«Иуда» — глубоко личная и лиричная книга, передающая философские, политические и религиозные взгляды Амоса Оза в высокохудожественной форме.
Роман идей, рассуждения о предательстве и его сути, споры о темной стороне еврейско-христианских отношений и размышления о современной истории Израиля Амос Оз органично вплетает в камерную историю взаимоотношений трех совершенно не похожих друг на друга людей иерусалимской зимой 1959 года.
Добродушный и импульсивный студент Шмуэль Аш разочарован в своей жизни — невеста ушла к другому, научные изыскания не даются, отец разорился и больше не может оплачивать его занятия в университете. На доске объявлений Шмуэль видит странное объявление о несложной работе для студента-гуманитария.
Пожилой интеллектуал Гершом Валд ищет человека, с которым можно вести беседы и спорить в обмен на стол, кров и скромное пособие. Так Шмуэль становится обитателем старого дома в одном из древних кварталов Иерусалима.
Кроме Гершома Валда в доме живет загадочная красавица Аталия, дочь сиониста Шалтиэля Абрабанеля, которая притягивает и пугает Шмуэля своей холодной отрешенностью.
И пока Шмуэль Аш часами беседует со стариком, все больше увлекаясь темой предательства, которой так или иначе заканчиваются их философские споры, Амос Оз пишет для читателя мелодичный иерусалимский ноктюрн, и в холодном воздухе прозрачной зимней ночи пронзительно звучит одинокая скрипка любви. Амос Оз согласился дать интервью литературному обозревателю «РБК Стиль» Наталье Ломыкиной, заранее оговорив, что отвечать будет только на вопросы о романе и литературе. А его взглядов на политику в «Иуде», переведенном уже на 30 мировых языков, и без того хватает с лихвой.
— Господин Оз, Генри Миллер однажды сказал, что все ваши романы — это разговор с Богом. Согласны ли вы с этим?
— Мне не нравится эта его фраза, как и любое предложение, которое начинается словами «каждый роман». Такие обобщения не для меня. Конкретно этот роман, роман «Иуда» — да, несомненно. Это разговор с Богом.
— Чем определяется выбор персонажей? Почему именно эти трое — Гершом Валд, Аталия и Шмуэль Аш — разделили замкнутое пространство романа?
— Знаете, меня больше всего завораживает семья, та магия, которая объединяет людей. Если меня попросят описать одним словом, о чем я пишу, я отвечу — «о семьях». Если попросят описать в двух словах, скажу — «о несчастных семьях». Ну а если в трех — попрошу прочесть мои книги.
«Иуда» — это тоже история семьи, пусть и не в общепринятом значении этого слова. Она начинается с взаимоотношений трех незнакомцев, абсолютно непохожих друг на друга, совершенных антагонистов. Каждый из них словно прибыл со своей планеты.
Но в конце романа эти трое становятся практически семьей.
Амос Оз
© AP Photo/Dan Balilty
— С кем из героев «Иуды» вы сами хотели бы подискутировать о природе вещей? Кто был бы для вас более желанным собеседником: Гершом Валд или Шалтиэль Абрабанель?
— На самом деле, каждый из них. Если спросить композитора, который пишет музыку для струнных инструментов, какая партия ему ближе — скрипки, виолончели или контрабаса, он ответит — все три. Я вложил часть себя в каждого персонажа — и все равно ни с кем из них не согласен. Когда они спорят между собой, я чувствую, что это мои собственные противоречия, мои внутренние разногласия.
Люди порой называют человека предателем просто потому, что он опередил свое время
— На самом деле, с читателями происходит то же самое. Читаешь и понимаешь, что каждый из них по-своему прав. Невозможно согласиться до конца ни с Валдом, ни с Абрабанелем. И даже когда история закончена, продолжаешь с ними спорить и думать, кто же все-таки прав.
— Я счастлив это слышать. В противном случае роман превратился бы в манифест. А для романа нет ничего опаснее. Знаете, писатель гораздо более великий и мудрый, чем я, Достоевский, написал гениальных «Братьев Карамазовых», читая которых, сопереживаешь каждому из братьев.
— Это правда. Роман «Иуда» необыкновенно мелодичный, хотя в нем нет музыки как таковой — только звуки города, шум дождя, голоса героев. Как для вас звучит Иерусалим?
— Я очень рад, что вы задали такой вопрос. Он означает, что мой роман очень хорошо переведен на русский и что вы очень внимательный читатель. Это делает честь и вам, и переводчику Виктору Радуцкому, и редактору русского издания. «Иуда» действительно очень музыкальный роман.
Я осознанно использовал голоса героев как музыкальные инструменты и писал для них отдельные партии. И ведущую — для Иерусалима. Город ночью. Город зимой. Израненный, измученный город… Шум улиц, звуки фабричных кварталов, голоса одиноких прохожих — все это ночная музыка Иерусалима. Иерусалимский ноктюрн.
Когда я писал этот роман, меня преследовал образ разделенного на части, разграбленного пустынного Иерусалима 60-х годов. И я слышал одинокий голос виолончели холодной зимней ночью.
И каждый раз, когда я работал над образом Аталии, я практически наяву слышал печальные звуки скрипки в ночном воздухе, словно в самом сердце ночи поет одинокая струна. Музыкальная партия женщины в городе.
