Оды горация: основные мотивы, образы и тематика

Гораций — поэт мысли и вместе с тем мастер сильного, сжатого слова и четкого, конкретного образа. Все эти моменты имеются уже налицо в раннем творчестве, но поэту не всегда удается создать из них единое художественное целое, и образная сторона оказывается нередко лишь иллюстрацией для отвлеченного рассуждения. Большей целостности Гораций достигает в своих позднейших произведениях.

Изданием второго сборника сатир и книги эподов (около 30 г.). завершается первый период литературной деятельности Горация. Вступительная сатира второй книги содержит уже по существу прощание с агрессивно-полемической поэзией: автор заверяет, что перо его впредь не будет никого задевать иначе, как в целях самозащиты.

Наметившийся в эподах переход к лирике размышления определил собою на ряд лет творческие интересы поэта. В 23 г. он выпускает три книги лирических «Стихотворений» (Carmina); античные комментаторы называют их иногда одами, и это греческое наименование укрепилось в позднейшей литературе о Горации.

Не следует связывать с античным термином «ода» представлений о совершенно обязательном торжественном пафосе, как это имело место в «одическом» жанре Нового времени. «Ода» — песня, или лирическое произведение в стиховых формах песни, и, в частности, «оды» Горация обычно весьма далеки от «высокого стиля».

Как чистый классицист, Гораций ищет для себя образцов в древнегреческой лирике, но находит их не в торжественной поэзии Пиндара, а в мелике эолийцев .

От архилоховского стиля эподов Гораций переходит к формам монодической лирики. Его образцы теперь — Анакреонт, Сапфо и в первую очередь Алкей, и римский поэт усматривает свое право на литературное бессмертие в том, что он «первый свел эолийскую песнь на италийские лады» («Памятник»).

Перенесение «эолийской песни» на римскую почву надлежит понимать так же, как и «показ паросских ямбов» в эподах . Гораций разумеет при этом прежде всего обогащение римской поэзии стиховыми и строфическими формами эолийской лирики. Сборник, изданный в 23 г.

, содержит в пестром чередовании стихотворения, написанные «алкеевой» строфой, «сапфической», «асклепиадовой» и другими строфами в их различных вариациях, — в сумме двенадцать строфических форм; все они были совершенно новыми или почти совершенно новыми для Рима, и в трактовке их Гораций обнаруживает метрическое мастерство, не превзойденное никем из последующих римских поэтов. Это небывалое еще метрическое разнообразие предстает перед читателем с первых же страниц сборника, который открывается своеобразным строфическим парадом, группой стихотворений различной строфической формы.

Воспроизводя метрическое построение и общий стилистический тон эолийской лирики, Гораций во всем остальном идет собственным» путями. Как и в эподах, он использует художественный опыт разных периодов и нередко перекликается с эллинистической поэзией. Древнегреческая форма служит облачением для эллинистически-римского содержания.

Переводов из древнегреческой лирики у Горация нет. Некоторые оды — из сравнительно ранних — начинаются с цитаты [так, из Алкея «Нам пить пора» в стихотворении 1,37 по случаю гибели Клеопатры], но цитаты эти имеют примерно такую же функцию, как в наше время эпиграф, и в дальнейшем стихотворение развивается вполне самостоятельно.

Лирика Горация насыщена мыслью и являет в этом отношении совершенную противоположность лирике его римского предшественника Катулла. Мысль и воображение преобладают у Горация над чувством, и тематика выходит далеко за сферу непосредственных субъективных переживаний.

События внешнего мира интересуют поэта прежде всего своим местом в системе жизненных ценностей; Гораций отправляется от единичного факта или конкретной ситуации, но изымает их из непосредственного жизненного контекста и окружает размышлениями, оформляющимися в серию чеканных образов.

Поборник содержательной поэзии склонен к дидактической позе, традиционной в античной лирике. С ней связаны некоторые черты, определяющие специфическую структуру горацианской оды.

Стихотворение Горация почти всегда имеет форму обращения: поэт адресуется к некоему второму лицу, и лирическая тема развертывается между авторским «я» и «ты» адресата; другие формы — монолог или диалог — попадаются лишь в виде исключения (не более 6 — 7 случаев на 88 стихотворений первого сборника).

Гораций обращается иногда к божеству — в этом случае перед нами обычно гимн, — изредка к неодушевленному предмету, но чаще всего к людям, будь то индивидуально поименованное лицо, или коллектив («товарищи», «римляне»), или, наконец, отвлеченное «ты» (например в стихотворениях, обличающих пороки современного общества).

Почти все мужские адресаты од — реальные лица, современники поэта; но характерно, что никто, кроме Мецената, не удостаивается больше чем одного обращения: обращение вызывается не столько стремлением поделиться мыслями и чувствами, сколько потребностями литературной формы, и сводится иногда к простому посвящению, имеющему целью почтить адресата; что да женских адресатов, носительниц различных греческих имен, то самая реальность этих фигур далеко не всегда представляется несомненной. И тем не менее Гораций строго выдерживает фикцию, будто его ода предназначена для того лица, к которому она обращена; более того, обращение никогда не имеет характера «послания» издалека и подается таким образом, что его можно было бы произнести или даже пропеть под звуки лиры в присутствии адресата, — таким образом сохраняется стиль «эолийской песни», лирики Алкея или Сапфо.

