Аполлон Александрович Григорьев
А Пушкин – наше всё: Пушкин представитель всего нашего душевного, особенного, такого, что останется нашим душевным, особенным после всех столкновений с чужими, с другими мирами.
Пушкин – пока единственный полный очерк нашей народной личности, самородок, принимавший в себя, при всевозможных столкновениях с другими особенностями и организмами, – все то, что принять следует, отстранивший все, что отстранить следует, полный и цельный, но еще не красками, а только контурами набросанный образ народной нашей сущности, – образ, который мы долго еще будем оттенять красками. Сфера душевных сочувствий Пушкина не исключает ничего до него бывшего и ничего, что после него было и будет правильного и органически – нашего.
(А.А. Григорьев “Взгляд на русскую литературу со смерти Пушкина”. 1859)
Иннокентий Федорович Анненский
Гуманность Пушкина была явлением высшего порядка: она не дразнила воображения картинами нищеты и страдания и туманом слез не заволакивала сознания: её источник был не в мягкосердечии, а в понимании и чувстве справедливости. И гуманность была, конечно, врожденной чертой избранной натуры Пушкина.
(Из статьи И. Анненского “Пушкин и Царское село”. 1899)
…все, что было у нас до Пушкина, росло и тянулось именно к нему, к своему ещё не видному, но уже обещанному солнцу. Пушкин был завершителем старой Руси. Пушкин запечатлел эту Русь, радостный её долгим неслышным созреванием и бесконечно гордый её наконец-то из-под сказочных тряпиц засиявшим во лбу алмазом.
(Из статьи И. Анненского “Эстетика мертвых душ и её наследие”. 1911)
Константин Дмитриевич Бальмонт
Пушкин был поистине солнцем русской поэзии, распространившим свои лучи на громадное расстояние и вызвавшим к жизни бесконечное количество больших и малых спутников.
Он сосредоточил в себе свежесть молодой расы, наивную непосредственность и словоохотливость гениального здорового ребенка, для которого все ново, который на все отзывается, в котором каждое соприкосновение с видимым миром будит целый строй мыслей, чувств и звуков.
(К. Бальмонт “О русских поэтах. Фрагменты из лекций”. 1897)
Александр Александрович Блок
Наша память хранит с малолетства веселое имя: Пушкин. Это имя, этот звук наполняет собою многие дни нашей жизни. Сумрачные имена императоров, полководцев, изобретателей орудий убийства, мучителей и мучеников жизни. И рядом с ними – это легкое имя: Пушкин.
Пушкин так легко и весело умел нести свое творческое бремя, несмотря на то, что роль поэта – не легкая и не веселая; она трагическая; Пушкин вел свою роль широким, уверенным и вольным движением, как большой мастер; и, однако, у нас часто сжимается сердце при мысли о Пушкине: праздничное и триумфальное шествие поэта, который не мог мешать внешнему, ибо дело его – внутреннее – культура, – это шествие слишком часто нарушалось мрачным вмешательством людей, для которых печной горшок дороже Бога.
(Из речи А.А. Блока “О назначении поэта”. 1921)
Валерий Яковлевич Брюсов
Пушкин сознавал, что ему суждена жизнь недолгая, словно торопился исследовать все пути, по которым могла пройти литература после него.
У него не было времени пройти эти пути до конца: он оставлял наброски, заметки, краткие указания; он включал сложнейшие вопросы, для разработки которых потом требовались многотомные романы, в рамку краткой поэмы или даже в сухой план произведения, написать которое не имел досуга.
И до сих пор наша литература ещё не изжила Пушкина; до сих пор по всем направлениям, куда она порывается, встречаются вехи, поставленные Пушкиным в знак того, что он знал и видел эту тропу.
(Из статьи В.Брюсова “Разносторонность Пушкина”. 1922)
Николай Васильевич Гоголь
Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет. В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла.
(Из статьи Н.В. Гоголя “Несколько слов о Пушкине”. 1832)
Поэты и писатели об А. С. Пушкине
Слова Державина, записанные С. Т. Аксаковым
Победителю-ученику от побежденного учителя в тот высокоторжественный день, в который он окончил свою поэму “Руслан и Людмила”.
В. А. Жуковский (Надпись на портрете, подаренном Пушкину 26 марта 1820 года.)
Рылеев обнимает Пушкина и поздравляет с “Цыганами”. Они совершенно оправдали наше мнение о твоем таланте. Ты идешь шагами великана и радуешь истинно русские сердца. Я пишу к тебе ты, потому что холодное вы не ложится под перо; надеюсь, что имею на это право и по душе, и по мыслям. Пущин познакомит нас короче. Прощай, будь здоров и не ленись: ты около Пскова: там задушены последние вспышки русской свободы; настоящий край вдохновения – и неужели Пушкин оставит эту землю без поэмы?
К. Ф. Рылеев (Из письма к Пушкину.)
При имени Пушкина тотчас осеняет мысль о русском национальном поэте. В самом деле, никто из поэтов наших не выше его и не может более назваться национальным; это право решительно принадлежит ему. В нем, как будто в лексиконе, заключилось все богатство, сила и гибкость нашего языка. Он более всех, он далее раздвинул ему границы и более показал все его пространство. Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в конечном его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет. В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла.
