Скандальная катавасия или «цветочный крест»

Скандальная катавасия или «Цветочный крест»

В
жизни каждого человека, не мыслящего своего существования без литературы, встречаются
на книжном пути романы, которые врезаются в память накрепко. Бывает, прочитаешь
какую-нибудь книгу, и через несколько месяцев спроси – о чем книга-то была? И
не вспомнишь. А бывает, что сюжет останется в памяти на всю жизнь. Недавно
разговорилась с пожилым мужчиной, старейшим читателем нашей библиотеки. Он взял
книгу и вспомнил, что лет двадцать назад читал роман с таким же названием, но у
другого автора. И он вплоть до мельчайших деталей рассказал сюжет давно
прочитанной книги. Я у него спросила – почему он так хорошо запомнил? Он пожал
плечами: «На тот момент книга произвела на меня сильное впечатление». И это
так. Если книга произвела неизгладимое впечатление, то это та вещь, которая запомнится
надолго. А если еще месяц после этого нет-нет будешь вспоминать сюжет и думать
«а вот если бы главный герой вот так бы сделал? А вот если бы он вот так ответил?
А чтобы я сделал на его месте?» Именно это и означает, что диалог автора с читателем
состоялся – когда писатель заставил своим произведением думать и анализировать,
а быть может и спорить. В этом и есть смысл, в общем-то, чтения как такового.

Одной
из книг, сюжет которой я буду вспоминать еще долго, несмотря на то, что книгу прочитала
несколько лет назад – «Цветочный крест»
Елены Колядиной
. О ней я и расскажу сегодня.

Книга
неоднозначная. Книга спорная. Книга, получившая в своё время огромное
количество отзывов от критиков – причем наполовину положительных, наполовину
отрицательных. 

Скандальная катавасия или «Цветочный крест»

Достаточно сказать, что сразу после вручения «Русского Букера» в декабре 2010 года,
Колядина удостоилась премии «Полный
абзац – 2010»
, опять-таки за «Цветочный
крест»
. И про отрицательные отзывы – это еще мягко сказано.

На страницах
периодической печати и интернет-изданий прозвучало огромное количество насмешливых,
саркастических и даже откровенно злопыхательных рецензий.

А слово «афедро́н», с
которого начинается роман, и означающее заднюю часть тела, стало просто нарицательным
и теперь используется на интернет-просторах направо и налево, зачастую с издевательским
подтекстом.

Например, мол, что вся современная русская литература в глубоком
«афедро́не» после вручения премий за такие-то романы. Ну а теперь, после такой-то
интриги, я, наконец, расскажу, о чём всё-таки книга.

Скандальная катавасия или «Цветочный крест»

В
основе сюжета лежит реальный исторический факт – сожжение молодой женщины в
Тотьме в 1672 году за ведьмовство. Книга позиционируется как исторически
достоверная с прописанными диалогами на старорусском языке с использованием
языковых обозначений терминов, давно вышедших из обихода.

За этот ход Колядина,
кстати, и получила больше всего «пинков» – за использование в тексте
псевдостаринных слов, за неправильное, по мнению критиков, использование
обозначений и введение понятий, которые появились значительно позже.

Я в защиту
автора скажу, что если бы Колядина претендовала на полную историческую
достоверность, она бы написала не художественное произведение, а учебник по
древнерусской истории.

Еще определенная доля шпилек была выпущена в Колядину за
обилие ругательных слов в тексте, за эротическую подоплеку повествования, ну и
за «очернение церкви».

Да,
так сюжет, значит, такой. Жила была праведная и набожная пятнадцатилетняя девица
Феодосия, была она из зажиточной семьи богатого и уважаемого человека –
тотемского солепромышленника Извары Ивановича Строгонова. Мать и отец души в
ней не чаяли. Кормили-поили вкуснейшими яствами, одевали-обували во все самое
лучшее.

Да и грех было такую девку не баловать. Красавица – глаз не отвесть.
Глаза – словно два аквамарина. Послушная, слово отца и матери – закон.
Скромная, слова поперек никому не скажет. Развлечением её служили только походы
в церковь, да рассказы тетки Матрены, почерпнутые той неизвестно где, о далеких
странах да тамошних нравах.

Тетка
Матрена, кстати, один из ярких персонажей романа: «Матрёна, дальняя сродственница Феодосьиного семейства, справляла в
Тотьме и окрестностях бабицкую работу – принимала и повивала младенцев.

Дело
это, с Божьей помощью, удавалось ей всеблаголепно: брачные чадца нарождались
крикливые, не плаксивые, крепкие, а безбрачные, нагулянные, дружно помирали, не
успев чихнуть или пискнуть. Сие мастерство сложило Матрёне широкий круг женской
клиентуры.

Матрёну зазывали пожить в преддверии родов благочестивых жён в
богатые хоромы, отвозили в монастыри справить бабицкую работу несчастным
растленным девицам, с поклонами приглашали в особо тяжёлых обстоятельствах,
когда все приметы указывали на то, что в рожение намеревается вмешаться
лукавый»
.

Но
вернемся к Феодосии. Наряду со скромностью, нрав у Феодосии был очень
жизнерадостный, ум пытливый, воображение богатое, а чувство юмора отменное.
Услышав от Матрены рассказ о чернокожих, проживающих в «Африкии», людях она так
его пересказывала отцу, поясняя, почему хохочет на ровном месте: «И все у них черное: и тело и срам.

И молоко
у жен из персей черное доится… у африкийских черных жен и чада черные нарождаются…
что люди в Африкии ходят все голые! Вот, как есть, нагие, в нос только перо
всунуто!  Представь, батюшка, идет по
городу воевода нагой? В носу у воеводы перо петушиное… Али мытарь за посошной
податью приходит – сам голый, и срам так же!..

Или звонарь африкийский на
колокольню лезет, а на ем одни валенки..?»

Но
именно пытливость ума и желание заглянуть за горизонт и сыграли с Феодосией
злую шутку и определили её дальнейший жизненный путь, полный скорби и
испытаний: «Ох, как же вредны были
привычки Феодосьи все обмысливать! Все горе ее, вся юдоль земная от розмыслей
проистекали. Не думать бы ей, али хотя бы, не эдак настойчиво, как хорошо бы
всем было!»