— Аталия — персонаж сложный и загадочный, она притягивает и отталкивает одновременно. Как вы к ней относитесь: сочувствуете, восхищаетесь, осуждаете?
— Она вызывает целую бурю эмоций. И у меня к ней очень сложные чувства, вы правы. Аталия — необыкновенно привлекательная женщина, но в ней есть что-то пугающее и даже отталкивающее. Она ранима, потому что судьба обошлась с ней жестоко. Она сильно страдала по вине мужчин.
И вместе с тем, Аталия сильная и властная женщина, она отнюдь не жертва. Аталия — неоднозначный персонаж, даже я не сумею описать ее и свое к ней отношение одним словом или одной фразой. И это справедливо для всех героев романа.
Я не смогу в двух словах описать Иисуса, Абрабанеля или Иуду, главного призрака этого романа. В моей книге формально всего три героя. Но кроме Гершома Валда, Шмуэля Аша и Аталии есть персонажи-призраки, без которых роман невозможен. Это Иисус, Абрабанель, Иуда и Миха — прекрасный молодой человек, погибший на войне.
Все они призраки. И все очень важны для меня. Ни об одном из них нельзя сказать, хороший он или плохой, в романе нет черно-белых тонов. Я бы сказал, что в моей палитре вообще нет этих красок. Я пишу о сложных людях и неоднозначных идеях.
В романе нет ни одного человека «в белых одеждах», кроме Иисуса, но он такой и вне романа. Остальных нельзя назвать ни хорошими, ни приятными, и все же я старался, чтоб каждого из них было за что полюбить.
— У вас это получилось. Все они по-настоящему живые люди, а не просто персонажи.
— Я рад, что это чувствуется, особенно в переводе. Для меня это очень важно.
© пресс-служба издательства «Фантом пресс»
— «Иуда» — это роман о предательстве. Как давно вы подбирались к этой теме?
— Знаете, меня слишком часто называли предателем в жизни, особенно в моей собственной стране. Я почитаю это за честь. Люди порой называют человека предателем просто потому, что он опередил свое время. Так, конечно, бывает не всегда, но тем не менее случается.
Я сейчас говорю не о бытовом предательстве, когда человек работает на производстве и продает секреты конкурирующей компании. И не об измене, как о предательстве в отношениях влюбленных.
Я говорю о человеке, который изменился и нашел в себе мужество принять изменения и отстаивать их, в то время как все окружающие его (или ее) люди расценивают это как предательство: если ты изменился — значит предал свои убеждения. Но это один вариант того, что понимают под предательством.
Другая же сторона этого явления заключается в том, что иногда именно тот, кого считают предателем, на деле оказывается самым верным, самым преданным, самым надежным. Иуда в моем романе верил в Иисуса гораздо сильнее, чем Иисус верил в себя.
Иисус совсем не был уверен в своем предназначении. И, по свидетельству апостолов, он боялся и не хотел идти в Иерусалим. Он боялся смерти, как вы и я, как любой человек.
По версии моего героя Шмуэля Аша, именно Иуда убеждает Иисуса не бояться: «Ты взойдешь на крест, Ты сойдешь с креста, Ты воскреснешь — и на земле наступит Царствие небесное». То есть Иуда верил в Иисуса истово, верил сильнее, чем сам Иисус.
И когда Иисус умирает в муках на кресте, Иуда не в силах это пережить. Он убивает себя. Мой герой Шмуэль говорит, что в этот момент умер первый и последний христианин, единственный христианин.
Но я должен сказать еще одну важную вещь о предательстве и предателях в этом романе. Возможно, настоящим предателем стал сам протагонист Шмуэль Аш.
У него в Хайфе есть семья — старшая сестра и родители, которых он не очень-то любит. И на одну зиму он совершенно забывает о них, у него появляются другие отец и мать. Это самое настоящее предательство.
В доме Валда он находит себе новых родителей на эти три долгих зимних месяца.
— Как же тогда человеку разобраться с самим собой? Как понять, взросление это или предательство, компромисс с совестью или эволюция взглядов?
— В этом-то и загадка. Главная загадка. Человеческое взросление, внутреннее изменение личности — что может быть таинственнее. Вот вы сидите в ресторане, изучаете меню и заказываете рыбу. А минуту спустя подзываете официанта, чтобы отменить заказ и все-таки попросить курицу.
Что с вами происходит в этот момент? Вы совершенно не знаете себя и собственных желаний.
Сколько воспоминаний, ассоциаций, картинок и фантазий пронеслись в вашем мозгу, пока вы делали заказ и просили рыбу и несколько секунд спустя, когда вы торопливо говорили «нет-нет, все-таки пусть будет курица».
Что стало решающим аргументом? Человеческий выбор — это самая главная загадка. У меня нет готовой формулы, нет ответа. Я только знаю, что люди иногда меняются. Есть и те, кто никогда не меняется, сохраняет свои убеждения и принципы. Я не люблю таких людей, я их опасаюсь.
У каждого из моих читателей есть право придумать продолжение и написать второй том, а потом и третий. Я даю вам ноты, у вас есть скрипка
— Тогда позвольте мне побыть адвокатом Шмуэля Аша. Он совершенно не предавал своей семьи. Он взрослел и менялся. Эта зима была нужна ему, чтобы найти свой путь и ответы на собственные вопросы.
