Неромантическое двоемирие в «SNUFF» Пелевина

5 502 прочитали 2 723 планируют 183 рецензии 441 цитата

№84 в Современная русская литература

Роман о глубочайших тайнах женского сердца и высших секретах летного мастерства.

От автора романов “”Generation P””, “”Числа,””, “”Омон Ра””, “”Чапаев и Пустота”” и др. – одного из самых известных писателей России – Виктора Пелевина! Роман S.N.U.F.F.

, по отзывам знатоков его творчества, самое смелое произведение, в котором автор не просто вплетает вампиров, лис, и красных комдивов в существующие социокультурные реалии, а моделирует целый мир, самобытный от начала и до конца. Но самое ужасное, что весь этот гротеск – очень узнаваем и понятен.

Серия:	Pocket book
Издательство:	Эксмо

Неромантическое двоемирие в «SNUFF» Пелевина

Snuff я читал уже подготовленным к чтиву Пелевина, прочитав с десяток книг к этому моменту. По началу было сложновато читать со всеми этими словами типо хенелоры, но потом ближе к середине въезжаешь в задумку автора и всё становится намного веселее.

Не знаю даже чем мне эта книга в душу запала, но все скрытые смыслы так легко читаются и декодируются мозгом, будто бы ты читаешь не фантастику, а реальность, ту самую что за окном. Класс! Пелевин – гений! Вот че хотите говорите, а его книги нужно читать.

Развернуть

Возрастные ограничения: 16+

Я — автор этой книги Всего 183

Развернуть

В этот раз стандартный пелевинский нондуализм воплощен в антиутопической Уркаине и подвешенном над землей куске роскошной жизни, откуда идет управление/создание новостной реальности. короче прикольно

Развернуть Всего 441 Всего 20

Вы можете посоветовать похожие книги по сюжету, жанру, стилю или настроению. Предложенные вами книги другие пользователи увидят здесь, в блоке «Похожие книги». Посоветовать книгу

Всего 1K Всего 343

Читать книгу S.N.U.F.F. Виктора Пелевина : онлайн чтение – страница 6

(дополненный отзыв на произведение)Мир победившей посткультуры или постмодернист о (крахе?) постмодернизме/а «Но единственным местом, где наши имена будут стоять относительно тесно, станет название этого снафф-видео…»(отрывок из классики современного интерактивного искусства)«Что такое постмодернизм? — Это когда ты делаешь куклу куклы и сам при этом кукла. — А что актуально? — Актуально, когда кукла делает деньги.(от автора, который вместе с Автором не умер) *Автора статьи не изображает из себя истину в последней инстанции. Всего-то занимается словоблудием

(*), попутно, местами, порой вспоминая о теме рецензии (от другого не умершего автора)*

Как раньше было просто. В том числе и сама простота. Ведь были лишь один язык, одна вера, один пантеон богов и система ритуалов для поклонения им. Одна идентичность, одна ментальность и одна история, рассказываемая вечерами у костра. С одним героем и одним подвигом. И была только одна реальность, или, во всяком случае, одно наиболее реальное представление о ней. А потом, спустя тысячелетия, настали дни странствий. А вместе с ними и метаморфоз. Открытий, войн, разных языков и народов, Великих Книг. Великих Идей. И когда-то одна история, рассказываемая у одного костра, о Герое и его Подвиге, трансформировалась и приумножилась. Теперь она превратилась в несколько сюжетов, доносящихся до нас сквозь века из сказок, мифов, священных писаний, книг, игр, сериалов и фильмов. И спустя столько столетий все эти тысячи версий одной истории в Информационной Эпохе переплетаются и смешиваются с новыми историями из уже не одной, а разных реальностей. Реальностей, которые все дальше уходят от той изначальной и простой ее версии, ее видения Первыми Людьми. Лишь симулякры симулякров, сплошные знаковые системы, воздвигаемые на уже имеющихся. Поэтому неудивительно, что в рамках так называемой Литературы, в результате жанровой эволюции, скрещивания, гибридизации и селекции, от классицизма с романтизмом и реализмом через модернизм, возник постмодернизм…

Именно так — громоздко и сверх меры претенциозно — я начал отзыв на один из лучших романов Виктора Пелевина, «S.N.U.F.F.». И как всякая глубокая и, не побоюсь этого слова, великая книга, она раскрывается не сразу. Прошло достаточно времени, прежде чем я смог посмотреть на нее иначе.