Оды Горация: основные мотивы, образы и тематика

Другая характерная особенность горацианской лирики состоит в том, что обращение почти всегда содержит в себе некое волеизъявление или совет. Поэт высказывает пожелание, отклоняет чье-либо предложение, стремится воздействовать на волю .адресата.

Волеизъявление предназначено для того, чтобы быть осуществлённым, и ода Горация чаще всего обращена в сторону будущего.

Чисто созерцательный момент, привычный в лирической поэзии Нового времени и встречавшийся нам уже у Катулла, менее всего характерен для од Горация.

По тематике и жанровым разновидностям оды весьма разнообразны.

Обращения к богам, составленные по всем правилам античного гимна, политические стихи и философские размышления чередуются с любовной, пировой и дружеской лирикой, с насмешливыми и обличительными произведениями и со стихотворениями на различные жизненные случаи. При всем этом многообразии четко выделяется несколько основных групп, создающих специфический облик сборника.

Это прежде всего группа «увещательных» стихотворений, лирика размышления. Выступая в качестве лирического поэта, Гораций не отказывается от проблематики истинного счастья, занимавшей его в сатирах.

Из слияния гномического фонда древнегреческой поэзии с установками эпикурейской философии получается своеобразное сочетание, которое вошло в века в качестве «горацианской мудрости». Идеал бeзмятeжногo пользoвaния жизнью получает у Горация свое классическое литературное выражение.

В беге времени, в смене времен года и фаз луны, в увядании цветов и превратностях человеческой судьбы поэт видит напоминание о кратковременности жизни. Бледная смерть равно стучится в лачуги бедняков и в чертоги богачей. Не следует задумываться о будущем:

  • День текущий ловит,
  • меньше всего
  • веря в грядущий день.

Истинно свободен и счастлив лишь тот, кто может сказать по истечении дня: «я прожил», — и завтрашний день, каков бы он ни был, не может сделать бывшее не бывшим.

Пиры, вино, любовь — этими утехами отнюдь не следует пренебрегать, но основа блаженной жизни — а безмятежности духа, умеющего сохранить меру в благополучии и твердость в трудном положении.

Жажда богатств и стремление к почестям одинаково бесполезны. Высокое положение таит у себе опасности:

  1. Чаще треплет вихрь великаны-сосны,
  2. Тяжелей обвал всех высоких башен,
  3. И громады гор привлекают чаще
  4. Молний удары

напоминание, вполне своевременное во времена Августа, очень ревниво относившегося к чужой популярности. Богатство хорошо лишь тогда,, когда им умеют пользоваться, но, с ростом богатств обычна возрастают заботы и алчность; зато тих сон человека с малым достатком. В «золотой середине», в сокращении желаний — источник счастья, и Гораций охотно рисует свою тихую жизнь в сабинском поместье.

По кругу тем эта медитативная лирика соприкасается с диатрибой, но она никогда не становится отвлеченной или утомительной. Поучительное обращение к адресату остается в рамках утонченно-вежливой беседы, не предъявляющей излишних требований ни к внимательности, ни к самолюбию собеседника, и поэт умеет варьировать формы выражения своих излюбленных мыслей.

Любовь и вино — исконные темы эолийской лирики. .Гораций иногда принимает позу певца вина и любви, но происходит это преимущественно в тех случаях, когда он вынужден отклонять предложения покровителей, настойчиво побуждающих его воспевать «деяния Августа». Философия наслаждения продолжает сохранять для Горация свой «защитный» характер.

Как естественно ожидать от эпикурейца, любовная лирика Горация не выходит за пределы поэзии легких увлечений. Современники его, римские элегические поэты (см. ниже), стремились к изображению глубокой и сильной страсти и издавали целые циклы стихотворений, посвященных единой возлюбленной, циклы, в которых не было места другому Женскому имени как объекту любви. Совершенно иначе у Горация.

Он изображает свое чувство как бы порхающим. В его сборнике мелькает много женских фигур, почти не имеющих индивидуальных черт, но все эти призрачные Лидии, Гликеры и Хлои получают в свою честь лишь по очень небольшому количеству стихотворений, а иногда упоминаются не более одного раза.

В выражении субъективных чувств горацианская любовная ода очень сдержана; пользуясь пpeимущественно образами внешнего мира, Гораций создает лирически оживленную ситуацию, приобретающую внутреннее движение в своем раскрытии и в размышлениях и волеизъявлениях поэта. Авторское «я» далеко не всегда является при этом носителем любовной эмоции.

Читайте также:  Краткая биография Пришвина М.М.

Сильное чувство Гораций предпочитает находить у других. В качестве постороннего наблюдателя, уже искушенного любовными кораблекрушениями, он рисует бури, ожидающие неопытного поклонника переменчивой красавицы, пагубное действие страсти на здорового, крепкого юношу или злые забавы Венеры, сопрягающей людей, которые не сходны меж собой ни наружностью, ни душевными качествами.

