторожно, Краской густо залился. – То есть как же так нельзя?
То есть вот как даже можно!..
Сразу шубу с плеч – рывком, Достаёт инструмент. – Ну-ка… – Печь голландскую кругом,
Точно доктор, всю обстукал.
В чём причина, в чём беда Догадался – и за дело. Закипела тут вода,
Глина свежая поспела.
Всё нашлось – песок, кирпич, И спорится труд, как надо. Тут печник, а там Ильич
За стеною пишет рядом.
И привычная легка Печнику работа. Отличиться велика
У него охота.
Только будь, Ильич, здоров, Сладим любо-мило, Чтоб, каких ни сунуть дров,
Грела, не дымила.
Чтоб в тепле писать тебе Все твои бумаги, Чтобы ветер пел в трубе
От весёлой тяги.
Тяга слабая сейчас – Дело поправимо, Дело это – плюнуть раз,
Друг ты наш любимый…
Так он думает, кладёт Кирпичи по струнке ровно. Мастерит легко, любовно,
Словно песенку поёт…
Печь исправлена. Под вечер В ней защёлкали дрова. Тут и вышел Ленин к печи
И сказал свои слова.
Он сказал, – тех слов дороже Не слыхал ещё печник: – Хорошо работать можешь,
Очень хорошо, старик.
И у мастера от пыли Зачесались вдруг глаза. Ну а руки в глине были –
Значит, вытереть нельзя.
В горле где-то всё запнулось, Что хотел сказать в ответ, А когда слеза смигнулась,
Посмотрел – его уж нет…
За столом сидели вместе, Пили чай, велася речь По порядку, честь по чести,
Про дела, про ту же печь.
Успокоившись немного, Разогревшись за столом, Приступил старик с тревогой
К разговору об ином.
Мол, за добрым угощеньем Умолчать я не могу, Мол, прошу, Ильич, прощенья
За ошибку на лугу.
Сознаю свою ошибку… Только Ленин перебил: – Вон ты что, – сказал с улыбкой, –
Я про то давно забыл…
По морозцу мастер вышел, Оглянулся не спеша: Дым столбом стоит над крышей, –
То-то тяга хороша.
Счастлив, доверху доволен, Как идёт – не чует сам. Старым садом, белым полем
На деревню зачесал…
Не спала жена, встречает: – Где ты, как? – душа горит… – Да у Ленина за чаем
Засиделся, – говорит…
Источник: http://philosofiya.ru/verses_tvardovskiy.html
Стихи (Твардовский Александр Трифонович)
Александр Трифонович Твардовский
– Две строчки – Дробится рваный цоколь монумента… – Есть имена и есть такие даты… – На дне моей жизни… – Перед войной, как будто в знак беды… – Переправа – Размолвка – Я знаю, никакой моей вины… – Я убит подо Ржевом
РАЗМОЛВКА На кругу, в старинном парке Каблуков веселый бой. И гудит, как улей жаркий, Ранний полдень над землей.
Ранний полдень, летний праздник, В синем небе – самолет. Девки, ленты подбирая, Переходят речку вброд…
Я скитаюсь сиротливо. Я один. Куда итти?.. Без охоты кружку пива Выпиваю по пути.
Все знакомые навстречу. Не видать тебя одной. Что ж ты думаешь такое? Что ж ты делаешь со мной?..
Праздник в сборе. В самом деле, Полон парк людьми, как дом. Все дороги опустели На пятнадцать верст кругом.
В отдаленье пыль клубится, Слышен смех, пугливый крик. Детвору везет на праздник Запоздалый грузовик.
Ты не едешь, не прощаешь, Чтоб самой жалеть потом. Книжку скучную читаешь В школьном садике пустом.
Вижу я твою головку В беглых тенях от ветвей, И холстинковое платье, И загар твой до локтей.
И лежишь ты там, девчонка, С детской хмуростью в бровях. И в траве твоя гребенка,Та, что я искал впотьмах.
Не хотите, как хотите, Оставайтесь там в саду. Убегает в рожь дорога. Я по ней один пойду.
Я пойду зеленой кромкой Вдоль дороги. Рожь по грудь. Ничего. Перехвораю. Позабуду как-нибудь.
Широко в полях и пусто. Вот по ржи волна прошла… Так мне славно, так мне грустно И до слез мне жизнь мила. 1935 А.Твардовский. Стихотворения и поэмы в двух томах. Москва, “Художественная литература”, 1951.
ДВЕ СТРОЧКИ Из записной потертой книжки Две строчки о бойце-парнишке, Что был в сороковом году Убит в Финляндии на льду.