Не под другим углом, но уж точно через линзу с большим увеличением. А все спасибо философии от самых ионийцев до пост(пост?)модерновых мыслителей и собственного (книжного и житейского) опыта. Поэтому ныне мне представляется постмодерн и толкование его в обозначенном романе совершенно иными, нежели в том наивном и стародавнем отзыве (**).

Сейчас повествование романа, которое, как (пост)иронично

, ведется от писателя-постмодерниста, представляется мне не милой метафорой высокомуметаязыку, а эпитафией сегодняшней цивилизации (***). А отчего такая перемена в видении — ниже. Наверное, правильнее всего начать с постановки вопроса: что такое постмодернизм?

Сложно ответить точно, ибо постмодерн вокруг нас, да и в нас самих. Чтобы расколоть такуювещь в себе , нужно прибегнуть к одному из двух вариантов.

Первый: закапать ее в песках прошлого, нарожать детей, заставить их нарожать еще детей, и через n-ое количество осеменений появится плеяда ученых археологов (которая таки и даст нашим могилам ответ на данный вопрос).

Либо ждать рождение такого глубокого мыслителя, как дедушка

Маркс
после-современность
Итак, примерно определив поле этого текучего понятия, продолжаем плавание терминологического ледоруба. Постмодернизм — переосмысление всего, что было в модернизма (а все, что было в модернизме и предшествующих ему эпохах, так или иначе являлось плавной эволюционной прямой

, который «пояснит» за базар капиталистов нашу общественно-политическую формацию. Так как оба варианта для сиюминутного сотворения рецензии не представляются подходящими, будем основываться на специфических книгах-исследованиях-измышлениях, философских статьях, тематических коллоквиумах, сократовским диалогах с заинтересованными и сходах ученых и философов по одному и тому же вопросу. Из этого сделаем первый и самый очевидный вывод; постмодерн — это идущее за модерном (в хронологии) понятие. А в переводе на великорусский получается, что это . То есть переосмысление в некотором русле модерна, современности. Во всех возможных сферах — искусстве, политике, философии, социальных отношениях, религии.

). И это не просто нейтральные думы над ушедшим. Постмодернизм — эра судилища над прошлым.Хроноцид над дарами цивилизации современности, ошметки которой порождают (пост)цивилизацию уже

постсовременности. В любых аспектах человеческой действительности. Безусловно, это крайне интересное, до жути любопытное зрелище. Похлеще всяких колизеев и концертов Басты! Но какой его итог и подноготная (само)цель? Зачастую в литературе — это форма без содержания.

А вспоминая об одном из самых главных механизмов построения постмодернисткого произведения, можно легко составить определение постмодерна в литературе. Это деконструкция старых форм и уничтожения смыслов в них через конструирование новых форм из старых, в которых аннигилируется (уничтожается, саморазрушается) содержание.

Постмодернистская проза — это выхолащивание (жанра, идеи, смысла, Автора, эстетики, глубины, художественности, оригинальности, сверхцели, посыла). А почему? А потому что современность (мы живем в постсовременности — не забываем), да и вся история до нее, принесла только горечь и трагедию, разочарования и боль. В том числе в культуре и из-за оной.

Именно культура в самом широком смысле, как огромная, бесконечная практически палитра смыслов, имеется в виду.

И вправду, быть может ресурсы — лишь предлог на братоубийства, а истинная причина — наличие смысла? Получается, создание нового ведет к гибели, несчастьям? Не будет ли логично в таком случае образование посткультуры, области бессмысленности? Ведь положительные смыслы — капитализм и либерализм (по Фукуяме) — уже придуманы! А новые можно не творить, лишь без конца тараторить о сказанном, которое в свою очередь было сказано, которое далее тоже было сказано о… Вечная рекурсия уже придуманного! Ибо все сотворено, а все сотворенное — осуждено. Для нового «творца» остается лишь один удел — более «оригинально» осуждать осужденных! Поэтому постмодернизм культуры и искусства, духовности — это смерть

. Смерть ранее перечисленного, а также Бога (

Ницше), Автора (Барт), Истории (Фукуяма) и Человека (он же) (последние две еще только грядут).

