Подборка: Стихи Цветаевой о Москве

Подборка: Стихи Цветаевой о Москве

Москва Цветаевой, как лепестки цветков, то безумные и грациозно красивые, то завядшие и грустные, дождливые. Стихотворения, рифмы, стропы, всё переплетено в водовороте чувств досказанных и несказанных слов любви к городу, сквозь призмы переживаний и нескрываемых признаний.

– Москва! – Какой огромный..

 — Москва! — Какой огромный Странноприимный дом! Всяк на Руси — бездомный. Мы все к тебе придём. Клеймо позорит плечи, За голенищем нож. Издалека — далече Ты всё же позовёшь.

На каторжные клейма, На всякую болесть – Младенец Пантелеймон У нас, целитель, есть. А вон за тою дверцей, Куда народ валит, – Там Иверское сердце Червонное горит. И льётся аллилуйя На смуглые поля.

Я в грудь тебя целую,

Московская земля!

Подборка: Стихи Цветаевой о Москве

В Кремле

Там, где мильоны звезд-лампадок Горят пред ликом старины, Где звон вечерний сердцу сладок, Где башни в небо влюблены; Там, где в тени воздушных складок Прозрачно-белы бродят сны — Я понял смысл былых загадок, Я стал поверенным луны.

В бреду, с прерывистым дыханьем, Я всe хотел узнать, до дна: Каким таинственным страданьям Царица в небе предана И почему к столетним зданьям Так нежно льнет, всегда одна… Что на земле зовут преданьем, — Мне всe поведала луна.

В расшитых шeлком покрывалах, У окон сумрачных дворцов, Я увидал цариц усталых, В глазах чьих замер тихий зов. Я увидал, как в старых сказках, Мечи, венец и древний герб, И в чьих-то детских, детских глазках Тот свет, что льет волшебный серп.

О, сколько глаз из этих окон Глядели вслед ему с тоской, И скольких за собой увлек он Туда, где радость и покой! Я увидал монахинь бледных, Земли отверженных детей, И в их молитвах заповедных Я уловил пожар страстей.

Я угадал в блужданьи взглядов: ^  — «Я жить хочу! На что мне Бог?» И в складках траурных нарядов К луне идущий, долгий вздох. Скажи, луна, за что страдали Они в плену своих светлиц? Чему в угоду погибали Рабыни с душами цариц, Что из глухих опочивален Рвались в зеленые поля?  — И был луны ответ печален В стенах угрюмого Кремля.

(Осень 1908. Москва)

Подборка: Стихи Цветаевой о Москве

Над городом, отвергнутым Петром

Над городом, отвергнутым Петром, Перекатился колокольный гром. Гремучий опрокинулся прибой Над женщиной, отвергнутой тобой. Царю Петру и Вам, о царь, хвала! Но выше вас, цари: колокола. Пока они гремят из синевы — Неоспоримо первенство Москвы. — И целых сорок сороков церквей

Смеются над гордынею царей!

Подборка: Стихи Цветаевой о Москве

Над церковкой – голубые облака..

Над церковкой — голубые облака, Крик вороний… И проходят — цвета пепла и песка — Революционные войска. Ох ты барская, ты царская моя тоска! Нету лиц у них и нет имен, — Песен нету! Заблудился ты, кремлевский звон, В этом ветреном лесу знамен. Помолись, Москва, ложись, Москва, на вечный сон!

(Москва, 2 марта 1917)

Подборка: Стихи Цветаевой о Москве

Чуть светает..

Чуть светает — Спешит, сбегается Мышиной стаей На звон колокольный Москва подпольная. Покидают норы — Старухи, воры. Ведут разговоры. Свечи горят. Сходит Дух На малых ребят, На полоумных старух. В полумраке, Нехотя, кое-как Бормочет дьяк.

Из черной тряпицы Выползают на свет Божий Гроши нищие, Гроши острожные, Потом и кровью добытые Гроши вдовьи, Про черный день Да на помин души Отложенные. Так, на рассвете, Ставят свечи, Вынимают просфоры — Старухи, воры: За живот, за здравие Раба Божьего — Николая.

Так, на рассвете, Темный свой пир Справляет подполье.

(10 апреля 1917)

Подборка: Стихи Цветаевой о Москве

Московский герб: герой пронзает гада..

Московский герб: герой пронзает гада. Дракон в крови. Герой в луче. — Так надо. Во имя Бога и души живой Сойди с ворот. Господень часовой! Верни нам вольность. Воин, им — живот. Страж роковой Москвы — сойди с ворот! И докажи — народу и дракону — Что спят мужи — сражаются иконы.

(9 мая 1918)

Подборка: Стихи Цветаевой о Москве

Из рук моих – нерукотворный град..

Из рук моих — нерукотворный град Прими, мой странный, мой прекрасный брат. По церковке — всe сорок сороков, И реющих над ними голубков. И Спасские — с цветами — ворота, Где шапка православного снята. Часовню звездную — приют от зол – Где вытертый от поцелуев — пол.

Пятисоборный несравненный круг Прими, мой древний, вдохновенный друг. К Нечаянныя Радости в саду Я гостя чужеземного сведу. Червонные возблещут купола, Бессонные взгремят колокола, И на тебя с багряных облаков Уронит Богородица покров, И встанешь ты, исполнен дивных сил…

Ты не раскаешься, что ты меня любил.

Подборка: Стихи Цветаевой о Москве

Тверская

Вот и мир, где сияют витрины, Вот Тверская, — мы вечно тоскуем о ней. Кто для Аси нужнее Марины? Милой Асеньки кто мне нужней? Мы идем, оживленные, рядом, Всe впивая: закат, фонари, голоса, И под чьим-нибудь пристальным взглядом Иногда опуская глаза. Только нам огоньками сверкая, Только наш он, московский вечерний апрель.

Взрослым — улица, нам же Тверская- Полу взрослых сердец колыбель. Колыбель золотого рассвета, Удивления миру, что утром дано… Вот окно с бриллиантами Тэта, Вот с огнями другое окно… Всe поймем мы чутьем или верой, Всю подзвездную даль и небесную ширь! Возвышаясь над площадью серой Розовеет Страстной монастырь. Мы идем, ни на миг не смолкая.

Все родные — слова, все родные — черты! О, апрель незабвенный-Тверская,

Колыбель нашей юности ты!

Подборка: Стихи Цветаевой о Москве

Домики старой Москвы

Слава прабабушек томных, Домики старой Москвы, Из переулочков скромных Все исчезаете вы, Точно дворцы ледяные По мановенью жезла.

Где потолки расписные, До потолков зеркала? Где клавесина аккорды, Темные шторы в цветах, Великолепные морды На вековых воротах, Кудри, склоненные к пяльцам, Взгляды портретов в упор… Странно постукивать пальцем О деревянный забор! Домики с знаком породы, С видом ее сторожей, Вас заменили уроды, — Грузные, в шесть этажей. Домовладельцы — их право! И погибаете вы, Томных прабабушек слава,

Домики старой Москвы.