Любовные переживания, отнесенные к самому автору, чаще всего окрашены легкой иронией и погружены в атмосферу горацианского жизнеощущения, придающую им специфический тон, несмотря на многочисленные перепевы отдельных мотивов древнегреческой и особенно эллинистической любовной поэзии.

В первом сборнике только одно стихотворение говорит о страданиях, связанных с любовью, но и здесь перед нами муки ревности, а не любви. На модные темы сентиментальной любовной элегии Гораций откликается шутливыми стихотворениями; серенада (paraklausithyron) получает у него пародийную трактовку.

Не лишено налета лукавой иронии даже наиболее прославленное в позднейшие времена любовное стихотворение Горация (III, 9), диалогическая сценка встречи и примирения после размолвки: в трех парных строфах с симметричным чередованием реплик проходит прошлое, настоящее и будущее двух влюбленных, ищущих в любви легких перемен и волнений. Умеренным характером отличается также и застольная лирика: поэт прославляет «скромного Вакха».

Более значительную ценность представляет для эпикурейца дружба. Дружеские приветы, и утешения, увещания и напутствия составляют ту лирическую сферу, которая получает у обычно сдержанного Горация более интимный колорит.

Характерное для автора сочетание серьезного и шутливого, его искусство средних красок находят благодарную почву в тонах дружеской лирики, и к этой области относятся многие из наиболее изящных стихотворений Горация.

Одно из таких стихотворений (II, 7) по случаю возвращения в Италию амнистированного Помпея Вара, соратника поэта по республиканской армии Брута, переведено Пушкиным («Кто из богов мне возвратил»).

Ряд од посвящен Меценату, в том числе и известное стихотворение (II, 17), в котором Гораций, ссылаясь на звездную дружбу, связывающую его судьбу с судьбой Мецената, обещает не пережить своего друга.

Особую категорию составляют оды на политические и социальные темы. Покровители поэта ждали от него произведений в честь .Августа, но примирение с империей проходило у Горация гораздо медленнее, чем у Вергилия.

Мы уже видели, что после ранних республиканских стихотворений Гораций до конца 30-х гг. не затрагивал политических вопросов и вернулся к ним только во время борьбы с Антонием, привлекшей симпатии италийского населения на сторону Октавиана.

Как в свое время Алкей , Гораций изображает римское государство в виде «корабля», которому грозит стать игрушкой ветров.

Был досадою ты, был мне тревогою,

Стал любовью теперь, думой нелегкою.

Гибель Клеопатры дает уже материал для ликующего стихотворения. Октавиан отныне представляется тем вождем, который вывел Италию из тупика гражданских войн и избавил римское общество от угрозы социальных потрясений.

  • Не боюсь я смуты,
  • Ни убитым быть, пока всей землею
  • Правит наш Цезарь,

пишет Гораций в 24 г. и тут же вспоминает о Спартаке.

К империи он пытается подойти с двух точек зрения: с позиции аполитического рабовладельца, частного человека, желающего безмятежно вкушать блага жизни под охраной нового строя, и с позиции моралиста, удрученного падением гражданской доблести в римском обществе; но последовательное проведение как той, так и другой точки зрения привело бы к расхождению с официальными установками, требовавшими гражданской активности и вместе с тем ограничивавшими эту активность. Гораций вынужден поэтому оставаться чрезвычайно осторожным в трактовке политических тем. События недавнего прошлого — «огонь, скрытый под обманчивым пеплом», хотя принятый Октавианом курс на примирение с республиканской аристократией позволяет ввести однажды упоминание о «славной смерти Катона» в стихотворение, посвященное принцепсу и его семье. Но и восхваления Октавиана в сборнике 23 г. оказываются весьма сдержанными по тону, если сравнить .их с другими памятниками этого времени, например с «Георгиками» Вергилия или с позднейшими стихотворениями самого Горация. Август прославляется в связи с теми лозунгами его внешней и внутренней политики, которые были приемлемы для римских патриотов с консервативно-республиканским уклоном. В цикле од, выдержанных в торжественном, несколько «пиндаризирующем» стиле (так называемые «римские оды», III, 1 — 6), Гораций выступает как пропагандист религиозных и моральных реформ в консервативном духе, возвещенных Августом. Примат Италии над эллинистическим востоком получает мифологическое освящение в пророчестве Юноны, сулящей Риму власть над миром при условии, что стены Трои не будут восстановлены . Официальные лозунги религиозного обновления фальшиво звучат в устах скептического Горация, но проповедь моральной реформы связывается с привычными для поэта темами обуздания желаний и борьбы с алчностью. Эпикурейские мотивы перемежаются с восхвалением стоической «добродетели» и с пропагандой воинского духа.

Идеализация старинных нравов и древней простоты не чужда философу «довольства малым», и в Горации иногда просыпается сатирик-моралист, бичующий пороки современности, ее развращенность, изнеженность и алчность. Основной источник зла — жажда накопления. Огромные поместья с роскошными дворцами и декоративными садами приводят к сокращению пахотной площади и обезземелению мелких владельцев:

У скифов, проводящих свой век в повозке, у диких гетов, незнающих частной собственности на землю, лучший образ жизни и более чистые нравы, чем у римлян.