Но это еще ладно! Постмодернизм экономики, а попутно политики еще интереснее! (Так что теперь постараюсь войти в амплуа марксиста, но не переживайте — тут я буду максимально краток и вскоре вспомню про Пелевина. Он жив и не забыт — только еще чуть-чуть!). Старина Маркс не все разглядел в размытом образе будущего. Не увидел, что оно на самом деле то ли величайший фарс

, то липоследняя трагедия человечества. Суть в том, что примерно век назад марксово пророчество не сбылось. Мир не пошел по стопам коммунизма, ибо

Перво-Марксист, собственно, старик Карл, сделал для них славный подарок — «Капитал». И могучие буржуа поняли, что социальное государство не такой уж дурной мир, нежели чем билет на рейс прямиком на свалку истории. Изуродованные зачатки несбывшейся утопии гнили в Осажденной полу-Крепости, полу-Ковчеге

, России. А та была в океане капитализма, который таки не просто гнил, но притом преобразовывался!

За двумя величайшими стремлениями, имманентными капитализму (ростом капитала и захватом рынков), старые капиталисты пришли к выводу, что прокормить свой худой мир с рабочим классом и до конца себя обезопасить (и еще обогатить!) можно развитием/вырождением этой экономической формации в новую — посткапиталистическую. Ее суть проста: зачем в конкурентной борьбе улучшать качества товара (и проч. вложения), коль барыш можно получить в разы проще? Как? Не делать товар лучше, а говорить, что так оно и есть! То есть реклама во всех ее ипостасях, плодом которой и является борьба не характеристик товаров и пользы от них, а всеми любимых лейблов, торговых знаков да брендов. Даже дизайн — это вторичное (третичное — его реальная нужность). Самое главное в наш век из-за этого и есть информация. Ибо конкурируют и воюют друг с другом корпоративные тигры теперь не уровнями и мощностями производительных сил, а бицепсами

пропагандистской машины икрышиванием СМИ-центров. Но дабы
фраер
фуфло

на такое купился требуется его максимальное опрощение. То есть описанная выше посткультура. Так что эпоха бесконечных приставок «пост-» — штукенция плотно перевязанная своими элементами друг с другом, совершенно новая в плане возведенных в абсолют отрицаний и

негаций ВСЕГО и до пошлости старая по своей природе. Ведь посткапитализм — такая же общественно-экономическая формация, как и прочие. Со своим правящим классом и соответствующей идеологией.

И принципы их антикварные — Строгие Контроль (над производственными ресурсами и населением) и Иерархия (разделение на властвующих и подчиняющихся). Благодаря ним мы живем в грандиозный период строительства Великой Империи Рабства, где 99,9% землян наконец уравняются в своей несвободе.

Но не забываем, что Человек-то тоже скоро издохнет! То бишь евгеническая генетика в руках посткапиталистов этому поспособствует.

Не важно, будет ли это происходить в тайне или наяву (в любом случае, все к тому времени станем слепыми потребителями), но мир наконец-то на генетическом уровне разделится на достойных Олимпа элоев и способных лишь на холопстсвование морлоков

. Вся надежда лишь на третий мир (и нас), который отягощен глобальным разделением труда на производство «придуманного» постиндустриальным посткапитализмом и снабжение его же сырьем. Лишь пронзив эту

ахиллесову пяту

этой ошибки истории можно будет вернуться к той самой точки бифуркации, к перепутью развития. И сделать наконец правильный выбор…

Еще не убежали? Тогда вернемся к «СНАФФу» Пелевина! В нем бездонное море аллюзий, отсылок и перекрестных смыслов с реальностью за окном.