Подборка: Стихи Цветаевой о Москве

Семь холмов

(Из цикла «Стихи о Москве»)

Семь холмов — как семь колоколов! На семи колоколах — колокольни. Всех счётом — сорок сороков. Колокольное семихолмие! В колокольный я, во червонный день Иоанна родилась Богослова.

Дом — пряник, а вокруг плетень И церковки златоголовые. И любила же, любила же я первый звон, Как монашки потекут к обедне, Вой в печке, и жаркий сон, И знахарку с двора соседнего.

Провожай же меня весь московский сброд, Юродивый, воровской, хлыстовский! Поп, крепче позаткни мне рот

Колокольной землёй московскою!

У меня в Москве — купола горят!

У меня в Москве — купола горят! У меня в Москве — колокола звонят! И гробницы в ряд у меня стоят, — В них царицы спят, и цари.

И не знаешь ты, что зарей в Кремле Легче дышится — чем на всей земле! И не знаешь ты, что зарей в Кремле Я молюсь тебе — до зари! И проходишь ты над своей Невой О ту пору, как над рекой-Москвой Я стою с опущенной головой, И слипаются фонари.

Всей бессонницей я тебя люблю, Всей бессонницей я тебе внемлю — О ту пору, как по всему Кремлю Просыпаются звонари… Но моя река — да с твоей рекой, Но моя рука — да с твоей рукой Не сойдутся, Радость моя, доколь

Не догонит заря — зари.

Мимо ночных башен..

Мимо ночных башен Площади нас мчат. Ох, как в ночи страшен Рёв молодых солдат! Греми, громкое сердце! Жарко целуй, любовь! Ох, этот рёв зверский! Дерзкая — ох — кровь! Мой рот разгарчив, Даром, что свят — вид. Как золотой ларчик Иверская горит. Ты озорство прикончи, Да засвети свечу, Чтобы с тобой нонче

Не было — как хочу.

Марина Цветаева ~ Стихи о Москве (цикл) (+ Анализ)

  • Подборка: Стихи Цветаевой о Москве
  • «Стихи о Москве» Марина Цветаева
  • Цикл
  • 1
  • Облака – вокруг,
    Купола – вокруг,
    Надо всей Москвой
    Сколько хватит рук! –
    Возношу тебя, бремя лучшее,
    Деревцо мое
  • Невесомое!
  1. В дивном граде сем,
    В мирном граде сем,
    Где и мертвой – мне
    Будет радостно, –
    Царевать тебе, горевать тебе,
    Принимать венец,
  2. О мой первенец!

Ты постом говей,
Не сурьми бровей
И все сорок – чти –
Сороков церквей.
Исходи пешком – молодым шажком! –
Все привольное

  • Семихолмие.
  • Будет твой черед:
    Тоже – дочери
    Передашь Москву
    С нежной горечью.
    Мне же вольный сон, колокольный звон,
    Зори ранние –
  • На Ваганькове.
  • 31 марта 1916 г.

Подборка: Стихи Цветаевой о Москве

  1. 2
  2. Из рук моих – нерукотворный град
    Прими, мой странный, мой прекрасный брат.
  3. По церковке – все сорок сороков,
    И реющих над ними голубков.
  4. И Спасские – с цветами – воротá,
    Где шапка православного снята.
  5. Часовню звездную – приют от зол –
    Где вытертый от поцелуев – пол.
  6. Пятисоборный несравненный круг
    Прими, мой древний, вдохновенный друг.
  7. К Нечаянныя Радости в саду
    Я гостя чужеземного сведу.
  8. Червонные возблещут купола,
    Бессонные взгремят колокола,
  9. И на тебя с багряных облаков
    Уронит Богородица покров,
  10. И встанешь ты, исполнен дивных сил…
    Ты не раскаешься, что ты меня любил.
  11. 31 марта 1916 г.

Подборка: Стихи Цветаевой о Москве

  • 3
  • Мимо ночных башен
    Площади нас мчат.
    Ох, как в ночи страшен
  • Рев молодых солдат!

Греми, громкое сердце!
Жарко целуй, любовь!
Ох, этот рев зверский!

  1. Дерзкая – ох – кровь!
  2. Мой рот разгарчив,
    Даром, что свят – вид.
    Как золотой ларчик
  3. Иверская горит.

Ещё по теме:  Марина Цветаева ~ Говорят, что август пахнет осенью…

  • Ты озорство прикончи,
    Да засвети свечу,
    Чтобы с тобой нонче
  • Не было – как хочу.
  • 31 марта 1916 г.

Подборка: Стихи Цветаевой о Москве

4

Настанет день – печальный, говорят!
Отцарствуют, отплачут, отгорят,
– Остужены чужими пятаками –
Мои глаза, подвижные как пламя.
И – двойника нащупавший двойник –
Сквозь легкое лицо проступит лик.
О, наконец тебя я удостоюсь,

  1. Благообразия прекрасный пояс!
  2. А издали – завижу ли и Вас? –
    Потянется, растерянно крестясь,
    Паломничество по дорожке черной
    К моей руке, которой не отдерну,
    К моей руке, с которой снят запрет,
  3. К моей руке, которой больше нет.

На ваши поцелуи, о, живые,
Я ничего не возражу – впервые.
Меня окутал с головы до пят
Благообразия прекрасный плат.
Ничто меня уже не вгонит в краску,

Святая у меня сегодня Пасха.

По улицам оставленной Москвы
Поеду – я, и побредете – вы.
И не один дорогою отстанет,
И первый ком о крышку гроба грянет, –
И наконец-то будет разрешен
Себялюбивый, одинокий сон.
И ничего не надобно отныне

Новопреставленной болярыне Марине.

11 апреля 1916 г.,
1-й день Пасхи.

Подборка: Стихи Цветаевой о Москве

  • 5
  • Над городом, отвергнутым Петром,
    Перекатился колокольный гром.
  • Гремучий опрокинулся прибой
    Над женщиной, отвергнутой тобой.

Царю Петру и вам, о, царь, хвала!
Но выше вас, цари, колокола.

  1. Пока они гремят из синевы –
    Неоспоримо первенство Москвы.
  2. И целых сорок сороков церквей
    Смеются над гордынею царей!
  3. 28 мая 1916 г.