***
Ничего не предпринимал, ничего не писал я без его совета. Все, что есть у меня хорошего, всем этим я обязан ему. И теперешний труд мой есть его создание. Он взял с меня клятву, чтобы я писал, и ни одна строка его не писалась без того, чтобы он не являлся в то время очам моим. Я тешил себя мыслью, как будет доволен он, угадывал, что будет нравиться ему, и это было моею высшею и первою наградою.
Н. В. Гоголь
Пушкин принадлежал к числу тех творческих гениев, тех великих исторических натур, которые, работая для настоящего, приуготовляют будущее, и по тому самому уже не могут принадлежать только одному прошедшему.
В. Г. Белинский
…Появился великий русский поэт Пушкин, а появившись, сразу стал необходим, словно русская литература не могла без него обойтись. Читали других поэтов, восторгались ими, но произведения Пушкина – в руках у каждого образованного русского, и он перечитывает их всю свою жизнь.
А. И. Герцен
До Пушкина не было в России истинных поэтов, русская публика знала поэзию только по слухам, из переводов или по слабым опытам, в которых искры поэзии гасли в пучинах риторики или льдах внешней холодной отделки. Пушкин дал нам первые художественные произведения на родном языке, познакомил нас с неведомою до него поэзиею.
Н. Г. Чернышевский
Значение Пушкина огромно не только в истории русской литературы, но и в истории русского просвещения. Он первый приучил русскую публику читать, и в этом состоит величайшая его заслуга. В его стихах впервые сказалась нам живая русская речь, впервые открылся нам действительный русский мир. Все были очарованы, все увлечены мощными звуками этой неслыханной до тех пор поэзии.
Н. А. Добролюбов
Не следует забывать, что ему одному пришлось исполнить две работы, в других странах разделенные целым столетием и более, а именно: установить язык и создать литературу.
И. С. Тургенев
Вы не поверите, что я с восторгом, давно уже мною не испытываемым, читал это последнее время, после вас – повести Белкина, в седьмой раз в моей жизни. Писателю надо не переставая изучать это сокровище. На меня это новое изучение произвело сильное действие.
Л. Н. Толстой (Из письма к Голохвастову от 30 марта 1874 года.)
Пушкин до того удивил меня простотой и музыкой стиха, что долгое время проза казалась мне неестественной, и читать ее было неловко. Пролог к “Руслану” напоминал мне лучшие сказки бабушки, чудесно сжав их в одну, а некоторые строки изумляли меня своей чеканной правдой: – Там на неведомых дорожках Следы невиданных зверей –
мысленно повторял я чудесные строки и видел эти, очень знакомые мне, едва заметные тропы, видел таинственные следы, которыми примята трава, еще не стряхнувшая капель росы, тяжелых, как ртуть. Полнозвучные строки стихов запоминались удивительно легко, украшая празднично все, о чем говорили они; это делало меня счастливым, жизнь мою – легкой и приятной, стихи звучали, как благовест новой жизни. Какое это счастье – быть грамотным!
Пушкин был первым русским писателем, который обратил внимание на народное творчество и ввел его в литературу, не искажая – в угоду государственной идее “народности” – лицемерным тенденциям придворных поэтов – он украсил народную песню и сказку блеском своего таланта, но оставил неизменным их смысл и силу.
А. М. Горький
Русские писатели и поэты о Пушкине
Георгий Адамович:
«Может быть, настоящее царство Пушкина ещё впереди, может быть, истинный пушкинский день ещё придет. Это очень большой вопрос и для всей русской культуры очень важный»
(Из статьи «Пушкин». 6 мая 1962 г.)
Иннокентий Анненский:
«Гуманность Пушкина была явлением высшего порядка: она не дразнила воображения картинами нищеты и страдания и туманом слез не заволакивала сознания: её источник был не в мягкосердечии, а в понимании и чувстве справедливости. И гуманность была, конечно, врожденной чертой избранной натуры Пушкина».
( Из статьи «Пушкин и Царское село». 1899.)
«…все, что было у нас до Пушкина, росло и тянулось именно к нему, к своему ещё не видному, но уже обещанному солнцу. Пушкин был завершителем старой Руси. Пушкин запечатлел эту Русь, радостный её долгим неслышным созреванием и бесконечно гордый её наконец-то из-под сказочных тряпиц засиявшим во лбу алмазом».
(Из статьи «Эстетика мертвых душ и её наследие». 1911.)
Николай Асеев:
«Пушкин стал хозяином языка литературного, постигши все разнообразие сказок и пословиц, прибауток и присказок, заостренных рифмой и неожиданных по размеру. Соединение большой культуры речи с огромным чувственным ощущением жизни, с душевной возбудимостью общественной создало из пушкинского гения еще незнакомое России до его времени явление…»
(Из статьи «Грамотность и культура». 1957)
«Пушкина не обоймешь словами. Так многопланово, разнообразно и безгранично его творчество, что человечество ещё века будет разбираться в оставленном им наследстве»
(Из статьи «Мысли о Пушкине».25 января1962)
А. А. Ахматова:
«Он победил и время и пространство»
(Из статьи «Слово о Пушкине». 1961.)
