Алексей Жемчужников – Стихи
Раздумье
Ильиновка-Тамбов. 1904 г.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ХОЛОДОВ
Тамбов.
ПЕРЕД ОКНОМ
20 марта 1907 г.
Имя Алексея Михайловича Жемчужникова ныне мало известно. А между тем он внес значительный вклад в русскую литературу, особенно, как один из создателей сатирических произведений Козьмы Пруткова.
А. М. Жемчужников родился 10 февраля 1821 г в богатой дворянской семье. Получив хорошее образование дома и окончив полный курс в Училище правоведения, в котором готовились будущие министры, дипломаты и губернаторы, он несколько лет служил в сенате. Но деятельность чиновника его мало привлекала. Впоследствии Жемчужников вспоминал об этом времени, как “самом тяжелом и мрачном” в его жизни.
1 января 1858 г. Жемчужников вышел в отставку, целиком посвятив себя литературной деятельности. Он поселился сначала в Калуге, потом жил несколько лет в Москве и затем, после смерти жены, уехал за границу.
Писать стихи Алексей Михайлович начал рано, еще па школьной скамье. В 1841 году, когда ему было всего двадцать лет, они уже публиковались в “Отечественных записках”, в журнале, где печатались многие выдающиеся произведения русских писателей. Жемчужников сближается с демократически настроенными литераторами, входит в круг знаменитого некрасовского “Современника”.
В ноябре 1852 года Н. А. Некрасов писал И. С. Тургеневу:
“Сегодня выходит XI № “Современ[ника]”, в нем ты найдешь недурную комедию в стихах А. Жемчужникова”.[3]
Речь шла о комедии “Сумасшедший”. Это было не первое произведение поэта, напечатанное в “Современнике”. В 1850–1852 годах в журнале появилось несколько его комедий. Еще раньше, в 1850 году, А. М. Жемчуж-никовым совместно с А. К. Толстым написан водевиль “Фантазия”.
В “Фантазии” в острой сатирической форме высмеивались бессмыслица и пошлость, царившие тогда в театрах. Авторы выступали не только против сочинителей пустых водевилей, но и против вкусов аристократической публики, к числу которой относилась и правящая верхушка. Именно поэтому пьеса “по высочайшему повелению” была запрещена.
“Фантазия” впервые была опубликована в “Полном собрании сочинений” только в 1884 году.
Но широкую известность Жемчужникову принесли не комедии, не лирические стихи, хотя многие из них написаны талантливо, а сатирические произведения Козьмы Пруткова, литературное имя которого создал он вместе со своими родными братьями Владимиром и Александром и двоюродным братом А. К. Толстым.
О том, как создавался образ сатирика, Алексей Михайлович вспоминает в одном из писем к брату Владимиру:
“…всех нас соединяла плотно одна общая нам черта: полное отсутствие “казенности” в нас самих и, вследствие этого, большая чуткость ко всему “казенному”.
Эта черта помогла нам – сперва независимо от нашей воли и вполне непреднамеренно, создать тип Козьмы Пруткова, который до того казенный, что ни мысли его, ни чувству недоступна никакая, так называемая, злоба дня, если на нее не обращено внимания с казенной точки зрения… Уже после, по мере того как этот тип выяснялся, казенный характер его стал подчеркиваться. Так в своих “прожектах” он является сознательно казенным человеком… Мы богато одарили Пруткова такими свойствами, которые делали его ненужным для того времени человеком, и беспощадно обобрали у него такие свойства, которые могли его сделать хотя несколько полезным для своей эпохи Отсутствие одних и присутствие других из этих свойств равно комичны, и честь понимания этого комизма принадлежит нам.
В афоризмах обыкновенно выражается житейская мудрость.
Прутков же в большой части своих афоризмов или говорит с важностью казенные, общие места; или с энергией вламывается в открытые двери; или высказывает мысли, не только не имеющие соотношения с его эпохою и с Россиею, но стоящие, так сказать, вне всякого места и времени.
