Роберт бернс – баллады: читать баллады бернса

Роберт Бернс – Песни, баллады, стихи

Здесь можно скачать бесплатно “Роберт Бернс – Песни, баллады, стихи” в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Поэзия. Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.

Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.

На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте

Описание и краткое содержание “Песни, баллады, стихи” читать бесплатно онлайн.

Бернс Роберт

Песни, баллады, стихи

Роберт Бернс

Песни, баллады, стихи

СТАРАЯ ДРУЖБА

Забыть ли старую любовь И не грустить о ней? Забыть ли старую любовь И дружбу прежних дней.

Побольше кружки приготовь И доверху налей. Мы пьем за старую любовь, За дружбу прежних дней.

За дружбу старую До дна! За счастье юных дней! По кружке старого вина За счастье юных дней.

С тобой топтали мы вдвоем Траву родных полей, Но не один крутой подъем Мы взяли с юных дней.

Переплывали мы не раз С тобой через ручей. Но море разделило нас, Товарищ юных дней!

За дружбу старую До дна! За счастье прежних дней! С тобой мы выпьем, старина, За счастье прежних дней.

НАД РЕКОЙ АФТОН

Утихни, мой Афтон, в зеленом краю, Утихни, а я тебе песню спою. Пусть милую Мэри не будит волна На склоне, где сладко уснула она.

Пусть голубя стон из лесного гнезда, Пусть звонкая, чистая флейта дрозда, Зеленоголового чибиса крик Покоя ее не встревожат на миг.

Прекрасны окрестные склоны твои, Где змейками путь проложили ручьи. Бредя по холмам, не свожу я очей Со стада и домика Мэри моей.

Свежи и душисты твои берега, Весной от цветов золотятся луга. А в час, когда вечер заплачет дождем, Приют под березой найдем мы вдвоем.

Поток твой петлю серебристую вьет Вкруг тихого дома, где Мэри живет. Идет она в лес, собирает цветы, К ногам её белым бросаешься ты.

Утихни, мой Афтон, меж склонов крутых, Умолкни, прославленный в песнях моих. Пусть милую Мэри не будит волна Над берегом тихо уснула она.

КНИЖНЫЙ ЧЕРВЬ

Пусть книжный червь – жилец резного шкафа В поэзии узоры прогрызет, Но, уважая вкус владельца-графа, пусть пощадит тисненый переплет!

Брюс – шотландцам

Вы, кого водили в бой Брюс, Уоллес за собой, Вы врага любой ценой

Отразить готовы.

Близок день, и час грядет. Враг надменный у ворот. Эдвард армию ведет

Цепи и оковы.

Тех, кто может бросить меч И рабом в могилу лечь, Лучше вовремя отсечь.

Пусть уйдут из строя.

Пусть останется в строю, Кто за родину свою Хочет жить и пасть в бою

С мужеством героя!

Бой идет у наших стен. Ждет ли нас позорный плен? Лучше кровь из наших вен

Отдадим народу.

Наша честь велит смести Угнетателей с пути И в сраженье обрести

Смерть или свободу!

ДЕРЕВО СВОБОДЫ

Есть дерево в Париже, брат.

Под сень его густую Друзья отечества спешат,

Победу торжествуя.

Где нынче у его ствола

Свободный люд толпится Вчера Бастилия была

Всей Франции темница.

Из года в год чудесный плод

На дереве растет, брат. Кто съел его, тот сознает,

Что человек – не скот, брат.

Его вкусить холопу дай

Он станет благородным И свой разделит каравай

С товарищем голодным.

Дороже клада для меня

Французский этот плод, брат. Он красит щеки в цвет огня,

Здоровье нам дает, брат.

Он проясняет мутный взгляд,

Вливает в мышцы силу. Зато предателям он – яд:

Он сводит их в могилу!

Благословение тому,

Кто, пожалев народы, Впервые в галльскую тюрьму

Принес росток свободы.

Поила доблесть в жаркий день

Заветный тот росток, брат, И он свою раскинул сень

На запад и восток, брат.

Но юной жизни торжеству

Грозил порок тлетворный Губил весеннюю листву

Червяк в парче придворной

У деревца хотел Бурбон

Подрезать корешки, брат. За это сам лишился он

Короны и башки, брат!

Тогда поклялся злобный сброд,

Собранье всех пороков, Что деревцо не доживет

До поздних, зрелых соков.

Немало гончих собралось

Со всех концов земли, брат. Но злое дело сорвалось,

Жалели, что пошли, брат!