Повествование
начинается с исповеди, на которую Феодосия пришла к молодому, двадцатиоднолетнему,
только что назначенному в приход отцу Логгину. Она озадачивает честолюбивого
молодого батюшку своими каверзными вопросами. В числе прочего она интересуется,
почему семя мужское именуется «скверным семенем», ведь именно из него «чадца
прилепые» рождаются.

Также её интересует теологическое противоречие о веселье и
унынии: «Но в святом писании сказано, что
уныние – грех.

Значит, веселиться нам Бог завещал? А какое же веселье без
смеха?»
На что отец Логгин ей поучительно замечает: «Не то веселье, когда напьешься пьяной и будешь плясать под гусли с
коленцами, да над глумами скоморохов смеяться, а то веселье – когда с радостью
на душе окинешь ты веселым взором все добрые дела, что сотворила за день».

  Но Феодосия не унимается: «Пьяной быть грех… Но зачем тогда Господь
наш, Христос, воду в вино превратил, а не в квас? Может, он хотел накудесить ее
в кисель либо в сбитень, а дьявол под руку толкнул, и вышло вино хмельное?»

Своими умозаключениями она ставит отца Логгина в полнейший тупик, ставя перед
ним острые богословские вопросы.

И он, узрев в невинных, в общем-то, вопросах
Феодосии признаки чужеродного, крамольного, мышления, решил во чтобы то ни
стало, ценою своего непререкаемого авторитета, вложить в голову «заблудшей
овечке» нужные мысли: «А что, похоже,
вылеплю я из Феодосии истинную рабу Божью… А что, коли стану я таким для нее
пастырем, что ради любви к Господу пренебрегнет она отцом и матерью, оставит
мужа и праздную женскую жизнь, как оставил ради Него отца и мать Христос? Что
как, так я постараюсь, что тщением моим уйдет Феодосия из суетного этого мира в
терем духовности? И тем сильнее будет моя победа, что раба Божья Феодосия –
девица прелестная, самой природой предназначенная для осуществления женского
замысла…»
 

И
отец Логгин взялся наставлять Феодосию. Последующая судьба Феодосии страшна.

До
пятнадцати лет прожившая в тепле и достатке, окруженная любовью и заботой, не ведающая
ни горя, ни лишений, не знающая душевных мук, она изведала за последующие два
года всё самое страшное, что может случиться с человеком: гибель любимого,
замужество с нелюбимым, исчезновение обожаемого сыночка – Агеюшки, скитания и
встречу со Смертью.

Начались
же все её несчастья после встречи на торжище с молодым скоморохом, назвавшимся
Истомой, в которого она влюбилась без памяти. Роман с Истомой был настолько же
бурным, насколько и коротким. В несколько дней Феодосия обрела и потеряла
любимого, оказавшегося беглым преступником. А вскоре беды посыпались как из
рога изобилия.

Выяснилось, что Феодосия в положении, а родители, не зная о том,
приискали ей жениха и торопят со свадьбой. Случившийся далее скандал в
благородном семействе удалось замять благодаря алчности отца невесты и
тщеславию жениха. Состоявшаяся свадьба не принесла покоя и радости ни Феодосии,
ни её мужу Юде.

Феодосия понимает, что Юда совершенно чужой ей человек, не
близкий ей ни по духу, ни по интересам, ни по убеждениям, который еще будучи
женихом грозится бить ее за каждую провинность. «Блажью» он считает и природную
любознательность Феодосии.

Феодосия же, по-первости пытается найти с ним общий
язык, показывает ему свою вышивку со звездным небом, и делится заветными
мыслями о месяце, кажущимся людям с земли каменным: «А может, и не каменный Месяц? Может, и не пустой? Лес издалека тоже
неживым кажется.

А придешь – и белочки в ем, и зайцы, и волки, и медведь…»
На что ей Юда ласково посулил: «Как
поженимся, за такие-то мысли бить я тебя буду кажинный день. Бить да любить,
любить да бить… »

Утешение
в своих несчастьях она пытается найти в церкви, где отец Логгин наставляет её на
путь истинный. Также отец Логгин её учит «правильным» семейным отношениям между
мужем и женой.

Под натиском рассказов об истинной праведности Феодосия, в
порыве экзальтации, наносит себе увечья, чтобы «вырвать похоть» из дум и из
тела своего, дабы плотские желание не отвлекали от молитв и дум о Боге.
Поступок осознанного убивания в себе женского начала производит неизгладимое
впечатление не только на весь приход, но и на самого отца Логгина.

Феодосия готова
отречься не просто от мужа, опостылевшей семейной жизни, от отца с матерью, от
дома, а от своей женской сущности, от самой природой назначенной быть женщиной
– дарить радость и любовь. Последовавшее за тем исчезновение сына только
укрепило Феодосию в истовом желании «спасти душу». Заслужить прощение –
неизвестно, правда, за что и неизвестно от кого.

На Феодосию находит, с обывательской
точки зрения, помутнение, а с точки зрения духовных лиц озарение: она слишком
мало претерпевает мук. Феодосия самолично накладывает на себя епитимью:
надевает колючую власяницу из шерсти козла, вешает через плечо люльку, оставшуюся
пустой после пропажи младенца – чтобы наказывать тело ежедневным ношением
тяжести, и начинает бродяжничать.

После этого народное мнение о ней меняется. Если
раньше горожане сочувствовали ей, называя праведницей и великомученицей,
молящейся о здравии всех тотьмичей, то теперь она перешла в статус «юродивой»,
а затем и «блаженной». От неё  стали
шарахаться и отворачиваться. Постепенно даже родственники стали делать вид, что
они с ней незнакомы. И это неудивительно.

Случившиеся за два года события полностью
преобразили её и внешне, и внутренне. Цветущая молодая красивая девушка
превратилась в дряхлую развалину с безумными воспаленными глазами, бродящую по
долам и весям со смердящей колодой во имя Господа. (Этакий немытый крестоносец).
 

В
целом же мысль книги в следующем – роль женщины, отведенная ей в обществе того
времени, не дает ей ни малейшего шанса на самореализацию: либо веди хозяйство,
либо живи приживалкой, либо иди в монастырь. Если уж ты холопского сословия –
выполняй работу по дому.