— Что ж, вы хороший адвокат — Шмуэль действительно сильно изменился и повзрослел за эту зиму. Но посмотрите, он даже не написал обстоятельного письма своим родителям. Ни разу. Хотя мог бы.
Они платили за его образование столько, сколько могли, давали ему все, что было в их силах. И за все эти три месяца он их даже не навестил! Даже письма не написал.
И когда он покидает дом Валда и Аталии, то едет не в Хайфу к родителям, а в пустыню.
— Ну это все же эгоизм взрослеющего ребенка, а не предательство.
— Нет, человек — это тайна, величайшая тайна. Посмотрите на Аталию. С одной стороны, она фанатично предана памяти своего мужа. Он был ее большой любовью, главным мужчиной ее жизни.
С другой стороны, она спит с разными мужчинами каждую ночь. Она меняет мужчин, как некоторые люди меняют носки.
Так Аталия хранит верность или предает? Предает ли она свою великую любовь, когда ложится в постель со Шмуэлем Ашем? Да или нет?
— По-моему, это разновидность наказания.
— Вы правы, она наказывает весь мужской пол. Это месть мужчинам. Она использует их и выбрасывает. И все-таки, эта сильная женщина, эта властная и своенравная женщина к концу романа меняется.
Она неожиданно говорит Шмуэлю: есть одна вещь, которую ты умеешь делать лучше, чем кто-либо в мире, — складывать бумажные кораблики. Признаюсь, когда я писал это, у меня в глазах стояли слезы. Аталия не была прежней. Она изменилась. Ее сердце смягчилось.
Она позволила себе немного нежности по отношению к этому молодому мужчине. А ведь в начале романа она говорит, что настолько зла на мужчин, что никогда больше не позволит себе никаких чувств. И вот смотрите — она изменилась. Так же, как и старик Валд.
Этот старый скептик и циник с зачерствевшим сердцем, с подозрением относящийся ко всем мировым религиям и идеологиям, не доверяет никому. И что же? В конце романа он практически усыновляет Шмуэля, позволяя ему в какой-то степени занять место погибшего сына.
— Они все изменились.
— И для меня это самое важное в романе. Я рад, что вы это сказали. «Иуда» — роман о том, как люди понемногу меняют друг друга. В начале зимы мои герои — антагонисты. Но время идет, и они становятся все ближе друг другу.
По мере того как противники знакомят друг друга со своими идеями, концепциями, жизненным опытом, они становятся ближе. В финале это почти семья. И это маленькое чудо. Удивительный процесс взаимовлияния интригует и зачаровывает меня. Поэтому мне так интересна семья. Я всегда пишу об этом.
Родители и ребенок, мужчина и женщина… Каждая семья — завораживающий феномен.
— Когда я дочитала роман, я подумала, что на объявление Гершома Валда после Шмуэля могла бы откликнуться студентка. Возможно, тогда всем героям было бы легче пережить расставание.
— Мысленно я мог бы дописать тысячу продолжений этой истории — о Шмуэле в пустыне, о новом студенте или, как вы говорите, студентке в доме Валда, которые меняют обитателей этого дома и меняются сами. Но теперь, когда вы дочитали роман — это уже ваша история, не моя.
У каждого из моих читателей есть право придумать продолжение и написать второй том, а потом и третий. Я даю вам ноты, у вас есть скрипка. Вы можете играть мою мелодию сколько угодно раз, в любой тональности и в той манере, в какой захотите. Вам решать — теперь вы музыкант.
В литературе писатель и есть композитор, а исполнители — вы, читатели.
Амос Оз
© AP Photo/Dan Balilty
— Мне очень нравится эта идея. Все мы играем свой ноктюрн. И раз уж мы заговорили о чтении, спрошу вот о чем. У Гершома Валда в библиотеке и в спальне совершенно разные книги. Отчасти это связано с тем, что библиотека осталась от Абрабанеля, отчасти с тем, что в постель он берет книги для души. Какая книга лежит сейчас на вашей прикроватной тумбочке?
— Я живу в доме, полном книг. Здесь их больше девяти тысяч, и они повсюду. Мне иногда кажется, что они скоро вышвырнут меня из дома. В нем уже почти не осталось для меня места. Но книги на прикроватной тумбочке действительно особые. У меня они постоянно меняются.
Я не моногамен, когда речь заходит о книгах (смеется). Я меняю пристрастия в зависимости от того, зима сейчас или лето, сложный у меня период в жизни или счастливый, настроен ли я на познание или на воспоминания. Словом, каждую ночь я беру с собой в постель новую партнершу.
Но, имейте в виду, речь идет только о книгах.
— И с кем же вы проснулись сегодня утром?
— Сегодня это сборник рассказов американской писательницы индийского происхождения. Ее имя Джумпа Лахири. Она пишет об индийских иммигрантах, которые живут в США, и пишет довольно неплохо (Джумпа Лахири лауреат Пулитцеровской премии за дебютный сборник «Толкователь болезней» (1999), автор экранизированного романа «Тезка» (2003) и сборника «Непривычная земля» (2008) — прим. ред.)
— Спасибо. И коль скоро в личной жизни вы исключительно моногамны, передавайте слова благодарности вашей прекрасной жене. Быть женой писателя — особый труд.