Будучи очень ограниченным, он дает советы мудрости. Не будучи поэтом, он пишет стихи. Без образования и без понимания положения России он пишет “прожекты”. Он современник Клейнмихеля, у которого усердие все превозмогало.
Он воспитанник той эпохи, когда всякий, без малейшей подготовки, брал на себя всевозможные обязанности, если Начальство на него их налагало”.[4]
Произведения К. Пруткова (басни “Незабудки и запятки”. “Кондуктор и тарантул” и “Цапля и беговые дрожки”) впервые появились в ноябрьской книжке журнала “Современник”, за 1851 год. Но пока еще не были подписаны его именем.
Имя Козьмы Пруткова питатели узнали только в 1854 году, когда он громогласно заявил о себе в отделе “Литературный ералаш” некрасовского “Современника”. Читатели сразу познакомились не только с его баснями, пародиями и эпиграммами, но и с “Плодами раздумья” – 75 афоризмами.
После напечатания басен, эпиграмм и афоризмов в некрасовском “Современнике” в 1854 году Прутков пять лет молчал. Вновь он появляется в 1859 году в “Искре” и в знаменитом добролюбовском “Свистке” – сатирическом приложении к “Современнику”.
Появление Пруткова в некрасовском “Современнике” не случайно. Некрасов не мог не оценить таланта создателей Пруткова и не привлечь их к сотрудничеству в сатирическом отделе журнала. Некрасовскому “Современнику” Прутков целиком обязан своим беспримерным успехом.
Некоторые критики относили творчество Козьмы Пруткова к “добродушному чудачеству”, к “беспредметному зубоскальству” Но это далеко не так. Почти все произведения Пруткова имеют определенного адресата.
Они зло и беспощадно высмеивали славянофилов: Аксакова, Хомякова, Аполлона Григорьева; дворянский эстетизм Бенедиктова, Майкова, Фета, Щербины, Полонского; реакционных историков Погодина и Шевырёва.
“Мудрые” изречения Козьмы Пруткова давно вошли в нашу устную и литературную речь. К Пруткову часто обращались, особенно в период борьбы с народничеством марксисты. Нередко пользовался прутковскими афоризмами при разговоре с друзьями и товарищами В И. Ленин. Но в печати, в общественных выступлениях великий вождь предпочитал обращаться к более острой, более обличающей сатире Гоголя и Щедрина.
Прутковский смех был вершиной творческой деятельности А. М. Жемчужникова. Сатирические произведения, написанные им в последующие годы, – умеренно-либеральны, политические убеждения – неопределенны и расплывчаты.
Но при всем том Жемчужников всю жизнь тяготел к прогрессивной части русского общества. Поэт восторженно встретил известие об отмене крепостного права.
писал он. Но “преображение всей жизни” на самом деле не наступило. Жемчужников сам вынужден был признать, что радостные надежды не оправдались, быстро погасли, “как звезды гаснут в мутной мгле, как меркнут в сумраке виденья”. В 1884 году после долгого прерывания за границей он возвратился на родину и увидел ту же картину, какую видел двадцать пять – тридцать лет назад.
Источник: https://profilib.org/chtenie/66302/aleksey-zhemchuzhnikov-stikhi-9.php
Алексей Жемчужников – Стихи
Здесь можно скачать бесплатно “Алексей Жемчужников – Стихи” в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Поэзия, издательство ТАМБОВСКОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО, год 1959.
Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.
На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Описание и краткое содержание “Стихи” читать бесплатно онлайн.
ТАМБОВСКОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
1959
Подготовка текста и вступительная статья Б. Илёшина[1]
Алексей Михайлович Жемчужников
ВЕРСТА НА СТАРОЙ ДОРОГЕ
Под горой, дождем размытой, У оврага без моста Приютилась под ракитой Позабытая верста.
Наклонившись набок низко, Тусклой цифрою глядит; Но далеко или близко — Никому не говорит.
Без нужды старушка мерит Прежний путь, знакомый, свой Хоть и видит, а не верит, Что проложен путь иной…
1854 г.