Подборка: Стихи Цветаевой о Москве

  • 6
  • Над синевою подмосковных рощ
    Накрапывает колокольный дождь.
  • Бредут слепцы калужскою дорогой, –
  • Калужской – песенной – прекрасной, и она
    Смывает и смывает имена
  • Смиренных странников, во тьме поющих Бога.
  • И думаю: когда-нибудь и я,
    Устав от вас, враги, от вас, друзья,
  • И от уступчивости речи русской, –
  • Одену крест серебряный на грудь,
    Перекрещусь, и тихо тронусь в путь
  • По старой по дороге по калужской.
  • Троицын день 1916 г.
Читайте также:  Итоговое сочинение на тему: Цели и средства

Подборка: Стихи Цветаевой о Москве

7

Семь холмов – как семь колоколов!
На семи колоколах – колокольни.
Всех счетом – сорок сороков.

  1. Колокольное семихолмие!
  2. В колокольный я, во червонный день
    Иоанна родилась Богослова.
    Дом – пряник, а вокруг плетень
  3. И церковки златоголовые.

Ещё по теме:  Марина Цветаева ~ Вам одеваться было лень…

  • И любила же, любила же я первый звон,
    Как монашки потекут к обедне,
    Вой в печке, и жаркий сон,
  • И знахарку с двора соседнего.
  • Провожай же меня весь московский сброд,
    Юродивый, воровской, хлыстовский!
    Поп, крепче позаткни мне рот
  • Колокольной землей московскою!

8 июля 1916 г., Казанская.

Подборка: Стихи Цветаевой о Москве

8

– Москва! – Какой огромный
Странноприимный дом!
Всяк на Руси – бездомный.

  1. Мы все к тебе придем.
  2. Клеймо позорит плечи,
    За голенищем нож.
    Издалека-далече
  3. Ты все же позовешь.
  4. На каторжные клейма,
    На всякую болесть –
    Младенец Пантелеймон
  5. У нас, целитель, есть.
  6. А вон за тою дверцей,
    Куда народ валит, –
    Там Иверское сердце
  7. Червонное горит.
  8. И льется аллилуйя
    На смуглые поля.
    Я в грудь тебя целую,
  9. Московская земля!

8 июля 1916 г., Казанская.

Подборка: Стихи Цветаевой о Москве

  • 9
  • Красною кистью
    Рябина зажглась.
    Падали листья,
  • Я родилась.
  • Спорили сотни
    Колоколов.
    День был субботний:
  • Иоанн Богослов.
  • Мне и доныне
    Хочется грызть
    Жаркой рябины
  • Горькую кисть.
  • 16 августа 1916 г.

Подборка: Стихи Цветаевой о Москве

Москва, Вид на Кремль, художник Игорь Разживин

Анализ цикла «Стихи о Москве» Марины Цветаевой

Поэтический цикл «Стихи о Москве» написан с марта по август 1916 года и состоит из девяти стихотворений, связанных единой темой – любовью поэтессы к столице. Сборник относится к раннему творчеству Марии Ивановны, произведения в нём написаны в лирическом стиле.

  1. Первое стихотворение цикла является одой, в которой славится древний град Москва:
  2. Где и мертвой мнеБудет радостно!
  3. Цветаева называет столицу своим первенцем, ведь она родилась в столице и останется с ней навсегда, пусть и на Ваганьковском кладбище (к сожалению, последнее пожелание не сбылось).

Второй стих славит православную Москву с её сорока сороками церквей и Спасскими воротами. Этот город хранит сама Богородица, накрывая его своим покровом и благословляя на вечность.

И на тебя с багряных облаковУронит Богородица покров.

Финал стиха описывает воскрешение града, который всегда будет возрождаться из пепла, исполненный дивных сил, при этом он не раскается, что любил автора строк.

Стих №3 – это лихая поездка по ночной столице, где тишина сторожевых башен сочетается с страшным ревом молодых солдат. Не забываем, что идет Первая мировая война и Москва наполнена солдатами.

  • Молодая кровь поэтессы играет, и она сама себе приказывает:
  • Ты озорство прикончи,Да засвети свечу.
  • Цветаева даже в 24 года знает грани и умеет останавливать своё «Я хочу» против «Я должна».

Интерес представляет стих №5, где речь идёт о городе, который когда-то был отвергнут Петром (при Петре столицей стал Питер). Марина Цветаева пишет тут, что этот град мстит ей отвергая её, словно бы в отместку за петровский поступок.

Вместе с тем поэтесса признает Москву лидером на первенство и пишет, что столица просто смеются над гордыней царя Петра, она выше его, она выше всего земного.

— И целых сорок сороко́в церквейСмеются над гордынею царей!

Последний стих цикла написан в августе 1916 года и восхваляет красоту Москвы на излете лета. Тут мало философии, но град коротко и красиво описан в своей августовской красе. В это время зажигаются листья рябины, а в воздухе витает субботний перезвон сотен колоколов Иоанна Богослова.

  1. В целом стихотворения цикла восхваляют Москву, делая акцент на православии и могуществе русской столицы XX века. Хорошо обозначают это цикл последние строки восьмого стихотворения сборки:
  2. — Я в грудь тебя целую,Московская земля!
  3. Средства выразительности

Анализ средств выразительности помогает нам найти в строфах эпитеты, метафоры и олицетворения. Особое внимание стоит уделить эпитетам, так как они помогают оживить картинки стихов и более четко прорисовать образ столицы.

  • Отметим эпитеты, относящиеся к Москве – «дивный… мирный град», «нерукотворный град» и «странноприимный дом».
  • Из метафор выделим – «дочери передашь Москву» и «с багряных облаков уронит Богородица покров». Четвертая строфа второго стиха является двойной метафорой:
  • Часовню звёздную — приют от зол —Где вытертый — от поцелуев — пол.
  • Олицетворения – «площади нас мчат», «бессонные взгремят колокола», «встанешь ты, исполнен дивных сил» (град) и т д.
  • Рифмовка в цикле меняется от перекрёстной до параллельной, что усложняет восприятие строк, если читать все стихотворения подряд, поэтому делайте паузу между ними.

«Стихи о Москве» Марина Цветаева – читать текст полностью

  • 1
  • Облака — вокруг, Купола — вокруг, Надо всей Москвой Сколько хватит рук! — Возношу тебя, бремя лучшее, Деревцо мое
  • Невесомое!
  1. В дивном граде сем, В мирном граде сем, Где и мертвой — мне Будет радостно, — Царевать тебе, горевать тебе, Принимать венец,
  2. О мой первенец!