Замкнутый круг. И тут уж либо смирись, либо выпрыгивай
за рамки общепринятой морали, но в таком случае, будь готова, что на тебя
покажут пальцем, а то и казнят. Так и случилось с Феодосией. Жить в шорах,
навязываемых церковью и общественным укладом, она не смогла.

В
общем-то, после ознакомления с сюжетом, становятся понятны нападки на книгу лиц
духовного звания: в книге выведен нелицеприятный собирательный образ русского священника.

(Молодой поп сбил с панталыку молодую девчонку, и вместо светлой стези на пути
к Богу, стала та девица невменяема и неадекватна, и своим крайним рвением
вознестись на небо через муки напугала даже того, кто её на все это, собственно
говоря, и подбил).

Но
книга не совсем об этом, не о глобальном укоре религии. А о том, как отдельно
взятый человек ищет именно свой путь. А еще о феминизме, как бы это удивительно
не звучало: перед нами предстает одна из первых феминисток, по иронии судьбы
направляемая духовным лицом.

Но, так как наставляема она был наперекор своим внутренним
стремлениям, и наставником её выступал человек, руководствующийся только собственными
амбициями (а то и скрытым ревнивым желанием отца Логгина как мужчины сделать
так, чтобы девица та, раз уж не досталась ему, так пусть не достанется и никому),
то Феодосия вышла победителем в этой нелегкой схватке (битве двух полярных
мировоззрений). Логгин сам не ожидал, что дух Феодосии окажется настолько
стойким, и в силу перенесенных ею страданий она будет практически возведена в
ранг мученицы.

Про
роман можно рассказывать еще долго, но прочитав его, каждый сам для  себя решит – сказка ли это для взрослых,
наполненная кровавыми подробностями и граничащая с пошлостью, или это один из
бессмертных романов, который оставит яркий след в мировой художественной литературе.

Книга Колядиной
«Цветочный крест»:

Колядина,
Е. Цветочный крест: роман-небылица. – М.: Астрель, 2011. – 382 с. – Режим
доступа: URL:
https://www.litmir.me/br/?b=183895&p=1

Статьи о романе:

Давыдов,
Г. Неудобная литература. Хроника. Часть 39. Прорыв Русского Букера // Перемены:
толстый web-журнал.
– 4 дек. – Режим доступа: URL:
https://www.peremeny.ru/blog/6498

Чертовских,
И. Скандальная катавасия или «Цветочный крест» // ЛитераГуру. – Режим доступа: URL: https://literaguru.ru/skandalnaya-katavasiya-ili-tsvetochnyj-krest/

Шаргунов,
С. Россию надо выдумать заново? : Елена Колядина // Вопросы литературы. – 2011.
– № 3. – С. 144-154.

Олеся Согрина, зав. библиотекой №10 «Радуга» 

Книга «Цветочный крест»

Милая и ненапряжная стилизация под притчу об испытаниях молодой мученицы, жившей на Руси в далеком 17 веке. Начинается похабно-разухабисто, заканчивается неожиданно трагично.

Чувствуется, что автор хорошо поработала с фольклорным материалом, но не слишком углубляясь в историческую достоверность. И это хорошо, потому что роман читается легко, и в то же время удивляешься, до чего богат наш русский народ на выдумки на тему извращенного секса.

Книга мне понравилась, и я удивлена, что на ЛЛ у нее такая дурная слава.

Ой вы гой еси добры молодцы,
Красны девицы, люди добрые!
Расскажу я вам про беду сейчас,
Про беду свою очень горькую.
Как в ДП у нас не все гладко так.
Не все гладко так, как обычненько.
Книжки сра́мные мы читаем здесь.

Нам вручили Крест неподъёменный!
Крест цветочечный и вонючищий,
Препротивнейший и отстойнейший!
Можно было бы не читать его,
Но команда же не поймет меня.
И читала я, и давилася,
И плевалася… второй раз уже.
Первый раз тогда, когда дали ей
«Русский Букер», блин. Вот за что, вопрос…

Книжка эта вся непотребная,
Матершинная и корявая.
Катавасия? Нет же, просто хрень
Дурновкусная и бредовая.
Не филолог я, вот ни разу же! А понятно мне, что язык – отстой.
И что суть – дерьмо, зело пошлое.
Книжку эту нам сжечь бы надобно,
Расчитать бы мне, да распомнить бы,
Да развидеть бы! Не…

Развернуть

Привет, косми! Пишу, потому что не знаю, к кому обратиться со своей кручиною. Терзают меня думы тяжкие, гложат сомнения противоречивые. Аз мечтаю инженерную науку изучать да ходить с ватагою бродячих артистов, путь-дорогу по звездам вычерчивая.

Почто не бывает женщин-розмыслей на Руси? Али науки токмо мужам дозволены? Духовный наставник за мои вопросы только епитимью налагает. Родители же алкают выдать за нелюбого. Одна ты мне отрада, подскажи, что делать? Твоя постоянная читательница Ф.

Привет, Ф! То беда не твоя, то беда общая. Горька наша бабская доля и зело погана. Но ты, Ф, не тужи, не убивайся раньше срока. Не при Иване Грозном, чать, живём, просвещенный век. Осталось потерпеть каких-то лет 400-500 и смогут бабоньки работать наравне с мужиками. А ты займись покуда ростом духовным и…

Развернуть

Хочу сказать, что книгу эту я бы Букером не одарила, но и ругать её особо не за что. Ну разве что за неправильное употребление некоторых старинных слов. Например, лядвия у автора значат нечто женское нецензурное, а это ляжки всего-то. При этом сами ляжки она именует стегнами и тоже вовсю использует.

Смешно, когда в том же предложении. Итого недоработка – выпороть в сенях.
Ещё, говорят, побасенок непристойных много. Ну не знаю. Там был персонаж, который ими сыпал, но к середине книги этот персонаж практически исчез из повествования, так что и побасенки за ним учесали.

Меня, во всяком случае, они не ранили нисколько.

В целом это просто довольно мрачная драма о мученичестве и охоте на ведьм. Никакой эротики, никакого глумления (утрирование разве что и поминание таинств) и попирания святынь…

Развернуть

Почти две недели потребовалось на то, чтобы выдать следующую отрыжку интеллекта.