Лежало как-то
неумело По-детски маленькое тело. Шинель ко льду мороз прижал, Далеко шапка отлетела. Казалось, мальчик не лежал, А все еще бегом бежал Да лед за полу придержал…
Среди большой войны жестокой, С чего – ума не приложу, Мне жалко той судьбы далекой, Как будто мертвый, одинокий, Как будто это я лежу, Примерзший, маленький, убитый На той войне незнаменитой, Забытый, маленький, лежу. Александр Твардовский. Библиотечка избранной лирики. Москва, “Молодая Гвардия”, 1964.
* * * Дробится рваный цоколь монумента, Взвывает сталь отбойных молотков. Крутой раствор особого цемента Рассчитан был на тысячи веков.
Пришло так быстро время пересчета, И так нагляден нынешний урок: Чрезмерная о вечности забота Она, по справедливости, не впрок.
Но как сцепились намертво каменья, Разъять их силой – выдать семь потов. Чрезмерная забота о забвенье Немалых тоже требует трудов.
Все, что на свете сделано руками, Рукам под силу обратить на слом. Но дело в том, Что сам собою камень Он не бывает ни добром, ни злом. Русская Советская Поэзия. Москва, “Художественная Литература”, 1990.
* * * Я знаю, никакой моей вины В том, что другие не пришли с войны, В то, что они – кто старше, кто моложе Остались там, и не о том же речь, Что я их мог, но не сумел сберечь,Речь не о том, но все же, все же, все же… Русские поэты. Антология в четырех томах. Москва, “Детская Литература”, 1968.
Я УБИТ ПОДО РЖЕВОМ Я убит подо Ржевом, В безымянном болоте, В пятой роте, На левом, При жестоком налете.
Я не слышал разрыва И не видел той вспышки, Точно в пропасть с обрыва И ни дна, ни покрышки.
И во всем этом мире До конца его дней Ни петлички, Ни лычки С гимнастерки моей.
Я – где корни слепые Ищут корма во тьме; Я – где с облаком пыли Ходит рожь на холме.
Я – где крик петушиный На заре по росе; Я – где ваши машины Воздух рвут на шоссе.
Где – травинку к травинке Речка травы прядет, Там, куда на поминки Даже мать не придет.
Летом горького года Я убит. Для меня Ни известий, ни сводок После этого дня.
Подсчитайте, живые, Сколько сроку назад Был на фронте впервые Назван вдруг Сталинград.
Фронт горел, не стихая, Как на теле рубец. Я убит и не знаю Наш ли Ржев наконец?
Удержались ли наши Там, на Среднем Дону? Этот месяц был страшен. Было все на кону.
Неужели до осени Был за н и м уже Дон И хотя бы колесами К Волге вырвался о н?
Нет, неправда! Задачи Той не выиграл враг. Нет же, нет! А иначе, Даже мертвому, – как?
И у мертвых, безгласных, Есть отрада одна: Мы за родину пали, Но она Спасена.
Наши очи померкли, Пламень сердца погас. На земле на проверке Выкликают не нас.
Мы – что кочка, что камень, Даже глуше, темней. Наша вечная память Кто завидует ей?
Нашим прахом по праву Овладел чернозем. Наша вечная слава Невеселый резон.
Нам свои боевые Не носить ордена. Вам все это, живые. Нам – отрада одна,
Что недаром боролись Мы за родину-мать. Пусть не слышен наш голос, Вы должны его знать.
Вы должны были, братья, Устоять как стена, Ибо мертвых проклятье Эта кара страшна.
Это горькое право Нам навеки дано, И за нами оно Это горькое право.
Летом, в сорок втором, Я зарыт без могилы. Всем, что было потом, Смерть меня обделила.
Всем, что, может, давно Всем привычно и ясно. Но да будет оно С нашей верой согласно.
Братья, может быть, вы И не Дон потеряли И в тылу у Москвы За нее умирали.
И в заволжской дали Спешно рыли окопы, И с боями дошли До предела Европы.
Нам достаточно знать, Что была несомненно Там последняя пядь На дороге военной,
Та последняя пядь, Что уж если оставить, То шагнувшую вспять Ногу некуда ставить…
И врага обратили Вы на запад, назад. Может быть, побратимы. И Смоленск уже взят?
И врага вы громите На ином рубеже, Может быть, вы к границе Подступили уже?
Может быть… Да исполн
ится Слово клятвы святой: Ведь Берлин, если помните, Назван был под Москвой.
Братья, ныне поправшие Крепость вражьей земли, Если б мертвые, павшие Хоть бы плакать могли!
Если б залпы победные Нас, немых и глухих, Нас, что вечности преданы, Воскрешали на миг.
О, товарищи верные, Лишь тогда б на войне Ваше счастье безмерное Вы постигли вполне!
