Анализ стихотворения Баратынского «Разуверение»

Стихотворение было написано в 1821 году и было опубликовано в журнале «Соревнователь просвещения и благотворения» (1821, ч.

16, № 2) вместе со стихотворением «Нет, не бывать тому, что было прежде!» под общим названием «Элегии» (публикация была анононимной, подписана двумя звёздочками).

В следующем году было напечатано отдельно, с подзаголовком «Элегия», в журнале «Новости литературы» (1822, кн. 1, № 3).

В этих первых публикациях третья строфа выглядела следующим образом:

Слепой тоски моей не множь Прелестным призраком былого; Воображения больного В его дремоте не тревожь!

В собрании своих стихотворений (Стихотворения Евгения Баратынского. М., 1827) поэт изменил эту строфу следующим образом:

Слепой тоски моей не множь, Не заводи о прежнем слова И, друг заботливый, больного В его дремоте не тревожь!

Стихотворение 21-летнего, а затем (во второй редакции) и 27-летнего Баратынского было предположительно обращено к его кузине Вареньке Кучиной.

Элегии. Анализ стихотворений «Разуверение», «Признание», «Любовь»

Первые поэтические опыты Е. Баратынского относятся к 1818 г. (в 1819 г. они появляются в печати) – дружеское послание, альбомные стихи, мадригалы. Но своеобразие уже раннего Баратынского проявилось с особой силой в элегии («В этом роде он первенствует», – писал А.

Пушкин в 1827 г.). Элегия – это тот жанр, который принес Баратынскому ранний, громкий и заслуженный успех. Так, 2 января 1822 г. Пушкин пишет П.А.

Вяземскому: «Каков Баратынский? Признайся, что он превзойдет и Парни и Батюшкова, если впредь зашагает, как шагал до сих пор – ведь 23 года счастливцу!» (Баратынскому шел двадцать второй год, а самому Пушкину не было и 23 лет!) Или 1 сентября 1822 г. в письме к тому же П.А.

Вяземскому: «Мне жаль, что ты не вполне ценишь прелестный талант Баратынского. Он более, чем подражатель подражателей, он полон истинной элегической поэзии».

Деньги для Марии – краткое содержание повести Распутина

Элегии Баратынского резко отличались от элегий его предшественников: эта склонность к глубокому размышлению, привычка постоянно анализировать и исследовать свои чувства – новое слово в развитии жанра элегии.

Едва ли не первым это по достоинству оценил Пушкин: «Баратынский принадлежит к числу отличных наших поэтов. Он у нас оригинален, ибо мыслит. Он был бы оригинален и везде, ибо мыслит по-своему, правильно и независимо, между тем как чувствует сильно и глубоко». Элегии Баратынского – элегии психологические. И это как бы определило его место в русской поэзии.

Баратынский – поэт-лирик, поэт мысли, философ – и в этом своеобразие его элегий.

Традиционные элегические темы даны у Баратынского не в традиционной элегической тональности (разочарованность, тоска по отцветающей юности, сомнение, страдание). Баратынский внес новое как в содержание, так и в строение элегического жанра. Главное для него – движение души, психология переживаний.

Если у некоторых поэтов элегические и трагические мотивы переплетаются, то у Баратынского любовь – иллюзия:

Не искушай меня без нужды Возвратом нежности твоей: Разочарованному чужды Все обольщенья прежних дней! Уж я не верю увереньям, Уж я не верую в любовь И не могу предаться вновь Раз изменившим сновиденьям! Слепой тоски моей не множь, Не заводи о прежнем слова И, друг заботливый, больного В его дремоте не тревожь! Я сплю, мне сладко усыпленье; Забудь бывалые мечты: В душе моей одно волненье, А не любовь пробудишь ты.

«Разуверение», 1821

Для Баратынского любовь – несбывшаяся мечта, то, что не придет никогда («уж я не верую в любовь»). И в этом не недоверие к любимой женщине, а неверие в саму любовь (любовь – сновиденье). В своей элегии Баратынский дает почти все значения слова «сон» (а в русской поэзии XIX в.

«сон» и «мечта» почти синонимичны): дремота, сновиденье, подчеркивая, «мне сладко усыпленье». И этот «сладкий сон», поглотив прошлое, способен лирическому герою заменить настоящее. Баратынский прибегает к одному из своих любимых поэтических приемов – отрицательной частице «не»: «я не могу», «не верю», «не верую» – говорит герой о самом себе.

«Не искушай», «не множь», «не – обращается он к героине. Да и само слово «любовь» сопровождает та же частица «не»:

В душе моей одно волненье, А не любовь пробудишь ты.

Давно замечено, что в своих «любовных» элегиях «певцом любви» Баратынский никогда не был:

Мы пьем в любви отраву сладкую; Но все отраву пьем мы в ней, И платим мы за радость краткую Ей безвесельем долгих дней. Огонь любви – огонь живительный, Все говорят, но что мы зрим? Опустошает, разрушительный, Он душу, объятую им.

Это начало элегии Баратынского «Любовь» (1824). То же неверие в силу любви поэт выражает в этом стихотворении с таким неоднозначным названием. Элегия построена на своеобразной антитезе: «радость краткая», но «отрава сладкая». Огонь живит и разрушает душу, любовь – блаженство и страдание, но бывает она лишь в «цветущей младости» (да и то в «златых снах»).