— Я очень счастливый мужчина, мне повезло в жизни. И вы правы, за мои книги стоит благодарить мою жену. Я считаю, что литературные премии и награды в 90 случаях из ста должны получать жены писателей, а не сами авторы.
Оз, великий и ужасный: о чем книга «Иуда», которая получила премию «Ясная Поляна»
Лауреатом премии «Ясная Поляна» в номинации «Иностранная литература» стал израильский писатель Амос Оз за роман «Иуда». Егор Михайлов рассказывает, о чем этот роман и за что Оза недолюбливают на родине
Добродушный бородатый великан Шмуэль Аш — вечный студент, который никак не может отыскать себе место в жизни. Бросив учебу, он устраивается в дом старика-инвалида на неопределенную должность: то ли сиделка, то ли оплачиваемый собеседник.
Условия работы напоминают средневековую сказку: Шмуэлю запрещено рассказывать о своей работе (впрочем, он и без того не самый общительный парень) и ошиваться возле запертых комнат. Ну и главное — постараться не влюбляться в загадочную женщину, живущую со стариком под одной крышей.
Понятно, что последнее испытание Шмуэль провалит с треском.
Амос Оз — один из главных номинантов на Нобелевскую премию по литературе: его имя уже много лет фигурирует в букмекерских списках по соседству с Мураками. Впрочем, представить, что, когда премия наконец вернется с вынужденного перерыва, ее получит Оз, все равно непросто. Такой жест грозит обернуться скандалом похлеще тех, которые сотрясают премию последние годы.
Во-первых, сам Оз занимает не очень популярную в Израиле позицию относительно арабо-израильского конфликта. Сын крайне правых сионистов, он вырос леваком-пацифистом.
В 1978 году он стал одним из основателей организации «Шалом ахшав» (то есть — «Мир сейчас»), которая считает, что Израилю нужно добиваться мира с Палестиной, даже если для этого придется поступиться территорией. Несложно догадаться, что «Шалом ашхав» нравится далеко не всем израильтянам.
А самого Оза соотечественники нередко называют предателем — примерно такие же слова в России бросают в адрес тех, кто не согласен с генеральной линией партии.
Неудивительно, что Оза так завораживает фигура главного предателя в западной культуре (в Израиле «Иуда» называется еще прямолинейнее: «Евангелие от Иуды»). Его главный роман написан в не самом популярном жанре «роман идей».
По большому счету, «Иуда» состоит из монологов: рассказов старика, писем, фрагментов диссертации Шмуэля о христианстве глазами евреев. Ближе к финалу на сцене появляется и заглавный персонаж: Оз реконструирует историю предательства Иуды с точки зрения самого «предателя».
Он не первый автор, пытающийся подойти к этому сюжету как детектив, выискивая нестыковки и пытаясь выдвинуть непротиворечивую версию. Кирилл Еськов в «Евангелии от Афрания» превратил Иуду в агента под прикрытием, а казнь Иисуса — в спецоперацию иудейской тайной стражи.
Версия Амоса Оза не так экстравагантна, но в чем-то куда более радикальна. По его версии, Иуда был не предателем, а «самым верным и преданным учеником Иисуса из всех Его учеников и никогда не предавал Его» — и так стал настоящим основателем христианской веры.
Оз находит новый угол зрения на главного предателя в истории — и предлагает под этим углом посмотреть на тех, кого мы называем предателями сейчас.
«Роман идей» — жанр непопулярный, и тому есть причина: в руках дилетанта он превращается в пыльный сборник манифестов. По счастью, Оз — кто угодно, но не дилетант. «Иуда» — это еще и исторический роман, неотделимый от времени и места действия.
События романа разворачиваются в Иерусалиме всего через десять лет после того, как город был разделен надвое; неприглядные обстоятельства рождения государства Израиль оказываются не декорациями, а важными сюжетными компонентами книги.
В этом смысле «Иуда» напоминает музилевского «Человека без свойств», неотделимого от Европы накануне Первой мировой.
И понятно, что отделить «Иуду» от Иерусалима не проще, чем вытащить «Улисса» из Дублина (Оз, рожденный в тот самый день, когда были опубликованы «Поминки по Финнегану», явно многому научился у Джойса).
Оз рисует зимний Иерусалим с его непогодой, бродячими котами, древними руинами, такими красками, от которых всего полшага до магического реализма: молчаливый специалист по дождевой воде, к которому уходит от Шмуэля его девушка, смотрелся бы хорошо и в романе Маркеса или Фоера.
Но Оз, чей псевдоним по случайности напоминает об одном волшебнике, мастер другой магии: его иерусалимские переулки совершенно реальны, но при этом ясно, что в этом городе вчерашняя война и двухтысячелетней давности распятие бродячего проповедника — события одного порядка.
Жюри Нобелевского комитета вряд ли захотят подливать масло в и без того пылающий очаг конфликта — и вдумчивые, поэтичные и музыкальные романы Оза останутся без главной литературной премии мира, но тем хуже для «Нобелевки».
