«Капитанская дочка» — это одно из программных произведений А.С. Пушкина. Все с ним так или иначе сталкивались: в школе на уроках литературы или в кинематографе (очень активно эту повесть экранизируют в России и Италии).
Однако, не будет лишним перечитать эту повесть (как и любое классическое произведение) уже в более зрелом возрасте.
Совершенно иначе воспринимается сюжетная линия и история любви становится исторической хроникой, написанный по канонам сказки.
Смысл названия повести Капитанская дочка
Начнем с первого, на что человек обращает внимание, беря в руки книгу — с ее названия. Каждому, кто когда-либо читал эту историческую повесть или смотрел фильм по ее мотивам, выбор названия книги может показаться нелогичным. Конечно же понятно, что капитанская дочка — это Марья Миронова, возлюбленная главного героя.
Но почему заглавным героем книги становится именно она, если персонажем эта девушка является явно второстепенным? Было бы логичнее назвать книгу по имени Петра, главного героя и рассказчика — «автора» дневника, или же, в связи с эпохой о которой рассказывается, Емельяна Пугачева.
Однако тут все не так просто и, чтобы разобраться, давайте обратимся к истории создания повести.
«Капитанскую дочка» — это не то произведение, которое задумывается автором как нечто великое, а потом годами «дозревает» как идея. А.С. Пушкин, как человек, писательство для которого было именно профессией (чего не сказать о большинстве русских классиков) иногда работал не по зову вдохновения, а по необходимости о чем-либо написать.
Такой была и его работа над исторической хроникой о бунте Пугачева. В процессе создания хроники, Пушкину пришла идея написать художественное произведение, в котором якобы правдиво повествуется об истории простых людей, которых жизнь столкнула с двумя противоборствующими сторонами — Екатериной Великой и Емельяном Пугачевым.
Именно эта установка отличала «Капитанскую дочку», произведение именно художественное, о вымышленных , но совершенно обыкновенных людях, от «Истории Пугачевского бунта», исторической хроники о реально существовавших, но необычайных людях. В названии повести не могло быть ни Екатерины, ни Пугачева, ведь они в повести второстепенны.
Для обычных людей, коими и являлись Петр и Марья, решающиеся судьбы государств — это просто фон их личной жизни.
Теперь определимся, почему заглавный герой — это Марья, а не Гринев. Тут все просто. Вспомните эпиграф. «Береги честь смолоду» — это не про Гринева. Да, Петр не предает своей присяги, не идет за Пугачевым, но в малых делах он не так непорочен.
Он может проиграть чужие деньги, желать праздной и разгульной жизни в Петербурге, а не военной службы. А вот Марья праведна даже в мелочах. Ее честь незапятнанна ничем. Получается, что не предав присяги и спасая Марью от Швабрина, Гринев будто поднимается до уровня безукоризненной капитанской дочки.
Настоящий идеал для Пушкина в этой повести именно она.
Сюжет произведения Капитанская дочка
Петр Гринев — это типичный представитель своего класса, сын мелких помещиков, имеющих около 300 крепостных крестьян (очень немного, деревня или две). Мать его крайне любит, поскольку он единственный ее выживший ребенок, «дядька», приставленный к нему крепостной, всячески оберегает.
Однако, когда Петру было 16 лет, отец решил, что ему пора на военную службу и отправил в Оренбургскую крепость (жуткую в то время провинцию).
По пути Петр знакомится с беглым казаком, они проникаются взаимной симпатией, и Петр дарит ему свой заячий тулуп, даже не подозревая, что этим радикально меняет свою жизнь.
Приехав в крепость, Петр знакомится с капитаном Мироновым и его семьей, женой и дочерью. Петр сближается с семейством капитана, а также с офицером Швабриным.
Швабрин порочит в глазах Гринева Машу, откровенно клевеща на нее, поскольку та отказала ему, когда офицер предлагал ей стать его женой. Однако обман раскрывается и Гринев вступается за честь Марьи.
Отношения с Швабриным навсегда портятся.
Во время всех этих событий отовсюду расходятся слухи о Пугачеве, о том что тот идет с войском.
В один из дней войско Пугачева доходит до Оренбурга, где жители его встречают чуть ли не с хлебом-солью. Пугачев казнит только дворян и военных и только тех из них, кто не приносит ему присяги. Мироновых казнят, только болеющую Машу прячут в городе. Петр узнает в Е.