Лирический герой Баратынского не отдается полностью охватившему его чувству. Он не может любить самозабвенно. И элегия «Признание» (1823) – это не признание в любви, а признание в охлаждении чувства:

Притворной нежности не требуй от меня, Я сердца моего не скрою хлад печальный. Ты права, в нем уж нет прекрасного огня Моей любви первоначальной. Напрасно я себе на память приводил И милый образ твой, и прежние мечтанья: Безжизненны мои воспоминанья, Я клятвы дал, но дал их выше сил.

В стихотворении доминирует антитеза прошлое (любовь – «прекрасный огонь») – настоящее (сердца «хлад печальный»). Прежнее чувство умерло:

Хронологическая таблица жизни и творчества Тютчева

И пламень мой, слабея постепенно, Собою сам погас в душе моей.

Невозможно повторение того, что пережито, и если прошлое не забыто («безжизненны мои воспоминанья»), то скоро и эти мечтанья навсегда исчезнут («напрасно я себе на память приводил»). Любви не вернуть («Вновь забудусь я: вполне упоевает // Нас только первая любовь»).

В этом виновата и судьба («но в бурях жизненных развлекся я душою» – своеобразный поэтический парадокс Баратынского).

Поэт как бы рисует различные оттенки этого чувства, все стадии охлаждения, переживаемые лирическим героем: «милый образ» сменяют «притворная нежность», вынужденные клятвы:

Но в бурях жизненных развлекся я душою, Уж ты жила неверной тенью в ней. И, наконец, безучастно-жестокое: Прощай! Мы долго шли дорогою одною; Путь новый я избрал, путь новый избери; Печаль бесплодную рассудком усмири И не вступай, молю, в напрасный суд со мною.

Углубление психологического содержания и вкрапление реалистических деталей характерны для элегии Баратынского:

Кто знает? мнением сольюся я с толпой; Подругу, без любви – кто знает? – изберу я. На брак обдуманный я руку ей подам И в храме стану рядом с нею.

Опять любовь – «сон», «мечтания», да и будущая невеста преданна, «быть может, лучшим снам».
И опять негативная частица «не»: «я не скрою», «я не пленен», «любить не буду», «не забудусь я»; то же обращение к героине: «не требуй», «не завидуй», «не вступай». Да и что ждет лирического героя в его «обдуманном» браке:
Обмена тайных дум не будет между нами, Душевным прихотям мы воли не дадим, Мы не сердца под бранными венцами – Мы жребии свои соединим.
Поэт заканчивает элегию четверостишием, которое само по себе составляет целое стихотворение, настолько оно афористично, прекрасно и глубоко:
Не властны мы в самих себе И, в молодые наши леты, Даем поспешные обеты, Смешные, может быть, всевидящей судьбе.
Но в этих четырех строчках и насмешка над собственной суровостью – только судьбе дано расставить все по своим местам.

Глубокий лиризм, психологическое содержание, анализ душевных переживаний, стремление вырваться из жанровых рамок, оригинальность обратили внимание читателей на эту элегию. Пушкин писал А. Бестужеву (12 января 1824 г.): «Признание» совершенство. После него не стану печатать своих элегий».

Человек и «всевидящая судьба», душевная изолированность и непонимание, человек и поиски истины, загадки бытия – все эти вечные темы, затронутые Баратынским в его ранних элегиях, найдут дальнейшее отражение в его позднейшем творчестве. Углубленный анализ чувств – все перипетии, все нюансы душевных переживаний (любовь, вера, измена), этот глубокий психологизм приведет к созданию философской лирики Баратынского.

►

Композиция, образы, стихотворный размер

Стихотворение написано четырёхстопным ямбом и состоит из четырёх катренов с чередующимися рифмами (женская чередуется с мужской).

Ритм и лексика стихотворения намеренно приближены к разговорной речи: лирический герой (в окончательной редакции ставший «больным») ненавязчиво жалуется былой возлюбленной (в окончательной редакции ставшей ему «заботливым другом») на «усыпление» прежних чувств и забвение прежних мечтаний.

Краткое содержание рассказа Бунина «Суходол» по главам

Смысл жалоб лирического героя ясно раскрывается самим композиционным строением стихотворения. Оно начинается призывом, предупреждением («Не искушай…») и логически подготавливает финальное объяснение:

В душе моей одно волненье, А не любовь пробудишь ты.

Поскольку стихотворение имитирует живую разговорную речь, постольку в нём практически отсутствуют тропы.

Исключение составляет важный метафорический эпитет: «Слепой тоски моей не множь…»: он помещён в самый центр стихотворения – в начало третьей строфы – и указывает на некий неразработанный подтекст, на глубокую подоплёку разочарования лирического героя.

А точнее, вводит его в общеромантический контекст европейской лирики и психологической прозы, где, напротив, именно мотив слепой тоски превосходно разработан и неоднократно отработан в произведениях, в центре которых стоит разочарованный романтический герой.

В первой редакции были и другие эпитеты. Во-первых, некие ранее существовавшие отношения между лирическим героем и его возлюбленной именовались прелестным призраком былого. Во-вторых, был и ещё один, и даже более важный, эпитет:

Воображения больного В его дремоте не тревожь!