Константин Бальмонт:
«Пушкин был поистине солнцем русской поэзии, распространившим свои лучи на громадное расстояние и вызвавшим к жизни бесконечное количество больших и малых спутников. Он сосредоточил в себе свежесть молодой расы, наивную непосредственность и словоохотливость гениального здорового ребенка, для которого все ново, который на все отзывается, в котором каждое соприкосновение с видимым миром будит целый строй мыслей, чувств и звуков».
(«О русских поэтах. Фрагменты из лекций». 1897.)
Андрей Белый:
«Все мы с детства обязаны хвалить Пушкина. Холодны эти похвалы. Они не гарантируют нас от позднейших увлечений музой Надсона или ловкой музой графа А.Толстого. Пушкин самый трудный поэт для понимания; в то же время он внешне доступен. Легко скользить на поверхности его поэзии и думать, что понимаешь Пушкина. Легко скользить и пролететь в пустоту».
(Из статьи «Брюсов». 1908.)
А. А. Блок:
«Наша память хранит с малолетства веселое имя: Пушкин. Это имя, этот звук наполняет собою многие дни нашей жизни. Сумрачные имена императоров, полководцев, изобретателей орудий убийства, мучителей и мучеников жизни. И рядом с ними – это легкое имя: Пушкин. Пушкин так легко и весело умел нести свое творческое бремя, несмотря на то, что роль поэта – не легкая и не веселая; она трагическая; Пушкин вел свою роль широким, уверенным и вольным движением, как большой мастер; и, однако, у нас часто сжимается сердце при мысли о Пушкине: праздничное и триумфальное шествие поэта, который не мог мешать внешнему, ибо дело его – внутреннее – культура, – это шествие слишком часто нарушалось мрачным вмешательством людей, для которых печной горшок дороже Бога.»
( Из речи «О назначении поэта», произнесенной в Доме литераторов на торжественном собрании в 84-ю годовщину смерти Пушкина. 1921.)
«Мы знаем Пушкина – человека, Пушкина – друга монархии, Пушкина – друга декабристов, Все это бледнеет перед одним: Пушкин – поэт».
«…Пушкина убила не пуля Дантеса. Его убило отсутствие воздуха. С ним умирала его культура».
(Из речи «О назначении поэта», произнесенной в Доме литераторов на торжественном собрании в 84-ю годовщину смерти Пушкина. 10 февраля 1921 г.)
Валерий Брюсов:
«Пушкин сознавал, что ему суждена жизнь недолгая, словно торопился исследовать все пути, по которым могла пройти литература после него. У него не было времени пройти эти пути до конца: он оставлял наброски, заметки, краткие указания; он включал сложнейшие вопросы, для разработки которых потом требовались многотомные романы, в рамку краткой поэмы или даже в сухой план произведения, написать которое не имел досуга. И до сих пор наша литература ещё не изжила Пушкина; до сих пор по всем направлениям, куда она порывается, встречаются вехи, поставленные Пушкиным в знак того, что он знал и видел эту тропу».
( Из статьи «Разносторонность Пушкина». 1922.)
Иван Бунин:
«Полтора века назад Бог даровал России великое счастье. Но не дано было ей сохранить это счастье. В некий страшный срок пресеклась, при её попустительстве, драгоценная жизнь Того, Кто воплотил в себе её высшие совершенства. А что сталось с ней самой, Россией Пушкина, – опять-таки при её попустительстве, ведомо всему миру.
И потому были бы мы лжецами, лицемерами – и более того: были бы недостойны произносить в эти дни Его бессмертное имя, если бы не было в наших сердцах и великой скорби о нашей общей с Ним родине….Не поколеблено одно: наша твердая вера , что Россия, породившая Пушкина, все же не может погибнуть, измениться в вечных основах своих и что воистину не одолеют её до конца силы Адовы».
(< К пушкинской годовщине>. 21 июня 1949 г.)
А. И Герцен:
«…Пушкин – до глубины души русский… Ему были ведомы все страдания цивилизованного человека, но он обладал верой в будущее, которой человек Запада уже лишился».
«Подобно всем великим поэтам он всегда на уровне своего читателя; он становится величавым, мрачным, грозным, трагичным, стих его шумит, как море, как лес, раскачиваемый бурею, и в то же время ясен, прозрачен, сверкает, полон жаждой наслаждения и душевных волнений. Русский поэт реален во всем, в нем нет ничего болезненного, ничего от того преувеличенного патологического психологизма, от того абстрактного христианского спиритуализма, которые так часто встречаются у немецких поэтов. Муза его – не бледное создание с расстроенными нервами, закутанное в саван, а пылкая женщина, сияющая здоровьем, слишком богатая подлинными чувствами, чтобы искать поддельных, и достаточно несчастная, чтобы иметь нужду в выдуманных несчастьях».
(О Пушкине. 1850.)