Скликает всех своих сынов

Свобода молодая. Они идут на бранный зов,

Отвагою пылая.

Новорожденный весь народ

Встает под звон мечей, брат. Бегут наемники вразброд,

Вся свора палачей, брат.

Британский край! Хорош твой дуб,

Твой стройный тополь – тоже. И ты на шутки был не скуп,

Когда ты был моложе.

Богатым лесом ты одет

И дубом, и сосной, брат. Но дерева свободы нет

В твоей семье лесной, брат!

А без него нам свет не мил

И горек хлеб голодный. Мы выбиваемся из сил

На борозде бесплодной.

Питаем мы своим горбом

Потомственных воров, брат, И лишь за гробом отдохнем

От всех своих трудов, брат.

Но верю я: настанет день,

И он не за горами, Когда листвы волшебной сень

Раскинется над нами.

Забудут рабство и нужду

Народы и края, брат. И будут люди жить в ладу,

Как дружная семья, брат!

О ПЛОХИХ ДОРОГАХ

Я ехал к вам то вплавь, то вброд Меня хранили боги. Не любит местный ваш народ Чинить свои дороги.

Строку из библии прочти, О город многогрешный: Коль ты не выпрямишь пути, Пойдешь ты в ад кромешный!

К ПОРТРЕТУ ДУХОВНОГО ЛИЦА

Нет, у него не лживый взгляд. Его глаза не лгут. Они правдиво говорят, Что их владелец – плут!

Прижизненная эпитафия издателю

Здесь Джон покоится в тиши Конечно, только тело… Но, говорят, оно души И прежде не имело!

БЫЛ ЧЕСТНЫЙ ФЕРМЕР МОЙ ОТЕЦ

Был честный фермер мой отец. Он не имел достатка, Но от наследников своих Он требовал порядка. Учил достоинство хранить, Хоть нет гроша в карманах. Страшнее – чести изменить, Чем быть в отрепьях рваных!

Я в свет пустился без гроша, Но был беспечный малый. Богатым быть я не желал, Великим быть – пожалуй! Таланта не был я лишен, Был грамотен немножко И вот решил по мере сил Пробить себе дорожку.

И так и сяк пытался я Понравиться фортуне, Но все усилья и труды Мои остались втуне. То был врагами я побит, То предан был друзьями И вновь, достигнув высоты, Оказывался в яме.

В конце концов я был готов Оставить попеченье. И по примеру мудрецов Я вывел заключенье: В былом не знали мы добра, Не видим в предстоящем, А этот час – в руках у нас. Владей же настоящим!

Надежды нет, просвета нет, А есть нужда, забота. Ну что ж, покуда ты живешь, Без устали работай. Косить, пахать и боронить Я научился с детства. И это все, что мой отец Оставил мне в наследство.

Так и живу – в нужде, в труде, Доволен передышкой. А хорошенько отдохну Когда-нибудь под крышкой. Заботы завтрашнего дня Мне сердца не тревожат. Мне дорог нынешний мой день, Покуда он не прожит!

Я так же весел, как монарх В наследственном чертоге, Хоть и становится судьба Мне поперек дороги. На завтра хлеба не дает Мне эта злая скряга. Но нынче есть чего поесть, И то уж это благо!

Беда, нужда крадут всегда Мой заработок скудный. Мой промах этому виной Иль нрав мой безрассудный? И все же сердцу своему Вовеки не позволю я Впадать от временных невзгод В тоску и меланхолию!

О ты, кто властен и богат! Намного ль ты счастливей? Стремится твой голодный взгляд Вперед – к двойной наживе. Пусть денег куры не клюют У баловня удачи, Простой, веселый, честный люд Тебя стократ богаче!

Эпитафия Вильяму Грэхему, эсквайру

Склонясь у гробового входа, – О, смерть! – воскликнула природа: Когда удастся мне опять Такого олуха создать!..

Растет камыш среди реки…

Растет камыш среди реки. Он зелен, прям и тонок. Я в жизни лучшие деньки Провел среди девчонок.

Часы заботу нам несут, Мелькая в быстрой гонке. А счастья несколько минут Приносят нам девчонки.

Богатство, слава и почет Волнуют наши страсти. Но даже тот, кто их найдет, найдет в них мало счастья.

Мне дай свободный вечерок Да крепкие объятья И тяжкий груз мирских тревог Готов к чертям послать я!