Слабость этого эпитета и всей строки (в окончательной редакции заменённой) состояла в возникающей возможности двойственного прочтения: инверсия могла вычитываться из текста (эпитет не на первом, а на втором месте, что хоть и возможно в русском языке, но для него нехарактерно, а характерно для французского), но равным образом может и не прочитываться, и тогда больного – не эпитет, а субстантиват (чьё воображение?), чем он и стал во второй редакции. В этой, окончательной редакции, речь идёт уже не просто о больном воображении, а о какой-то более серьёзной (но не физической, а нравственной) болезни лирического героя. И в связи с этим существенным изменением взамен упразднённых эпитетов возникает новый, относящийся уже не к лирическому герою, а к былой возлюбленной, которая в этом новом лирическом сюжете повела себя благородно и превратилась чуть ли не в сиделку при больном – в «друга заботливого».

Тематика и проблематика

Для Баратынского романтизм был весьма органичен. Современники отмечают в нём склонность к разочарованию, неудовлетворённость жизнью. Стихотворение пронизывают эти темы.

Лирический герой пытается как бы отъединиться от внешнего мира, жестокого и несправедливого.

Этого эффекта он достигает путём многократного употребления частицы «не», а в особенности анафорой в начале второго катрена «уж я не верю».

Проблематика элегии — рухнувшие мечты, которые заставляют лирического героя бежать в никуда. Единственное спасение он видел в забытье. И здесь возникает романтическое двоемирие: реальность и сон. Лишь «усыпление» способно утешить страдающее сердце.

Тема, жанр и литературное направление

Тема стихотворения – хрупкость и скоротечность любовного чувства.

Перед нами истинный шедевр интимной лирики, продолжающий художественное изучение психологии любви в европейской литературе эпохи романтизма, равно как и открывающий путь к созданию новых оригинальных любовных коллизий и сюжетов.

Так, Пушкин в восьмой главе «Евгения Онегина», анализируя всю историю чувства Татьяны к Онегину, несомненно, держит если не в сознании, то в подсознании мысль своего друга Баратынского о невозможности «предаться вновь Раз изменившим сновиденьям!»

Анализ стихотворения Баратынского «Разуверение»

Е. Баратынский является представителем раннего романтизма в русской литературе. Это направление начало развиваться в Европе, заимствуя свою чувственность у сентиментализма. Традиция элегии развивалась в этот период весьма активно. В русской литературе Баратынский был одним из первых, кто работал в этом жанре.

Его собратьями по перу были Пушкин, Жуковский, Давыдов, Лермонтов. Всех их привлекала, в том числе и элегия, с её лирическим, возвышенным содержанием. Наиболее близким сочинению Баратынского можно считать стихотворение Д. Давыдова «Романс (1834).

Произведения сходны по многим мотивам и по форме, но всё же являются независимыми друг от друга.

Баратынский выбирает для «Разуверения» четырёхстопный ямб, размер, приближающий стих к естественной разговорной речи. Может быть, это и стало поводом для М. Глинки написать музыку романса, названного по первой строке произведения.

Анализ стихотворения «Разуверение»

«Разуверение» – вторая после «Признания» по популярности в исследованиях литературоведов. Она – яркий пример раскрытия темы «разочарованности» лирического героя в чувстве. Если в предыдущих элегиях герой пытался воскресить себя на пиру или новым увлечением, то здесь он уже разочаровался и в этих попытках. С самых первых строк прямо говорится о неспособности героя любить:

Не искушай меня без нужды Возвратом нежности твоей: Разочарованному чужды Все обольщенья прежних дней! Уж я не верю увереньям, Уж я не верую в любовь, И не могу предаться вновь Раз изменившим сновиденьям! Слепой тоски моей не множь, Не заводи о прежнем слова, И, друг заботливый, больного В его дремоте не тревожь! Я сплю, мне сладко усыпленье; Забудь бывалые мечты: В душе моей одно волненье, А не любовь пробудишь ты.1

В композиции данного стихотворения даже отсутствует экспозиция. По рассматриваемой Гаспаровым схеме здесь сразу идет отказ, «а далее следует истинный ход, характеристика действительного состояния души. Здесь мы уже стоим на грани нашей схемы, на грани элегии и романса»2. Недаром композитор М. Глинка написал чудесный романс на стихи «Разуверения».

Элегия начинается с просьбы лирического героя не «искушать» его «без нужды». «Искушать» — очень красочное слово. В словаре Даля мы можем найти его значения:

«соблазнять, прельщать, смущать соблазном, завлекать лукавством; стараться совратить кого с пути блага и истины»3.

Герой способен соблазниться новой нежностью «заботливого друга», в нем способны пробудиться чувства стремления к ней, смущения, «волнения», как мы узнаем в конце.

Но правильно ли будет заставлять его испытывать это волнение? Не будет ли это обманом, который совратит героя с пути истинного – пути покоя и сна? Герой уверен, что это и есть обман и что это бесполезно и не нужно. Семенко отмечает:

можно предположить, что недавнее равнодушие героини способствовало «разуверенью» поэта. 4

К героине вернулась нежность, и она хочет одарить героя ею снова. Но ему она уже больше не нужна, как он объясняет, потому что он разочаровался в «обольщеньях прежних дней». «Обольщенья» здесь – также яркое слово. Его значения в словаре:

«обманывать лестью; манить, заманивать; склонять к чему лукавыми ласками, льстиво морочить, уловлять, прельщая чем; соблазнять»3.

Обольщенья – любовь, нежности, свидания, пиры с друзьями – все это обман, и герой теперь это понимает. Его постигло общее разочарование, эта «болезнь века», о которой мы упоминали во вступлении. Вторая строфа, где герой подчеркивает свое разочарование не в любви героини, а в любви в целом, доказывает это.