Н. В. Гоголь:
«Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет. В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла».
«Сочинения Пушкина, где дышит у него русская природа, так же тихи и беспорывны, как русская природа. Их только может совершенно понимать тот, чья душа носит в себе чисто русские элементы, кому Россия родина, чья душа так нежно организована и развилась в чувствах, что способна понять неблестящие с виду русские песни и русский дух».
( Из статьи «Несколько слов о Пушкине». 1832.)
А. М. Горький:
«Как-то чудесно, сразу после нашествия Наполеона, после того, как русские люди в мундирах офицеров и солдат побывали в Париже, явился этот гениальный человек и на протяжении краткой жизни своей положил незыблемые основания всему, что последовало за ним в области русского искусства. Без Пушкина были бы долго невозможны Гоголь – которому он дал тему пьесы «Ревизор», – Лев Толстой, Тургенев, Достоевский, – все эти великие люди России признавали Пушкина своим духовным родоначальником».
«Творчество Пушкина – широкий, ослепительный поток стихов и прозы, Пушкин как бы зажег новое солнце над холодной, хмурой страной, и лучи этого солнца сразу оплодотворили её. Можно сказать, что до Пушкина в России не было литературы, достойной внимания Европы и по глубине и разнообразию равной удивительным достижениям европейского творчества»
«В творчестве Пушкина чувствуется нечто вулканическое, чудесное сочетание страстности и мудрости, чарующей любви к жизни и резкого осуждения её пошлости, его трогательная нежность не боялась сатирической улыбки, и весь он – чудо».
(Из предисловия к изданию сочинений А.С.Пушкина на английском языке. 1925.)
«Пушкин для русской литературы такая же величина, как Леонардо для европейского искусства»
(Из лекций по истории русской литературы. 1909.)
Достоевский Ф.М.:
«…не было бы Пушкина, не было бы и последовавших за ним талантов».
«… ко всемирному, ко всечеловечески-братскому единению сердце русское, может быть, изо всех народов наиболее предназначено, вижу следы сего в нашей истории, в наших даровитых людях, в художественном гении Пушкина».
«Если бы жил он дольше, может быть явил бы бессмертные и великие образы души русской, уже понятные нашим европейским братьям, привлек бы их к нам гораздо более и ближе, чем теперь, может быть, успел бы им разъяснить всю правду стремлений наших, и они уже более понимали бы нас, чем теперь, стали бы нас предугадывать, перестали бы на нас смотреть столь недоверчиво и высокомерно, как теперь ещё смотрят. Жил бы Пушкин долее, так и между нами было бы, может быть, менее недоразумений и споров, чем видим теперь. Но бог судил иначе. Пушкин умер в полном развитии своих сил и бесспорно унес с собой в гроб некоторую великую тайну. И вот мы теперь без него эту тайну разгадываем».
( Из речи «Пушкин». 1880.)
- Борис Зайцев:
- Сергей Залыгин:
- Владимир Маяковский:
- Дмитрий Мережковский:
- Юрий Олеша:
«Кто любит Пушкина, тот за свободу. Кто с Пушкиным, тот за человека, родину и святыню. Если Пушкин завладевает сердцами России, значит жива Россия».
(Из статьи «Победа Пушкина». Июнь 1937)
«Пушкин ещё и потому не только Поэт, но и Поэзия, что он смог выразить духовный потенциал нации, русского общества своего времени. «Я числюсь по России…»
(Из статьи «Я числюсь по России…». К 180-летию со дня рождения А.С.Пушкина». 1979.)
«Пушкин был понятен целиком только своему классу, тому обществу, языком которого он говорил, тому обществу, понятиями и эмоциями которого он оперировал. Это были пятьдесят – сто тысяч романтических воздыхателей, свободолюбивых гвардейцев, учителей гимназий, барышень из особняков, поэтов и критиков и т.д., то есть те, кто составлял читательскую массу того времени… Завтрашняя всепонятность Пушкина будет венцом столетнего долбления и зубрежки. Слова о сегодняшней всехной понятности Пушкина – это полемический прием, направленный против нас, это, к сожалению, комплимент не нужный ни Пушкину, ни нам. Это бессмысленные слова какой-то своеобразной пушкинской молитвы».
(Из статьи «Вас не понимают рабочие и крестьяне». 1928.)
«Что Пушкин для нас? Великий писатель? Нет, больше: одно из величайших явлений русского духа. И ещё больше: непреложное свидетельство о бытии России, Если он есть, есть и она. И сколько бы ни уверяли, что её уже нет, потому что самое имя Россия стерто с лица земли, нам стоит только вспомнить Пушкина, чтобы убедиться, что Россия была, есть и будет».
(Из статьи «Пушкин и Россия». 1926 – 1937.)
«Пушкин – единственный из новых мировых поэтов – ясен, как древние эллины, оставаясь сыном своего века. В этом отношении он едва ли не выше Гёте, хотя не должно забывать, что Пушкину приходилось сбрасывать с плеч гораздо более легкое бремя культуры, чем германскому поэту»
(Из статьи «Мысли о Пушкине». 1937.)