Ты постом говей, Не сурьми бровей И все сорок — чти — Сороков церквей. Исходи пешком — молодым шажком! — Все привольное

  • Семихолмие.
  • Будет твой черед: Тоже — дочери Передашь Москву С нежной горечью. Мне же вольный сон, колокольный звон, Зори ранние —
  • На Ваганькове.
  • 31 марта 1916
  • 2
  • Из рук моих — нерукотворный град Прими, мой странный, мой прекрасный брат.
  • По церковке — все сорок сороков, И реющих над ними голубков.
  • И Спасские — с цветами — воротa, Где шапка православного снята.
  • Часовню звездную — приют от зол — Где вытертый от поцелуев — пол.
  • Пятисоборный несравненный круг Прими, мой древний, вдохновенный друг.
  • К Нечаянныя Радости в саду Я гостя чужеземного сведу.
  • Червонные возблещут купола, Бессонные взгремят колокола,
  • И на тебя с багряных облаков Уронит Богородица покров,
  • И встанешь ты, исполнен дивных сил… Ты не раскаешься, что ты меня любил.
  • 31 марта 1916
  • 3
  • Мимо ночных башен Площади нас мчат. Ох, как в ночи страшен
  • Рев молодых солдат!

Греми, громкое сердце! Жарко целуй, любовь! Ох, этот рев зверский!

  1. Дерзкая — ох — кровь!
  2. Мой рот разгарчив, Даром, что свят — вид. Как золотой ларчик
  3. Иверская горит.
  4. Ты озорство прикончи, Да засвети свечу, Чтобы с тобой нонче
  5. Не было — как хочу.
  6. 31 марта 1916
  7. 4

Настанет день — печальный, говорят! Отцарствуют, отплачут, отгорят, — Остужены чужими пятаками — Мои глаза, подвижные как пламя. И — двойника нащупавший двойник — Сквозь легкое лицо проступит лик. О, наконец тебя я удостоюсь,

  • Благообразия прекрасный пояс!
  • А издали — завижу ли и Вас? — Потянется, растерянно крестясь, Паломничество по дорожке черной К моей руке, которой не отдерну, К моей руке, с которой снят запрет,
  • К моей руке, которой больше нет.

На ваши поцелуи, о, живые, Я ничего не возражу — впервые. Меня окутал с головы до пят Благообразия прекрасный плат. Ничто меня уже не вгонит в краску,

Святая у меня сегодня Пасха.

По улицам оставленной Москвы Поеду — я, и побредете — вы. И не один дорогою отстанет, И первый ком о крышку гроба грянет, — И наконец-то будет разрешен Себялюбивый, одинокий сон. И ничего не надобно отныне

  1. Новопреставленной болярыне Марине.
  2. 11 апреля 1916 1-й день Пасхи
  3. 5
  4. Над городом, отвергнутым Петром, Перекатился колокольный гром.
  5. Гремучий опрокинулся прибой Над женщиной, отвергнутой тобой.

Царю Петру и вам, о, царь, хвала! Но выше вас, цари, колокола.

  • Пока они гремят из синевы — Неоспоримо первенство Москвы.
  • И целых сорок сороков церквей Смеются над гордынею царей!
  • 28 мая 1916
  • 6
  • Над синевою подмосковных рощ Накрапывает колокольный дождь.
  • Бредут слепцы калужскою дорогой, —
  • Калужской — песенной — прекрасной, и она Смывает и смывает имена
  • Смиренных странников, во тьме поющих Бога.
  • И думаю: когда-нибудь и я, Устав от вас, враги, от вас, друзья,
  • И от уступчивости речи русской, —
  • Одену крест серебряный на грудь, Перекрещусь, и тихо тронусь в путь
  • По старой по дороге по калужской.
  • Троицын день 1916
  • 7

Семь холмов — как семь колоколов! На семи колоколах — колокольни. Всех счетом — сорок сороков.

  1. Колокольное семихолмие!
  2. В колокольный я, во червонный день Иоанна родилась Богослова. Дом — пряник, а вокруг плетень
  3. И церковки златоголовые.
  4. И любила же, любила же я первый звон, Как монашки потекут к обедне, Вой в печке, и жаркий сон,
  5. И знахарку с двора соседнего.
  6. Провожай же меня весь московский сброд, Юродивый, воровской, хлыстовский! Поп, крепче позаткни мне рот
  7. Колокольной землей московскою!
  8. 8 июля 1916. Казанская
  9. 8

— Москва! — Какой огромный Странноприимный дом! Всяк на Руси — бездомный.

  • Мы все к тебе придем.
  • Клеймо позорит плечи, За голенищем нож. Издалека-далече
  • Ты все же позовешь.
  • На каторжные клейма, На всякую болесть — Младенец Пантелеймон
  • У нас, целитель, есть.
  • А вон за тою дверцей, Куда народ валит, — Там Иверское сердце
  • Червонное горит.
  • И льется аллилуйя На смуглые поля. Я в грудь тебя целую,
  • Московская земля!
  • 8 июля 1916. Казанская
  • 9
  • Красною кистью Рябина зажглась. Падали листья,
  • Я родилась.
  • Спорили сотни Колоколов. День был субботний:
  • Иоанн Богослов.
  • Мне и доныне Хочется грызть Жаркой рябины
  • Горькую кисть.
  • 16 августа 1916

( 2 оценки, среднее 3.5 из 5 )

Стихи о Москве

  • 1
  • Облака — вокруг,
    Купола — вокруг,
    Надо всей Москвой
    Сколько хватит рук! —
    Возношу тебя, бремя лучшее,
    Деревцо мое
  • Невесомое!
  • В дивном граде сем,
    В мирном граде сем,
    Где и мертвой — мне
    Будет радостно, —
    Царевать тебе, горевать тебе,
    Принимать венец,
  • О мой первенец!

Ты постом говей,
Не сурьми бровей
И все сорок — чти́ —
Сороков церквей.
Исходи пешком — молодым шажком! —
Все привольное

  1. Семихолмие.
  2. Будет тво́й черед:
    Тоже — дочери
    Передашь Москву
    С нежной горечью.
    Мне же вольный сон, колокольный звон,
    Зори ранние —
  3. На Ваганькове.
  4. 31 марта 1916
  5. 2
  6. Из рук моих — нерукотворный град
    Прими, мой странный, мой прекрасный брат.
  7. По це́рковке — все́ сорок сороков,
    И реющих над ними голубков.
  8. И Спасские — с цветами — ворота́,
    Где шапка православного снята.
  9. Часовню звездную — приют от зол —
    Где вытертый от поцелуев — пол.
  10. Пятисоборный несравненный круг
    Прими, мой древний, вдохновенный друг.
  11. К Нечаянныя Радости в саду
    Я гостя чужеземного сведу.
  12. Червонные возблещут купола,
    Бессонные взгремят колокола,
  13. И на тебя с багряных облаков
    Уронит Богородица покров,
  14. И встанешь ты, исполнен дивных сил…
    Ты не раскаешься, что ты меня любил.
  15. 31 марта 1916
  16. 3
  17. Мимо ночных башен
    Площади нас мчат.
    Ох, как в ночи́ страшен
  18. Рев молодых солдат!

Греми, громкое сердце!
Жарко целуй, любовь!
Ох, этот рев зверский!