Пугачеве того самого беглого казака, которому он подарил свой тулуп. Тот тоже узнает Петра и не казнит его, когда тот отказывается принести присягу. Более того, он позволяет Петру спасти ставшую сиротой Машу от домогательств Швабрина, перешедшего на сторону лжецаря.
Когда Оренбург был отвоеван обратно, Гринева по ошибке арестовали за предательство, за присягу Пугачеву. Тогда Марья не побоялась пойти к самой Екатерине Великой и рассказать все, как было. Той смелость девушки понравилась и она освободила Петра.
Смысл книги Капитанская дочка и её финала
О смысле повести много говорить не приходится. Почти весь посыл произведения передает его эпиграф, призывающий «хранить честь» с самых ранних лет.
Немаловажной смысловой составляющей является и то, что не смотря на кровавые политические баталии, время бунтов и казней, однажды проявленная Петром человечность неоднократно вернулась ему.
Подаренный заячий тулуп дважды спасает его от смерти.
Финал произведения — это классический закрытый финал, то самое «жили они долго и счастливо» из сказок. Ведь рассказывает о происходящем не шестнадцатилетний мальчик Петр, а пятидесятилетний дворянин Петр Андреевич в своих мемуарах.
Напишите в х своё мнение, о чем книга «Капитанская дочка». Мы с нетерпением будем ждать!
О повести а.с. пушкина "капитанская дочка"
175 лет назад в журнале «Современник» впервые была опубликована повесть Пушкина «Капитанская дочка». Повесть, которую мы все проходили в школе и которую немногие перечитывали позднее. Повесть, которая куда сложнее и глубже, чем принято считать.
Что же такого есть в «Капитанской дочке», оставшееся за рамками школьной программы? Почему она актуальна и по сей день? Почему ее называют «самым христианским произведением русской литературы»? Об этом размышляет писатель и литературовед Алексей Варламов.
По сказочным законам
В самом начале ХХ века один честолюбивый литератор, приехавший в Петербург из провинции и возмечтавший попасть в петербургское религиозно-философское общество, принес свои сочинения на суд Зинаиды Гиппиус.
Декадентская ведьма отозвалась о его опусах невысоко. «Читайте «Капитанскую дочку», — было ее наставление.
От этого напутствия Михаил Пришвин — а молодым писателем был он — отмахнулся, ибо счел для себя оскорбительным, но четверть века спустя, многое пережив, записал в дневнике: «Моя родина не Елец, где я родился, не Петербург, где я наладился жить, то и другое для меня теперь археология… моя родина, непревзойденная в простой красоте, в сочетавшейся с ней доброте и мудрости, — моя родина — это повесть Пушкина «Капитанская дочка».
И в самом деле — вот поразительное произведение, которое признали все и никогда не пытались сбросить с корабля современности. Ни в метрополии, ни в эмиграции, ни при каких политических режимах и властных настроениях. В советской школе эту повесть проходили в седьмом классе.
Как сейчас помню сочинение на тему «Сравнительная характеристика Швабрина и Гринева». Швабрин — воплощение индивидуализма, клеветы, подлости, зла, Гринев — благородство, доброта, честь. Добро и зло вступают в схватку и в конечном итоге побеждает добро. Казалось бы, все очень просто в этом конфликте, линейно — ан нет.
«Капитанская дочка» — произведение очень непростое.
Во-первых, этой повести предшествовала, как известно, «История Пугачевского бунта», по отношению к которой «Капитанская дочка» — формально своего рода художественное приложение, а в сущности, преломление, преображение исторических взглядов автора, в том числе на личность Пугачева, что очень точно заметила Цветаева в эссе «Мой Пушкин». Да и вообще неслучайно Пушкин опубликовал повесть в «Современнике» не под своим именем, но в жанре семейных записок, якобы доставшихся издателю от одного из потомков Гринева, а от себя дал лишь название и эпиграфы к главам. А во-вторых, у «Капитанской дочки» есть другой предшественник и спутник — неоконченный роман «Дубровский», и два этих произведения связывают очень прихотливые взаимоотношения. К кому ближе Владимир Дубровский — к Гриневу или к Швабрину? Нравственно — конечно к первому. А исторически? Дубровский и Швабрин оба — изменники дворянству, пусть и по разным причинам, и оба дурно заканчивают. Быть может, именно в этом парадоксальном сходстве и можно найти объяснение тому, почему Пушкин отказался от дальнейшей работы над «Дубровским» и из не до конца очерченного, несколько смутного, печального образа главного героя возникла пара Гринев и Швабрин, где у каждого внешнее соответствует внутреннему и оба получают по делам своим, как в нравоучительной сказке.