Издатель «Фантом пресс», Москва, 2017, пер. В.Радуцкого
Подробности по теме
О чем пишут финалисты премии «Ясная Поляна»
О чем пишут финалисты премии «Ясная Поляна»
Спорная книга: Амос Оз, «Иуда»
Амос Оз. Иуда М.: Фантом Пресс, 2017
Наталья Ломыкина в материале «“Иуда” Амоса Оза: разговор писателя с Богом» («РБК Стиль») в первую очередь фокусируется на интеллектуальном содержании книги: «Роман идей, рассуждения о предательстве и его сути, споры о темной стороне еврейско-христианских отношений и размышления о современной истории Израиля Амос Оз органично вплетает в камерную историю взаимоотношений трех совершенно не похожих друг на друга людей иерусалимской зимой 1959 года. Добродушный и импульсивный студент Шмуэль Аш разочарован в своей жизни — невеста ушла к другому, научные изыскания не даются, отец разорился и больше не может оплачивать его занятия в университете. На доске объявлений Шмуэль видит странное объявление о несложной работе для студента-гуманитария. Пожилой интеллектуал Гершом Валд ищет человека, с которым можно вести беседы и спорить в обмен на стол, кров и скромное пособие. Так Шмуэль становится обитателем старого дома в одном из древних кварталов Иерусалима. Кроме Гершома Валда в доме живет загадочная красавица Аталия, дочь сиониста Шалтиэля Абрабанеля, которая притягивает и пугает Шмуэля своей холодной отрешенностью. И пока Шмуэль Аш часами беседует со стариком, все больше увлекаясь темой предательства, которой так или иначе заканчиваются их философские споры, Амос Оз пишет для читателя мелодичный иерусалимский ноктюрн, и в холодном воздухе прозрачной зимней ночи пронзительно звучит одинокая скрипка любви».
Николай Александров в рецензии на сайте «Lenta.
ru» перечисляет основные темы, которые поднимает на страницах «Иуды» автор: «Рассуждений о предательстве (или предательствах) в романе много, много цитат из исторических книг, Писания и фактов из военных хроник первых лет существования государства Израиль.
Проблема только в том, что все это еще не роман, а тезисы, не требующие художественного письма. И Оз придумывает романную ситуацию.
Студент Шмуэль Аш, разочаровавшийся в социалистических идеях (точнее в своих друзьях единомышленниках), в любви (возлюбленная его вышла замуж за другого) и в своих академических штудиях в университете, связанных как раз с отношением евреев к Иисусу Христу и с личностью Иуды Искариота, оставляет учебу и нанимается по объявлению на работу. Он должен ухаживать и занимать беседой инвалида, обездвиженного старика Валда. И жить в его доме. Основные темы завязываются в один узел, а абстрактные идеи обретают живых носителей. Но главное — появляются интрига и манящая романная атмосфера: наивный, сентиментальный, простодушный герой, красавица с трагическим прошлым и болью в душе и немощный мудрец. Конечно же, читатель прежде всего ждет, как сложатся, во что выльются отношения Шмуэля и Аталии».
Татьяна Сохарева в статье «Три спорных зарубежных романа» («Газета.
ru») рассказывает, как сконструирован текст «Иуды»: «Поставив во главу угла вопрос, был ли Иуда предателем, Оз вывел на сцену всего трех основных персонажей: безалаберного бородача Шмуэля Аша, исследующего еврейские взгляды на фигуру Христа, вздорного старика Гершома Валда, к которому тот поступает на службу в качестве компаньона, и его невестку Аталию — дочь опального члена сионистского правительства — единственного, кто в 1948 году выступил против создания Еврейского государства. Из их диалогов преимущественно и складывается первый за десять лет роман Амоса Оза.
Иуда в спорах героев проходит путь от архетипического еврея, предавшего Христа, до единственного истинного христианина, который ни на миг не усомнился в Воскресении, а Шмуэль Аш — из бросившего учебу студента превращается во вдумчивого, взрослого человека».
Егор Михайлов в обзоре «6 хороших книг для отпуска» (журнал «Нож») предлагает вспомнить некоторые детали из биографии классика, повлиявшие на все его творчество: «Амос Оз мальчиком сдружился с офицером оккупационных войск — и его впервые обозвали предателем. С тех пор он заворожен темой предательства и верности.
В “Иуде” он исследует феномен предательства в разных контекстах: личном, геополитическом, библейском.
Роман назван именем самого известного предателя в истории, но главный герой заставляет нас усомниться: а предавал ли Иуда? Может быть, тот, кто кажется нам предателем, на самом деле самый верный человек на свете?»
О том, что борьба идей — далеко не главное содержание книги, напоминает Лиза Биргер в обзоре «Лучшие зарубежные романы: вторая половина июня» (сайт «Горький»): «Было бы несправедливо свести роман Оза только к демонстрации идей.
С той же силой это роман о взрослении и становлении, где герой, большой телом, но не мыслью, пьянеющий от идей, недоделанный и неприкаянный, живущий только по кольцевой дороге “от сна, из которого он был вырван поутру, и обратно под теплое одеяло”, на протяжении одной зимы становится человеком.
И роман о Иерусалиме — городе, где герои выходят только на одинокие ночные прогулки, где на домах еще видны следы войны, а в квартирах — репродукции Ван Гога, “Доктор Живаго” обложкой вверх и “рвущий душу сумеречный напев губной гармошки”.
Городе, который точно так же пахнет отчаянием, как, скажем, памуковский “Стамбул” меланхолией, и одного этого задокументированного отчаяния довольно, чтобы понять послание Оза из тщательно воссозданного 1959 года в современность».