  • Дерзкая — ох — кровь!
  • Мой рот разгарчив,
    Даром, что свят — вид.
    Как золотой ларчик
  • Иверская горит.
  • Ты озорство прикончи,
    Да засвети свечу,
    Чтобы с тобой нонче
  • Не было — как хочу.
  • 31 марта 1916
  • 4

Настанет день — печальный, говорят!
Отцарствуют, отплачут, отгорят,
— Остужены чужими пятаками —
Мои глаза, подвижные как пламя.
И — двойника нащупавший двойник —
Сквозь легкое лицо проступит лик.
О, наконец тебя я удостоюсь,

  1. Благообразия прекрасный пояс!
  2. А издали — завижу ли и Вас? —
    Потянется, растерянно крестясь,
    Паломничество по дорожке черной
    К моей руке, которой не отдерну,
    К моей руке, с которой снят запрет,
  3. К моей руке, которой больше нет.
Читайте также:  Сочинение: История создания романа Александра Пушкина «Капитанская дочка»

На ваши поцелуи, о, живые,
Я ничего не возражу — впервые.
Меня окутал с головы до пят
Благообразия прекрасный плат.
Ничто меня уже не вгонит в краску,

Святая у меня сегодня Пасха.

По улицам оставленной Москвы
Поеду — я, и побредете — вы.
И не один дорогою отстанет,
И первый ком о крышку гроба грянет, —
И наконец-то будет разрешен
Себялюбивый, одинокий сон.
И ничего не надобно отныне

  • Новопреставленной болярыне Марине.
  • 11 апреля 1916
    1-й день Пасхи
  • 5
  • Над городом, отвергнутым Петром,
    Перекатился колокольный гром.
  • Гремучий опрокинулся прибой
    Над женщиной, отвергнутой тобой.

Царю Петру и вам, о, царь, хвала!
Но выше вас, цари, колокола.

  1. Пока они гремят из синевы —
    Неоспоримо первенство Москвы.
  2. И целых сорок сороков церквей
    Смеются над гордынею царей!
  3. 28 мая 1916
  4. 6
  5. Над синевою подмосковных рощ
    Накрапывает колокольный дождь.
  6. Бредут слепцы калужскою дорогой, —
  7. Калужской — песенной — прекрасной, и она
    Смывает и смывает имена
  8. Смиренных странников, во тьме поющих Бога.
  9. И думаю: когда-нибудь и я,
    Устав от вас, враги, от вас, друзья,
  10. И от уступчивости речи русской, —
  11. Одену крест серебряный на грудь,
    Перекрещусь, и тихо тронусь в путь
  12. По старой по дороге по калужской.
  13. Троицын день 1916
  14. 7

Семь холмов — как семь колоколов!
На семи колоколах — колокольни.
Всех счетом — сорок сороков.

  • Колокольное семихолмие!
  • В колокольный я, во червонный день
    Иоанна родилась Богослова.
    Дом — пряник, а вокруг плетень
  • И церковки златоголовые.
  • И любила же, любила же я первый звон,
    Как монашки потекут к обедне,
    Вой в печке, и жаркий сон,
  • И знахарку с двора соседнего.
  • Провожай же меня весь московский сброд,
    Юродивый, воровской, хлыстовский!
    Поп, крепче позаткни мне рот
  • Колокольной землей московскою!
  • 8 июля 1916. Казанская
  • 8

— Москва! — Какой огромный
Странноприимный дом!
Всяк на Руси — бездомный.

  1. Мы все к тебе придем.
  2. Клеймо позорит плечи,
    За голенищем нож.
    Издалека-далече
  3. Ты все же позовешь.
  4. На каторжные клейма,
    На всякую болесть —
    Младенец Пантелеймон
  5. У нас, целитель, есть.
  6. А вон за тою дверцей,
    Куда народ валит, —
    Там Иверское сердце
  7. Червонное горит.
  8. И льется аллилуйя
    На смуглые поля.
    Я в грудь тебя целую,
  9. Московска́я земля!
  10. 8 июля 1916. Казанская
  11. 9
  12. Красною кистью
    Рябина зажглась.
    Падали листья,
  13. Я родилась.
  14. Спорили сотни
    Колоколов.
    День был субботний:
  15. Иоанн Богослов.
  16. Мне и доныне
    Хочется грызть
    Жаркой рябины
  17. Горькую кисть.
  18. 16 августа 1916

"Из рук моих — нерукотворный град…"

?

Ellenai (e11enai) wrote, 2016-04-13 12:15:00 Ellenai e11enai 2016-04-13 12:15:00 Categories:

  • Россия
  • Архитектура
  • Путешествия
  • История
  • Cancel

Цветаева дарит Мандельштаму Москву

“…В книге “Tristia” стихи “В разноголосице девического хора”, “Не веря воскресенья чуду…” (“Нам остается только имя — чудесный звук, на долгий срок!”), “На розвальнях, уложенных соломой” принадлежат мне… весь тот период — от Германско-Славянского льна до “На кладбище гуляли мы” — мой, чудесные дни с февраля по июнь 1916 года, дни, когда я Мандельштаму дарила Москву. Не так много мне в жизни писали хороших стихов, а главное: не так часто поэт вдохновляется поэтом…”

М. Цветаева. История одного посвящения

Экземпляр сборника стихов О. Мандельштама “Tristia” с пометками М. Цветаевой.Стихи “В разноголосице девического хора…” и “На розвальнях уложенных соломой…” помечены: “Мне”.Цветаева поясняет, что первоначально у Мандельштама было “осыпанных соломой”, а слово “уложенных” подсказано ею.После близкого знакомства с Цветаевой зимой 1915-1916 годов Мандельштам зачастил в Москву.”Он ездил в Москву так часто, что даже подумывал найти там службу и остаться. Знакомые его старшего друга С.П. Каблукова подыскивали ему работу в Москве, связанную со знанием языков — в издательстве “Универсальная библиотека” или в каком-нибудь банке. Дама, хлопотавшая о “месте”, сообщала Каблукову: “Так как Осип Эмильевич хотел бы остаться в Москве, то я обещала ему узнать о месте для него в Московском банке”. Конечно, ничего не вышло и не могло выйти с таким человеком как Мандельштам. Можно ли представить его служащим в банке? Та же дама шутила в письме к Каблукову: “Если он так часто ездит из Москвы в Петербург и обратно, то не возьмет ли он места и там и здесь? Или он уже служит на Николаевской железной дороге? Не человек, а самолет…” (В. Швейцер. Быт и бытие Марины Цветаевой. М., 1992, с. 157.)Цветаева взяла на себя роль гида, водившего по Москве петербургского собрата.Ты запрокидываешь голову —Затем, что ты гордец и враль.Какого спутника весёлогоПривёл мне нынешний февраль!Преследуемы оборванцамиИ медленно пуская дым,Торжественными чужестранцамиПроходим городом родным.Чьи руки бережные нежилиТвои ресницы, красота,И по каким терновалежиямЛавровая тебя верста… —Не спрашиваю. Дух мой алчущийПереборол сию мечту.В тебе божественного мальчика —

Десятилетнего я чту.