«Капитанская дочка», собственно, и написана по сказочным законам.
Герой ведет себя щедро и благородно по отношению к случайным и необязательным, казалось бы, людям — офицеру, который, пользуясь его неопытностью, обыгрывает его в бильярд, платит сто рублей проигрыша, случайного прохожего, который вывел его на дорогу, угощает водкой и дарит ему заячий тулуп, и за это позднее они отплачивают ему великим добром. Так Иван-царевич бескорыстно спасает щуку или горлицу, а они за это помогают ему одолеть Кащея. Дядька же Гринева Савельич (в сказке это был бы «серый волк» или «конек-горбунок») при несомненной теплоте и обаянии этого образа сюжетно выглядит как помеха гриневской сказочной правильности: он против того, чтобы «дитя» платило карточный долг и награждало Пугачева, из-за него Гринева ранят на дуэли, из-за него он попадает в плен к солдатам самозванца, когда едет выручать Машу Миронову. Но в то же время Савельич заступается за барина перед Пугачевым и подает ему реестр разграбленных вещей, благодаря чему Гринев получает в качестве компенсации лошадь, на которой совершает выезды из осажденного Оренбурга.
Под присмотром свыше
Тут нет нарочитости. В прозе Пушкина незримо присутствует сцепление обстоятельств, но оно не искусственно, а естественно и иерархично. Пушкинская сказочность оборачивается высшим реализмом, то есть действительным и действенным Божьим присутствием в мире людей.
Провидение (но не автор, как, например, Толстой в «Войне и мире», убирающий со сцены Элен Курагину, когда ему необходимо сделать Пьера свободным) ведет героев Пушкина.
Это нисколько не отменяет известную формулу «какую штуку удрала со мной Татьяна, она вышла замуж» — просто судьба Татьяны и есть проявление высшей воли, которую ей дано распознавать.
И такой же дар послушания есть у бесприданницы Маши Мироновой, которая мудро не торопится замуж за Петрушу Гринева (вариант попытки брака без родительского благословления полусерьезно-полупародийно представлен в «Метели», и известно, к чему он приводит), а полагается на Провидение, лучше знающее, что надо для ее счастья и когда придет его время.
В пушкинском мире все находится под присмотром свыше, но все же и Маша Миронова, и Лиза Муромская из «Барышни-крестьянки» были счастливее Татьяны Лариной. Почему — Бог весть.
Это мучило Розанова, для которого усталый взгляд Татьяны, обращенный к мужу, перечеркивает всю ее жизнь, но единственное, чем могла бы она утешиться — именно она стала женским символом верности, черты, которую почитал Пушкин и в мужчинах, и в женщинах, хоть и вкладывал в них разные смыслы.
Один из самых устойчивых мотивов в «Капитанской дочке» — мотив девичьей невинности, девичьей чести, так что эпиграф к повести «Береги честь смолоду» может быть отнесен не только к Гриневу, но и к Маше Мироновой, и ее история сохранения чести не менее драматична, чем его.
Угроза подвергнуться насилию — самое страшное и реальное, что может произойти с капитанской дочкой на протяжении практически всего повествования.
Ей угрожает Швабрин, потенциально ей угрожают Пугачев и его люди (не случайно Швабрин пугает Машу судьбой Лизаветы Харловой, жены коменданта Нижнеозерской крепости, которая после того как муж ее был убит, стала наложницей Пугачева), наконец, ей угрожает и Зурин.
Вспомним, что, когда солдаты Зурина задерживают Гринева как «государева кума», следует приказ офицера: «отвести меня в острог, а хозяюшку к себе привести». И потом, когда все разъясняется, Зурин просит извинения перед дамой за своих гусар.
А в главе, которую Пушкин исключил из окончательной редакции, знаменателен диалог между Марьей Ивановной и Гриневым, когда оба оказываются в плену у Швабрина:
"Капитанская дочка", какая главная мысль?