В офшаре Бизантиума и Оркланде-Уркаине, в их взаимоотношениях и буднях можно найти как намеки на дихотомическое единство России и Запада, так и предсказание конфликта России с Украиной, так и американо-российские отношения… Так и доведенную до крайнего абсурда рабочую машину информационного общества (посткапитализма, посткультуры, постиндуриализма и т.д.). Экономика, основанная на угнетении «варваров», «третьего мира» (Оркланда), зверской их эксплуатации путем социальных манипуляций (и фальсификациях фактов и истории в общем). Это угнетение лежит в основе посткапиталистической экономики, нью-эйджская идеология-религия которой есть гибрид СМИ и худкино. А главный догмат этой идейной химеры — отсутствие границы между выдуманным и реальным. А второй — если и не мертвый, то точно неживой бог Маниту, живущий в экранах и деньгах (еще один «намек» на постиндустриальную экономику). Про творцов («творцов») как сомелье и симулякр порноиндустрии я умолчу — эти гениальные фразы, метко вскрывающие действительность, надо прочесть самому. Любовный треугольник тоже весьма показателен и широк на интерпретации. Типичный потребитель, обыватель и идеальный гражданин общества постмодерна — Дамилола — в «схватке, дуэли» (которые есть сюжет романа) теряет, проигрывает свою возлюбленную «варвару» Грыму. Между тем «проигрывается» половинка рассказчика, Кая, сама. Ведь в своих философских опытах и интроспекциях

она видит, что является в обществе Бизантиума просто вещью среди прочих вещей. И дело ж не в том, что она — машина. Дело в том, что остальные люди — тоже машины, вещи. Иначе существование общества сплошного фетиша и нескончаемого вещизма невозможно.

И вместе Кая с Грымом поднимают «варваров» (Оркланд, девственный от посткапитализма мир, настоящий, откровенный, пусть и несколько грубый, жестокий, но не лицемерный) против бизантийцев, таки побеждая последних. Но не вдаваясь в эти самые философские измышления-отступления Каи (которые в разы три увеличат объем этой рецензии), можно увидеть очевидное.

«СНАФФ» методами постмодернизма показывает несостоятельность и плоскость данного концепта. Через интересный и колоритный мир постапокалиптического будущего Виктор Пелевин, как мне кажется, доносит до нас простую истину (которая даже открыто говорится на страницах романа).

Наша (пост)цивилизация, нормальный стержень которой есть доверие (как и любой цивилизации до нее), обречена на катастрофу и крах при утере этого самого доверия. А произойти это может при дальнейшем выхолащивании смыслов и, что еще важнее, правды через СМИ, которые, видать, уже забыли, что это такое — правда.

Все теперь говорят о фактах и информации, а не о лжи и правде. Истине. Но такая система долго не продержится. Когда-нибудь и как-нибудь, но она падет. И пройдут тысячелетия, все постмодернистское обратится в пыль, а Человек не умрет как Бог и Автор.

Того глядишь, и последние возвратятся… Может быть, с помощьюпостпостмодернизма (****)? Но это уже совершенно другая история…Итог: 10. И автор напоминает, что отзыв пишется в эру постиронии и постправды, так что где ирония и правда, а где кроются их деконструкции, даже самому чеканщику этих строк не представляется возможным понять.

Примечания

(*) — о самом романе говорится частично во втором, не перечеркнутом, абзаце и последнем.

(**) — из первоначального к роману: Постмодерн в литературе — это Конечный Библиотекарь, Великий Классификатор текстовых комбинаций, начинающихся от полузабытых мифов островных народов и оканчивающихся творениями мировых классиков и современной беллетристикой. И секрет упорядочивания кроется в авторском ключе, который писатель-постмодернист передает читателю, меняясь с ним ролями и давая ему возможность найти свой вариант реальности. А лучше всего ковать эти ключи, чуть ли не штампуя их, получается у Виктора Пелевина.

(***) — но мы еще не умерли, конечно. Вы же читаете эти строки, так что все хорошо.

Да и вообще смерть Смерти даже в постмодерне не представляется возможной (один российский философ дней сейчасных даже считает, что от Смерти в эру постсовременности должно толковаться и выводиться Бытие).