Помедлим у реки, полощущейЦветные бусы фонарей.Я доведу тебя до площади,

Видавшей отроков-царей…

Мальчишескую боль высвистывайИ сердце зажимай в горсти…— Мой хладнокровный, мой неистовыйВольноотпущенник — прости!18 февраля 191631 марта (13 апреля по новому стилю) 1916 г. она пишет стихотворение, в котором дарит Мандельштаму Москву.

Из рук моих — нерукотворный градПрими, мой странный, мой прекрасный брат.По цéрковке — всé сорок сороков,И реющих над ними голубков.И Спасские — с цветами — воротá,Где шапка православного снята.Часовню звездную — приют от зол —Где вытертый от поцелуев — пол.

Пятисоборный несравненный кругПрими, мой древний, вдохновенный друг.К Нечаянныя Радости в садуЯ гостя чужеземного сведу.

Червонные возблещут купола,Бессонные взгремят колокола,И на тебя с багряных облаковУронит Богородица покров,И встанешь ты, исполнен дивных сил…Ты не раскаешься, что ты меня любил.31 марта 1916

“Спасские — с цветами — воротá…”

Спасские ворота получили свое название в 1658 году при царе Алексее Михайловиче. Название восходит к иконе Христа Спасителя (Спаса), точнее, это две иконы: Спаса Смоленского, которая украшает ворота со стороны Красной площади, и Спаса Нерукотворного, находящаяся на внутренней стороне ворот.

Специальным указом царя Алексея запрещалось ходить через Спасские ворота с непокрытой головой.

Спасская башня Московского Кремля и Спасские ворота. 1914 год.Фото для американского журнала National Geographic, автор Gilbert H. Grosvenor.Спасские ворота. 1914 год. Фото для National Geographic, автор Gilbert H. Grosvenor.В подписи к этой фотографии в журнале сказано: “Обратите внимание, что все мужчины обнажили головы”.Видна икона Спаса Смоленского с неугасимой лампадой и те самые цветы (орнамент на стенах), которые упоминает Цветаева.Спасские ворота с внутренней стороны. 1914 год. Фото для National Geographic, автор Gilbert H. Grosvenor.В журнале подпись: “Женщины несут и ведут своих детей в собор, чтобы те получили благословение, а также заслужили прощение грехов целованием церковных реликвий, мощей святых и т.п.”

Полностью этот материал из National Geographic см. здесь.

  1. “Часовня звёздная”
  2. “Пятисоборный несравненный круг”
  3. “Нечаянная радость в саду”

"Стихи о Москве" Марины Цветаевой: к вопросу о формировании московского цикла

http://www.ut.ee/cno/dno/140302_chitat.html

“Стихи о Москве” Марины Цветаевой: к вопросу о формировании московского цикла.

 Быстрова Т.

        Данная работа примыкает по своему направлению к исследованиям, посвященным анализу городского текста одного автора и является лишь малой частью исследования, разрабатывающего тему московского текста в творчестве Марины Цветаевой.

В настоящий момент мы сосредоточили свое внимание лишь на одном цветаевском цикле, а именно: “Стихи о Москве”, ибо анализ данного цикла представляется наиболее важным в том смысле, что именно здесь, как нам кажется, впервые наиболее четко проявилась “московская поэтика” Цветаевой, исследование которой и является нашей непосредственной задачей. Как сформировался цикл о Москве, какие факты жизни поэта оказали влияние на его непосредственное возникновение, где границы реального и поэтического пространств Москвы – на эти вопросы мы попытаемся дать ответы, анализируя основные мотивы цикла.

        Нам представляется, что среди цветаевских произведений, в которых присутствует образ Москвы, можно выделить два типа текстов – стихотворения, которые сама Цветаева “заявила” московскими и с помощью которых формировала определенный поэтический образ города, и тексты, в которых образ города присутствует, но которые не были предназначены поэтом к тому, чтобы войти в тот круг стихотворений, благодаря которому она хотела создать “свою Москву”. В этом смысле цикл “Стихи о Москве” является квинтэссенцией цветаевского московского мифотворчества. Она создавала его, сознательно и последовательно формируя как будущую часть общего “московского текста”. Помимо страстной любви поэта к родному городу, толчком к написанию и формированию цикла “Стихи о Москве” явились два следующих друг другу события: во-первых, поездка в Петроград и встреча с петербургскими поэтами и во-вторых – приезд Мандельштама в Москву (зима 1915 – весна 1916 г.).

       Цикл из девяти стихотворений был создан в 1916 г., однако Цветаева не сразу определилась со стихотворениями, вошедшими в окончательную редакцию. Первая публикация “Стихов о Москве” состоялась в петроградском журнале “Северные записки” № 1 за 1917 г., где Цветаева публиковалась регулярно, начиная с января 1915 г., когда она познакомилась с С. И.

 Чацкиной, у которой она и Парнок остановились во время знаменитой поездки в Петроград в декабре 1915-го г. Эта поездка, по признанию самой Цветаевой, стала для нее толчком к написанию “Стихов о Москве”.

Ею руководило желание ответить петербургским поэтам явлением нового образа именно Москвы, новым языком и новым слогом сказать старую истину: “Москва – всем городам мать”.

        “Читаю весь свой стихотворный 1915 год – а все мало, а все – еще хотят. Ясно чувствую, что читаю от лица Москвы и что этим лицом в грязь – не ударяю, что возношу его на уровень лица – ахматовского. Ахматова! – Слово сказано.

Всем своим существом чую напряженное – неизбежное – при каждой моей строке – сравнивание нас (а в ком и – стравливание): не только Ахматовой и меня, а петербургской поэзии и московской, Петербурга и Москвы.

Но, если некоторые ахматовские ревнители меня против меня слушают, то я-то читаю не против Ахматовой, а – к Ахматовой. Читаю, – как если бы в комнате была Ахматова, одна Ахматова. Читаю для отсутствующей Ахматовой.

И если я в данную минуту хочу явить собой Москву – лучше нельзя, то не для того, чтобы Петербург – победить, а для того, чтобы эту Москву – Петербургу – подарить, Ахматовой эту Москву в себе, в своей любви, подарить, перед Ахматовой – преклонить.

Поклониться ей самой Поклонной Горой с самой непоклонной из голов на вершине . Чтобы все сказать: последовавшими за моим петербургским приездом стихами о Москве я обязана Ахматовой, своей любви к ней, своему желанию ей подарить что-то вечнее любви, то подарить – что вечнее любви. Если бы я могла просто подарить ей – Кремль, я бы наверное этих стихов не написала.”1

       Но нельзя отвергать и другой (хоть самой Цветаевой и не заявленной здесь) – мандельштамовской составляющей цикла.