“Капитанская дочка” – это историческая повесть А. С. Пушкина (черты историческй повести – наличие реальных истрорических личностей – Пугачёв, Екатерина. Действительно происходившие события – восстание.) Однако, как любое художественное произведение содержит вымысел: судьбы вымышленных героев пересекаются с судьбами исторических личностей. Интересно название данного произведения. Повесть более о Петруше Гринёве, нежели о капитанской дочке. Этот приём известен в литературе: писатель обманывает наши ожидания, играет с нами, заставляя после прочтения повести вернуться к заглавию и заново его осмыслить. есть две теории о заглавии:
- Капитанская дочка – жизнеутверждающий идеал Пушкина. Идеал женщины. Мужчины в этом произведении всё лишь разрушают. Не было бы Маши, не нужны были бы Гринёвы, Пугачёвы и т д. Не было бы семьи, а это самое важное. Ячейка, блин, общества…
- Классический пример несоответствия названия (исходного пункта в произведении) и самого текста (нового, не исходного.). Когда мы читаем произведение, начинаем с названия. И прогнозируем, соотетственно, о чём может быть приозведение. А Пушкин – раз и обманывает ожидания. Таким образом – это обманный ход, манёвр для пущего интересу… В литературе часто такое встречается. Классический обратный случай – то есть отсутствие интриги и полное соответствие названия произведению – “Анна Каренина”…
Вопрос жанра: повесть содержит черты романа-воспитание, романа-карьеры, приключенческого романа, исторического романа. Такое многообразие неудивительно. Все мы знаем выражение: “Пушкин – Протей”, Протей – морское божество, сын Посейдона, обладавший способностью принимать любой облик.
Так вот Пушкин известен своей способностью сочетать жанры, отображать наиболее существенные черты их, делать их узнаваемыми в своих произведениях, пародировать их, в то же время углубляя содержание произведения и не ограничиваясь на пародии, создавать качественно новые произведения по отношению к пародируемым.
Повесть написана в 1833 году. Пушкина мы знаем как родоначальника реализма в России. За эти подступы к реализму Белинский считал, что Пушкин исписался. Никто не смог тогда поять величины, гения писателя.
(не помню точно в каких красках описана дуэль, но это показатель реализма – она не заканчивается ничьей смертью.
Дуэль, наряду с ситуацией “русский человек на рандеву” является микросюжетом (термин Топорова) в русской литературе. Так вот с некоторых пор, дуэль не заканчивается смертью, ритуал этот осмеивается, пародируется.
Смерть такая более не романтизируется. Это тоже немаловажный признак реализма данного произведения.
Эпиграф который взял за основу Пушкин”Береги честь смолоду.
Капитанская дочка – это… Что такое Капитанская дочка?
«Капита́нская до́чка» — одно из первых и наиболее известных произведений русской исторической прозы, повесть А. С. Пушкина, посвящённая событиям Крестьянской войны 1773—1775 годов под предводительством Емельяна Пугачёва.
Впервые была опубликована в 1836 году в журнале «Современник» без подписи автора. При этом глава о крестьянском бунте в деревне Гринёва осталась неопубликованной, что объяснялось цензурными соображениями.
Реалистическое по языку и обилию бытовых деталей повествование ведётся от лица Петра Андреевича Гринёва — молодого офицера, проходящего службу в Белогорской крепости на нижнем Урале.
Сюжет повести перекликается с первым в Европе историческим романом «Уэверли, или Шестьдесят лет назад», который был опубликован без указания автора в 1814 году и вскоре был переведён на основные языки Европы. Отдельные эпизоды восходят к роману М. Н. Загоскина «Юрий Милославский» (1829)[1].
Содержание
|
Содержание
В основе повести лежат записки пятидесятилетнего дворянина Петра Андреевича Гринёва, написанные им во времена царствования императора Александра и посвященные «пугачёвщине», в которой семнадцатилетний офицер Пётр Гринёв по «странному сцеплению обстоятельств» принял невольное участие.
Петр Андреевич с легкой иронией вспоминает свое детство, детство дворянского недоросля. Его отец Андрей Петрович Гринёв в молодости «служил при графе Минихе и вышел в отставку премьер-майором в 17… году. С тех пор жил в своей симбирской деревне, где и женился на девице Авдотье Васильевне Ю.
, дочери бедного тамошнего дворянина». В семье Гринёвых было девять человек детей, но все братья и сестры Петруши «умерли во младенчестве». «Матушка была ещё мною брюхата, — вспоминает Гринёв, — как я уже был записан в Семёновский полк сержантом».
С пятилетнего возраста за Петрушей присматривает стремянной Савельич, «за трезвое поведение» пожалованный ему в дядьки. «Под его надзором на двенадцатом году выучился я русской грамоте и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля».