Пускай я буду осужден Судьей в ослиной коже, Но старый мудрый Соломон Любил девчонок тоже!

Сперва мужской был создан пол. Потом, окончив школу, Творец вселенной перешел К прекраснейшему полу!

Пробираясь до калитки…

Пробираясь до калитки Полем вдоль межи, Дженни вымокла до нитки Вечером во ржи.

Очень холодно девчонке, Бьет девчонку дрожь: Замочила все юбчонки, Идя через рожь.

Если звал кого-то кто-то Сквозь густую рожь И кого-то обнял кто-то, Что с него возьмешь?

И какая нам забота, Если у межи Целовался с кем-то кто-то Вечером во ржи!..

Джон Ячменное Зерно

Трех королей разгневал он И было решено, Что навсегда погибнет Джон Ячменное Зерно.

Велели выкопать сохой Могилу короли, Чтоб славный Джон, боец лихой, Не вышел из земли.

Травой покрылся горный склон, В ручьях воды полно… А из земли выходит Джон Ячменное Зерно

Все так же буен и упрям С пригорка в летний зной Грозит он копьями врагам, Качая головой.

Но осень трезвая идет. И, тяжко нагружен, Поник под бременем забот, Согнулся старый Джон.

Настало время помирать Зима недалека. И тут-то недруги опять Взялись за старика.

Его свалил горбатый нож Одним ударом с ног, И как бродягу на правеж, Везут его на ток.

Дубасить Джона принялись Злодеи поутру. Потом, подбрасывая ввысь, Кружили на ветру.

Он был в колодец погружен, На сумрачное дно. Но и в воде не тонет Джон Ячменное Зерно!

Не пощадив его костей, Швырнули их в костер. А сердце мельник меж камней Безжалостно растер.

Источник: https://www.libfox.ru/6547-robert-berns-pesni-ballady-stihi.html

Читать

Забыть ли старую любовь

И не грустить о ней?

Забыть ли старую любовь

И дружбу прежних дней.

Побольше кружки приготовь

И доверху налей.

Мы пьем за старую любовь,

За дружбу прежних дней.

За дружбу старую — до дна!

За счастье юных дней!

По кружке старого вина —

За счастье юных дней.

С тобой топтали мы вдвоем

Траву родных полей,

Но не один крутой подъем

Мы взяли с юных дней.

Переплывали мы не раз

С тобой через ручей.

Но море разделило нас,

Товарищ юных дней!

За дружбу старую — до дна!

За счастье прежних дней!

С тобой мы выпьем, старина,

За счастье прежних дней.

Утихни, мой Афтон, в зеленом краю,

Утихни, а я тебе песню спою.

Пусть милую Мэри не будит волна

На склоне, где сладко уснула она.

Пусть голубя стон из лесного гнезда,

Пусть звонкая, чистая флейта дрозда,

Зеленоголового чибиса крик

Покоя ее не встревожат на миг.

Прекрасны окрестные склоны твои,

Где змейками путь проложили ручьи.

Бредя по холмам, не свожу я очей

Со стада и домика Мэри моей.

Свежи и душисты твои берега,

Весной от цветов золотятся луга.

А в час, когда вечер заплачет дождем,

Приют под березой найдем мы вдвоем.

Поток твой петлю серебристую вьет

Вкруг тихого дома, где Мэри живет.

Идет она в лес, собирает цветы,

К ногам её белым бросаешься ты.

Утихни, мой Афтон, меж склонов крутых,

Умолкни, прославленный в песнях моих.

Пусть милую Мэри не будит волна

Над берегом тихо уснула она.

Пусть книжный червь — жилец резного шкафа —

В поэзии узоры прогрызет,

Но, уважая вкус владельца-графа,

пусть пощадит тисненый переплет!

Вы, кого водили в бой

Брюс, Уоллес за собой, —

Вы врага любой ценой

Отразить готовы.

Близок день, и час грядет.

Враг надменный у ворот.

Эдвард армию ведет —

Цепи и оковы.

Тех, кто может бросить меч

И рабом в могилу лечь,

Лучше вовремя отсечь.

Пусть уйдут из строя.

Пусть останется в строю,

Кто за родину свою

Хочет жить и пасть в бою

С мужеством героя!

Бой идет у наших стен.

Ждет ли нас позорный плен?

Лучше кровь из наших вен

Отдадим народу.

Наша честь велит смести

Угнетателей с пути

И в сраженье обрести

Смерть или свободу!

Есть дерево в Париже, брат.