«Если Пушкин считал, что первые достоинства прозы – точность и краткость, то у него самого эти две особенности сказываются сильнее всего именно в определении эмоций и душевных качеств»
(Из статьи «Литературная техника». 1931.)
А. Н. Островский:
«Первая заслуга великого поэта в том, что через него умнеет все, что может поумнеть»
«Прочное начало освобождению нашей мысли положено Пушкиным, – он первый стал относиться к темам своих произведений прямо, непосредственно, он захотел быть оригинальным и был – был самим собой. Всякий великий писатель оставляет за собой школу, оставляет последователей, и Пушкин оставил школу и последователей… Он завещал им искренность, самобытность, он завещал каждому быть самим собой, он дал всякой оригинальности смелость, дал смелость русскому писателю быть русским».
(Из речи «Застольное слово о Пушкине». 1880.)
- Андрей Платонов:
- Иван Соколов-Микитов:
- Александр Солженицын:
«Пушкин всю жизнь ходил «по тропинке бедствий», почти постоянно чувствовал себя накануне крепости или каторги. Горе предстоящего одиночества, забвения, лишения возможности писать отравляло сердце Пушкина…Но это горе, возникнув, всегда преодолевалось творческим, универсальным, оптимистическим разумом Пушкина…»
(Из статьи «Пушкин – наш товарищ». 1937)
«В сущности вся великая русская литература – вопль и стон (как и русские народные песни, мрачные русские сказки). Печальны судьбы русских писателей. Самый «светлый», самый «весёлый» был Пушкин. Но, Боже, какие горькие слова срывались у него о России! Как несказанно трагична судьба Пушкина, его смерть!»
( Из «Записей о Пушкине». 1960-е гг.)
«Самое высокое достижение и наследие нам от Пушкина – не какое отдельное его произведение, ни даже легкость его поэзии непревзойденная, ни даже глубина его народности, так поразившая Достоевского. Но – его способность (наиболее отсутствующая в сегодняшней литературе) всё сказать, все показываемое видеть, осветляя его. Всем событиям, лицам и чувствам, и особенно боли, скорби, сообщая и свет внутренний, и свет осеняющий, – и читатель возвышается до ощущения того, что глубже и выше этих событий, этих лиц, этих чувств. Емкость его мироощущения, гармоничная цельность, в которой уравновешены все стороны бытия: через изведанные им, живо ощущаемые толщи мирового трагизма – всплытие в слой покоя, примирённости и света.»
(Из статьи «…Колеблет твой треножник». 1979.)
А. Т. Твардовский:
«… у каждого из нас – свой Пушкин, остающийся одним для всех. Он входит в нашу жизнь в самом начале и уже не покидает её до конца»
(из эссе «Пушкин».1949.)
«Когда говоришь о Пушкине, то как-то даже неловко употреблять слово «мастерство», больше подходило бы «волшебство», хотя мы хорошо знаем, какого неусыпного, подвижнического труда стоило этому «любимцу муз» потрясающее нас совершенство его созданий. Совершенство это не что иное, как поразительное по своей живой органичности слияние формы и содержания. И поразительное в своей нормальности.»
(Из «Слова о Пушкине». 10 февраля 1962 г.)
И.С. Тургенев:
«Самая сущность, все свойства его поэзии совпадают со свойствами, сущностью нашего народа. Не говоря уже о мужественной прелести, силе и ясности его языка, эта прямодушная правда, отсутствие лжи и фразы, простота, эта откровенность и честность ощущений – все эти хорошие черты хороших русских людей поражают в творениях Пушкина не одних нас, его соотечественников, но и тех из иноземцев, которым он стал доступен».
«…мы будем надеяться, что всякий наш потомок, с любовью остановившийся перед изваянием Пушкина и понимающий значение этой любви, тем самым докажет, что он, подобно Пушкину, стал более русским и более образованным, более свободным человеком! Будем также надеяться, что в недальнем времени даже сыновьям нашего простого народа, который теперь не читает нашего поэта, станет понятно, что значит это имя: Пушкин!»
(Из «Речи по поводу открытия памятника А. С. Пушкину в Москве». 1880.)
- Тэффи:
- Источники:
«Пушкин – чудо России. Он единственный, воистину любимый…
Русские не всегда любят своих героев. Но вот есть на Руси и исключение. Есть и для нас Некто, кому мы поклоняемся и знаем, что должны поклоняться, и, если кто не понимает, не чувствует, не может постигнуть величие этого «поклоняемого», тот берет его как догмат. Этот Некто Пушкин. Пушкин – чудо России».
(Из статьи «Чудо России». 1937.1999)
«Пушкина переводит нельзя. Его поэзия как древнее заклинание, передающееся от отца к сыну, от сына к внуку, от внука к правнуку. В заклинании ни одного слова тронуть нельзя – ни заменить, ни изменить, ни подправить, ни переставить, – тотчас же магия исчезает. Исчезает та магическая радиоактивность, та эмоциональная сущность, которая дает жизнь. Остается смысл слова, но магия исчезает. И с этим спорить нельзя».