Главная проблема с “Цветочным крестом” в некой эпатажности подачи в начале, которая как бы намекает, что грядет нечто невероятное и постмодернистское, но в результате выходит простенькая история, при этом в стиле “Лавра” Водолазкина, только хуже.

Однако как не смогла разобраться в чувствах относительно “Лавра”, хотя мне понравился стиль Водолазкина, так и с “Цветочным крестом” испытываю затруднения в оценке. И почему они оба пишут о славном прошлом русичей, используя растительное название? Хм, пахнет заговором рептилоидов. 

Шелухи, вроде шумихи вокруг романа и других мнений, старалась избегать до чтения и в процессе, чтобы взглянуть на роман беспристрастно. И первое, что хочется сказать – все в книге входит в…

Развернуть

Сынъ мой, иль дочь, готовы тайнамъ своимъ страшнымъ въ глаза посмотрѣть? Исповѣдаться въ своихъ грѣхахъ другъ передъ другомъ и молиться другъ за друга, во благо исцѣленія чудотворнаго? Сколько же испытаній тяжкихъ Господь намъ, грѣшнымъ, приготовилъ! И о каждомъ-то грѣхѣ нашемъ позаботился! И для всякаго срама книжное слово сотворилъ. Не осрамитесь передъ Отцомъ всевышнимъ. Выбери цвѣтъ глазу любый, да о порокѣ своемъ послушай, пущай легче на душѣ станетъ, да ​миръ​ новыми красками заиграетъ! Падайте ницъ, да молите о прощеніе и отпущеніи!

↓ ↓ ↓ ЗЕЛЕНЬ ЗЕЛЕНУШНАЯ БЛУДНИК

В афедрон не давал(а) ли? Ни мужу, ни отцу, ни брату, ни братану, ни сестричичу, ни подруге. И даже по пъяни! То, что исповедь против воли опять свернула к теме афедрона, несколько смутило отца Логгина,…

Развернуть

Сказка о Елене-писаке
(подражание Леониду Филатову)

Скоморох-потешник
Верьте аль не верьте, а жила на белом свете Елена-писака, удалая бумагомарака. Была Елена ни прекрасная, ни ужасная, ни премудрая, ни умоскудная, ни одаренная, ни талантом обделённая, ни во дворце, ни в избе, а так… себе. Служба у Елены – вдохновенна. Читателю – манды да елды, Елене – награды.

  • Елена
    На Шексне Череповец, Жизнь тусклее, чем свинец,
    Муж не платит елименты, Денег не даёт отец.
  • Что же я сижу реву,
    Надо покорять Москву,
    Накропаю пару книжек –
    Здоровенный куш сорву.
  • Можно написать роман
    Про любовь и про обман,
    Быдло не поймёт романа, Быдло скажет – графоман.
  • Детективу напиши – В детективе нет души,
    Да и Дашку свет Донцову
    Не обскачешь – хоть пляши.
  • Скоморох-потешник
    Целый день Елена ржала, как гиена.…

Развернуть

— Здравствуйте доктор. У меня проблема. — Расскажите, не держите в себе. — Мне понравился “Цветочный крест”. Очень. Слишком. Я правда хотела бомбить, пылать, плеваться кислотой и не смешными мемами. Придумывала заголовки за триста: “50 оттенков Истомы”, “Как на Руси Порнхаб придумали, “Курсы полового воспитания для самых древненьких” и т. п. Но…

— Но?
— Оказалось, что в книге ничего особенного. Точнее, ничего страшного. Я почему-то решила, что это действительно крутое произведение. Не просто норм, не посредственность и не серая масса. Тогда-то я впервые серьезно засомневалась в своем рассудке.
— Почему же?
— Все, абсолютно все предвещало бездарную писульку. Практически все отзывы читателей алеют непониманием и негодованием.

Может, я просто говноед? Говорят, как корабль назовешь,…

Развернуть — Да-а… уж… Аер… хм… Гм… — отец Нифонт издал различные солидные звуки и принялся поправлять крест на животе.

Взялась за книгу я с советами “начать скорее”, чтобы как можно “скорее забыть все как страшный сон”.Все это только подогревало ощущение, что книга либо не понравится, либо попросту глаза мне сломает. Однако, пока сокомандницы в чате и рецензиях стонали от ужаса и ненависти, я…. веселилась.

Текст не пришелся близко к сердцу, мне не было плохо от витиеватого языка повествования, от отображения характеров героев, которые должны были бы стать идеалом, такими… не идеальными.

Мне было весело от некой “игривости” автора, которая словно искала все новые и новые способы задеть читателя (как те тролли в интернете), а половина басенок и вовсе показались забавными и местами правдивыми…

Развернуть Текст вашей рецензии…

Вы можете посоветовать похожие книги по сюжету, жанру, стилю или настроению. Предложенные вами книги другие пользователи увидят здесь, в блоке «Похожие книги». Посоветовать книгу

Всего 1K Всего 343

Елена Колядина: Цветочный крест. Роман-катавасия

Глава первая

КУДЕСЫ ОТЦА ЛОГГИНА

— В афедрон не давала ли?..

Задавши сей неожиданно вырвавшийся вопрос, отец Логгин смешался. И зачем он спросил про афедрон?! Но слово это так нравилось двадцатиоднолетнему отцу Логгину, так отличало его от темной паствы, знать не знающей, что для подперделки, подбзделки, срачницы, жопы и охода есть грамотное, благолепное и благообразное наречие — афедрон.

В том мудрость Божья, что для каждого, даже самого грешного члена мужеского и женского, скотского и птицкого, сотворил Господь, изыскав время, божеское название в противовес — дьявольскому. Срака — от лукавого.

От Бога — афедрон! Отец Логгин непременно, как можно скорее, хотел употребить древлеписаный «афедрон», лепотой своего звучания напоминавший ему виды греческой горы Афон.

Он старательно зубрил загодя составленные выражения: «В афедрон не блудил ли?», «В афедрон был ли до греха?» — рассчитывая провести первую в своей жизни исповедь в соответствии с последними достижениями теологической мысли.

Отец Логгин лишь вчера, седьмого декемврия 7182 года (некоторые духовные особы, к сожалению, ориентируются на ошибочную и гнусную западную дату — 1674 год), прибыл в Тотьму для службы в церкви Крестовоздвиженья с рекомендательной епистолией к настоятелю отцу Нифонту и зело уповал на первый выход к пастве.