Анастасия Завозова в обзоре «10 важных романов этого лета» («Esquire») также пытается «Иуду» в общелитературный контекст: «Роман Оза поднимает много важных тем — от самой природы христианства до арабо-израильского конфликта, но было бы совершенно неверно полагать, что весь роман ради этого и затевался. В “Иуде” есть нечто гораздо более стоящее, чем серьезные разговоры о серьезном — то же самое ощущение сумерек полусна, какое есть в майринковском “Големе”, когда читатель уже после десятой страницы оказывается вместе с главным героем где-то в глухом иерусалимском переулке, который вдруг кажется ему реальнее жизни за окном. Этот роман хорошо читать, когда замедляется само время — то есть, в самую летнюю жару (если она вдруг настанет) или в серьезный холод (который настанет точно) — тогда весь текст начинает звучать в одном ритме с окружающим миром и становится по-настоящему иммерсивным чтением».
В обзоре «Скандинавские боги, московские сыщики и карлики смерти» (сайт «Литературно») Аня Колесникова дает понять, что «Иуда» вряд ли подходит для чтения на пляже: «Для чтения этого раздумчивого мягко-ироничного романа надо брать отпуск в ноябре: ветреная иерусалимская зима, разрубленный стеной древний город, бегство от мира в старый дом, стук дождя по крыше мансарды, сон, медленные просыпания, долгие прогулки в потертом пальто с деревянными пуговицами и пространные метафоры героев, каждый из которых изъясняется если не как профессор Амос Оз, то хотя бы на манер инвалида-интеллектуала Гершома Валда. К этому плачущему по ночам и язвительному днем старику нанимается в компаньоны вечный студент Шмуэль Аш, добродушный мечтательный увалень, по уши заросший волосами и романтической печалью. В доме все уже произошло и больше ничего не случится. Но вот что произошло? Несмотря на неспешность повествования и сложность философской проблематики (отпуск, пожалуй, придется продлить на декабрь, весь ноябрь уйдет на осмысление того, что Иуда Искариот, видимо, первый и последний христианин), книга не отпускает. Очень тихий, поэтичный, очень личный роман о сути предательства, диалектике темного и светлого, о давно минувшем и никуда не уходившем».
И, наконец, Сергей Морозов в развернутой рецензии «Настоящий Иуда» (портал «Rara Avis») именно внутреннюю противоречивость провозглашает главным достоинством романа: «Слабые писатели боятся противоречий, они ищут логичных финалов, окончательного разрешения конфликтов, умиротворения, стабильности. Сильные понимают, что жизнь должна быть отображена в своей сложности и незавершенности. “Иуда” написан сильным писателем. То, что “религиозный вопрос” о пути любви и пути предательства развернут, раскрыт, поставлен, но по существу остается нерешенным — достоинство книги Оза. Ответ за тобой, читатель!».
Ранее в рубрике «Спорная книга»:
• А. С. Байетт, «Чудеса и фантазии»
- • Дмитрий Глуховский, «Текст»
- • Майкл Шейбон, «Лунный свет»
- • Сборник «В Питере жить», составители Наталия Соколовская и Елена Шубина
- • Владимир Медведев, «Заххок»
- • Ю Несбе, «Жажда»
- • Анна Козлова, «F20»
- • Хелен Макдональд, «Я» — значит «ястреб»
- • Герман Садулаев, «Иван Ауслендер: роман на пальмовых листьях»
- • Галина Юзефович. «Удивительные приключения рыбы-лоцмана»
- • Лев Данилкин. «Ленин: Пантократор солнечных пылинок»
- • Юрий Коваль, «Три повести о Васе Куролесове»
- • Андрей Рубанов, «Патриот»
- • Шамиль Идиатуллин, «Город Брежнев»
- • Фигль-Мигль, «Эта страна»
- • Алексей Иванов, «Тобол. Много званых»
- • Владимир Сорокин, «Манарага»
- • Елена Чижова, «Китаист»
Книга «Иуда»
“Иуда” – это роман, в котором совмещается три основные линии повествования. Первая, самая понятная, – описание жизни главного героя в старом доме, где ему необходимо составлять компанию одному старику. Не могу сказать, что автор хотел создать эту линию самой яркой во всей книге и в ней заложена какая-то основная мысль произведения, не совсем так.
История Шмуэля вызывает сочувствие, иногда доходящее до жалости, герою искренне симпатизируешь, хотя временами поражаешься наивности многих его поступков. Впрочем, последнее как раз добавляет реализм книге, что лично меня всегда очень подкупает. В “Иуде” нет идеально-сильного характера, но есть несколько разбитых судеб, и каждая из них по-настоящему трогательная.