Под сень его густую

Друзья отечества спешат,

Победу торжествуя.

Где нынче у его ствола

Свободный люд толпится,

Вчера Бастилия была

Всей Франции темница.

Из года в год чудесный плод

На дереве растет, брат.

Кто съел его, тот сознает,

Что человек — не скот, брат.

Его вкусить холопу дай —

Он станет благородным

И свой разделит каравай

С товарищем голодным.

Дороже клада для меня

Французский этот плод, брат.

Он красит щеки в цвет огня,

Здоровье нам дает, брат.

Он проясняет мутный взгляд,

Вливает в мышцы силу.

Зато предателям он — яд:

Он сводит их в могилу!

Благословение тому,

Кто, пожалев народы,

Впервые в галльскую тюрьму

Принес росток свободы.

Поила доблесть в жаркий день

Заветный тот росток, брат,

И он свою раскинул сень

На запад и восток, брат.

Но юной жизни торжеству

Грозил порок тлетворный.

Губил весеннюю листву

Червяк в парче придворной.

У деревца хотел Бурбон

Подрезать корешки, брат.

За это сам лишился он

Короны и башки, брат!

Тогда поклялся злобный сброд,

Собранье всех пороков,

Что деревцо не доживет

До поздних, зрелых соков.

Немало гончих собралось

Со всех концов земли, брат.

Но злое дело сорвалось, —

Жалели, что пошли, брат!

Скликает всех своих сынов

Свобода молодая.

Они идут на бранный зов,

Отвагою пылая.

Новорожденный весь народ

Встает под звон мечей, брат.

Бегут наемники вразброд,

Вся свора палачей, брат.

Британский край! Хорош твой дуб,

Твой стройный тополь — тоже.

И ты на шутки был не скуп,

Когда ты был моложе.

Богатым лесом ты одет —

И дубом, и сосной, брат.

Но дерева свободы нет

В твоей семье лесной, брат!

А без него нам свет не мил

И горек хлеб голодный.

Мы выбиваемся из сил

На борозде бесплодной.

Питаем мы своим горбом

Потомственных воров, брат,

И лишь за гробом отдохнем

От всех своих трудов, брат.

Но верю я: настанет день, —

И он не за горами, —

Когда листвы волшебной сень

Раскинется над нами.

Забудут рабство и нужду

Народы и края, брат.

И будут люди жить в ладу,

Как дружная семья, брат!

Источник: https://www.litmir.me/br/?b=41100&p=1

Роберт Бёрнс: Стихотворения Поэмы Шотландские баллады

РОБЕРТ БЕРНС

Стихотворения

Поэмы

Шотландские баллады

РОБЕРТ БЕРНС И ШОТЛАНДСКАЯ НАРОДНАЯ ПОЭЗИЯ

— Столетье безумно и мудро…

Так Александр Радищев назвал восемнадцатый век — век Просвещения, великих открытий в науке и великих революций, тот век, когда Царь-плотник прорубил окно в Европу, Франция стала республикой, а заморские колонии Англии — Соединенными Штатами Америки.

Веком «бури и натиска» стало это столетие и для гордой маленькой страны на севере Британских островов.

Шотландия — древняя Каледония — была самостоятельным государством с тех пор, как племя пиктов, коренных ее обитателей, в IX веке было вытеснено пришельцами — скоттами.

Но трон шотландских королей всегда стоял на пороховой бочке.

Ожесточеннее всего враждовали шотландцы со своими соседями — англичанами, и в конце XIII века англичане совершенно обескровили Шотландию и отняли у нее право жить по своим законам. Шотландия сделалась вассалом Англии, а ставленники англичан — единственными законодателями и властелинами древней страны.

Тогда на историческую арену вышел национальный герой Шотландии — Уильям Уоллес. Он начинает новую страницу в истории многовековой борьбы за независимость.

Неисчерпаемы легенды об Уильяме Уоллесе, который разбил англичан и выдворил их из Шотландии.

И, несмотря на то что королю Англии потом удалось поймать и казнить героя, имя его до сих пор окружено ореолом: благодаря ему Шотландию признали самостоятельной страной и на шотландский трон сел шотландский король.

Через десять лет после смерти Уоллеса, когда англичане опять пытаются навязать Шотландии свое господство, Роберт Брюс разбивает англичан при Баннокберне, и Шотландия снова становится независимой.