Разносторонность содержания и его высокий идеологический уровень, новизна и многообразие стиховых форм, пластичность лирически оживленных образов, сжатая выразительность стиля, развивающая в немногих словах большое богатство словесной энергии — таковы достоинства горацианских од. Поэт достиг этого искусства в долгой работе над совершенствованием стиля, в постоянном изучение классиков лирической поэзии: пчела, трудолюбиво собирающая сок цветов, — образ, примененный самим Горацием для характеристики его творчества.

Билет 55. Основные идеи и жанры поэзии Горация

Предыдущий вопрос Список вопросов Следующий вопрос

Основные идеи и жанры поэзии Горация

Квинт Гораций Флакк(65-8 гг. до н.э.).Раннее тв-во Г. имеет агресивно-полемический х-ер: отливается оно в форму ямбографии или сатиры. Ямбографические стихотворения относятся к 30-м годам и составляют небольшой сборник “Эподы” – двустишие, в котором второй стих короче первого.

Гораций начинает с политической поэзии, с пылкого протеста против непрекращающихся войн. Он дает картину “Золотого века”, но на каких-то “блаженных островах”., куда только и остается бежать гражданам обреченного Рима. 2-й эпод прославляет прелести сельских занятий, но в конце оказывается, что все это прекрасное вложено в уста жадного ростовщика.

Элемент пародии распространяется и на любовные стих-я. 11-й эпод – сентиментальная элегия. В течение 30-х годов – “Сатиры” см. № 62. …В 23-ем году – три книги лирических “Стихотворений”, иногда их называют “Одами”. “Ода” – песня, или лирическое произведение в стиховых формах песни, и ,в частности, “Оды” Горвция весьма далеки от “высокого стиля”.

Как чистый классицист, Г. ищет для себя образов в древнегреч. лирике и находит их главным образом в лирике эолийцев. От архилоховского стиля Г. переходит к формам монодической лирики. Его образы теперь – Алкей, Сапфо, и Анакреонт, римский поэт усматривает свое право на бессмертие в том, что он “первый свел эолийскую песню на италийские лады”.(“Памятник”). Гораций т.о.

обогащает поэзию стиховыми и строфическими формами эолийской лирики. Сборник 23 года содержит в пестром чередовании стихотворения, написанные “алкеевой строфой”, “сапфической”, “асклепиадовой”и.т.д. Воспроизводя метрическое построение и общий стилистический тон эолийской лирики, Г. во всем остальном идет собственными путями. Как в эподах, он использует худ.

опыт разных периодов, нередко перекликается с эллинистической поэзией. Древнегреческая форма служит облачением для эллинистически-римского содержания. Переводов из древнегреч. у Гор. нет. Некоторые оды нач. с цититы: “Нам пить пора” – Алкей)., но цитаты несут такую же роль, как сегодня эпиграф. Мысль и воображение преобладают у Г. над чувством.

Склонен к дидактической форме, характерной для античной лирики.

Стихотворение Г. обычно имеет форму обращения, поэт адрксуется к некому второму лицу и лирическая тема развертывается между авторским “я” и “ты” адресата; другие формы – монолог или диалог используются лишь в виде исключения. Иногда обращается к божеству. Почти все мужские адресаты од – реальные лица, современники поэта, но никто кроме Мецената не удостаивается больше одного обращения.

Другая характерная ос-ть горацианской лирики в том, что обращение почти всегда содержит в себе волеизъявление или совет.

По тематике и жанровым разновидностям оды весьма разнообразны.

Обращения к богам, составленные по всем правилам античного гимна, политические стихи и философские размышления чередуются с любовной, пировой и дружеской лирикой, с насмешливыми и обличительными произведениями и со стихотворениями на различные жизненные случаи.

При всем своем многообразии четко выделяется несколько основных групп, создающих специфический облик сборника. Это прежде всего группа “увещевательных” стихотворений – лирика размышления. Г. не отказывается от проблематики истинного счастья, занимавшей его в сатирах.

“Горацианская мудрость”. Не следует задумываться о будущем : “День текущий лови, меньше всего веря в грядущий день”. Жажда богатства и стремление к почестям одинаково бесполезны. высокое положение таит в себе опасности.

Чаще треплет вихрь великаны – сосны,
Тяжелей обвал всех высоких башен,
И громады гор привлекают чаще молний удары…

Любовная лирика Г. не выходит за пределы поэзии легких увлечений. В его сборнике мелькает много женских фигур, почти не имеющих индив. черт – Лидии, Гликеры, Хлои.Авторское “я” не всегда является при этом носителем любовной эмоции.

Читайте также:  Чем опасно равнодушие к чужому горю?

Сильное чувство Гораций предпочитает находить у других. Более значительную ценность представляет для эпикурейца дружба. Характерное сочетание серьезного и шутливого, его искусство средних красок находят благодарную почву в тонах дружеской лирики; к этой области относятся многие из наиболее изящных стихотворений Горация. Ряд посвящен Меценату. Особую категорию составляют оды на соц.