По крайней мере два (2, 3) из девяти текстов цикла обращены к этому поэту, а три стихотворения – “На розвальнях, уложенных соломой”, “В разноголосице девического хора” и “Не веря воскресенья чуду”, написанные в ответ и посвященные Цветаевой (они вошли в книгу Tristia) открывают, в свою очередь, тему “московского текста” у Мандельштама и очень явственно перекликаются с цветаевскими московскими стихами.

       Чувство, с которым Цветаева писала два мандельштамосвских стихотворения, было близким тому, которое она уже описывала, говоря об Ахматовой – подарить, о-дарить, но здесь все было на виду, человек был рядом и Кремль был рядом – вся Москва была открыта для прогулок с ним и для его “посвящения” в нее. Мандельштам приезжает в Москву в конце января, если верить Цветаевой – специально для общения с нею, “не договорив” в Петрограде, и пребывает в Москве с конца января до 5 февраля, затем уезжает и возвращается в конце месяца. В конце марта появляются первые стихи о Москве.

Читайте также:  Разве от себя убежать возможно, бросив родину?

      1916-й год представляется нам фундаментальным для Цветаевой в разработке ее московской темы. В первой публикации цикл “Стихи о Москве” был сформирован иначе, чем в последующих.

Стихотворения располагались в хронологическом порядке написания, причем первым шло “Канун Благовещенья”, датированное 24-25 марта, затем “Облака – вокруг, купола – вокруг”, “Из рук моих нерукотворный град”, “Мимо ночных башен”, “Настанет день, печальный, говорят”, “У меня в Москве купола горят”, “Над синевою подмосковных рощ”, “Семь холмов – как семь колоколов”, замыкалось же все стихотворением “Москва – какой огромный Странноприимный дом”. Таким образом, стихотворений так же было девять, при этом не вошедшие “Над городом, отвергнутым Петром” и “Красною кистью” тоже уже существовали, однако, оказались вне цикла.

      Следующая публикация “Стихов о Москве” состоится во втором издании “Версты I” в 1922 г.

, когда Цветаева изымет из цикла “Канун Благовещенья” и “У меня в Москве – купола горят”, поместив первое вне циклов, а второе в “Стихи к Блоку” и заменит их на указанные уже “Над городом, отвергнутым Петром” и “Красною кистью”, также они будут появляться во всех дальнейших изданиях, не считая антологий позднесоветского времени, публикующих отдельные стихотворения вне циклов.

Нам представляется, что такая замена произошла в следствии уже упомянутого нами желания Цветаевой противопоставить свою “московскость” “петербургости” встреченных ею недавно людей, в очередной раз противопоставить свой город городу, из которого она недавно вернулась.

Именно поэтому она публикует “Стихи о Москве” впервые в петербургском журнале и выбирает для публикации стихи, наиболее явно передающие образ Москвы, а в этом смысле “У меня в Москве – купола горят” несомненно более программный текст, чем “Красною кистью”. И лишь когда петербургская публикация состоялась и Москва “явила” себя в лице Цветаевой, она может перегруппировать цикл и включить в него стихотворения, имеющие несколько иную направленность.

       Таким образом, цикл “Стихи о Москве” проходит две стадии своего формирования – в петербургской и в московской версиях.

Образ Москвы, возникающий в первой – петроградской – публикации 1917-го года создается Цветаевой, как образ сказочного прекрасного древнего православного града, в соответствие с древнерусской традицией изображения Москвы.

Основной в петербургской редакции для Цветаевой является задача представить свой город Петербургу и петербургским поэтам и представить саму себя как поэта московского. Она дает взгляд на Москву историческую сквозь ее легенды.

       Эпитеты, которыми Цветаева наделяет Москву, восходят к традиции древнерусских текстов. Ср. : “прииде во славный градъ, зовомый Москва”, “была Москва град великъ, град чюденъ, градъ многочеловеченъ”, “славный же град Москва честные твоя мощи, яко же некое сокровище честно соблюдает” и т.п.2

  •         В цикле Цветаевой фигурирует та же лексика и те же персонажи, а Москва является богохранимым градом, поддерживающим православные традиции, передавая их из поколение в поколение.
  •          Москва дважды называется “семихолмием” – 1 “Привольное семихолмие”, 7 – “колокольное семихолмие”, что дает нам понять, что здесь поэт находится в контексте идей, соотносящих Москву с Римом, трижды Москва называется “градом” – 1 – “дивный град”, “мирный град”, 2 – “нерукотворный град”, и наконец, “огромным странноприимным домом”.
  •         Внутри самого города Цветаева выделяет самые древние и наиболее чтимые локусы:
  •  Благовещенский собор
  •  Спасские ворота
  •  Иверская часовня (она же “Часовня Звездная”, “золотой ларчик”)
  •  Кремль (он же “Пятисоборный несравненный круг”)
  •  Ц. Благовещения (Нечаянная Радости)

        Не названный прямо Успенский собор и Москва-река появляются в стихотворении “У меня в Москве – купола горят!”.
        Таким образом, создается круг постоянно повторяющихся мест и он почти не выходит за рамки Кремля – древнейшего сердца Москвы.

  1.         Не слишком многообразен и круг персонажей, упоминаемых в цикле: в основном это Богородица, издревле почитаемая как покровительница Москвы, Младенец Пантелеймон, Иоанн Богослов.
  2.         Цветаева включает в свой цикл множество православных праздников, как в текстах, так и в подписях дней создания текста, сознательно акцентируя дату церковного календаря:
  3.  Святая Пасха
  4.  День Иоанна Богослова, отдельно она выделяет
  5.  Первый день Пасхи
  6.  Троицын день
  7.  день празднования Казанской иконы Божьей матери.
  8.        В этом контексте разрабатываются основные мотивы и сюжеты цикла.

      Представляя Москву миром традиционного православного уклада, Цветаева во многом находится под влиянием той литературы о Москве, которая во множестве выходила в начале века.

Появлялись сборники, включающие прозаические и поэтические произведения московских поэтов и писателей, воспроизводящие облик и быт города, серии исследований и очерков, пытающиеся осмыслить роль Москвы в русской культуре. Среди прочих можно назвать 12 выпусков серии “Москва в ее прошлом и настоящем” (М., 1909 – 1912 гг.), монографию Д. И. Никифорова “Старая Москва.

Описание жизни в Москве со времен царей до ХХ века” в двух частях (М., 1902-1903 гг.), из воспоминаний Э. Миндлина мы знаем, что Цветаева особое внимание уделяла книге М. О. Гершензона “Грибоедовская Москва”, и, наконец, одним из ключевых для нас является издание Универсальной библиотеки 1916 г. “Москва в истории и литературе” (Сост. Мих.