«Поэт усомнился не в увереньях возлюбленной, а в “увереньях” и “любви” вообще. Потому психологические понятия даны в отвлеченной от реалий форме: “нежность”, “обольщенья”, “уверенья”, “любовь”. Абсолютность отрицания усилена повторением: “не верю увереньям”»4. — утверждает Семенко.

Лирический герой не можешь снова доверчиво и всецело предаться «раз изменившим сновиденьям». Его опыт не позволит ему это, а претворяться, что вновь влюблен, нет смысла. Мы не можем по-настоящему наслаждаться счастьем, любовью, когда понимаем, что это обман, иллюзия, сон, и что это не долговечно и хрупко.

Как невозможно доверять человеку, который предал нас даже хотя бы один только раз, так невозможно поверить вновь чувствам, раз уже нам изменившим. Герой называет прежние обольщения «сновиденьями». Они не были реальными, а лишь иллюзиями.

Глупая молодость, не знающая жизни, стремящаяся разукрасить, преобразить скучный, разумный мир вокруг, создает эти сны о любви, дружбе, счастье. Оба возлюбленных попадают в этот сон, но время рассевает его, опыт показывает истинную картину вещей. Прошлое было сновиденьем, но что же настоящее? В последних строфах лирический герой снова обращается к возлюбленной.

Ее попытки все вернуть только будят в герое тоску по прошедшему. Ему жаль тех сладких сновидений, но ничего не поделаешь. Он просит героиню забыть «бывалые мечты». Уже слишком очевидно, что они не осуществятся. Кажется, что повзрослевший, опытный теперь герой видит мир трезво и понимает, что реально, а что нет. Но оказывается, что все не так:

И, друг заботливый, больного В его дремоте не тревожь! Я сплю, мне сладко усыпленье;1

Прошлое – сновиденье, настоящее – тоже дремота. Здесь снова присутствует мотив «больной души». Это состояние разочарованности – болезнь, в понимании лирического героя.

Возможно, вернувшаяся нежность героини заставляет его рефлексировать, и это в том числе пробуждает волнение, усиливает тоску. Герой старается забыться, уснуть, не вспоминать прошлое.

Как гамлетовское “To die, to sleep, no more”, только здесь не настоящая смерть, а смерть – разочарование, сон больной души. Герою сладко его усыпленье, потому что оно не тревожит, не волнует. Семенко заметила:

”Сон” — основа всей образной структуры “Разуверения”. “Усыпленье” последних стихов оказывается сродни “сновиденьям” первых. Эта “дремота” больного, это его спокойствие — своего рода тоже “обольщенье”, которое поэт просит пока “не тревожить”. Скептицизм его бескомпромиссен: не иллюзия ли и то, что былая возлюбленная теперь — “друг заботливый”4?

Заканчивается стихотворение приемом «неполного контраста»:

В душе моей одно волненье, А не любовь пробудишь ты.

И. Л. Альми сравнивает это волнение с волнением Онегина после прочтения письма Татьяны. Также в своем разборе этой элегии она утверждает, что

«увидев источник страданий его героя в его собственной душе, «до времени незрелой», Баратынский избавился от необходимости искать преднамеренных виновников этих страданий. Никто из действующих лиц «Разуверения» не виновен в разрыве, происходящее сильнее их»5.

Герой видит иллюзорность любви, обман счастья. Он винит сами чувства, а не героиню, хотя в то же время не пытается передать ей свое разочарование, доказать ей зыбкость ее нежности, ее мечтаний. Он просто просит забыть их.

Не зря он называет ее «заботливым другом». В ней нет коварства, кокетства и лицемерия, которые традиционны для любовных элегий. Она искренна в своей вернувшейся нежности и заботе.

«За ней признается возможность самых лучших чувств и побуждений»5, как говорит Альми.

От элегии веет ощущениями пустоты и смирения, которыми охвачен лирический герой. Восклицательные предложения, формирующие три первых строфы, контрастируют с содержанием так, что и не верится, что в конце стоит восклицательный знак.

Видимо, герой очень хочет убедить героиню оставить его в покое. Почти все глаголы здесь употреблены с отрицательной частицей: «не искушай», «не верю», «не могу», «не множь», «не . Это подчеркивает нежелание героя пробуждаться от сна.

В строчках «Уж я не верю увереньям, Уж я не верую в любовь» анафора усиливает уверенность в разочарованности героя.

Судьба художника в романе Булгакова «Мастер и Маргарита»

Примечание:

Мысль, вооруженная рифмами. изд.2е. //Поэтическая антология по истории русского стиха. Составитель В.Е.Холшевников. Ленинград: Изд-во Ленинградского университета, 1967.
Гаспаров М.Л.. Три типа русской романтической элегии. Индивидуальный стиль в жанровом стиле // Контекст-1988 М., 1989.
В. Даль «Толковый словарь живого великорусского языка» 1863—1909 гг.
Семенко И.М.. Поэты пушкинской поры. М.: Художественная литература, 1970.
Альми И.Л. Элегии Е.А. Баратынского 1819-1824 годов // Альми И.Л. О поэзии и прозе. СПб.: Скифия, 2002.

Тематика и проблематика

Лирический герой пытается как бы отъединиться от внешнего мира, жестокого и несправедливого.

Этого эффекта он достигает путём многократного употребления частицы «не», а в особенности анафорой в начале второго катрена «уж я не верю».

Смысл

Идея произведения – обрести покой вне существующей, грубой действительности. Лирический герой не желает смерти, но желает пребывать во сне, где, может быть, до сих пор, как в некой параллельной реальности, и обитают былые мечты.