Судьба Шмуэля в доме, где ему предстоит работать ближайшее время, словно топчется на…
Развернуть
Об этом произведениия слышала давненько, но сильной тяги ознакомиться не было. Однако при составлении списка к игре “Kill wish” мне почему-то очень захотелось его добавить. Наверное, я была в нужном состоянии души и именно оно выпало мне в игре. Конечно, лёгким его совсем не назовёшь, только и слишком витиеватым нет. Сюжет незамысловатый, но содержание по-моему достаточно глубокое…
Прежде всего в романе я почувствовала пронизывающую боль и одиночество…Одиночество, от которого не спасёт даже близкий любящий тебя человек…здесь и одиночество родителя, потерявшего сына, и женщины, потерявшей мужа и не нашедшей себя больше ни в чём, и одиночество главного героя, и одиночество евреев как нации без своей земли…
Но кроме этого роман расширяет наше мировосприятие, ещё раз подтверждая…
Развернуть
СОЯ: 6+6+7=6,3
Незамысловатая история молодого человека, который оказывается вынужденным поселиться в старом доме на окраине Иерусалима, чтобы проводить вечера со стариком. По ходу пьесы тут же оказывается женщина 45 лет, в которую главный герой ненароком влюбляется.
Влюбляется то ли от отчаянного одиночества, то ли от собственной нелепости, то ли потому что так карта легла. Параллельно Шмуэль пишет работу “Христос глазами евреев”, где в какой-то момент приходит к выводу, что хриистианства никак не могло бы быть, если бы не было Иуды Искариота.
Кстати, идея далеко не нова, но она и не является главным мотивом произведения.
Автор потрясающе передает дух Иерусалима зимой и осенью и это оценят те, кто там побывал в такой сезон. Пронизывающий холод, постоянная напряженная атмосфера из-за…
Развернуть
«Есть в этом рассказе заблуждение и желание, есть безответная любовь и есть некий религиозный вопрос, оставшийся здесь без ответа»
А в моем отзыве есть восхищение и благодарность.
«Иуда» – роман израильского писателя Амоса Оза, который точно войдёт в лучшие книги этого года. И поэтому очень тяжело писать на него отзыв, и даже немного не хочется: ведь это будто приоткрыть свою душу и поделиться чем-то ценным.
Хочу начать отзыв с оговорки: в романе очень скудный сюжет, его хватило бы на короткий рассказ, к тому же развязка предсказуема, да и не до конца развязывается – финал открытый. Если для вас главное – история, то я бы не стала рекомендовать «Иуду». А если вы любите книги-размышления, философские споры и ночные разговоры за остывшим чаем, это книга для вас.
Мне повезло вдвойне. Я не…
Развернуть
Аннотация меня очень подкупила, но оказалось, что основной сюжет здесь не очень динамичен и даже вял.Главный герой, Шмуэль Аш, молодой человек с вечно спутанной бородой и волосами и постоянно живущий в своем мире. Он любит размышлять, философствовать, ораторствовать, но при этом абсолютно не умеет слушать. Он – вечный романтик – идеалист.
Шмуэль – раним, скромен, нерешителен, нежен, не уверен в себе и очень рассеянный. С таким мужчиной, ой как непросто. Это я утверждаю, как девушка. Он словно вечный ребенок, которому рядом нужна женщина-мать.
Одновременно на Шмуэля свалились все несчастья (личные, любовные и материальные) и словно настигла черная полоса, но совершенно случайно он видит объявление о непыльной работе с небольшой оплатой и проживанием. И он хватается за этот шанс!
Благодаря…
Развернуть
Амос Оз считается израильским классиком. Для меня это была самая странная и самая сложная книга, которую я читала в этом году. Не могу однозначно сказать, понравилось мне или нет. Мнение моё менялось если не с каждой страницей, то с каждой новой главой, точно. Временами было очень даже интересно, а иногда вымучивала страницы. Иногда книга держала в напряжении, а иногда заставляла зевать.
А виной всему мне кажется, слишком большое место отведенное теме религии. Бесконечные философские размышления, которые приходятся “в разрез” с моими религиозными взглядами. И чтобы вам было понятнее, Иуда Искариот тут рассматривается не как предатель, а наоборот, как близкий друг Иисуса, который только желал ему добра. И так тут много об этом говорится, так много приводится примеров.
Вторая сюжетная…
Развернуть
Странная и очень атмосферная книга. Странная потому, что несколько историй и идей переплетаются друг с другом, ходят вокруг да около, пытаюсь синтезировать, но в итоге расходятся. Атмосферная потому, что при прочтении каждой клеточной тела чувствуешь ночную тишину, зимние заморозки, отблеск луны, ощущаешь воздух, видишь приглушенный свет. Как будто находишься в мистическом мрачном мире.
Так что это за три истории? История влюбленности главного героя к девушке, намного старше и загадочнее его (все в этой книге особо загадочны). Главный герой по причине материальных затруднений находит себе работу в доме старика и его невестки. Работа нетипичная: беседовать со стариком в определенное время.
Естественно, как и все прочие обитатели этого дома, он влюбляется в Аталию, днями и ночами…
Развернуть
«Я, мой дорогой, не верю в любовь всех ко всем. Мера любви – она ограничена. Человек может любить пятерых мужчин и женщин, возможно – десять, иногда – пятнадцать. Но и это – только в редких случаях. Но если является человек и объявляет мне, что он любит весь третий мир, или любит Латинскую Америку, или любит женский пол, так это не любовь, а аллегория».
⠀
Эту книгу я решила прочитать по 3-м причинам: Заманила аннотация; Хотела познакомиться с автором; Очень на неё противоречивые отзывы. Я такое пропустить не могу ⠀
И по итогу, мне книга не просто понравилась, а она даже что-то расшевелила во мне.