Затем появился учитель — француз Бопре, который не понимал «значения этого слова», так как в своём отечестве был парикмахером, а в Пруссии — солдатом.
Юный Гринёв и француз Бопре быстро поладили, и, хотя Бопре по контракту обязан был учить Петрушу «по-французски, по-немецки и всем наукам», он предпочёл скоро выучиться у своего ученика «болтать по-русски». Воспитание Гринёва завершается изгнанием Бопре, уличённого в беспутстве, пьянстве и небрежении обязанностями учителя.
До шестнадцати лет Гринёв живёт «недорослем, гоняя голубей и играя в чехарду с дворовыми мальчишками». На семнадцатом году отец решает послать сына на службу, но не в Петербург, а в армию «понюхать пороху» да «потянуть лямку».
Он отправляет его в Оренбург, наставляя служить верно «кому присягаешь», и помнить пословицу: «береги платье снову, а честь смолоду».
Все «блестящие надежды» молодого Гринёва на весёлую жизнь в Петербурге разрушились, впереди ожидала «скука в стороне глухой и отдалённой».
Подъезжая к Оренбургу, Гринёв и Савельич попали в буран. Случайный человек, повстречавшийся на дороге, выводит заблудившуюся в метели кибитку к умёту. Пока кибитка «тихо подвигалась» к жилью, Петру Андреевичу приснился страшный сон, в котором пятидесятилетний Гринёв усматривает нечто пророческое, связывая его со «странными обстоятельствами» своей дальнейшей жизни.
Мужик с чёрной бородою лежит в постели отца Гринёва, а матушка, называя его Андреем Петровичем и «посажённым отцом», хочет, чтобы Петруша «поцеловал у него ручку» и попросил благословения.
Мужик машет топором, комната наполняется мёртвыми телами; Гринёв спотыкается о них, скользит в кровавых лужах, но его «страшный мужик» «ласково кличет», приговаривая: «Не бойсь, подойди под моё благословение».
В благодарность за спасение Гринёв отдаёт «вожатому», одетому слишком легко, свой заячий тулуп и подносит стакан вина, за что тот с низким поклоном его благодарит: «Спасибо, ваше благородие! Награди вас Господь за вашу добродетель».
Наружность «вожатого» показалась Гринёву «замечательною»: «Он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч. В чёрной бороде его показывалась проседь; живые большие глаза так и бегали.
Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское».
Белогорская крепость, куда из Оренбурга послан служить Гринёв, встречает юношу не грозными бастионами, башнями и валами, а оказывается деревушкой, окружённой деревянным забором. Вместо храброго гарнизона — инвалиды, не знающие, где левая, а где правая сторона, вместо смертоносной артиллерии — старенькая пушка, забитая мусором.
Комендант крепости Иван Кузьмич Миронов — офицер «из солдатских детей», человек необразованный, но честный и добрый.
Его жена, Василиса Егоровна, полностью им управляет и на дела службы смотрит как на свои хозяйственные.
Вскоре Гринёв становится для Мироновых «родным», да и сам он «незаметным образом […] привязался к доброму семейству». В дочери Мироновых Маше Гринёв «нашёл благоразумную и чувствительную девушку».
Служба не тяготит Гринёва, он увлёкся чтением книг, упражняется в переводах и сочинении стихов. Поначалу он сближается с поручиком Швабриным, единственным в крепости человеком, близким Гринёву по образованию, возрасту и роду занятий.
Но вскоре они ссорятся — Швабрин с издёвкой раскритиковал любовную «песенку», написанную Гринёвым, а также позволил себе грязные намёки относительно «нрава и обычая» Маши Мироновой, коей эта песенка была посвящена. Позже, в разговоре с Машей, Гринёв выяснит причины упорного злоречия, которым Швабрин её преследовал: поручик сватался к ней, но получил отказ.
«Я не люблю Алексея Иваныча. Он очень мне противен», — признаётся Маша Гринёву. Ссора разрешается поединком и ранением Гринёва.
Маша ухаживает за раненым Гринёвым. Молодые люди признаются друг другу «в сердечной склонности», и Гринёв пишет батюшке письмо, «прося родительского благословения». Но Маша — бесприданница.
У Мироновых «всего-то душ одна девка Палашка», в то время как у Гринёвых — триста душ крестьян.
Отец запрещает Гринёву жениться и обещает перевести его из Белогорской крепости «куда-нибудь подальше», чтобы «дурь» прошла.