* * *
Уже давно иду я, утомленный, И на небе уж солнце высоко; А негде отдохнуть в степи сожженной, И все еще до цели далеко.
Объятая безмолвием и ленью, Кругом пустыня скучная лежит… Хоть ветер бы пахнул! Летучей тенью И облако на миг не освежит…
Вперед, вперед! За степью безотрадной Зеленый сад, я знаю, ждет меня; Там я в тени душистой и прохладной Найду приют от пламенного дня;
Там жизнию я наслаждаться буду, Беседуя с природою живой; И отдохну, и навсегда забуду Тоску пути, лежащего за мной…
1855 г.
* * *
По-русски говорите, ради бога! Введите в моду эту новизну. И как бы вы ни говорили много, Все мало будет мне… О, вас одну Хочу я слышать! С вами неразлучно, Не отходя от вас ни шагу прочь, Я слушал бы вас день, и слушал ночь, И не наслушался б. Без вас мне скучно, И лишь тогда не так тоскливо мне, Когда могу в глубокой тишине, Мечтая, вспоминать о вашей речи звучной.
Как русский ваш язык бывает смел! Как он порой своеобразен, гибок! И я его лишить бы не хотел Ни выражений странных, ни ошибок, Ни прелести туманной мысли… нет! Сердечному предавшися волненью, Внимаю вам, как вольной птички пенью. Звучит добрей по-русски ваш привет; И кажется, что голос ваш нежнее; Что умный взгляд еще тогда умнее, А голубых очей еще небесней цвет.
1856 г.
СЕПТУОР БЕТХОВЕНА
Бессмысленно, во след за праздною толпой, Я долго, долго шел избитою дорогой… Благоразумием я называл покой, Не возмущаемый сердечною тревогой; Я ни к кому враждой не пламенел; привет Готов был у меня всем встречным без изьятья Но научить меня не мог бездушный свет Любить и понимать святое слово: братья!
И совестно сказать, что жил я; мне жилось. Ни страсти, ни надежд, ни горя я не ведал; И мыслей собственных я сдерживал вопрос, И на призыв других ни в чем ответа не дал. День за день так текли бесплодные года…
Раз я сидел один. Ни раута, ни бала В тот вечер не было; и, помню я, тогда Мне на душу тоска несносная напала… Меня уже давно без зова навещать Она повадилась, как верная подруга. В тот раз решился я убежища искать За чайным столиком приятельского круга.
Две дамы были там. Наш вялый разговор Был скучен. Занялись Бетховеном от скуки: Сыграть им вздумалось известный септуор — И дружно раздались пленительные звуки. Мне эта музыка была знакома: но В тот вечер мне она особенно звучала…
Смотрю — в гостиную открыта дверь; темно В ней было. Я туда ушел и сел. Сначала Все слушал, слушал я; потом вторая часть — Andante началось… Глубокое мечтанье Вдруг овладело мной. Чарующую власть Имело чудное аккордов сочетанье!..
Все время прошлое мне вспомнилось; стоял Тот призрак предо мною, как смерть безмолвен и бледен. И ясно в первый раз тогда я понимал, Как сердцем сух и черств, как жизнию я беден… И грустно стало мне! Жалел я о себе, Об участи души, надеждами богатой, Средь светской суеты и в мелочной борьбе Понесшей на пути утрату за утратой. Я не с улыбкой скептической читал
Невозвратимых дней мной вызванную повесть,
Я чувству скорбному простор и волю дал; Заговорила вслух встревоженная совесть. Я честно, искренне покаялся во всем; Я больше пред собой не лгал, не лицемерил;
Не мог и не хотел забыть я о былом, Но в обновление свое я твердо верил… И стала музыка отрадней мне звучать… Как будто тяжкий сон прошел, — я пробудился, И веселей смотреть, и легче мне дышать, И сердцем наконец до слез я умилился…
1856 г.
* * *
Странно! Мы почти что незнакомы — Слова два при встречах и поклон… А ты знаешь ли? К тебе влекомый Сердцем полным сладостной истомы — Странно думать! — я в тебя влюблен!