Нега — единственная надежда персонажа, только так он вновь обретёт жизненные силы и преодолеет свою «слепую тоску». Любовь воплотить уже невозможно, остаётся лишь воображать её, беречь воспоминание о ней в идеальном, иллюзорном мире.

Александра Барбашова Интересно? Сохрани у себя на стенке!

«Признание» (1823; 1832–1833)

Притворной нежности не требуй от меня: Я сердца моего не скрою хлад печальной. Ты права, в нем уж нет прекрасного огня Моей любви первоначальной. Напрасно я себе на память приводил И милый образ твой, и прежние мечтанья: Безжизненны мои воспоминанья, Я клятвы дал, но дал их выше сил.

Я не пленен красавицей другою, Мечты ревнивые от сердца удали; Но годы долгие в разлуке протекли, Но в бурях жизненных развлекся я душою.

Уж ты жила неверной тенью в ней; Уже к тебе взывал я редко, принужденно, И пламень мой, слабея постепенно, Собою сам погас в душе моей. Верь, жалок я один.

Душа любви желает, Но я любить не буду вновь; Вновь не забудусь я: вполне упоевает Нас только первая любовь.

Грущу я; но и грусть минует, знаменуя Судьбины полную победу надо мной: Кто знает? мнением сольюся я с толпой; Подругу, без любви, кто знает? изберу я.

На брак обдуманный я руку ей подам И в храме стану рядом с нею Невинной, преданной, быть может, лучшим снам, И назову ее моею, И весть к тебе придет; но не завидуй нам: Обмена тайных дум не будет между нами, Душевным прихотям мы воли не дадим: Мы не сердца под брачными венцами, Мы жребии свои соединим.

Прощай. Мы долго шли дорогою одною: Путь новый я избрал, путь новый избери; Печаль бесплодную рассудком усмири И не вступай, молю, в напрасный суд со мною. Невластны мы в самих себе И, в молодые наши леты, Даем поспешные обеты, Смешные может быть всевидящей судьбе.

«„Признание“ — совершенство. После него никогда не стану печатать своих элегий», — с досадой писал Пушкин Александру Бестужеву, прочитав в «Полярной звезде» за 1824 год новую элегию Баратынского.

В «Признании» Баратынский делал еще более уверенный — по сравнению с «Разуверением» — шаг от поэтической условности к психологической рефлексии, как в дневнике или романе. Эффект особой достоверности придавал стихотворению настоящий антипоэтизм — упоминание о браке без любви, на который лирический герой решается сознательно:

Подругу, без любви, кто знает? изберу я. На брак обдуманный я руку ей подам И в храме стану рядом с нею Невинной, преданной, быть может, лучшим снам, И назову ее моею…

Ганс Христиан Андерсен (Hans Christian Andersen)

На фоне мелодраматических ожиданий жанра сильным ходом выглядит признание в равнодушии, неспособности к чувству — и принятие этого как неизбежного, даже естественного (хотя за двадцать лет до того «русские шиллеристы», например Андрей Тургенев, не могли ни смириться с этим равнодушием, ни найти язык для его внутренне убедительного описания).

Без «Признания» были бы невозможны позднейшие парадоксальные пушкинские стихи о любви — «Под небом голубым страны своей родной…», в котором запечатлено очень похожее впечатление от того, что былое страстное чувство обернулось равнодушием, и «На холмах Грузии…», в котором, наоборот, декларируется сила любовного чувства самого по себе.

Отрывок из фильма «Доживем до понедельника». Режиссер ‎Станислав Ростоцкий. 1968 год

Анализ стихотворения Баратынского Разуверение 8, 9 класс

Анализ стихов
Баратынский
Разуверение

Стихотворение «Разуверение» относится к любовной лирике Евгения Баратынского. Сам поэт был довольно талантливой и загадочной фигурой литературы своего времени.

В этом произведении звучат слова поэта, отвергающие женщину, с которой когда-то связывали его чувства. Делает он это довольно хладнокровно, объясняя причины прекращения отношений и, не теряя при этом чувства собственного достоинства.

Поэт просит бывшую свою возлюбленную не искушать его зря. Ведь он полностью разочарован. Причем, не только именно в ней, но и вообще в любви. Хотя, возможно, что именно эта особа и была причиной разуверения поэта.

Из строк, посвященных ей, следует, что молодой человек, скорее всего, был задет женщиной за живое. Между ними произошла, по- видимому, довольно серьезная ссора. Какая именно – остается не ясным. Но, исходя из того, что автор теперь уже не верит в любовь, вполне возможно, что он был обманут своей возлюбленной. Может и другой была причина.

Не столь важно, что произошло между молодыми людьми, сколько важны в этом стихотворении последствия этих событий и вызванные ими чувства в душе поэта.

Он разочарован, и возврат к прежнему уже невозможен. Налаживание отношений между ними могут привести лишь к душевным волнениям и мучениям молодого человека. Он не из тех людей, которые верят тому, чем были уже однажды обмануты. Об этом и говорит поэт в своем стихотворении.

Он просит девушку не заводить и слова о былом, дабы не тревожить его. Он ставит точку в неудавшихся отношениях довольно решительно. А это, скорее всего, связано с тем, что чувства, которые он имел когда-то к этой особе, были не такими уж и глубокими. Ведь как часто сильно любящие люди прощают очень многое своим избранникам, хотя порой это и не легко.