После этого письма для Гринёва жизнь стала несносной, он впадает в мрачную задумчивость, ищет уединения. «Я боялся или сойти с ума, или удариться в распутство». И только «неожиданные происшествия, — пишет Гринёв, — имевшие важное влияние на всю мою жизнь, дали вдруг моей душе сильное и благое потрясение».
В начале октября 1773 г. комендант крепости получает секретное сообщение о донском казаке Емельяне Пугачёве, который, выдавая себя за «покойного императора Петра III», «собрал злодейскую шайку, произвёл возмущение в яицких селениях и уже взял и разорил несколько крепостей». Коменданту предложено «принять надлежащие меры к отражению помянутого злодея и самозванца».
Вскоре уже все заговорили о Пугачёве. В крепости схвачен башкирец с «возмутительными листами». Но допросить его не удалось — у башкирца был вырван язык. Со дня на день жители Белогорской крепости ожидают нападения Пугачёва.
Мятежники появляются неожиданно — Мироновы даже не успели отправить Машу в Оренбург. При первом же приступе крепость взята. Жители встречают пугачёвцев хлебом и солью. Пленных, среди которых был и Гринёв, ведут на площадь присягать Пугачёву.
Первым на виселице гибнет комендант, отказавшийся присягнуть «вору и самозванцу». Под ударом сабли падает мёртвой Василиса Егоровна. Смерть на виселице ждёт и Гринёва, но Пугачёв милует его.
Чуть позже от Савельича Гринёв узнаёт «причину пощады» — атаман разбойников оказался тем бродягой, который получил от него, Гринёва, заячий тулуп.
Вечером Гринёв приглашён к «великому государю». «Я помиловал тебя за твою добродетель, — говорит Пугачёв Гринёву, — […] Обещаешься ли служить мне с усердием?» Но Гринёв — «природный дворянин» и «присягал государыне императрице». Он даже не может обещать Пугачёву не служить против него. «Голова моя в твоей власти, — говорит он Пугачёву, — отпустишь меня — спасибо, казнишь — Бог тебе судья».
Искренность Гринёва поражает Пугачёва, и тот отпускает офицера «на все четыре стороны». Гринёв решает ехать в Оренбург за помощью — ведь в крепости в сильной горячке осталась Маша, которую попадья выдала за свою племянницу. Особенно его беспокоит, что комендантом крепости назначен Швабрин, присягнувший Пугачёву на верность.
Но в Оренбурге Гринёву в помощи отказано, а через несколько дней войска мятежников окружают город. Потянулись долгие дни осады. Вскоре случаем в руки Гринёва попадает письмо от Маши, из которого он узнаёт, что Швабрин принуждает её выйти за него замуж, угрожая в противном случае выдать её пугачёвцам. Вновь Гринёв обращается за помощью к военному коменданту, и вновь получает отказ.
Гринёв с Савельичем выезжают в Белогорскую крепость, но у Бердской слободы они схвачены мятежниками. И снова провидение сводит Гринёва и Пугачёва, давая офицеру случай исполнить своё намерение: узнав от Гринёва суть дела, по которому тот едет в Белогорскую крепость, Пугачев сам решает освободить сироту и наказать обидчика.
И. О. Миодушевский. «Вручение письма Екатерине II», на сюжет повести «Капитанская дочка», 1861 год.
По дороге в крепость между Пугачёвым и Гринёвым происходит доверительный разговор. Пугачёв отчетливо осознает свою обречённость, ожидая предательства прежде всего со стороны своих товарищей, знает он, что и «милости государыни» ему не ждать.
Для Пугачёва, как для орла из калмыцкой сказки, которую он с «диким вдохновением» рассказывает Гринёву, «чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью; а там что Бог даст!».
Гринёв делает из сказки иной нравственный вывод, чем удивляет Пугачёва: «Жить убийством и разбоем значит по мне клевать мертвечину».
В Белогорской крепости Гринёв с помощью Пугачёва освобождает Машу. И хотя взбешённый Швабрин раскрывает перед Пугачёвым обман, тот полон великодушия: «Казнить, так казнить, жаловать, так жаловать: таков мой обычай». Гринёв и Пугачёв расстаются «дружески».
Машу в качестве невесты Гринёв отправляет к своим родителям, а сам по «долгу чести» остаётся в армии. Война «с разбойниками и дикарями» «скучна и мелочна». Наблюдения Гринёва исполнены горечи: «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный».