Чем спасусь от этой я напасти?.. Так своей покорна ты судьбе, Так в тебе над сердцем много власти… Я ж, безумный, думать о тебе Не могу без боли и без страсти…
1857 г.
МЫСЛИТЕЛЮ
Орел взмахнет могучими крылами И, вольный, отрешившись от земли, О немощных, влачащихся в пыли, Не думает, паря под небесами…
Но, от мертвящей лжи освободясь И окрыленный мыслью животворной, Когда для сферы светлой и просторной Ты, возлетев, покинешь мрак и грязь;
Когда почувствуешь, как после смрадной И долго угнетавшей тесноты Трепещет грудь от радости, и ты Вдыхаешь воздух чистый и прохладный;
О, ты начнешь невольно вспоминать О доле смертных темной и ничтожной! Взирая сверху, будет невозможно Тебе, счастливому, не пожелать,
Чтоб братьев, пресмыкающихся долу, Свет истины скорей освободил!.. Когда ж они без воли и без сил, Не будут твоему внимать глаголу, —
С высот своих ты властно им кричи! Окованных невежественным страхом, Заставь ты их расстаться с тьмой и с прахом И смелому полету научи!..
1857 г.
ОХОТА
С утра я скитаюсь без пользы и толку… Надвинулась новая туча! Бросаю охоту и прячусь под ёлку, Дождем беспрерывным наскуча. А все еще лес оглашает охота, И голос несется собачий… Порскают охотники… выстрелил кто-то… Победу трубит доезжачий.
Опять прояснилось. Гляжу я на небо, На влажные леса макушки, На желтое поле созревшего хлеба, На свежую зелень опушки. Стою хоть с ружьем, но без всякой заботы; Мечтаю… Труда никакого… Чу!..
Слышится вновь приближенье охоты, И туча сбирается снова…
Раскинулась радуга лентой широкой; Вдали виден дождь полосами; В лесу прокатился гул грома далекий… Вот заяц присел за кустами! Косых-то здесь много, да жаль что не хромых, По мне чересчур они прытки. Попробую, впрочем, я в этого… Промах! Другой уж не будет попытки. Вот гончие след отыскали горячий… А дождик все боле и боле… Порскают, стреляют, трубит доезжачий.. Охота, знать, пуще неволи!..
1857 г.
ВОСПОМИНАНИЕ В ДЕРЕВНЕ О ПЕТЕРБУРГЕ
Жаль, что дни проходят скоро! К возвращенью время близко. Снова, небо скрыв от взора, Тучи там повиснут низко.
Ночью, в дождь, слезами словно Обольются там окошки; А на улице безмолвной, Дребезжа, проедут дрожки;
Да очнувшись: вора нет ли, — Стукнет палкой дворник сонный; Да визжать на ржавой петле Будет крендель золоченый…
1857 г.
ЗИМНИЕ КАРТИНКИ
I
Источник: https://www.libfox.ru/186222-aleksey-zhemchuzhnikov-stihi.html
Читать
ТАМБОВСКОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
1959
Подготовка текста и вступительная статья Б. Илёшина[1]
Алексей Михайлович Жемчужников
ВЕРСТА НА СТАРОЙ ДОРОГЕ
Под горой, дождем размытой,
У оврага без моста
Приютилась под ракитой
Позабытая верста.
Наклонившись набок низко,
Тусклой цифрою глядит;
Но далеко или близко —
Никому не говорит.
Без нужды старушка мерит
Прежний путь, знакомый, свой
Хоть и видит, а не верит,
Что проложен путь иной…
1854 г.
* * *
Уже давно иду я, утомленный,
И на небе уж солнце высоко;
А негде отдохнуть в степи сожженной,
И все еще до цели далеко.
Объятая безмолвием и ленью,
Кругом пустыня скучная лежит…
Хоть ветер бы пахнул! Летучей тенью
И облако на миг не освежит…
Вперед, вперед! За степью безотрадной
Зеленый сад, я знаю, ждет меня;
Там я в тени душистой и прохладной
Найду приют от пламенного дня;
Там жизнию я наслаждаться буду,
Беседуя с природою живой;
И отдохну, и навсегда забуду
Тоску пути, лежащего за мной…
1855 г.