И вот тебе — афедрон! Он тут же вспомнил, как, идучи к службе, внезапу встретил бабу с пустыми ведрами. «Далось же тебе, дуре, прости мя, многогрешного, Господи, переться с пустыми почерпалами улицей?! — расстроился отец Логгин, шагнув в сугроб.

 — Разве нет для таких сущеглупых баб с ведрами проулков либо иных тайных троп? Ты б еще в церковь святую, прости, Господи, мне сие всуе упоминание, с почерпалами поперлася! Ох, не к добру… Не забыть, кстати, вопросити паству, не веруют ли во встречу, в пустые ведра, в гады, в зверя, в птичий гомон, бо се есть языческие кудесные мерзости? А кто верует в пустые ведра, тому, грешнику богомерзкому, епитимью от Бога назначить в сорок дней сухояста». Ах, баба проклятущая! Свечера отец Логгин лег с женой своею Олегией в разные постели, дабы уберечься от грешного соития накануне первой службы. Помолился истово, дабы во сне не жертвовать дьяволу — если вздумает тот искушать, — семя без потребы грешным истицанием на порты. Утром омыл межножный срам. Телом бысть чист отец Логин, и на душе бысть ликование от предстоящей многотрудной работы на тотемской ниве, и певши в ней звонко едемские птицы, и цвели медвяные цветы!.. Но, не иначе — лукавый послал ту бабу со злосмрадными ея ведрами? Ах, бес! Он, он, говняной дух, творит отцу Логгину препоны! «Если бы то Господь слал мне испытание, то проверял бы меня богоугодным термином! — торжествующе возмыслил отец Логгин. — Аз же упомянул некстати дьявольскую калову дыру. Ах, бес!» Догадавшись об истинной — дьявольскиискусной причине своего неожиданного отступления от исповедального канона, отец Логгин воспрял. Он очень любил борьбу! «Изыди, лукавый!» — пламенно вскрикнул в мыслях отец Логин. И язвительно спросил вездесущего демона: «Разве с того следует начинать вопросити исповедующихся? Жена ся должна сказать мне: исповедуюся аз, многогрешная жена, имярек… Надо вопросити, как имя ее… Немного помолиться следует с ней, распевая псалом. И, окончив молитвы, снять покрывало с ея головы. И расспрашивать со всей кротостью, сколько это возможно, голосом тихим…»

Отец Логгин звонко прочистил гортань, сделал строгое, но отеческое лицо, взглянул на освещенный свечным пламенем профиль молодой жены и приготовился восстановить канонический ход таинства, изринувши дьявола… Однако бесы не желали отступать!..

— Кому, отче? — вопросивши жена, как только почувствовала на себе взгляд попа.

— Что — кому? — охваченный подозрениями, рекши отец Логгин.

— Давала — кому?

— Или их было несколько? — трепеща от ужаса (он впервые столкнулся лицом к лицу со столь изощренно богомерзким блудом), гневно спросил отче. — Или не мужу ты давала в афедрон?!

То, что исповедь против воли опять свернула к теме афедрона, несколько смутило отца Логгина, но, в конце концов, он мудро решил, что начать с самого тяжкого греха не есть грех.

— Нет, не мужу, господин мой отче.

«Двойной грех! — быстро промыслил пастырь. — Блуд с чужим мужем и блуд в афедрон».

  • — Кому же?
  • — Отцу, брату, братану, сестричичу…
  • После каждого вновь произнесенного сродственника отец Логгин вздрагивал нутром.

Читать дальше

Полный афедрон и философский маразм на религиозном масле?Или всё не так уж плохо, и Русский Букер в своём уме?

Роман Елены Колядиной “Цветочный крест” стал главной интригой премии “Русский Букер” и вызвал шквал откликов в диапазоне от “позор” и “богохульство” до “настоящая литература” и “высокое и светлое”.

История молодой женщины, сожженной в Тотьме в 1672 году “за ведьмовство”, – исторический факт, он то и лег в основу романа, все остальное “небылица-небывальщина”, лихо закрученная вокруг главных персонажей романа: девицы Феодосии, она же впоследствии блаженная, “дурка”, молодого священника отца Логгина и скомороха Истомы…

В общем-то, после такой аннотации как-то и не ожидаешь особого размаха. Ну, исторический роман, ну, скудоумие Руси самого начала Нового Времени с её языческими пережитками.

Ну, история женщины (а где история женщины, там всегда любовь-морковь и литры слёз).

Однако отчего же столько вони в этих ваших ынтенэтах по поводу этой книги? На книжных ресурсах её не обхулил только самый ленивый, хоть в х, хоть в рецензиях. Но кто-то считает эту книгу прорывом нового времени и тонкой сатирой.

Такой “раздрай” не мог пройти мимо меня. Нет, я не падка на литературные скандалы, просто случайно на Лурке наткнулась на цитату из этой книги, а именно:

Матрена, дальняя сродственница Феодосьиного семейства, справляла в Тотьме и окрестностях бабицкую работу — принимала и повивала младенцев. Дело это, с Божьей помощью, удавалось ей всеблаголепно: брачные чадца нарождались крикливые, не плаксивые, крепкие, а безбрачные, нагулянные, дружно помирали, не успев чихнуть или пискнуть.

Сие мастерство сложило Матрене широкий круг женской клиентуры.

Матрену зазывали пожить в преддверии родов благочестивых жен в богатые хоромы, отвозили в монастыри справить бабицкую работу несчастным растленным девицам, с поклонами приглашали в особо тяжелых обстоятельствах, когда все приметы указывали на то, что в рожение намеревается вмешаться лукавый.

Елена Колядина, «Цветочный крест»

Ох, какой язык. Вкусный.Не знаю, кто как, а я люблю обилие славянских историзмов и архаизмов, это моя слабость. Не смогла я пройти мимо.И вспомнила, что был когда-то сыр-бор по поводу этой книги. Дескать, Русский Букер уже не торт, раз награду дал такому трэшу и шлаку.

Что сказать по прочтении…Это книга о грехе, о том, как разнится понятие греха в восприятиии каждого человека.