и полит. темы. Август прославляется в связи с теми лозунгами его внешней и внутренней политики, которые были приемлемы для римских патриотов с консервативно-респ. уклоном. В цикле од, выдержанных в торжеств., несколько “пиндаризирующем” стиле,Горацицй выступает как пропагандист религиозных и моральных реформ в консервативном духе, возвещенных Августом.

Примат Италии над эллинистическим востоком получает мифологическое освящение в пророчестве Юноны, сулящей миру власть над миром при условии, что стены Трои не будут восстановлены. Издавая в 23г. сборник своих “Carmina” он обращается во вступительном стихотворении к Меценату, выражая надежду, что будет “причислен к лирическим поэтам”, т.е.

поставлен наряду с прославленными представителями древнегреч. лирики; заканчивается сборник знаменитым “Памятником”:

В 20-м году выходит сборник его “Посланий”: одна из форм прозаического изложения, но у Горация письмо становится литературным жанром.

Некторые письма являются действительно письмами, но в боль-ве случаев это лишь прдлог для высказывания мыслей и настроений. По тематике приближаются к размышлениям од.

, но стиль письма вводит момент моментального, индивидуально пережитого. Как и в сатирах, он изображает себя не каким-то совершенным мудрецом, но стремящимся к сов-ву.

Спросишь,пожалуй, кто мной руководит, и школы какой я.
Клятвы слова повторять за учителем не присужденный,
Всюду я гостем примчусь, куда бы не загнала погода.

  • Возвращается к философии наслаждения, в основном, к фил-фии Эпикура.
  • Автуста как носителя мира и благоденствия.

что он до сих пор не попал в чмсло горацианских посланий.

Письмо касается вопросов литературной политики. Гораций полемизирует с преклонением перед старинными римскими писателями и не ожидает рез-тов от попыток возр. драмы. Столь же отрицательно относится к модному поэтическому дилетантизму. Но наиболее полное изъяснение теоретических взглядов Г. на лит-ру и тех принципов, котороым он следовал в своей политич.

практике, мы находим в третьем письме – в “Послании к Писонам”. , получившем впоследствии наименование “Науки поэзии”. Не представляет собой теорет. исследования, как “Поэтика” Аристотеля. Произведение Г. относится к типу “нормативных” поэтик, содержащих догматические “предписания” с позиций определенного лит-ного направления.

“Наука поэзии ” – как бы теоретический манифест римского классицизма времени Августа. Как теоретик Г. осуждает “бессодержательные стишки и звучные пустячки” и подчеркивает основополагающее значение содержания: “мудрость – основа и источник истинного литературного искусства.”Гораций требует философского образования для поэта: ф-я дает тот “образчик жизни и нравов”. Вместе с тем Г.

принимает выдвинутый неотериками лозунг длительной и гщательной отделки поэтического произ-я. Написанное надлежит “лет девять хранить без показу”.

Отсутствие внимания к форме – это то, чем страдала древняя римская лит-ра. Гораций избирает своим теоретическим руководителем Неоптолема, который признавал за поэзией как учительное, так и развлекательное значение и считал техническую выучку столь же необходимой, как талант.

Указывает он и на пользу, которую приносит серьезная критика. Произведение должно быть простым, целостным, гармоничным. Ассиметрия, манерность – все это нарушения канона красоты.

Не называя имен, Гораций одновременно обращает свою полемику и против неотериков, и против “азианско-декламационного” стиля, и против архаизирующих аттикистов. Красота и эмоциональная насыщенность – вот что делается основной задачей римского классицизма. Средство – непрестанная учеба у классиков греч.

лит-ры : “С греческими образцами не расставайтесь ни днем, ни ночью.”Необходимо , однако, самостоятельное усвоение искусства. Г. считает превосходно сказанным, если “искусное сочетание слов сделает старое новым”.

Из отдельных поэтич. жанров Г. подробно останавливается только на драме. Устанавливаемый им канон предполагает трагедию классического типа.

Тенденции последующего времени к отрыву хора от действия, к развитию повествовательной стороны и к сильным зрительным эффектам Г. отвергает.

К эллинистическим теориям восходит известное правило о том, что трагедия должна состоять из пяти актов; оно впоследствии стало одной из основных норм трагедии европейского классицизма.

Предыдущий вопрос Список вопросов Следующий вопрос

3. Оды: политика, философия жизни, любовь. Борис Александрович Гиленсон.История античной литературы. Книга 2. Древний Рим. История древней Евразии

Борис Александрович Гиленсон

История античной литературы. Книга 2. Древний Рим

3. Оды: политика, философия жизни, любовь

   ГОРАЦИЙ И ОДИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ. Оды составляют наиболее весомую часть наследия Горация. Он обратился к ним, уже испытав себя в жанре эподов и сатир. Первая книга од, что существенно, была издана в 23 г. до н. э., т. е. после окончательной победы Октавиана.

Сам Гораций называл свои лирические стихотворения «песнями» (carmina); позднее его комментаторы стали называть их одами, имея в виду их вдохновенный, торжественный характер. Оды собраны в четырех книгах: в первой – 38 од, во второй – 20, в третьей – 30, в четвертой – 15. В некоторых одах Гораций продолжает традиции Пиндара.