* * *
По-русски говорите, ради бога!
Введите в моду эту новизну.
И как бы вы ни говорили много,
Все мало будет мне… О, вас одну
Хочу я слышать! С вами неразлучно,
Не отходя от вас ни шагу прочь,
Я слушал бы вас день, и слушал ночь,
И не наслушался б. Без вас мне скучно,
И лишь тогда не так тоскливо мне,
Когда могу в глубокой тишине,
Мечтая, вспоминать о вашей речи звучной.
Как русский ваш язык бывает смел!
Как он порой своеобразен, гибок!
И я его лишить бы не хотел
Ни выражений странных, ни ошибок,
Ни прелести туманной мысли… нет!
Сердечному предавшися волненью,
Внимаю вам, как вольной птички пенью.
Звучит добрей по-русски ваш привет;
И кажется, что голос ваш нежнее;
Что умный взгляд еще тогда умнее,
А голубых очей еще небесней цвет.
1856 г.
СЕПТУОР БЕТХОВЕНА
Бессмысленно, во след за праздною толпой,
Я долго, долго шел избитою дорогой…
Благоразумием я называл покой,
Не возмущаемый сердечною тревогой;
Я ни к кому враждой не пламенел; привет
Готов был у меня всем встречным без изьятья
Но научить меня не мог бездушный свет
Любить и понимать святое слово: братья!
И совестно сказать, что жил я; мне жилось.
Ни страсти, ни надежд, ни горя я не ведал;
И мыслей собственных я сдерживал вопрос,
И на призыв других ни в чем ответа не дал.
День за день так текли бесплодные года…
Раз я сидел один. Ни раута, ни бала
В тот вечер не было; и, помню я, тогда
Мне на душу тоска несносная напала…
Меня уже давно без зова навещать
Она повадилась, как верная подруга.
В тот раз решился я убежища искать
За чайным столиком приятельского круга.
Две дамы были там. Наш вялый разговор
Был скучен. Занялись Бетховеном от скуки:
Сыграть им вздумалось известный септуор —
И дружно раздались пленительные звуки.
Мне эта музыка была знакома: но
В тот вечер мне она особенно звучала…
Смотрю — в гостиную открыта дверь; темно
В ней было. Я туда ушел и сел. Сначала
Все слушал, слушал я; потом вторая часть —
Andante началось… Глубокое мечтанье
Вдруг овладело мной. Чарующую власть
Имело чудное аккордов сочетанье!..
Все время прошлое мне вспомнилось; стоял
Тот призрак предо мною, как смерть безмолвен и бледен.
И ясно в первый раз тогда я понимал,
Как сердцем сух и черств, как жизнию я беден…
И грустно стало мне! Жалел я о себе,
Об участи души, надеждами богатой,
Средь светской суеты и в мелочной борьбе
Понесшей на пути утрату за утратой.
Я не с улыбкой скептической читал
Невозвратимых дней мной вызванную повесть,
Я чувству скорбному простор и волю дал;
Заговорила вслух встревоженная совесть.
Я честно, искренне покаялся во всем;
Я больше пред собой не лгал, не лицемерил;
Не мог и не хотел забыть я о былом,
Но в обновление свое я твердо верил…
И стала музыка отрадней мне звучать…
Как будто тяжкий сон прошел, — я пробудился,
И веселей смотреть, и легче мне дышать,
И сердцем наконец до слез я умилился…
1856 г.
* * *
вернуться
Перенесена в конец книги. Прим. автора fb2.
Источник: https://www.litmir.me/br/?b=173541&p=15
22 февраля – 190-летие А. М. Жемчужникова (1821 – 1908)
Поэт, почётный академик Петербургской академии наук, один из создателей нового литературного имени – Козьмы Пруткова, Алексей Михайлович Жемчужников родился 22 февраля (по другим данным, – 23-го) 1821 года, в местечке Почеп Черниговской губернии в богатой дворянской семье. У Жемчужниковых было родовое имение в деревне Павловка Елецкого уезда Орловской губернии (ныне – Липецкая область), куда они переехали через год после рождения сына.