( Из статьи «Пушкинские дни». 1949.)
- Дань признательной любви: Русские писатели о Пушкине/ Вступление, сост. и примеч. О.С. Муравьевой. – Л.: Лениздат, 1979. – 152с.
- Солнце России: Русские писатели о Пушкине. Век XX/ Сост., примеч., подгот. текста А.Д. Романенко. – М.: Дружба народов, 1999. – 416 с.
Цитаты про Пушкина
- Представляю вашему вниманию обзор цитат про Александра Сергеевича Пушкина.
- Постарался сделать его более разноголосым и живым.
- Материал разделен на три части: Современники Пушкина, Русские и советские писатели и критики, Зарубежные писатели и переводчики.
Современники Пушкина
Мое время прошло… Скоро явится свету второй Державин: это Пушкин, который уже в лицее перещеголял всех писателей. (Г.Р. Державин)
Пушкин, ты приобрел уже в России пальму первенства: один Державин только еще борется с тобою, но еще два, много три года усилий, и ты опередишь его: тебя ждет завидное поприще: ты можешь быть нашим Байроном, но ради бога, не подражай ему. Твое огромное дарование, твоя пылкая душа могут вознести тебя до Байрона, оставив Пушкиным. (К.Ф. Рылеев)
Ты рожден быть великим поэтом. По данному мне полномочию предлагаю тебе первое место на русском Парнасе. (В.А. Жуковский)
Как поэт он считал своим долгом быть влюбленным во всех хорошеньких женщин и молодых девушек, с которыми он встречался… В сущности, он обожал только свою музу и поэтизировал все, что видел. (М.Н. Волконская)
Пушкин имеет такого рода достоинство, какого не имел ещё ни один русский поэт-стихотворец: силу и точность в изображениях не только видимых предметов, но мгновенных движений души человеческой, свою особенную чувствительность, сопровождаемую горькой усмешкой. (С.Т. Аксаков)
Невозможно быть более некрасивым – это смесь наружности обезьяны и тигра; он происходит от африканских предков и сохранил еще некоторую черноту в глазах и что-то дикое во взгляде.
Когда он говорит, забываешь о том, чего ему недостает, чтобы быть красивым, его разговор так интересен, сверкающий умом, без всякого педантства… Невозможно быть менее притязательным и более умным в манере выражаться. (Д.Ф. Фикельмон)
Пушкин не был создан ни для света, ни для общественных обязанностей, ни даже, думаю, для высшей любви или истинной дружбы. У него господствовали только две стихии: удовлетворение чувственным страстям и поэзия; и в обеих он ушел далеко. (М. А. Корф)
Пушкина надобно сослать в Сибирь: он наводнил Россию возмутительными стихами; вся молодежь наизусть их читает. (Император Александр I)
Нынче говорил с умнейшим человеком в России. (Император Николай I)
Как Пушкин стихи пишет — перед ним стоит штоф славнейшей настойки — он хлоп стакан, другой, третий — и уж начнет писать! (Н. Н. Пушкина)
Гений известен; но что, может быть, неизвестно будет потомству, это то, что Пушкин с самой юности до гроба находился вечно в неприятном или стесненном положении, которое убило бы все мысли в человеке с менее твердым характером. (Н.М. Смирнов)
Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет. В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла. (Н.В. Гоголь)
Солнце нашей поэзии закатилось! (В.Ф. Одоевский)
Тебя ж, как первую любовь, России сердце не забудет! (Ф.И. Тютчев)
Ай да Пушкин! ай да сукин сын! (А.С. Пушкин)
Русские и советские писатели и критики
Пушкин – наше всё: Пушкин представитель всего нашего душевного, особенного, такого, что останется нашим душевным, особенным после всех столкновений с чужими, с другими мирами. (А.А. Григорьев)
Муза его – не бледное создание с расстроенными нервами, закутанное в саван, а пылкая женщина, сияющая здоровьем, слишком богатая подлинными чувствами, чтобы искать поддельных, и достаточно несчастная, чтобы иметь нужду в выдуманных несчастьях.(А.И. Герцен)
Пушкин пользуется своею художественною виртуозностью, как средством посвятить всю читающую Россию в печальные тайны своей внутренней пустоты, своей духовной нищеты и своего умственного бессилия. (Д.И. Писарев)
Прочное начало освобождению нашей мысли положено Пушкиным, – он первый стал относиться к темам своих произведений прямо, непосредственно, он захотел быть оригинальным и был – был самим собой… Он завещал каждому быть самим собой, он дал всякой оригинальности смелость, дал смелость русскому писателю быть русским. (А.Н. Островский)
Самая сущность, все свойства его поэзии совпадают со свойствами, сущностью нашего народа. (И.С. Тургенев)
Чувство красоты развито у него до высшей степени, как ни у кого. Чем ярче вдохновение, тем больше должно быть кропотливой работы для его исполнения. Мы читаем у Пушкина стихи такие гладкие, такие простые, и нам кажется, что у него так и вылилось это в такую форму. А нам не видно, сколько он употребил труда для того, чтобы вышло так просто и гладко…(Л.Н. Толстой)
Если бы жил он дольше, может быть явил бы бессмертные и великие образы души русской, уже понятные нашим европейским братьям, привлек бы их к нам гораздо более и ближе, чем теперь, может быть, успел бы им разъяснить всю правду стремлений наших, и они уже более понимали бы нас, чем теперь, стали бы нас предугадывать, перестали бы на нас смотреть столь недоверчиво и высокомерно, как теперь ещё смотрят. (Ф.М. Достоевский)
Если через поэзию Пушкина мы стали лучше понимать чужое и серьезнее смотреть на свое, то через нее же мы сами стали понятнее и себе самим и чужим. (В. О. Ключевский)
Гуманность Пушкина была явлением высшего порядка: она не дразнила воображения картинами нищеты и страдания и туманом слез не заволакивала сознания: её источник был не в мягкосердечии, а в понимании и чувстве справедливости. (И.Ф. Анненский)
Пушкин был поистине солнцем русской поэзии, распространившим свои лучи на громадное расстояние и вызвавшим к жизни бесконечное количество больших и малых спутников.