Но более близка ему ранняя греческая лирика таких поэтов, как Архилох, Алкей, Сапфо, Анакреонт. В частности, он использует характерные для них стихотворные размеры.

   В упоминавшемся послании «К Меценату» (19-е послание 1-й книги) он называет своих предшественников:  …Первый паросские ямбыЛазию я показал; Архилоха размер лишь и страстностьБрал я, не темы его, не слова, что травили Ликамба.     Упоминает Гораций и «властную музу Сапфо», и соблюдавшего размер Архилоха Алкея.

 Музу его, что забыта у нас, я из лириков римскихПервый прославил: несу неизвестное всем и горжусь я —Держат, читают меня благородные руки и очи.     В знаменитой оде «Памятник» (о которой пойдет речь позднее) он так определяет свою заслугу:  Первым я перевел песни Эолии на италийский лад.     Гораций не только взял на вооружение формы и размеры греческих лириков.

Он наполнил их новым содержанием. Придал своим стихам классическую законченность.

   ПРОСЛАВЛЕНИЕ ОКТАВИАНА АВГУСТА. Оды Горация – художественное воплощение его политической философии. Со вниманием следит поэт за острой борьбой за власть в Риме после убийства Цезаря. Государство видится кораблем, захваченным бурей (эта метафора впервые была использована еще Алкеем).

 О корабль, вот опять в море несет тебяБурный вал. Удержись! В гавани якорь свойБрось!……………………………………………Снасти страшно трещат – скрепы все сорваны,И едва уже днищеМожет выдержать грознуюСилу волн?     В дальнейшем тема корабля-государства, еще шире – общества, пройдет через мировую поэзию: здесь и Лонгфелло («Постройка корабля»), и Уитмен («О капитан, мой капитан»), и Артур Рембо («Пьяный корабль»).

   ПОЛИТИЧЕСКИЕ МОТИВЫ ОД. Оды Горация – своеобразное зеркало политических событий в Риме. Последние нередко предстают опосредованно, в форме мифологических образов.

В 15-й оде 1-й книги бегство Париса и Елены в Трою сопоставляется с судьбой Антония и Клеопатры, врагов Октавиана, которых ждет недобрая судьба. Победа Октавиана при Акции для Горация – результат воли богов.

Во 2-й оде 1-й книги поэт рисует грозные события: разлив Тибра, последовавший за убийством Цезаря. Поэт молит Юпитера, Аполлона, Венеру пощадить Рим, главная надежда поэта – сын «благодатной Майи» – Меркурий. А его земное воплощение – Август. Поэт просит Меркурия, т. е.

Августа, зваться «отцом», стать «гражданином первым». И действительно, спустя четыре года, после победы при Акции, принцепс получил титул Августа («божественного»), что фактически приобщало его к сонму богов.

   Гораций обращается к Клио, музе истории, дающей своим любимцам славу в веках. С подлинно «пиндарическим» воодушевлением славит Гораций Отца, т. е. Юпитера, стража людского рода. Ему Рок «поручил охрану Цезаря», т. е.

Августа, который правит в качестве второго лица после самого верховного бога. Августу, достойному продолжателю великого рода Юлиев, суждено ведать делами земными.

Превознося Августа, Гораций придавал его власти сакраментальную, божественную окраску.

   РИМСКИЕ ОДЫ. Принципиально значимы для понимания Горация как поэта-«государственника» его т. н. «римские оды». Это – шесть первых од 3-й книги. Апофеоз Августа для поэта является апофеозом римского государства, его идеалов. Оды Горация – прямое обращение к Августу, римской молодежи, народу.

Особые надежды связывает поэт с молодым поколением, теми, кому суждено выполнить свой гражданский долг, возвысить и укрепить Рим. Молодым римлянам пристали одушевление «военным долгом», готовность к «тяжким лишениям», ибо «честь и радость – пасть за отечество».

Но поэт не скрывал и тревоги: среди римской молодежи царили культ наслаждений, изнеженность и эгоизм; теряло свою привлекательность служение государственным интересам (2-я ода 3-я книга). В целом «римские оды» характеризуются как единством проблематики, так и внутренней художественной цельностью. Стихи Горация адресованы единомышленникам.

«Ненавижу я непросвещенную чернь», – открыто заявляет Гораций. Эти слова: «Odi profanum vulgus» – Пушкин использовал в качестве эпиграфа к стихотворению «Поэт и чернь». Его лирический герой готов довольствоваться малым:

 Зачем на зависть людям высокиеПокои мне и двери роскошные?     В четвертой оде, обращенной к Каллиопе, музе эпической поэзии, Гораций в духе идеологии Августа, его внутренней политики утверждает религиозность как нравственный фундамент римской жизни. Залог возвышения Рима – в восстановлении высоких моральных норм, патриотического чувства, решимости к самопожертвованию, всего того, что так возвышало «славных предков». Наконец, заключающая цикл 6-я ода – новое обращение к римскому народу, призыв к восстановлению авторитета богов, жестоко карающих отступников:  Вины отцов безвинным ответчикомТы будешь, Рим, пока не восставленыБогов упавшие жилищаИ изваяния в черном дыме.     Подлежит искоренению и «обильный грех», которым «оскверняется век». В духе Августовских законов, направленных против прелюбодеяния, Гораций осуждает моральное разложение, проникшее в римскую семью. Разве в таких семьях могут быть воспитаны сыновья, подобные тем, что сразили Пирра и Ганнибала? Предки были славны воинской отвагой и трудолюбием, и поэту горестно оттого, что традиции добрых старых времен Рима преданы забвению. Финал 6-й оды цикла – это горькое предостережение:  Ведь хуже дедов наши родители,Мы хуже их, а наши будутДети и внуки еще порочней.     Разве мысль Горация о важности опоры на славное прошлое не звучит сегодня актуально?

   Весьма значима в одах тема, связанная с прославлением дома принцепса, в частности двух его пасынков, полководцев Тиберия (будущего императора) и Друза. Дальним предком этих молодых людей был Клавдий Нерон, разбивший в 203 г. до н. э. Газдрубала, брата Ганнибала. Юные полководцы наследуют его славу.

 Отважны только отпрыски смелого;Быки и кони силу родителейНаследуют; смиренный голубьНе вырастает в гнезде орлином.     Гораций воспевает победу Друза в Альпах над племенем винделиков. В дальнейшем Друз удачно воевал в Галлии и против германцев. Все это побуждает Горация воскликнуть:  Увы, всесильны воины Клавдиев!Им сам Юпитер грозный сопутствует.     «ПЕСНЬ СТОЛЕТИЯ». Поэтическим апофеозом Августа стала «Песнь столетия» (Carmen saeculare), сочиненная Горацием по прямому заказу принцепса в 17 г. до н. э. Это было, в частности, признание того, что после смерти Вергилия Гораций принял эстафету первого поэта Рима. Произведение было приурочено к торжественному мероприятию, т. н. «вековому празднеству». Оно проводилось раз в 110 лет на государственном уровне. При Августе подобный юбилей был обставлен с ошеломляющей пышностью: считалось, что с приходом к власти принцепса в Риме наступал «Золотой век».   По указанию Августа празднования были посвящены богу Аполлону и его сестре Диане. Песнь Горация исполнял хор из 27 мальчиков и 27 девочек. Прославлялся основатель Рима Эней, дальний предок Августа, но, прежде всего, боги, хранители могущества державы.  Боги! Честный нрав вы внушаете детям.Боги! Старцев вы успокойте кротких,Роду римлян дав и приплод и благаС вечною славой.     ФИЛОСОФИЯ «ЗОЛОТОЙ СЕРЕДИНЫ». Горацию принадлежит термин, выражающий суть его жизненной философии: «золотая середина» (aurea media). В ней – точное выражение его нравственно-этической позиции. Поэт не приемлет крайностей, утверждает здравый смысл, склоняется к среднему пути. Для него умеренность и рассудительность – самая надежная линия. Горацию близки эллинские мудрецы, философы, один из которых – знаменитый афинский государственный деятель и поэт Солон – высказал свой афоризм: «Ничего слишком». Гораций развивает эту мысль в 1-й оде 2-й книги, обращаясь к Луцию Лицинию Мурене, консулу, родственнику Мецената и своему другу:  Правильнее жить ты, Лициний, будешь,Пролагая путь не в открытом море,Где опасен вихрь; и не слишком близкоК скалам прибрежным.Выбрав золотой середины меру.Мудрый избежит обветшалой кровли.Избежит дворцов, что рождают в людяхЧерную зависть.     Гораций призывает своего друга «не возвышаться», быть «закаленным сердцем», не падать духом, уметь «убавить упругий парус» в тот момент, когда «крепчает ветер». Однако адресат оды, видимо, не прислушался к советам Горация. Он вступил в политическую борьбу с Августом, участвовал в заговоре и был казнен.

   Философия «золотой середины» органически сопряжена со стоическим жизнеощущением. В мире одна неотвратимая реальность – смерть, перед ней все равны. Никакая радость не способна отвратить мысль о ней. А потому грядущее небытие надо встретить с достоинством. А последнее всегда отличало поэта.