Алексей Жемчужников, как большинство дворянских детей, получил хорошее домашнее образование, что дало ему возможность успешно окончить Петербургское училище правоведения, готовившее будущих министров, дипломатов, губернаторов.
Прослужив несколько лет в Сенате, в канцелярии Государственного Совета, Жемчужников, не склонный к подобной работе, вышел в 1858 году в отставку и всерьёз занялся литературной деятельностью.
К этому времени у него уже были публикации: журнал «Отечественные записки» напечатал в 1841 году стихи 20-летнего поэта, а в 1852-м в «Современнике» появилась «недурная комедия в стихах А. Жемчужникова…» – так отозвался о комедии «Сумасшедший» Н. А.
Некрасов, знавший автора по его ранним публикациям в своём журнале: в 1850 году в «Современнике» была напечатана комедия в стихах «Странная ночь».
Многие читатели и критики тех лет воспринимали А. Жемчужникова как сатирика и юмориста, хотя он с юности и до конца дней писал лирические стихи, стихи гражданского и философского звучания. Одно из последних стихотворений, посвящённое Л. Н. Толстому, датировано 5 марта 1908 года, а через несколько дней (25 марта по старому стилю, 7 апреля – по новому) Алексей Михайлович умер.
Действительно, широкую известность поэту принесли сатирические произведения – эпиграммы, басни, афоризмы, публиковавшиеся под коллективным псевдонимом «Козьма Прутков». Это имя вошло в литературу благодаря его создателям – родным братьям Алексею, Владимиру, Александру Жемчужниковым и их двоюродному брату Алексею Константиновичу Толстому.
В примечаниях к сочинениям Козьмы Пруткова, напечатанных во втором томе «Русской поэзии XIX века» (М., 1974), говорится: «В начале 50-х годов два молодых талантливых литератора – Алексей Толстой и Алексей Жемчужников – весело шутили над штампами современной им романтической поэзии.
Собрав эти стихотворные шутки, они решили их издать под именем, которое носил служивший им камердинер… В 1854 году Козьма Прутков впервые появился в некрасовском “Современнике”. Постепенно стала вырисовываться фигура вымышленного автора.
Он обрёл, как это подобает живому лицу, собственную биографию и индивидуальный облик… Тупой, самодовольный и ограниченный чиновник – живое воплощение бюрократической машины монархии – обладал исключительными претензиями на гениальность, на недоступную ему высоту духа, на романтические страсти.
Вместе с тем он проповедовал казённую мораль, был благонамеренным. Вот эта-то чиновничья поэзия беспощадно высмеивалась в образе Козьмы Пруткова и его сочинениях…» (с. 676).
Творчество Козьмы Пруткова – это не «добродушное чудачество», как называли его отдельные критики; каждое сочинение было направлено против определённого лица или какой-то жизненной ситуации: «Юнкер Шмидт» – пародия на русских подражателей Гейне; «Желание быть испанцем» – на увлечение некоторых поэтов экзотикой дальних стран. Наибольшей популярностью пользовались афоризмы Козьмы Пруткова: «Смотри в корень!», «Никто не обнимет необъятного», «Скрывая истину от друзей, кому ты откроешься?», «Вытапливай воск, но сохраняй мёд», «Принимаясь за дело, соберись с духом», «Единожды солгавши, кто тебе поверит?» и т. д. Редкий человек ни разу не употребил в своей речи афоризмы Козьмы Пруткова, зная или не зная их автора, – настолько они вошли в обиход и стали популярными, как пословицы и поговорки: «Что имеем, не храним, потерявши, плачем», «Если хочешь быть счастливым, будь им».
В сатирических произведениях А. М. Жемчужников высмеивал бюрократов, лжепатриотов, обличал тупых и самодовольных чиновников. Связь с Н. А. Некрасовым и М. Е. Салтыковым-Щедриным способствовала обострению гражданской позиции Жемчужникова, для которого тяжёлая жизнь народа была не проходящей болью:
Рабочий люд едва не весь
На нашей родине без хлеба.