⠀
Есть у неё некий шарм, который обнимает читателя как кокон; есть в ней глубина, которая заставляет поработать мозг; есть в ней смелость, потому что автор рассуждал о Иуде, Иисусе и…
Развернуть И тогда я сказал себе: «Нет! Люди не смеют судить мое время. Какими же после всего они – сыновья наших сыновей – будут? Мыслимо ли позволить сосункам судить своих предков? Я решил обменяться ролями и воскликнул: «Вот — человек! После меня – потоп! После потопа вы — Крабы!» Разоблачайтесь! Уступы веков заполонили Ракообразные. Вы, конечно, знаете, человечество встало на путь беззакония… я решил прикончить их чудовищные преступления и предал их бренные останки Суду Ракообразных… слова героя замечательной пьесы Жана-Поля Сартра Затворники Альтоны безумного Франца, который находясь в добровольном затворничестве и в своём безумном амфетаминовом бреде решил нести ответственность за 20 век перед воображаемым им судом “людей” будущего времени – Крабами. Роман “Иуда” израильского… Развернуть Текст вашей рецензии…
Вы можете посоветовать похожие книги по сюжету, жанру, стилю или настроению. Предложенные вами книги другие пользователи увидят здесь, в блоке «Похожие книги». Посоветовать книгу
Всего 1K Всего 343
«Иуда» отзывы и рецензии читателей на книгу????автора Амоса Оза, рейтинг книги — MyBook
Амос Оз – мое верное средство от печалей и трудностей, хотя ни одну его книгу нельзя назвать веселой и даже, пожалуй, оптимистичной.
Но он так ловко захватывает в свои рассказы и качает по волнам чувств и истории, что тебя уносит куда-то в неведомые дали, где ни до чего нет дела, кроме страны Оз’а зыбкого мира, который каким-то чудодейственным образом выстроил автор. Вот как он это делает?
Роман «Иуда» в этом плане еще более «стояч», чем все остальное, что мне довелось прочитать у Оза. Что происходит? Да практически ничего. Шмуэль Аш, запутавшийся молодой человек, не знает, чем в жизни заняться и для чего она вообще.
Предмет исследования в университете («Иисус глазами евреев») перестал увлекать, девушка бросила, родители разорились… В неприкаянном отчаянии Шмуэль устраивается на необычную работу с проживанием. Всего и дел – слушать несколько часов в день старика-инвалида Гершома Валда, жизнь которого поддерживают только едкие речи, насыщенные цитатами из Библии.
Казалось бы, ничего не может случиться… Но случается Аталия, проживающая с Гершомом, и Шмуэль несколько теряет голову. Впрочем, это – хочется верить – возвращает его к жизни.
В книге идут напролом две основные линии, для которых история Шмуэля выступает лишь фоном и которые утыкаются в одну общую суть – предательство.
Практически сразу Шмуэль узнает, что Аталия – дочь Шалтиэля Абрабанеля, вымышленного государственного деятеля, который якобы пытался отстоять ту идею, что евреи и арабы могут жить себе спокойно на одной земле в дружбе и благоденствии. За эту сказочную мысль на него поставили клеймо предателя и быстренько спустили вниз. Жизнь он окончил печальным человеком, запершимся в своей комнате.
Шмуэль рассматривает образ Иуды под необычным углом. По его мнению, Иуда – лучше всех апостолов вместе взятых, ибо он единственный, кто по-настоящему верил в Христа.
Да, он его выдал, и не просто выдал, а собственноручно организовал ему распятие, но только потому, что истинно верил – он – Мессия, и обязательно сойдет с креста, и все падут ниц перед ним. Иисус сомневался, Иуда уговаривал. Уговорил. Не получилось.
Родилось христианство, а Иуда навеки стал предателем и этаким вымышленным отражением всех евреев в принципе, хотя вообще-то и Иисус был евреем, и всего его апостолы, а не только разнесчастный Искариот.
История Абрабанеля-(не)предателя и история Иуды-(не)предателя пересекаются и рождают ту простую мысль, что само понятие предательства очень субъективно, и людям стоило бы придержать при себе свои обвинения.
Клейма предателей, думает Шмуэль, непрестанно размышляя одной частью разума об Иуде, а другой – об Абрабанеле, раздает та основная масса людей, что не приемлет перемены и отказывается понимать причины и следствия. Увы, это неизбежно.
Один-единственный поступок человека или даже брошенное слово может запросто уничтожить и его жизнь, и жизнь его родных, и «прославить» в веках, хотя по сути он не сделал ничего плохого. Что, конечно, печально.
Заодно Оз – куда без этого! – размышляет о становлении государства Израиль, анализирует, какие были возможности, имелись ли иные варианты, и стоит ли быть довольными результатом. Как обычно в его книгах, это очень твердая линия, своего рода фундамент, на котором держится все остальное.
Персонажи «Иуды» – замечательные. Лидирует Гершом Валд, речи старика пить можно, что его подстывший чай. Шмуэль очарователен в своей наивности и неуклюжести, а Аталия – в своей холодности и отстраненности. Любовная линия, на мой взгляд, лишняя совершенно, но удовольствия от книги не испортила. Да и грустно было бы без нее читать роман тем, кого Израиль не интересует.
Ну, что сказать напоследок? Для всех книг Оза у меня одна рекомендация – читать запоем. Он изумителен.
Загрузка...