Окончание военной кампании совпадает с арестом Гринёва. Представ перед судом, он спокоен в своей уверенности, что может оправдаться, но его оговаривает Швабрин, выставляя Гринёва шпионом, отряжённым от Пугачёва в Оренбург. Гринёв осужден, его ждёт позор, ссылка в Сибирь на вечное поселение.
От позора и ссылки Гринёва спасает Маша, которая едет к царице «просить милости». Прогуливаясь по саду Царского Села, Маша повстречала даму средних лет.
В этой даме все «невольно привлекало сердце и внушало доверенность»[2]. Узнав, кто такая Маша, она предложила свою помощь, и Маша искренне поведала даме всю историю.
Дама оказалась императрицей, которая помиловала Гринёва так же, как Пугачёв в своё время помиловал и Машу, и Гринёва.
Экранизации
Повесть многократно экранизировалась, в том числе за рубежом.
- Volga en flammes (фр.)русск. (1934, Франция, реж. Viktor Tourjansky)
- Капитанская дочка (итал.)русск. (1947, Италия, реж. Марио Камерини)
- La Tempesta (итал.)русск. (1958, реж. Alberto Lattuada)
- Капитанская дочка (1958, СССР, реж. Владимир Каплуновский)
- Русский бунт (2000, реж. Александр Прошкин)
- Капитанская дочка (анимационный фильм, 2005), режиссёр Екатерина Михайлова
Примечания
- На Викискладе есть медиафайлы по теме Капитанская дочка
Историческая повесть «Капитанская дочка»
Историческая повесть «Капитанская дочка».
Как «Медный всадник» связан с «Историей Петра», так и «Капитанская дочка» у Пушкина вырастает из «Истории Пугачева». Пушкин-художник в зрелом периоде своего творчества опирается на собственные исторические изыскания и труды, которые ставят его воображению строгие границы и пределы.
Над повестью «Капитанская дочка» Пушкин работал в 1834-1836 годах. По первоначальному замыслу Петр Гринев должен был у него принять участие в пугачевском движении. Но в процессе работы над повестью этот замысел изменился.
Параллельный труд над «Историей Пугачева» убедил его в том, что «весь черный народ был за Пугачева, одно только дворянство было открытым образом на стороне правительства».
Пушкин-историк убедился в грозной стихии ненависти «черного народа» к дворянству, а вслед за ним и к правительству.
Пушкинский дворянин оказался в трагической ситуации: на одном полюсе «ужо тебе!», обращенное к самовластию, на другом – «ужо тебе!», адресованное и дворянству, и самодержавию взбунтовавшимся народом.
Дворянство, принадлежностью к которому Пушкин гордился, на глазах у поэта попадало в жернова отечественной истории.
Спасение его, а вместе с ним и русской государственности Пушкин видел в национальной святыне, призванной снять рознь и вражду в намечавшемся и, как оказалось, неотвратимом национальном расколе и противостоянии. В этом заключался и современный Пушкину, и обращенный в будущее подтекст исторической повести «Капитанская дочка», которая является «повестью» лишь по объему, а по масштабности поставленных в ней общенациональных проблем – первым «зерном», «формулой» русского романа-эпопеи.
«Береги честь смолоду» – храни верность национальным святыням, которые не мы выбирали: их дал нам Бог вместе с нашей историей. Таков смысл эпиграфа к «Капитанской дочке», определяющий разрешение в ней главной трагической коллизии.
Пушкин избрал для своей повести форму записок дворянина Петра Гринева, обращенных к его потомству. В форме «родовых воспоминаний» передавалось от деда к внуку национальное предание, без которого душа человека – «алтарь без божества».
В записках Гринева есть и прямые обращения к юношеству, за которыми скрывается голос самого Пушкина: «Молодой человек! если записки мои попадутся в твои руки, вспомни, что лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких насильственных потрясений».
Такую же направленность имеет в повести описание последствий страшного мятежа, завершающееся фразой, вошедшей в пословичную кладовую русской народной мудрости: «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный».
«Конечно, – пишет Н. Н.
Скатов, – это книга о смуте, о восстании, о революции, и, наверное, нет в русской классике более грандиозной картины бунта, более впечатляющего изображения мятежа как стихии… Само явление Пугачева – из бурана, из метели, из вьюги.