Эта страна никогда не живет спокойно: если она не воюет с соседями, то ее постоянно раздирают междоусобные стычки разных кланов, — и этим всегда пользуются английские короли. И в 1707 году Шотландия окончательно теряет свою независимость, свой парламент и становится частью Великобритании.

Предки Роберта Бернса с незапамятных времен были самостоятельными фермерами — «коттерами». И хотя их ферма принадлежала богатым землевладельцам, те никак не притесняли работящую и богобоязненную семью.

С 1707 года англичане стали вводить свои порядки, и «коттеры» уже считались временными арендаторами тех земель, которые испокон веков переходили по наследству от дедов к внукам.

В 1745 году фермеры и их хозяева — главы шотландских кланов, подняли восстание, чтобы на трон Великобритании посадить шотландского короля из династии Стюартов — потомков Марии Стюарт, казненной английской королевой Елизаветой.

Из-за моря тайно приехал претендент на престол — «славный принц Чарли». Шотландские крестьяне тоже верили, что, возведя на престол шотландского короля, Шотландия обретет независимость, а крестьяне снова станут свободными и будут пожизненно владеть своими наделами.

Примкнули к восстанию и предки Бернса.

А когда англичане разбили восставших «якобитов» и головы приверженцев принца Чарли уже торчали на железных пиках у лондонского Темпля, крестьяне были согнаны с земли своих отцов и обречены на полунищенское существование.

В ту пору Вильяму Бернсу — отцу поэта было двадцать четыре года.

Четырнадцать лет Вильям Бернс проработал сначала садовником — в Эдинбурге, потом у богатого помещика, неподалеку от деревни Аллоуэй, близ города Эйра, в Западной Шотландии. Скопив немного денег, он сам выстроил ту глиняную мазанку, где 25 января 1759 года у жены Вильяма, Агнес, родился первенец.

Мазанка в Аллоуэе до сих пор цела: сотни тысяч людей со всех концов земли приходят туда, где в единственное крошечное окно свет падал на колыбель Роберта Бернса.

Вильям Бернс долго жил в столице, и с самых ранних лет его сыновья-погодки, Роберт и Гильберт, росли среди книг, рано научились читать, а когда Роберту исполнилось семь, а Гильберту — шесть лет, отец пригласил в дом молодого учителя, Джона Мердока, который оказал огромное влияние на своего старшего ученика. Он не только познакомил мальчиков с лучшими произведениями классиков, но и научил их правильно говорить по-английски и выразительно декламировать стихи.

Эти два речевых истока — литературный английский язык и простонародное шотландское наречие, на котором пела песни мать и рассказывала страшные сказки про ведьм и оборотней старая тетушка, наложили отпечаток и на характер и на творчество Роберта. Позже, в Эдинбурге, он поражал ученых и литераторов отличными манерами и культурной речью, а своих друзей-шотландцев блестящим знанием старой шотландской поэзии.

Источник: https://libcat.ru/knigi/poeziya/251344-robert-byorns-stihotvoreniya-poemy-shotlandskie-ballady.html

Макферсон перед казнью. Роберт Бернс (баллада)

Опубликовано Константин Старостин в Вс, 13/11/2011 – 00:08

Сначала небольшое пояснение.

Согласно легенде, шотландский пират Макферсон (M`Pherson) был предан одним из своих соратников и повешен англичанами.

Перед казнью он, согласно своему последнему желанию, сыграл на скрипке мелодию, известную как “Плач Макферсона”, и станцевал шотландский танец, а затем предложил свою скрипку в подарок тому, кто согласился бы сыграть потом эту мелодию над его могилой. Поскольку желающих не нашлось, он со злостью разбил свою скрипку и передал себя в руки палача.

Однако по-настоящему известной эта история стала лишь после того, как шотландский поэт-бард Роберт Бернс написал свою балладу (предположительно на ту самую мелодию). Ниже приводится оригинальный тест баллады “Макферсон перед казнью” на староанглийском языке (с моим построчным переводом), а также русский перевод С.Я.

Маршака, который считается классическим для данного произведения.
Нисколько не оспаривая очевидных литературных достоинств перевода Маршака, можно заметить, что он не свободен от некоторых искажений оригинального текста как по смыслу отдельных строк, так и по размеру стиха.

Поэтому я счёл возможным представить на ваш суд свой вариант перевода этой баллады. Хотя он менее “литературен”, чем перевод Маршака, но зато более близок к оригиналу как по тексту, так и ритмическому размеру стиха. Читайте, сравнивайте, комментируйте! Я буду рад любому конструктивному замечанию или предложению по улучшению перевода.