 Коваленский), которое Цветаева неоднократно выбирала в качестве самого лучшего подарка своим не-московским знакомым и называла “сокровищницей” в своем автобиографическом очерке “Вольный проезд” (1918 г.).

Это же издание упоминает Миндлин как цветаевский ему подарок уже в 1921 году, что свидетельствует о том, что и по прошествии нескольких лет эта книга продолжала быть одной из любимых цветаевских книг о Москве и всегда находилась под рукой для подарка.

Если обратиться к содержанию этой книги, то мы увидим, что основную ее часть составляют документы более древнего, чем современного Цветаевой времени. И действительно, во всех упоминаемых изданиях акцентируется именно древность города, его принадлежность православной культуре и подчеркивается его роль как сердца России. Так и Цветаеву привлекает прежде всего почти сказочное происхождение Москвы, ее история, присутствие в ней прошлого и возможность следы этого прошлого распознать в непосредственном общении с городом, читая на языке его улиц и домов.

       Не только древняя Москва была для Цветаевой открыта и осязаема, но и Москва литературная – весь московский поэтический опыт был в ее арсенале: “Москву, всю Москву впервые показывала мне она.

Но как показывала! У каждого камня, у каждой кирпичины >Цветаева – Т.Б.< останавливалась и читала все, какие только написаны об этом камне, стихи русских поэтов! И свои, разумеется.

Стихов о Москве у нее множество, и о Москве она писала с какой-то удивительной радостью” пишет Миндлин.3

        Связь с упомянутой традицией восприятия города как православного центра, отражается у Цветаевой прежде всего на образно-лексическом уровне.

        Во второй публикации цикла Цветаева преследует уже другую цель – утвердить свое “Я” в московском пространстве и два стихотворение – одно на тему православного праздника и второе, противопоставляющее московскую жизнь жизни петербургской (“И не знаешь ты, что зарей в Кремле/ Легче дышится – чем на всей земле!” и т.д.) заменяются другими. Лирическое “Я” начинает откровенно превалировать. В стихотворении “Над городом, отвергнутым Петром” бывшая столица сравнивается с женщиной, отвергнутой мужчиной. Интересна цветаевская помета в беловой тетради 1939-го г., куда ею были переписаны старые стихи: “(NB! Никто не отвергал. Так. А ведь как – обиженно и заносчиво – и убедительно! – звучит), из чего мы можем сделать вывод, что Цветаева сознательно развивала данную мифологему именно ради образа, и это не было конкретным эпизодом ее личной жизни.

      Стихотворение “Красною кистью” являет нам первородную связь поэта со своим городом и открывается образом рябины, которая отныне и навсегда, а особенно в нелегкие годы эмиграции, будет ассоциироваться у поэта с Россией.

        В этом новом контексте остальные стихотворения цикла воспринимаются еще более лично. Каждое из них в    огромной мере проникнуто “Я” лирической героини.

Это “я” существует в пространстве города и чувствует себя не просто его частью, а как бы равной и даже более могущественной силой, так как Москву можно подарить дочери героини, другу, по смерти к лирической героине стекается народ, подобно тому, как стекается он к мощам высокочтимого святого. “Я” является такой же неотъемлимой частью московского пространства, как и Москва является неотъемлимой частью героини.

       Особенно явно эта взаимосвязь ощутима при анализе основных разрабатываемых в цикле мотивов.

       Цветаева разрабатывает темы, являющие собой последовательные стадии жизни человека и города: преемственности поколений: “Будет твой черед:/ Тоже – дочери/ Передашь Москву/ С нежной горечью” (1), “Из рук моих нерукотворный град/ Прими, мой странный, мой прекрасный брат”, “Прими, мой древний, вдохновенный друг” (2), рождения /перерождения (в данном случае мы имеем в виду “родиться” в значении “появиться на свет”, “дать что-то новое”, и “переродиться” в смысле “обновиться”, “преобразиться”, “стать иным”) : “Царевать тебе, горевать тебе,/ Принимать венец,/ О мой первенец!” (1), “И встанешь ты, исполнен дивных сил” (2), “В колокольный я, во червонный день/ Иоанна родилась Богослова” (7); смерти: “Мне же вольный сон, колокольный звон,/ Зори ранние -/ На Ваганькове” (1), “Настанет день – печальный, говорят!” (4) полностью посвящено этой теме, “Поп, крепче позаткни мне рот/ Колокольной землей московскою” (7); странничества: “Потянется, растерянно крестясь,/ Паломничество по дорожке черной”, “Поеду – я, и побредете – вы” (4), “Бредут слепцы калужскою дорогой”, “Перекрещусь, и тихо тронусь в путь” (6), “Провожай же меня весь московский сброд” (7), “Мы все к тебе придем” (8).

        Один из важнейших образов цикла – образ дома. Он как бы связывает воедино все остальные образы, стягивая их вокруг себя. Москва – “огромный странноприимный дом”, похожий на “дом – пряник”, в котором родилась героиня.

Мотив бездомности теснейшим образом связан с темой странничества и смерти: во втором стихотворении город дарится “странному брату”, “чужеземному гостю” (эпитет “странный” семантически связан со “странник”).

В шестом стихотворении героиня заглядывает в свое возможное будущее, где устав от друзей, врагов, “И от уступчивости речи русской” она отправляется в путь по калужской дороге, вслед за слепцами.

В седьмом лирическая героиня вспоминает дом, который она любила и с которым пришлось расстаться, потому что она умерла, а ее провожает в путь “весь московский сброд”. В восьмом стихотворении Москва, наконец, напрямую называется “огромным домом”, который может вобрать в себя всех бездомных на Руси.

        Мы видим, что Цветаева формирует цикл стихотворений о Москве в двух вариантах – для петербуржцев, преследуя цель “подарить” им город, ознакомить читателя с кругом почитаемых московских святынь, дать панораму московской жизни и другой вариант – для московского читателя, перед которым ей важно утвердить свое “я” в пространстве родного города. Однако, несмотря на то, что лирическая героиня Цветаевой соотносит себя с городом и обменивается с ним рядом черт, утверждение Москвы оказывается важнее, чем утверждение себя, так как для первой публикации цикла Цветаева выбирает Петроград и версию цикла 1917-го года.

Примечания:

1Цветаева М.И. Собр. соч. в 7 т. М.: Эллис-Лак, 1994-1995., Т. 4. С. 286-287.

2Памятники литературы Древней Руси. Конец 14 – сер. 15 в. М., 1981. С. 202, С. 332.

3Миндлин Эм. Марина Цветаева // Миндлин Эм. Необыкновенные собеседники. Литературные воспоминания. М., 1979. С.77. 

Ссылка на основную публикацию