Он ее страшное дитя… Здесь – еще и картина взрыва почти космических природных сил. Позднее лишь далекий потомок Александра Пушкина Александр Блок так ощутит и выразит их в поэме „Двенадцать“: „ветер“ его поэмы сродни „бурану“ пушкинской повести».
Мятежный дух Пугачева знает ту страшную красоту упоения на краю мрачной бездны, о которой идет речь в «Пире во время чумы». В нем представлен тот безудерж отдавшейся своеволию русской натуры, о которой потом будет говорить Достоевский.
Упоение гибелью сеет вокруг страшное беззаконие и беспредел, когда жизнь человеческая не ставится ни во что, попадая в зависимость от разгулявшихся на русской вольной волюшке разрушительных страстей. Пугачев у Пушкина – их злой гений.
Он и свою жизнь поставил на ту же карту, исповедуя жутковатую мудрость калмыцкой сказки о споре орла с вороном: «…нет, брат ворон, чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живою кровью!» «Какова калмыцкая сказка?» – спрашивает Пугачев Гринева с каким-то «диким вдохновением» и получает бесстрашный, правдивый ответ: «Но жить убийством и разбоем значит по мне клевать мертвечину».
Пугачев у Пушкина чувствует свою обреченность. Может, потому он и жесток особенно, и беспощаден к себе и к другим. Очарованная анархическим богатырством его, М.
Цветаева в книге «Мой Пушкин» противопоставила гениальному «вожатому» «бесцветного», с ее точки зрения, Гринева.
Но понять «Капитанскую дочку» так – значит, не уловить за зловещей красотой полыхающего мятежа те ценности, те святыни, ради которых повесть написана.
Народность Пугачева не столько в его бесшабашной удали, сколько в другом, в том, что неожиданно объединяет Пугачева, поверх всех барьеров, всех русских бездн, мятежей и расколов, с Петром Гриневым и Машей Мироновой, с отцом Гринева и казненным им капитаном Мироновым. Это скрытая в глубинах русской его души святыня христианской совестливости.
Совесть в душе Пугачева заставляет на добро Петруши Гринева ответить добром. Совесть помогает ему по достоинству оценить прямоту и бесстрашие дворянского юноши, преданного завету отца: «Береги платье снову, а честь смолоду». На закладке одной из книг в своей библиотеке Пушкин написал такие стихи:
- Воды глубокие
- Плавно текут.
- Люди премудрые
- Тихо живут.
На фоне мятежного Пугачева, которому «улица тесна и воли мало», Гринев и впрямь выглядит не столь ярким. Но ведь и все по-настоящему мудрое и глубокое чуждается блеска и треска.
«Вот он просто и тихо говорит Пугачеву: „Нет… я природный дворянин; я присягал государыне императрице; тебе служить не могу… велят идти против тебя – пойду, делать нечего… Голова моя в твоей власти: сказал тебе правду…“… То, что он говорит, – пишет В. С.
Непомнящий, – так же просто и тихо, как стихотворение „Я вас любил…“ где страсть отступает перед любовью, а красота скрывается в правде, где поэтическое слово не сверкает, не гремит, а почти безмолвствует.
Он отвечает Пугачеву с любовью, отвечает как человек, у которого правда и „воля“ внутри, которому никакая улица не тесна. В его словах та скрытая гармония, которая еще сильней явленной, и просты эти слова потому, что идеал всегда прост.
Герой „Капитанской дочки“ оказался словом писателя, выражающим (как и народное, фольклорное слово) единственность и безотносительность нравственной истины, простота и неяркость которой – от ее чистоты и глубины. Так может казаться бесцветным бездонный среднерусский пейзаж».
И все же Пушкин не случайно назвал свою повесть «Капитанская дочка». «Если Гринев – исключительный герой, то Маша – идеальная героиня, именно она выше мира, в котором царствуют соблазн, грех, ошибки, – замечает В. Ю. Троицкий. – Она ни разу не соблазняется, не отступает от предначертанного ей места в мире, включая высшую иерархию ценностей.
Все вынуждены отпадать от бытия, всем знакомо это падение. И лишь Маша не знает падения. Маша всегда остается самотождественной и чистой и не вступает ни в какое соприкосновение с несоответственной ей неполнотою и лукавством мира. Любовь обусловливает жизненный путь героини с начала и до конца повести. Маша свободна от лжи и лжеподобия.
И потому только ей суждено восхождение за высшей милостью – прощением героя…»
Загрузка...