Макферсон перед казнью. Р.Бернс

Оригинальный текст Построчный перевод Farewell, ye dungeons dark and strong, Прощайте, вы, тёмные и прочные тюрьмы, The wretch's destinie! Судьба негодяев! (Жребий жалких людей!) M'Pherson's time will not be long Время Макферсона не будет долгим

On yonder gallows-tree. В петле виселицы.

Sae rantingly, sae wantonly Так шумно и весело, так безрассудно, Sae dauntingly gaed he; Так отчаянно шёл он; He play'd a spring, and danc'd it round, Он живо играл (на скрипке?), и танцевал вокруг,

Below the gallows-tree. Внизу под виселицей.

O, what is death but parting breath? О, что есть смерть – лишь последний вздох? On many a bloody plain На многих кровавых равнинах I've dared his face, and in this place Я бросал вызов ей в лицо, и в этом месте

I scorn him yet again! Я ещё раз презрительно рассмеюсь перед ним!

Untie these bands from off my hands, Снимите эти узы (оковы) прочь с моих рук, And bring me to my sword; И верните мне мой меч; And there's no a man in all Scotland И никого не найдётся во всей Шотландии

But I'll brave him at a word! Кого я тот час же не превзойду храбростью!

I've liv'd a life of sturt and strife; Я прожил жизнь, полную сражений и борьбы; I die by treacherie: Но умираю я из-за предательства: It burns my heart I must depart, Это жжёт моё сердце – я должен уйти,

And not avenged be. Не будучи отомщённым.

Now farewell light, thou sunshine bright, Теперь прощай мир, ты, солнечный свет, And all beneath the sky! И всё что есть под этим небом! May coward shame disdain his name, Но трусливый стыд может сделать имя ничтожным, The wretch that dares no die! Жалок тот, кто не бросает вызов смерти! (… кто не презирает смерть!) Sae rantingly, sae wantonly Так шумно и весело, так безрассудно, Sae dauntingly gaed he; Так отчаянно шёл он; He play'd a spring, and danc'd it round, Он живо играл (на скрипке?), и танцевал вокруг,

Below the gallows-tree. Внизу под виселицей.

Литературные переводы

Перевод С.Я.Маршака Перевод К.И.Старостина

Привет вам, тюрьмы короля, Прощайте, тюрьмы, где во мгле Где жизнь влачат рабы! Презренных ждёт судьба! Меня сегодня ждет петля Макферсон* примет смерть в петле

И гладкие столбы. У этого столба**.

Так весело, отчаянно Так бесшабашно, весело Шел к виселице он, Встречая смерный час, В последний час в последний пляс Под скрипки стон пустился он

Пустился Макферсон. Вкруг виселицы в пляс.

В полях войны среди мечей Что смерть? Пустяк – лишь вечный мрак. Встречал я смерть не раз, В полях, где льётся кровь, Но не дрожал я перед ней – Я сбил ей спесь, и даже здесь

Не дрогну и сейчас! Смеюсь над нею вновь!

Разбейте сталь моих оков, Сорви мне, друг, оковы с рук, Верните мой доспех. Мой меч неси скорей, Пусть выйдет десять смельчаков, И врядли сыщешь ты вокруг

Я одолею всех. Шотландца похрабрей!

Я жизнь свою провел в бою, Путь жизни мой, из боя – в бой, Умру не от меча. Изменой прекращён: Изменник предал жизнь мою Мне сердце жжёт, что мой уход

Веревке палача. Не будет отомщён.

И перед смертью об одном Теперь прощай любимый край, Душа моя грустит, Луч солнца, неба свод! Что за меня в краю родном Но сгинет в прах, кто смерти страх

Никто не отомстит. Презреньем не убьёт!

Прости, мой край! Весь мир, прощай! Так бесшабашно, весело Меня поймали в сеть. Встречая смертный час, Но жалок тот, кто смерти ждет, Под скрипки стон пустился он

Не смея умереть! Вкруг виселицы в пляс.

Так весело, отчаянно Шел к виселице он. В последний час в последний пляс

Пустился Макферсон.

* Правильно ставить ударение в этом имени на втором слоге: МакфЕрсон, а не на третьем: МакферсОн (смотри оригинальный английский текст).

**Исправление внесено по предложению Руслана Беркаева.

В качестве бонуса, вы можете послушать песню на эти стихи, которые были слегка переделаны для спектакля “Робин Гуд”, 1978 г.