Но любви в душе поэта к этой девушке уже нет, пробудить того, что было она уже не сможет. А ему самому, как звучит в стихотворении, сладко усыпление, то, за которым можно спрятать все душевные переживания, не углубляясь в них. В таком состоянии и находился поэт, когда ложились на бумагу эти строки.

И, это состояние свойственно довольно многим людям, испытавшим на себе горечь разочарований. И это может указывать и на то, что истинная причина, скорее всего, кроется не только именно в той девушке, которой посвящены эти строки. Ведь истинное разуверение во всем приходит лишь в результате нескольких неудач.

А если же посмотреть на это произведение немного с другой стороны, то можно увидеть несколько другую картину.

И, в центре ее будет вовсе не влюбленный и обманутый юноша, а, напротив, человек, любящий завоевывать женские сердца и, затем, охладевать к ним.

А после этого он объясняет причину своего охлаждения неверием в любовь и разочарованием в мечтах. Но это, в свою очередь, тоже может иметь несколько причин.

Душа человека многогранна и, порой, непонятна и противоречива. А чувства и вовсе сложны и глубоки. И, зачастую проще забыться в сладком усыплении, чем разобраться в них.

8, 9 класс

Анализ стихотворения Евгения Баратынского «Разуверение»

От Евгения Абрамовича Баратынского, потомка древнего дворянского рода, ожидали чего угодно – государственной деятельности, высокого чина, армейской службы. Но кто бы мог подумать, что он станет поэтом, притом поэтом большого таланта и мастерства?

Исключенный из Пажеского корпуса, за невинный юношеский розыгрыш, раздосадованный, кающийся перед семьей Баратынский поступает на службу в Егерский полк. А из солдатчины он возвращается уже со своими первыми стихами.

Евгений Абрамович был литературным последователем Карамзина, дружил со многими поэтами и литераторами того времени: Дельвигом, Рылеевым, Кюхельбекером и даже Пушкиным. Последний называл того «Гамлетом-Баратынским» и даже вывел его в своем романе в стихах «Евгений Онегин».

В тот период многие поэты писали в жанре «элегия», однако, у Евгения Абрамовича Баратынского они получались уникальными, никак не похожими на произведения других авторов. Среди самых известных его элегий следует обозначить: «Ропот», «Разуверение», «Поцелуй», «Признание».

«Разуверение» — это стихотворение, написанное Баратынским еще в молодости в 1821 году, однако эта элегия сделала известным не только самого автора, но и Михаила Ивановича Глинку, который в 1825 году написал на стихи свой романс.

Доподлинно неизвестно, кому же посвящено «Разуверение», существовала ли действительно девушка, пробуждающая в душе поэта одно волненье, или же это был всего лишь поэтический вымысел. Некоторые литературоведы склонны считать, что героиней стихов стала кузина Евгения Абрамовича – Варвара Кучина, в которую юноша был когда-то нежно и искренне влюблен.

Однако, из воспоминаний современников, также известно, что Баратынский был сердцеедом, для которого влюбить в себя девушку было азартным развлечением, он редко увлекался и всегда помнил о собственном достоинстве. Скорее всего «Разуверение» — это стихотворный ответ возлюбленной, которая сильно задела поэта и думала, что он простит, но поэт перестал верить увереньям и веровать в любовь.

«Разуверение» Е.Баратынский

«Разуверение» Евгений Баратынский

Не искушай меня без нужды Возвратом нежности твоей: Разочарованному чужды Все обольщенья прежних дней! Уж я не верю увереньям, Уж я не верую в любовь И не могу предаться вновь Раз изменившим сновиденьям! Не заводи о прежнем слова, И, друг заботливый, больного В его дремоте не тревожь! Я сплю, мне сладко усыпленье; Забудь бывалые мечты: В душе моей одно волненье, А не любовь пробудишь ты.

Анализ стихотворения Баратынского «Разуверение»

Мать Евгения Баратынского была фрейлиной императрицы Марии Федоровны, поэтому будущий поэт в подростковом возрасте был определен в пажеский корпус.

Его родители рассчитывали, что юноша сделает блестящую карьеру при дворе, однако он не оправдал этих надежд и за многочисленные шалости был исключен из воспитанников этого учебного заведения.

Однако этим наказание не ограничилось, и 15-летний Баратынский вскоре был извещен о том, что отныне он может связать свою жизнь лишь с военной службой.

Так или иначе, но к 1821 году, когда было написано стихотворение «Разуверение», вчерашний паж превратился в бледного молодого человека с горящим взором, который слыл среди дам настоящим сердцеедом.

Получив звание унтер-офицера, Баратынский снимал квартиру вместе с Дельвигом, и друзья по вечерам нередко сочиняли стихи, скрашивая таким нехитрым образом свой досуг. О том, кому именно посвящено стихотворение «Разуверение», история умалчивает.

Однако очевидно, что с той, кому адресовано это рифмованное послание, Евгения Баратынского когда-то связывали очень теплые и нежные чувства. Впрочем, ветреный молодой человек очень быстро охладевал к своим избранницам, которые недоумевали, чем же вызваны такие перемены.

Объяснялось все просто: поэту нравилось влюблять в себя барышень, после чего он терял к ним всякий интерес.

Стихотворение «Разуверение» — яркий тому пример. В нем автор пытается убедить неизвестную особу в том, что он уже не верит в любовь. Обращаясь к избраннице, он просит ее: «Не искушай меня без нужны возвратом нежности своей». Что именно произошло между влюбленными – неизвестно.