Это книга о блаженных и возгордившихся, о падших и сильных в своей вере.

Это книга о том, как легко можно забить и уничтожить пытливый, алчущий знаний ум.

Да, следует отдельно сказать о языке. Многовато таких слов, как елда, лядвии, м*нда и вообще физиологических неприличных описаний. Лично на мой взгляд, автор ввела такой откровенный стиль не для того, чтобы потрясти грязным бельем, “повонять” и сделать роман более скандальным.

Нет, это лишь для того, чтобы передать атмосферу жизни небольшого городка того времени.

Вы действительно думаете, что в то время холопы и торгаши выражались исключительно высоким штилем и избегали в речи использования грубых названий физиологических процессов и гениталий? Русские люди издревле славились сквернословием, сладострастием и чрезмерным вниманием к сексуальной стороне жизни, при этом простой народ (многие из которых не могли написать своё имя, я уже молчу про какое-то лингвистическое воспитание ) называл вещи своими именами без использования эвфемизмов.

Перед тем, как читать, я пробежалась по рецензиям на лайвлибе (одним глазом, боясь спойлеров). Что тут сказать,большинство рецензий – отрицательные.

В основном все ругают язык, на втором месте по степени осуждения – обвинения автора в попытках шокировать публику обилием бранных слов и описанием разнузданности нравов. По поводу первого: лично я получила колоссальное удовольствие от языка этой книги.

Конечно, не могу отрицать, я знаю чешский язык, возможно, потому огромное количество славянизмов меня не сразило наповал, а добавило атмосферы. Даже не добавило, а погрузило в неё. По поводу второго уже писала выше.

Впрочем, как я заметила, многие рецензенты лайвлиба книгу просто не прочли (иногда в рецензиях прослеживается незнание сюжета). То есть читатель или попытался прочесть книгу, “ниасилил” языка , или испугался слов лядвии и елда и “накатал” злобное полотно. Вот так вот, доверяй после этого рецензентам и рейтингу книги.

В книге есть, над чем подумать. Одни вопросы, которые в первой же главе задает главная героиня священнослужителю, чего стоят. Есть на чем поразмыслить, есть свежий ракурс, с которого можно по-новому взглянуть на трактовку Священного Писания церковью.

Почувствовать разницу между жизнью праведной и жизнью воцерковленной. Нет, никакого богохульства, помилуйте. Я не нашла ничего такого, что бы выходило за мои личные моральные рамки верующего человека (хотя, конечно, у всех эти рамки разные).

Впрочем, ядовитый и придирчивый взгляд всегда найдёт, за что зацепиться в этой книге.

Я бы не рекомендовала читать эту книгу священнослужителям и маниакально верующим людям. Вы обязательно увидите много крамольных вещей, которые вас покоробят или оскорбят. Не рекомендовала бы я её и тем, кто ищёт легкого чтива.

А если вы книгоманьяк и хотите получить удовольствие от языка и атмосферы – я рекомендую.

p.s. Я не читала эти ваши 50 оттенков, да и не собираюсь. Заявлю посему голословно, но всё же: мне кажется, что в этой книге, с её языковой нагрузкой и физиологическими описаниями, вы найдете больше для ума и сердца, нежели в “серости”. Ну, наверное, всё.

Читать все отзывы 1

Смотрите также

  • #СДНЕМРОЖДЕНИЯ! Альбомчик о любимом имениннике. Киселева Елена Отличный подарок на память от друзей, которые умеют рисовать и не только! С: Просто замечательная идея многослойной открытки! Данный альбом мне почти подарила подруга) Почему почти? А вот почему: она и ещё парочка моих друзей с художественного кружка задумали сделать для меня вот такой сюрприз в виде памятного альбома на день рождения) И мне дали его так сказать пролистать, …
  • Стать Демиургом, Елена Петрова Вторая часть книги “Лейна” повествует нам о Эдеме, мире Демиургов. Попав на Эдем, Лейна устраивается в Академию Миров, то биш, школу. И начинает обучаться магии, что ей безумно нравится. Что забавно, никогда прежде не обучавшись магии, не зная азов, у Лейны всё получается с первого раза.
  • Сross stitch crazy – журнал по вышивке крестом, неизвестен Это ведь Физзи Мун!!!! This is Fizzy Moon! It's awesome!!! Если коротко, то я в восторге ;-)) ФОТО моих Физзи Мунов! Я думаю, многие слышали и видели такого медведя, как Tatty Teddy – такой серенький мишка, немножко печальный, но очень забавный…А есть еще и другой медведь, зовут его Fizzy Moon, поверьте, он не менее обаятелен.
  • Байки кремлевского диггера. Трегубова Елена Перечитывала эту книгу 2 раза ,с перерывом в 5 лет и оба раза сложилось разное мнение. В первый раз, заинтересовало -прочитала на одном дыхании, второй- уже не интересно, то ли прошло время, то ли просто стало неактуально ,в свете того, что многих политиков сейчас уже нет, многие ушли в бизнес.
  • Характеры и роли. Левенталь Елена Как лучше разобраться в себе и в окружающих людях Данную книгу мне дала почитать подруга, за что ей огромное спасибо. В последнее время книжный рынок наводнен псевдо -психологической литературой, что я уже редко сама подхожу к стенду с разделом «психология».
  • Ледовое побоище. Беляева Елена, Новичкова Елена Лед, мужики в кольчугах и доспехах, ржание коней, немецкая бранть. Р-романтика. Доброго времени суток мои дорогие читатели. Я хотел бы поделиться с вами впечатлениями после покупки подарочной интерактивной книги, посвященной такому событию, как Ледовое побоище.
  • Популярные отзывы
  • 5 секретов не кричащей мамы. Елена Бурьевая Как из истерички, превратиться в счастливую маму?! Нужны всего лишь: фломастеры, ручки, стикеры, мелки, гуашь, карандаши и много-много свободного времени… У молодых мамочек ведь вагон времени, правда? «5 секретов НЕ кричащей мамы»… Привет, девочки! У меня двое детей. Разница в возрасте 8 лет. Нередко встречаюсь с ситуациями, которые вроде ясны и понятны. Но в тоже время не всегда знаешь, как поступить правильно. Очень часто ответы есть в книгах. Просто смотришь, на свою ситуацию со стороны и все раскладывается по полочкам.
  • Это его сеанс стоит 95 000 рублей? За то, чтоб тебя назвали невротиком и сказали делать только то, что хочешь? Шрифт для детей, куча бесполезных картинок и ГАДАНИЕ ПО УНИТАЗУ – любит/не любит. Самая бестолковая книга по психологии Бывает, человек талантливый, делает уникальные вещи, а вот маркетолог и предприниматель с него так себе и состояние на собственных изделиях сколотить не может, хотя мог бы.
  • Первое, второе и десерт. Елена Обухова ????Рецепт самого вкусного настоящего рассольника по ГОСТу я нашла здесь, а от пышных плюшек все сходят с ума! ???? Всем привет! Я очень люблю красивые качественные книги в твёрдом переплёте, а если ещё эта книга несёт пользу, то это вдвойне приносит мне радость. Не так давно у меня появилась шикарнейшая книга рецептов – Первое, второе и десерт Елены Обуховой от Издательского дома “Комсомольская правда”.
  • Лечим нечего надеть самостоятельно. Тим Ильясов Хорошая книга, после которой я перестала покупать сапоги. Всем привет! Я не так давно озадачилась своим имиджем, начала изучать вопрос стиля и искусства одеваться. Оказалось, разобраться во всем этом – не такая уж простая задача. И самое главное в ней – поиск хорошего наставника.
  • Мой лучший Враг. Эли Фрей Малолетний психопат держит в страхе всю школу. Книга, которую мне захотелось сжечь после прочтения… Доброго времени суток всем, кто заглянул! В очередной раз я собираюсь ругаться. Почему сейчас писателям так нравится романтизировать токсичные отношения? Зачем подавать плохой пример юным девушкам и парням, преподнося это в виде нормы?
  • В чем сила, сестра? – В киске сила! У кого киска, тот и прав Озорная, провокационная и очень дерзкая книга о любви к себе. А мужчины и папики приложатся! Искренне не понимаю причин низких оценок этой книги если только из-за последней ее главы. Хотя, скорее, причина в исключительных белых «пОльтах» читательниц.