 Хранить старайся духа спокойствиеВо дни напасти; в дни же счастливыеНе опьяняйся ликованием,Смерти подвластный, как все мы. Делий…     ЛЮБОВНАЯ ЛИРИКА. Любовь занимает огромное место в поэзии Горация. Поэту, не обремененному семейными узами, полная свобода позволяла отдавать щедрую дань чувственным наслаждениям. Но и в этой сфере, во всяком случае если не в жизни, то в стихах, он, в духе своей философии, остается приверженным чувству меры. Даже в 27-й оде 1-й книги, оде, обращенной «К пирующим», посреди бесшабашного веселья он сохраняет ясную голову.  Кончайте ссору! Тяжкими кубкамиПускай дерутся в варварской Фракии!Они даны на радость людям —Вакх ненавидит раздор кровавый.     Среди людей, бездумно веселящихся, он склонен вести взвешенный разговор о любви, что «палит огнем не стыдным».   Любовная лирика Горация имеет своим адресатом многих женщин. Как правило, они гетеры, игравшие не последнюю роль в личной жизни римской аристократии и художественной богемы.   В анонимной статье «Горациевы возлюбленные», написанной еще в середине прошлого века, мы читаем: «В славные времена империи прелестница в Риме жила барыней-щеголихой, держала слуг, принимала гостей, давала обеды и ужины, сияла не только красотой, но и умом, грацией, образованностью, нередко пела прекрасно и сочиняла миленькие стихи, всегда могла поддержать разговор о литературе и искусстве. У нес собиралась вся модная аристократия. Нужно было иметь счастье, чтобы быть ей представленным, и обладать на это ясными правами – знатности, ума, славы или богатства… Поэты, артисты, консулы, трибуны, ораторы, сенаторы, эдалы, князья из рода Цезарей, ухаживали за знаменитейшими прелестницами, добиваясь их милости и любви. У Пенелопы со всей ее целомудренностью, конечно, никогда не было столько обожателей. Они разгуливали по городу в щегольских носилках, заменявших карсты, жили в Эсквилии, имели в цирке и амфитеатре свои ложи, принадлежавшие к числу мест весьма порядочных и благородных, ходили в храм приносить жертвы, как все свободные люди, и пользовались даже римским гражданством, получая наследства и честь огромные».   В светских салонах, где Гораций был завсегдатаем, он встречал будущих героинь своей лирики. В его стихах – калейдоскоп женских имен: Фидиллия, Лика, Лидия, Хлоя, Барина, Филлида…   Его ода к Лидии исполнена неподдельного чувства: это диалог между поэтом и женщиной, которую он когда-то любил. В переводе А. Фета, достаточно вольном, но несомненно поэтичном, Гораций так обращается к Лидии:  Доколе милым я тебе еще казалсяИ белых плеч твоих, любовию горя,Никто из юношей рукою не касался,Я жил блаженнее персидского царя.     Лидия тепло вспоминает пору их любви:  Доколь любовь твоя к другой не обратиласьИ Хлои Лидия милей тебе была,Счастливым именем я Лидии гордиласьИ римской Илии прославленней была.     Влюбленные расстаются, каждый нашел себе новый предмет увлечения. Гораций «покорился» фракийской Хлое, видимо, наделенной музыкальным даром: «искусна песнь и сладок цитры звон». Лидия же горит «пламенем взаимности» к Калаю, юноше, за которого готова дважды отдать жизнь. И все же и Гораций, и Лидия по-прежнему неравнодушны друг к другу. Поэт желал бы, чтобы воскресла прежняя любовь, соединила их «ярмом незыблемым», а Лидия, отдаваясь новому возлюбленному, похоже, хотела бы вернуть прошлое.  Хоть красотою он полночных звезд светлее,Ты ж споришь в легкости с древесною корой,И злого Адрия причудливей и злее —С тобой хотела б жить и умереть с тобой.     Другая возлюбленная Горация – Барина; она обольстительна, но вероломна и ветрена. Для нее в порядке вещей дать клятву и тут же ее нарушить. И поэт был среди тех, кто не устоял перед ее чарами.  …Молодые женыЗа мужей своих перед твоим трепещутЖадным дыханием.     Его последнее увлечение – Филлида. Поэту больно оттого, что эта женщина предпочла ему некоего Телефа. Он убеждает Филлиду, что Телеф ей не пара, что он давно в плену у «другой девицы, бойкой, богатой». Поэт надеется склонить сердце прелестницы откровенным признанием:  Страстью я к тебе увлечен последней,Больше не влюблюсь ни в кого! – рассеетПесня заботу.     ОСОБЕННОСТИ ТРАКТОВКИ ЛЮБОВНОЙ ТЕМЫ. И все же, если сравнить Катулла и Горация, ощущаешь, что на любовной лирике последнего лежит печать известной рассудочности, холодноватости. Академик М. Л. Гаспаров в своем тонком исследовании о Горации пишет: «Любовных од у него больше, чем вакхических, но чувство, которое в них воспевается, – это не любовь, а влюбленность, не всепоглощающая страсть, а легкое увлечение: не любовь властвует над человеком, а человек властвует над любовью. Любовь, способная заставить человека делать глупости, для Горация непонятна и смешна».   И действительно, даже к своим любовным неудачам Гораций подходит рационально. Потеряв возлюбленную, он спешит «компенсировать» утрату новой дамой сердца. В 15-м эподе, обращенном к Неэре, той, что клялась поэту, обвивая его «гибкими руками» «тесней, чем плющ ствол дуба высокий», а потом изменила, – поэт предупреждает неверную:  Ведь есть у Флакка мужество —Он не потерпит того, что ночи даришь ты другому, —Найдет себе достойную.     Известным облегчением для поэта становится незавидная перспектива его счастливого соперника. Недолго ему похваляться несчастием предшественника. Как бы ни был он богат и знатен, и ему придется оплакать измену. «Смеяться будет мой черед», – уверяет читателя поэт.

Ссылка на основную публикацию