Однако это была не просто размолвка, а достаточно крупная ссора, во время которой девушка, по-видимому, уязвила самолюбие Баратынского своею холодностью и надменностью. Поэтому поэт решил поставить точку в этом романе, хотя его избранница была уверена, что все обойдется. Но, увы, по мнению поэта, к прошлому нет возврата, и он просит любимую: «Слепой тоски моей не множь».

Автор явно разочарован, он не привык, чтобы с ним поступали подобным образом. И, в то же время, его самолюбие удовлетворено, потому что именно возлюбленная сделала первый шаг к примирению. Но она не нужна поэту, который давно уже расстался с иллюзиями. Поэтому признается: «В душе моей одно волненье, а не любовь пробудишь ты».

Отвергая избранницу, Баратынский, тем не менее, остается в ней предельно искренним и не утрачивает чувства собственного достоинства.

Анализ стихотворения Баратынского «Разуверение»

Мать Евгения Баратынского была фрейлиной императрицы Марии Федоровны, поэтому будущий поэт в подростковом возрасте был определен в пажеский корпус.

Однако этим наказание не ограничилось, и 15-летний Баратынский вскоре был извещен о том, что отныне он может связать свою жизнь лишь с военной службой. Так или иначе, но к 1821 году, когда было написано стихотворение «Разуверение».

вчерашний паж превратился в бледного молодого человека с горящим взором, который слыл среди дам настоящим сердцеедом. Получив звание унтер-офицера, Баратынский снимал квартиру вместе с Дельвигом, и друзья по вечерам нередко сочиняли стихи, скрашивая таким нехитрым образом свой досуг.

О том, кому именно посвящено стихотворение «Разуверение», история умалчивает.

Объяснялось все просто: поэту нравилось влюблять в себя барышень, после чего он терял к ним всякий интерес.

Стихотворение «Разуверение» — яркий тому пример. В нем автор пытается убедить неизвестную особу в том, что он уже не верит в любовь. Обращаясь к избраннице, он просит ее: «Не искушай меня без нужды возвратом нежности своей». Что именно произошло между влюбленными – неизвестно.

Автор явно разочарован, он не привык, чтобы с ним поступали подобным образом. И, в то же время, его самолюбие удовлетворено, потому что именно возлюбленная сделала первый шаг к примирению. Но она не нужна поэту, который давно уже расстался с иллюзиями. Поэтому признается: «В душе моей одно волненье, а не любовь пробудишь ты».

Анализ стихотворения Баратынского Разуверение

Так или иначе, но к 1821 году, когда было написано стихотворение «Разуверение». вчерашний паж превратился в бледного молодого человека с горящим взором, который слыл среди дам настоящим сердцеедом.

Объяснялось все просто: поэту нравилось влюблять в себя барышень, после чего он терял к ним всякий интерес.

Стихотворение «Разуверение» — яркий тому пример. В нем автор пытается убедить неизвестную особу в том, что он уже не верит в любовь. Обращаясь к избраннице, он просит ее: «Не искушай меня без нужды возвратом нежности своей». Что именно произошло между влюбленными – неизвестно.

Автор явно разочарован, он не привык, чтобы с ним поступали подобным образом. И, в то же время, его самолюбие удовлетворено, потому что именно возлюбленная сделала первый шаг к примирению. Но она не нужна поэту, который давно уже расстался с иллюзиями. Поэтому признается: «В душе моей одно волненье, а не любовь пробудишь ты».

текст

Мы знаем не так уж мало о «чудном мгновенье» любви Пушкина и Анны Керн, знаем по письмам, дневникам, воспоминаниям. Евгений Баратынский ничего не рассказал о юношеской влюбленности в свою кузину Вареньку Кучину. И вместе с тем не о ней ли он сказал так много своим стихотворным «Разуверением»:

Не искушай меня без нужды Возвратом нежности твоей: Разочарованному чужды Все обольщенья прежних дней! Уж я не верю увереньям, Уж я не верую в любовь И не могу предаться вновь
Раз изменившим сновиденьям!

Михаил Глинка написал на эти стихи романс в 1825 году (с «Разуверения» началась известность Глинки). Это был любимый романс многих замечательных певцов и певиц, в том числе и Надежды Обуховой.

В 1925 году Баратынский был уже признанным поэтом. (Пушкин говорил о нем: «Он у нас оригинален – ибо мыслит. Он был бы оригинален и везде, ибо мыслит по-своему…»

«Разуверение» увидело свет в 1821 году и, значит, сочинено еще раньше, двадцатилетним юношей. Откуда ж такая глубина умудренного горького разочарования, такая простота и чеканность строк, даже не строк, а лирических афоризмов, как будто изреченных в назидание влюбленным романтикам на все времена? Откуда в совсем юном сердце такая печаль и мудрость? И кто виновница «Разуверения»?

С детства замечали в Баратынском замкнутость и нелюдимость. А между тем детство его было безоблачным и счастливым. Потомок древнего дворянского рода, сын генерала, он рос в благословенном поместье Мара Тамбовской губернии, «в сладостной тени дубрав», «у нескудеющих ручьев». Так откуда же это пришло: «Все мнится, счастлив я ошибкой, и не к лицу веселье мне»?

Как Гамлета, поэта печалило общее неустройство мира. А раз мир так плох – нет поводов для веселья. Двадцатипятилетний Баратынский пишет своему другу: «Во мне веселость – усилие гордого ума, а не дитя сердца». Казалось, происхождение предопределило его путь.