Читать Цветочный крест • Потешная ракета онлайн (полностью и бесплатно)

Один из самых знаменитых и обсуждаемых романов в истории премии “Русский Букер” теперь в одной книге с продолжением.

Героиня “Цветочного креста” и “Потешной ракеты” юная Феодосья Строгонова и непримиримый священнослужитель отец Логгин, пытающийся наставлять её на путь истинный, вновь заставляют каждого читателя дать свой собственный ответ на извечный вопрос: “Что есть грех и что есть святость?”.

  • Содержание:
  • Елена Колядина – Цветочный крест. Потешная ракета 1
  • Часть 1 – Веселая галиматья 1
  • Часть 2 – Потешная ракета 70

Елена Колядина Цветочный крест. Потешная ракета

Часть 1 Веселая галиматья

Глава первая Кудесы отца Логгина

– В афедрон не давала ли? – задав сей неожиданно вырвавшийся вопрос, отец Логгин смешался.

И зачем он спросил про афедрон?! Но слово это так нравилось 21-летнему отцу Логгину, так отличало его от темной паствы, знать не знающей, что для подперделки, подбзделки, срачницы, жопы и охода есть грамотное, благолепное и благообразное наречие – афедрон.

В том мудрость Божья, что для каждого, даже самого грешного члена мужеского и женского, скотского и птицкого, сотворил Господь, изыскав время, божеское название в противовес дьявольскому. Срака – от лукавого.

От Бога – афедрон! Отец Логгин непременно, как можно скорее, хотел употребить древлеписаный афедрон, лепотой своего звучания напоминавший ему виды греческой горы Афон.

Он старательно зубрил загодя составленные выражения – “В афедрон не блудил ли?”, “В афедрон был ли до греха?”, – рассчитывая провести первую в своей жизни исповедь в соответствии с последними достижениями теологической мысли.

Отец Логгин лишь вчера, седьмого декемврия 7182 года (некоторые духовные особы, к сожалению, ориентируются на ошибочную и гнусную западную дату – 1674 год), прибыл в Тотьму для службы в церкви Крестовоздвиженья с рекомендательной епистолией к настоятелю отцу Нифонту и зело уповал на первый выход к пастве.

И вот тебе – афедрон! Он тут же вспомнил, как, идучи к службе, внезапу встретил бабу с пустыми ведрами. “Далось же тебе, дуре, прости мя многогрешного Господи, переться с пустыми почерпалами улицей?! – расстроился отец Логгин, шагнув в сугроб.

– Разве нет для таких сущеглупых баб с ведрами проулков либо иных тайных троп? Ты б еще в церковь святую, прости Господи мне сие всуе упоминание, с почерпалами поперлася! Ох, не к добру… Не забыть, кстати, вопросити паству, не веруют ли во встречу, в пустые ведра, в гады, в зверя, в птичий гомон, бо се есть языческие кудесные мерзости.

А кто верует в пустые ведра, тому грешнику богомерзкому епитимью от Бога назначить в сорок дней сухояста”. Ах, баба проклятущая! С вечера отец Логгин лег с женой своею Олегией в разные постели, дабы уберечься от грешного соития накануне первой службы.

Помолился истово, дабы во сне не жертвовать дьяволу, если вздумает тот искушать, семя без потребы грешным истицанием на порты. Утром омыл межножный срам. Телом бысть чист отец Логгин, и на душе бысть ликование от предстоящей многотрудной работы на тотемской ниве, и певши в ней звонко едемские птицы и цвели медвяные цветы!..

Но не иначе лукавый послал ту бабу со злосмрадными ея ведрами? Ах, бес! Он, он, говняной дух, творит отцу Логгину препоны! “Если бы то Господь слал мне испытание, то проверял бы меня богоугодным термином! – торжествующе возмыслил отец Логгин. – Аз же упомянул некстати дьявольскую калову дыру. Ах, бес!” Догадавшись об истинной – дьявольски искусной – причине своего неожиданного отступления от исповедального канона, отец Логгин воспрял. Он очень любил борьбу! “Изыди, лукавый! – пламенно вскрикнул в мыслях отец Логгин и язвительно спросил вездесущего демона. – Разве с того следует начинать вопросити исповедующихся? Жена ся должна сказать мне: исповедуюся аз, многогрешная жена, имярек… Надо вопросити, как имя ее? Немного помолиться следует с ней, распевая псалом. И, окончив молитвы, снять покрывало с ея головы. И расспрашивать со всей кротостью, сколько это возможно, голосом тихим…”

Отец Логгин звонко прочистил гортань, сделал строгое, но отеческое лицо, взглянул на освещенный свечным пламенем профиль молодой жены и приготовился восстановить канонический ход таинства, изринувши дьявола… Однако бесы не желали отступать!..