Он сосредоточил в себе свежесть молодой расы, наивную непосредственность и словоохотливость гениального здорового ребенка, для которого все ново, который на все отзывается, в котором каждое соприкосновение с видимым миром будит целый строй мыслей, чувств и звуков. (К.Д. Бальмонт)
Все мы с детства обязаны хвалить Пушкина. Холодны эти похвалы. Они не гарантируют нас от позднейших увлечений музой Надсона или ловкой музой графа А. Толстого. Пушкин самый трудный поэт для понимания; в то же время он внешне доступен. Легко скользить на поверхности его поэзии и думать, что понимаешь Пушкина. Легко скользить и пролететь в пустоту. (А. Белый)
Пушкин не имел вообще лично и оригинально возникшего в нем нового; но все, ранее его бывшее – в нем поднялось до непревосходимой красоты выражения, до совершенной глубины и, вместе, прозрачности и тихости сознания…Итак, с версией происхождения нашей литературы “от Пушкина” – надо покончить.
Пушкину и в тюрьме было бы хорошо. Лермонтову и в раю было бы скверно. (В.В. Розанов)
Творчество Пушкина – широкий, ослепительный поток стихов и прозы, Пушкин как бы зажег новое солнце над холодной, хмурой страной, и лучи этого солнца сразу оплодотворили её. Можно сказать, что до Пушкина в России не было литературы, достойной внимания Европы и по глубине и разнообразию равной удивительным достижениям европейского творчества. (А.М. Горький)
Пушкин вел свою роль широким, уверенным и вольным движением, как большой мастер; и, однако, у нас часто сжимается сердце при мысли о Пушкине: праздничное и триумфальное шествие поэта, который не мог мешать внешнему, ибо дело его – внутреннее – культура, – это шествие слишком часто нарушалось мрачным вмешательством людей, для которых печной горшок дороже Бога.
https://www.youtube.com/watch?v=4wThNsIKNNo
Пушкина убила не пуля Дантеса. Его убило отсутствие воздуха. С ним умирала его культура. (А.А. Блок)
Пушкин сознавал, что ему суждена жизнь недолгая, словно торопился исследовать все пути, по которым могла пройти литература после него.
У него не было времени пройти эти пути до конца: он оставлял наброски, заметки, краткие указания; он включал сложнейшие вопросы, для разработки которых потом требовались многотомные романы, в рамку краткой поэмы или даже в сухой план произведения, написать которое не имел досуга. (В.Я. Брюсов)
Завтрашняя всепонятность Пушкина будет венцом столетнего долбления и зубрежки. Слова о сегодняшней всехной понятности Пушкина – это полемический прием, направленный против нас, это, к сожалению, комплимент не нужный ни Пушкину, ни нам. Это бессмысленные слова какой-то своеобразной пушкинской молитвы. (В.В. Маяковский)
Пушкин – единственный из новых мировых поэтов – ясен, как древние эллины, оставаясь сыном своего века. В этом отношении он едва ли не выше Гёте, хотя не должно забывать, что Пушкину приходилось сбрасывать с плеч гораздо более легкое бремя культуры, чем германскому поэту. (Д.С. Мережковский)
Пушкин – чудо России. Он единственный, воистину любимый… Русские не всегда любят своих героев. Но вот есть на Руси и исключение. Есть и для нас Некто, кому мы поклоняемся и знаем, что должны поклоняться, и, если кто не понимает, не чувствует, не может постигнуть величие этого «поклоняемого», тот берет его как догмат. (Н.А. Тэффи)
Пушкин меня заразил любовью. Словом – любовь. Ведь разное: вещь, которую никак не зовут – и вещь, которую так зовут.
Какое счастье для России, что Пушкин убит рукой иностранца, своей не нашлось. (М.И. Цветаева)
Вся эпоха мало-помалу стала называться пушкинской. Все красавицы, фрейлины, хозяйки салонов… постепенно начали именоваться пушкинскими современниками, а затем просто опочили в картотеках и именных указателях пушкинских изданий. Он победил и время и пространство. (А.А. Ахматова)
Изо всего русского я теперь больше всего люблю русскую детскость Пушкина и Чехова, их застенчивую неозабоченность насчет таких громких вещей, как конечные цели человечества и их собственное спасение.