«Хлеб наш насущный даждь нам днесь!» –
Так он, голодный, молит небо.
Рисуя в стихах картины деревенской природы, любуясь ею, поэт не может всецело отдаться этой красоте: его тревожит участь крестьян, вынужденных трудиться день и ночь и не иметь необходимого для сколько-нибудь сносного существования… Вот они возвращаются с поздней молотьбы и от безысходности поют песню, «безотрадную, как приговор судьбы»; а вот подошёл к окошку «старик прохожий с нищенской сумой…».
Даже живя за границей, А. М. Жемчужников с горечью пишет в стихотворении «Осенние журавли» о печальном виде земли, об «угрюмых людях», уже и не мечтающих о счастье:
То родимый мой край, то отчизна моя.
Сумрак, бедность, тоска, непогода и слякоть…
Почти 20 лет прожил А. М. Жемчужников за рубежом, но он постоянно интересовался всем, что происходило в России, вёл переписку с Некрасовым и Салтыковым-Щедриным, был в курсе и столичной, и провинциальной жизни.
Положение русского человека, бесправного труженика, не могло не волновать честного гражданина, каким был Жемчужников.
Тяжело переживая вынужденную разлуку с родиной, он в 1884 году вернулся в Россию, с радостью встретившись с родимыми местами:
О, край родной, как ты мне мил!
От долговременной разлуки
Какие радости и муки
В моей душе ты пробудил!
Русскую природу поэт называет «прелестной» («Она так скромно-хороша!..»), но эта красота не может скрыть убогость «…селений, где живёт /
Всё так же, как во время оно, / Под страхом голода народ».
С 1890 года и до конца дней А. М. Жемчужников жил в деревне Павловке, в Тамбове, часто гостил в Ильиновке Кирсановского уезда, в имении дочери Ольги Алексеевны, которая была замужем за внучатым племянником поэта Е. А. Баратынского – Михаилом Андреевичем.
Одно время они жили в Тамбове – в не сохранившемся, к сожалению, доме (улица Мичуринская, 9а). Рядом с ними поселился и Алексей Михайлович, но через некоторое время он снял более удобную квартиру у домовладелицы Евсюковой на улице Араповской (ныне – М. Горького).
И этого дома давно нет – на его месте построено здание Тамбовского отделения Сбербанка России. Об этом писал журналист И. Овсянников в статье «Потеря памяти…» («Тамбовская правда» от 20 августа 1989 года), вызвавшей многочисленные отклики читателей.
Надо отдать должное работникам Сбербанка: в память о знаменитом земляке они открыли в своём учреждении экспозицию, посвящённую жизни и творчеству А. М. Жемчужникова.
В Тамбове поэт принимал самое активное участие в культурной жизни: выступал с лекциями, был страстным пропагандистом творчества русских писателей. И, конечно, он занимался поэтическим творчеством. Стихи, написанные в Тамбове, составили два сборника: «Песни старости» (1892 – 1898) и «Прощальные песни» (1900 – 1907).
Много стихотворений А. М. Жемчужникова посвящены природе Тамбовского края. Какое бы время года ни наступало, он воспевал его, находя каждый раз новые слова для выражения чувств, которые целиком захватывали его, и душа – то с печалью, то с восторгом – пела о зиме и весне, о лете и об осени.
Цикл стихотворений «Лесок при усадьбе», написанный в Ильиновке, как обширное полотно художника, являет нам постоянно меняющиеся картины природы со всем её богатством.
Мы видим автора прогуливающимся по леску, где встречается ему молодая крестьянка, угостившая его только что собранными ягодами; он наслаждается тишиной, которую вскоре нарушают грачи, «и лесок, доселе дремавший, ожил»:
Друзья родной земли моей,
Они, как я, здесь летом дома.
Непостижима без грачей
Страна дубов и чернозёма.