– Кому, отче? – вопросивши жена, как только почувствовала на себе взгляд попа.

– Что – кому? – охваченный подозрениями, рекши отец Логгин.

– Давала – кому?

– Или их было несколько? – трепеща от ужаса (он впервые столкнулся лицом к лицу со столь изощренно богомерзким блудом), гневно спросил отче. – Или не мужу ты давала в афедрон?!

То, что исповедь против воли опять свернула к сомнительной теме, несколько смутило отца Логгина, но, в конце концов, он мудро решил, что начать с самого тяжкого греха не есть грех.

– Нет, не мужу, господин мой отче.

“Двойной грех! – быстро промыслил пастырь. – Блуд с чужим мужем и блуд против естества”.

  1. – Кому же?
  2. – Отцу, брату, братану, сестричичу…
  3. После каждого вновь произнесенного сродственника отец Логгин вздрагивал нутром.
  4. – …подруге, – перечисляла молодица.

– Подруге?! – не поверил отец Логгин. – И как же сей грех ты с подругой совершала? Али пестом?

– Когда с горохом, то и пестом, – согласилась жена.

– Али сосудом? – не отступал пастырь.

– Коли оловину хмельную наливала, то и сосудом, винной бутылью-сулеей.

– И пиянство при том, значит, было?

– Ну так ведь то в дорогу дальнюю, отче. Как же не пригубить на дорожку, на ход ноги? Грешна.

  • – И чем же ты еще перед дорогой дальней в афедрон давала?
  • – Пряженцами…
  • – Тьфу, мерзость великая!

“Колико же это блуда? Трижды либо пятижды? – лихорадочно прикидывал отче. – В пост, наевшись скоромной пищи и напившись хмельной сулемы, блудила в задней позе со всей кровосмесной мужеской родней и женскими подругами! О, Господи, святые небесные силы, святые апостолы, пророки и мученики, и преподобные и праведные…”

Отец Логгин долго бормотал, отчаянно призывая всю святую рать, могшую помочь ему в борьбе с таким сверхблудным умовредием.

– А что, отче, – дождавшись, когда отец Логгин прекратит возмущенно пыхтеть, робко спросила жена. – Можно ли в дорогу пряженцы с горохом давати? Мать моя всегда рекши: “Хороши в дорожку пирожки с горошком”.

– Аз тебя не про дорогу сейчас вопрошаю, – строго осадил отец Логгин. – А про блуд противу естества: в задний оход в скотской позе срамом отца, брата, братана, сосудом да пестом.

– Ох!.. Ох!.. – молодица в ужасе закрыла лицо дланями. – Что ты, господин мой отче, да разве есть за мной такой богомерзкий грех?! Ох!.. Да и подумати о таком мне страшно, а не то что сотворити!

– Глупая жена, – рассердился отец Логгин. – Зачем же ты каитися принялась в том, чего нет? Меня, отца святого, в смущение ввела. Лжу затеяла в святых стенах? Я же тебя ясно спросил: давала ли в афедрон? Кому? Чего?

– В афедрон давала, от того не отказываюсь, а в… Господи прости!.. в задний оход не блудила!

  1. – А что же, по-твоему, значит сие слово – афедрон?
  2. – Сим мудреным словом отче дальний путь нарек?
  3. – Ах, мракобесие… Ах, бескнижие… – принялся сокрушаться отец Логгин.
  4. Молодица похлопала очами.

– Да жопа же, али ты, Феодосья, жопы не знаешь? – быстрым шепотом пояснила случившаяся рядом просвирница, или, как больше нравилось приверженцу философской мысли отцу Логгину, проскурница Авдотья. Разрешив лексическую загвоздку, Авдотья смиренно пробормотала:

– Прости, батюшка, за грех вмешательства в таинство покаяния.

– Грех сей я тебе отпускаю без епитимьи на первый раз, – милостиво согласился отче, радостный от того, что недоразумение, накликанное бесами, разъяснилось с Божьей помощью.

То, что именно Бог выслал подмогу отцу Логгину, пастырю было ясно, во-первых, из звания вставшей плечом к плечу ратницы: проскурница Авдотья, по-древлему говоря, дьяконица, – особа духовного звания, а не какая-нибудь баба с пустыми черпалами, дала заслон бесоватию.

Во-вторых, просвирница – вдова самого благодетельного образа, и кому, как не ей, подсобить сестре женского полу.

В-третьих, – и это было самым вещим знаком, – Господь сподобил на помощь отцу Логгину, принимающему исповедь, не звонаря или пономаря, а – проскурницу, которая именно и выпекает хлебцы для причастия после требы исповедания! “Едино в трех! – воссиял отец Логгин. – Единотрижды!” Под таким научно обоснованным напором лукавый отступил. И дальше таинство исповеди пошло, как по маслу.

  • – Ты, значит, Феодосия?
  • – Аз есмь.
  • – А грешна ли ты, Феодосия, в грехах злых, смертных, как то: сребролюбие, пьянство, объядение, скупость, резоимание ложа бо пуповины, срамословие, воззрение с похотью, любодеяние…
  • Отец Логгин перевел дух.
  • – …свар, гнев, ярость, печаль, уныние… уныние…
  • Отче растопырил персты веером и по очереди пригнул их к длани – не обсчитался ли, часом, каким грехом?
  • – …уныние, оклеветание, отчаяние, роптание, шептание, зазрение, прекословие, празднословие…

– Погоди, батюшка, – встрепенулась Феодосия. – В празднословии каюсь. Давеча кошка по горнице игравши да поставец с места свернувши. Ах, ты, говорю аз ей праздно, дура хвостатая! Грешна!..

Ссылка на основную публикацию