В нем, том счастье, бесспорная Наша кровная часть, Наша, смертью оборванная, Вера, ненависть, страсть.
Наше все! Не слукавили Мы в суровой борьбе, Все отдав, не оставили Ничего при себе.
Все на вас перечислено Навсегда, не на срок. И живым не в упрек Этот голос наш мыслимый.
Ибо в этой войне Мы различья не знали: Те, что живы, что пали, Были мы наравне.
И никто перед нами Из живых не в долгу, Кто из рук наших знамя Подхватил на бегу,
Чтоб за дело святое, За советскую власть Так же, может быть, точно Шагом дальше упасть.
Я убит подо Ржевом, Тот – еще под Москвой… Где-то, воины, где вы, Кто остался живой?!
В городах миллионных, В селах, дома – в семье? В боевых гарнизонах На не нашей земле?
Ах, своя ли, чужая, Вся в цветах иль в снегу…
Я вам жить завещаю Что я больше могу?
Завещаю в той жизни Вам счастливыми быть И родимой отчизне С честью дальше служить.
Горевать – горделиво, Не клонясь головой. Ликовать – не хвастливо В час победы самой.
И беречь ее свято, Братья, – счастье свое, В память воина-брата, Что погиб за нее. 1945-1946 Александр Твардовский. Стихотворения. Серия “Россия – Родина моя”. Москва, “Художественная литература”, 1967.
* * * Перед войной, как будто в знак беды, Чтоб легче не была, явившись в новости, Морозами неслыханной суровости Пожгло и уничтожило сады.
И тяжко было сердцу удрученному Средь буйной видеть зелени иной Торчащие по-зимнему, по-черному Деревья, что не ожили весной.
Под их корой, как у бревна отхлупшею, Виднелся мертвенный коричневый нагар. И повсеместно избранные, лучшие Постиг деревья гибельный удар…
Прошли года. Деревья умерщвленные С нежданной силой ожили опять, Живые ветки выдали, зеленые…
Прошла война. А ты все плачешь, мать. 1945 Александр Твардовский. Библиотечка избранной лирики. Москва, “Молодая Гвардия”, 1964.
ПЕРЕПРАВА (Отрывок из поэмы “Василий Теркин”)
Переправа, переправа! Берег левый, берег правый, Снег шершавый, кромка льда…
Кому память, кому слава, Кому тёмная вода,Ни приметы, ни следа.
Ночью, первым из колонны, Обломав у края лёд, Погрузился на понтоны Первый взвод. Погрузился, оттолкнулся И пошёл. Второй за ним. Приготовился, пригнулся Третий следом за вторым.
Как плоты, пошли понтоны, Громыхнул один, другой Басовым, железным тоном, Точно крыша под ногой.
И плывут бойцы куда-то, Притаив штыки в тени. И совсем свой ребята Сразу – будто не они, Сразу будто не похожи На своих, на тех ребят: Как-то все дружней и строже, Как-то все тебе дороже И родней, чем час назад.
Поглядеть и впрямь – ребята! Как, по правде, желторот, Холостой ли он, женатый, Этот стриженый народ.
Но уже идут ребята, На войне живут бойцы, Как когда-нибудь в двадцатом Их товарищи – отцы.
Тем путём идут суровым, Что и двести лет назад Проходил с ружьём кремнёвым Русский труженик-солдат.
Мимо их висков вихрастых, Возле их мальчишьих глаз Смерть в бою свистела часто И минет ли в этот раз? (…) 1941-1945 Русская и советская поэзия для студентов-иностранцев. А.К.Демидова, И.А. Рудакова. Москва: “Русский язык”, 1981.
* * * Есть имена и есть такие даты,Они нетленной сущности полны. Мы в буднях перед ними виноваты,Не замолить по праздникам вины. И славословья музыкою громкой Не заглушить их памяти святой. И в наших будут жить они потомках, Что, может, нас оставят за чертой. 1966 Русская советская поэзия. Под ред. Л.П.Кременцова. Ленинград: Просвещение, 1988.
* * * На дне моей жизни, на самом донышке Захочется мне посидеть на солнышке, На теплом пенушке.
И чтобы листва красовалась палая В наклонных лучах недалекого вечера. И пусть оно так, что морока немалая Твой век целиком, да об этом уж нечего.
Я думу свою без помехи подслушаю, Черту подведу стариковскою палочкой: Нет, все-таки нет, ничего, что по случаю Я здесь побывал и отметился галочкой. 1967 Русская советская поэзия. Под ред. Л.П.Кременцова. Ленинград: Просвещение, 1988.
Источник: http://bookre.org/reader?file=177028
Загрузка...