Подмечая все изменения, происходящие в природе, поэт ненавязчиво, как хороший экскурсовод, ведёт нас по красивому усадебному леску, где «Берёза, клён уж пожелтели, / Но дуб могуч ещё доселе».
Ярче представить эту живописную картину помогают используемые автором художественные особенности, метафоричность стиха, простой и в то же время выразительный язык: «Меня из леса поле манит, / А с поля снова манит лес».
И как ни печально расставаться с летней красотой, она, по закону природы, уступает место невзрачному виду осеннего ненастья:
Небо холодное – в тучах;
Хмуры лужайки и чащи;
Слышен в берёзах плакучих
Ветер, уныло гудящий…
Способностью понимать природу, вести разговор с деревьями, цветами, птицами обладает далеко не каждый человек. А. М. Жемчужникову такое понимание было дано.
В стихотворении «Старая ракита» он пишет об одиночестве не только дерева, ожидавшего «последнего срока», но и о людском, в частности – о своём. Вначале он говорит, что старая ракита «Не нужна никому; далеко от жилья; / На просторе родном одинока…».
И в то же время она «чутка и теперь», и в какие-то моменты, особенно в ясные дни, пусть только для себя самой, но вдохновенно, как прежде, «шелестит иль шумит монологи»:
А порой из неё крик идёт по земле,
Всю окрестность от сна пробуждая;
Словно сердце в груди, в её старом дупле
Громко бодрствует птица седая.
Так, состарившийся человек чувствует себя иногда молодым, душа его ликует, он забывает о возрасте: «Нет, сердце, значит, не остыло, / Не загрубел с летами вкус!..».
Слияние человека и природы в стихах А. М. Жемчужникова органично, но такое слияние происходит только в деревне, на приволье. Город он называет «красивой тюрьмой», из которой он наконец-то вырвался, и с восторгом восклицает:
О, леса шум; о, шорох нивы;
О, жизнью веющий покой!
С меня мгновенно, как рукой,
Сняла деревня гнёт тоскливый.
Как лет уж несколько назад,
Опять, среди родной природы,
В глубоко старческие годы
Я жизнь люблю, я жизни рад.
Не представляя себя вне природы, поэт слагает ей «благодарственный молебен». Его не страшит приближение стужи, о чём он говорит в стихотворении «Возвращение холодов»; он радуется «узорам серебряной парчи», которые рисует на окнах мороз.
Ему было бы ещё отраднее, «Когда бы сердце не щемило / От этих ужасов войны» (стихотворение написано в феврале 1904 года, когда шла русско-японская война, и как истинный гражданин России, её патриот, А. М.
Жемчужников переживал за исход военных действий).
Проживший долгую, активную творческую жизнь, поэт, подводя её итоги, признаётся: «Мне ценно всё, что в жизни было…».
А. М. Жемчужников умер в Тамбове, похоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище. Но, как у всякого большого поэта, жизнь его продолжается в стихах. Их можно найти и в отдельных сборниках, и в коллективных.
В 1988 году в Москве, в издательстве «Советская Россия», вышла книга «Стихотворения» со вступительной статьёй тамбовского поэта и литературоведа Сергея Бирюкова.
В ней представлены стихотворения и поэмы Жемчужникова, а также сочинения Козьмы Пруткова.
Сочинения:
Жемчужников А. М. Избранное. – Тамбов, 1959.
Жемчужников А. М. Стихотворения (серия «Поэтическая Россия»). – М., 1988.
Литература:
Илёшин Б. И. Река золотых зорь. – Воронеж, 1984. – С. 99 – 110.
Полякова Л. В., Дорожкина В. Т. Литературное краеведение: пособие для учителя. Ч. 1-я. – Тамбов, 2007. – С. 126 – 130.
Овсянников И. И. Судьба и память. – Тамбов, 2009. – С. 11 – 19; 26 – 27.
Источник: https://tambovodb.ru/joomla/index.php/2-uncategorised/285-22-fevralya-190-letie-a-m-zhemchuzhnikova-1821-1908
Загрузка...