в отрочестве он был зачислен в Пажеский Его Императорского Величества корпус. А дальше – гвардия, самая завидная военная или государственная карьера. Но двенадцатилетний паж Баратынский пишет матери: «Я думал, что с товарищами мне будет весело; но нет, всякий играет с другим, как с игрушкой, без дружбы, безо всего.

Я думал, уезжая, что мне будет гораздо веселее с мальчиками моих лет, чем с маменькой, потому что она уже большая; но, увы, я очень ошибся! Я думал найти дружбу, а нашел лишь холодную притворную учтивость, расчетливую дружбу». Юный паж вовсе не был маменькиным сынком.

Но столь раннее постижение людских пороков заставило его предпочесть людям книги. Вскоре он полностью охладеет к занятиям. Новая страсть захватит его – поэзия. В Царскосельском лицее тогда учились Пушкин, Дельвиг, Кюхельбекер, соревнуясь друг с дру гом в стихосложении.

Пажеский корпус мало походил на лицей: Баратынскому приходилось писать украдкой, пряча исписанные листки от дежурных офицеров и соглядатаев-сотоварищей.

Пажеский корпус опостылел Баратынскому. Он умоляет мать отдать его в морскую службу. Его тоска, метания непонятны взрослым, и он, отчаявшись, принимается совершать дерзкие поступки. Составляет «общество мстителей начальству», доверяется товарищам, о которых недавно писал матери столь безотрадно, и становится игрушкой в их руках.

Весной 1916 года родные Баратынского с ужасом узнали, что Евгений исключен из Пажеского корпуса по личному повелению царя за участие…в краже. Исключен без права поступления на государственную службу (разве только рядовым в армию).

Это было невероятно, но это было так: Баратынского втянули в проступок, нелепый и бессмысленный: украденные деньги пажи тут же, как сказано в обвинительном рапорте, «прокатали и пролакомили».

Последствия всего этого были катастрофическими для карьеры Баратынского, но прежде всего для его нравственного, духовного мира.

Он тяжко пережил внутреннюю драму, ужаснулся содеянному, был близок к самоубийству, жаждал очищения и прощения и надолго скрылся в родные места, туда, где прошло его детство. Только в 1918 году вернулся он в Петербург, чтобы начать службу рядовым в одном из петербургских полков.

В Петербурге найдет он новых друзей: сначала Дельвига, а потом Пушкина и Кюхельбекера. Словно бы с опозданием он войдет в лицейский круг.

Дружба с замечательными русскими поэтами, собственные творческие опыты будут медленно возвращать Баратынскому самоуважение и врачевать его нравственные раны.

И когда в январе 1820 года его отправят в полуизгнание в Финляндию, в пехотный Нейшлотский полк, произведя в унтер-офицеры (его-то, бывшего пажа!), он отбудет туда с верой, что отныне страшиться нечего: его муза – с ним.

Вскоре и было написано «Разуверение». Кто же вдохновил поэта на эту элегию? Самое поразительное, что ко времени написания «Разуверения» Евгений Баратынский, видимо, еще не узнал любви-страсти – она застигнет его лишь через несколько лет.

Но, возможно, юношеская влюбленность в Вареньку Кучину, робкая и смиренная, влюбленность-дружба послужила толчком для создания «Разуверения» и еще нескольких лирических стихов.

Евгений виделся с Варенькой, когда жил в родовом поместье после исключения из Пажеского корпуса, гулял с нею, иногда они вместе обедали. Он упоминал о ней мельком в некоторых своих письмах. Вот и все.

Еще долго будет слышаться эхо «Разуверения» в других стихах поэта. Когда Пушкин прочитал «Признание» Баратынского, он в письме А.Бестужеву 12 января 1824 года заметил: «Признание» – совершенство. После него никогда не стану печатать своих элегий…» Но прочтите внимательно «Признание» – и оно может показаться вам продолжением «Разуверения»:

Притворной нежности не требуй от меня: Я сердца моего не скрою хлад печальный. Ты прáва, в нем уж нет прекрасного огня
Моей любви первоначальной.

Анализ стихотворения Евгения Баратынского «Разуверение»

В тот период многие поэты писали в жанре «элегия», однако, у Евгения Абрамовича Баратынского они получались уникальными, никак не похожими на произведения других авторов. Среди самых известных его элегий следует обозначить: «Ропот», «Разуверение», «Поцелуй», «Признание».

«Разуверение» Е.Баратынский

«Разуверение» Евгений Баратынский

А не любовь пробудишь ты.

Анализ стихотворения Баратынского «Разуверение»

Так или иначе, но к 1821 году, когда было написано стихотворение «Разуверение», вчерашний паж превратился в бледного молодого человека с горящим взором, который слыл среди дам настоящим сердцеедом.

Объяснялось все просто: поэту нравилось влюблять в себя барышень, после чего он терял к ним всякий интерес.

Стихотворение «Разуверение» — яркий тому пример. В нем автор пытается убедить неизвестную особу в том, что он уже не верит в любовь. Обращаясь к избраннице, он просит ее: «Не искушай меня без нужны возвратом нежности своей». Что именно произошло между влюбленными – неизвестно.

Автор явно разочарован, он не привык, чтобы с ним поступали подобным образом. И, в то же время, его самолюбие удовлетворено, потому что именно возлюбленная сделала первый шаг к примирению. Но она не нужна поэту, который давно уже расстался с иллюзиями. Поэтому признается: «В душе моей одно волненье, а не любовь пробудишь ты».