Во всем этом хорошо разбирались и они, но куда им было до таких нескромностей, — не до того и не по чину! Гоголь, Толстой, Достоевский готовились к смерти, беспокоились, искали смысла, подводили итоги, а эти до конца были отвлечены текущими частностями артистического призвания, и за их чередованием незаметно прожили жизнь, как такую же личную, никого не касающуюся частность, и теперь эта частность оказывается общим делом и подобно снятым с дерева дозревающим яблокам сама доходит в преемственности, наливаясь все большею сладостью и смыслом. (Б.Л. Пастернак)
У каждого из нас – свой Пушкин, остающийся одним для всех. Он входит в нашу жизнь в самом начале и уже не покидает её до конца (А. Т. Твардовский)
Та кипучая, наполненная разнообразными интересами, полная игры и творчества жизнь, которая была необходима Пушкину, требовала столь же «играющей», искрящейся и творческой среды и эпохи.
Творческое сверкание пушкинской личности не встречало отклика в среде и эпохе.
Пушкин не был способен застыть в том «неучастии», которое в этих условиях единственно могло помочь сохранить хотя бы остатки внутренней свободы и которое сделалось невольным уделом М. Орлова или Чаадаева после объявления его сумасшедшим.
Пушкин вошел в русскую культуру не только как Поэт, но и как гениальный мастер жизни, человек, которому был дан неслыханный дар быть счастливым даже в самых трагических обстоятельствах. (Ю.М. Лотман)
На тоненьких эротических ножках вбежал Пушкин в большую поэзию и произвел переполох. Эротика была ему школой— в первую очередь школой верткости. (А. Терц)
Ничто не имело более великих последствий для русской литературы и русского языка, чем эта продолжавшаяся тридцать семь лет жизнь. Пушкин дал русской нации ее литературный язык и, следовательно, ее мировосприятие. С ним русская поэзия впервые заговорила действительно родной речью, то есть на разговорном языке. (И.А. Бродский)
Больше всего меня заинтересовало олимпийское равнодушие Пушкина. Его готовность принять и выразить любую точку зрения. Его неизменное стремление к последней высшей объективности. Подобно луне, которая освещает дорогу и хищнику и жертве. (С.Д. Довлатов)
Присвоенный государством миф Пушкина фальшив, как комсомольские крестины. (А.А. Генис)
Пушкина выделяет его божественный эгоизм. Не зря он совершенно чужд жизнеучительству — Пушкин строил свою жизнь, а не чужую. Вот это исключительное, по крайней мере до Чехова, осознание ценности личности, индивидуальности, неповторимости, штучности человека — и есть черта, обрекшая Пушкина на долгое одиночество в нашей классике. (П.Л. Вайль)
Зарубежные писатели и переводчики
Стихи Пушкина не менее сжаты по сущности, чем по форме, и всякое его стихотворение является плодом глубокого размышления. …Он долго разыскивает в своем колчане именно ту прямую и острую стрелу, которая неминуемо попадает в цель. Простота, а иногда и некоторый внешний беспорядок являются у него лишь расчетом утонченного мастерства. (П. Мериме, Франция)
Но есть феномен Пушкина, который не способен общаться ни на каком другом языке, кроме родного. Его чары воздействуют на русских, где бы они ни были.
Подобный культ не может основываться только на одной музыке, а поскольку смысл нам представляется заурядным, бесцветным, тут явно замешано какое-то колдовство.
Я это отношу за счет капли негритянской крови, что текла в его жилах. (Ж. Кокто, Франция)
Пушкин, быть может, единственный писатель во всей мировой литературе, сумевший соединить в своем творчестве две противоположные тенденции: простоту формы и новаторство содержания. Он скорее подсказывал, чем показывал. (А. Труайя, Франция)
В конце концов, Пушкин нам не нужен: у нас есть остроумие, донжуанство, скептицизм и любовь к Востоку у Байрона. У нас есть осеннее элегическое настроение Китса, есть пророческие видения Кольриджа.
Нам нужнее Достоевский, потому что нам не достает отечественной истерики. Нам нужен Мандельштам, потому что у нас нет таких универсальных иудео-европейских классиков, у нас нет жертв тоталитарного государства. (Д.
Рейфилд, Великобритания)
Пушкин давно известен, но он не стал главным представителем русской культуры для французского читателя. Пушкин, главным образом, для французского образованного читателя — автор замечательных коротких повестей, автор «Пиковой дамы». Для французского читателя, к сожалению, Пушкин-поэт почти что не существует. (Л. Мартинес, Франция)
Итак, сказано про Пушкина немало. И немало будет сказано еще. И всё то благо, всё добро.
В дополнение:
Буду признателен, если вы поделитесь с друзьями ссылкой на статью в социальных сетях. Воспользуйтесь кнопками сетей ниже.
Загрузка...