И наша цивилизация — в всяко-разных толкованиях данной дефиниции — тоже. Но, черт возьми, коль гибель Рима была трагедией, вымирание урода массовой культуры должно быть как можно более напыщенным фарсом! (*****)

(****) — метамодернизм, постпостмодернизм будет заниматься, чуть перефразируя закон о двух отрицаниях, деконструкцией постмодернизма? То есть деконструкцией деконтруированного или деконструкцией самой деконструкции. Возможно ли, что мы вернемся к модернизму? Быть может, может быть…

(*****) — кстати, согласитесь, что картинка для обзора про смерть цивилизации выбрана под стать тематике

ПС. Рубрики по произведениям с трактовками революционной ноты будут продолжены, а рассмотрение постмодернистских трактатов только начинается…

Пелевин и современные французские философы

В книге содержится огромное количество отсылок на различные явления современного мира, на современные “тренды” и понятия. У некоторых героев есть свои прототипы.

Так, например, один из героев книги — Бернар-Анри Монтень Монтескье — дискурсмонгер (продавец, распространитель дискурса), который “предпочитал называть себя философом”, но “на самом деле он такой же точно военный”.

Его прототип в реальном мире — французский философ, писатель и политический журналист Бернар-Анри Леви, который активно выступал против правительств Сирии и Ливии, а также активно поддерживал Евромайдан. В феврале 2014 года его речь была опубликована в газете “Le Monde” под заголовком “Мы все — украинцы”.

Вообще, не касаясь определенно этой книги, хочу заметить — к современным французским философам у Пелевина особое отношение. Любит он их…припечатать. Больше всего это заметно, наверное, в “Македонской критике французской мысли”, но и во многих других произведениях Пелевина нет-нет да и проскользнет эта тема. Да, это я про:

Красивые и прикольные поздравления с днем рождения внуку

“Как-то раз восьмого мартаБодрияр Соссюр у Барта.”

( 1 оценка, среднее 4 из 5 )

Политическая сатира от Виктора Пелевина – о романе «SNUFF»

Роман «SNUFF», вышедший в 2011 году, остается во многом актуальным и сегодня. Хотя читать его было не так просто. Как сейчас, так и 10 лет назад.

Фото из Яндекса

Действие романа «SNUFF»(издательство ЭКСМО) происходит в далеком будущем. После атомной катастрофы мир оказался поделен на «верх» и «низ». Внизу, на земле, на унылой равнине копошится дегенеративное племя орков, нищее, свирепое и воинственное.

Их государственное устройство, насквозь коррумпированное, именуется Уркаиной, пьют они жидкость, которая называется «воля» и курят некий «дуриан». Каждый год, иногда и по два раза, у них начинается война с «верхом».

А «верх» – это технократическая цивилизация по имени Биг Биз, которая зависает над Уркаиной в огромном шаре, прикреплённом тросом к земле. Это высокотехнологический рай, построенный на иллюзиях.

В самом шаре тесно, однако с помощью ЗD-проекций в зависимости от своего бюджета ты можешь заказать себе любой вид за окном – хоть Рим, хоть Вену или Париж (их больше нет, восстановлены по старым фильмам).

Этот мир, придуманный Пелевиным, настолько причудлив, сложен и странен, что на протяжении всей книги Пелевин, главным, образом и занимается тем, что его описывает. Чего только тут нет.

Главный герой книги оператор Дамилола Карпов – «оператор live news»(живых новостей) работает не выходя из дома, его камера, вооруженная на всякий случай ракетами, летает сама и управляется дистанционно.

Так называемые «живые новости» больше напоминают кино, чем отражение реальных событий. Вместе с оператором живет робот-кукла – сура Кая.

Фото из Яндекса

Но она настолько совершенна, что благодаря выбранным настройкам может вести себя как настоящая женщина, то есть устраивать скандалы и сцены ревности, и даже умудряется оставить Карпова без денег( «Маниту» – на языке БигБиза) и убежать с влюбленным в нее орком(жителем Уркаины) Грымом. Для того чтобы написать стихотворение или статью достаточно ввести несколько ключевых слов в специальный «доводчик». Также медики научились менять пол обитателей БигБиза без операции и через мозговую индукцию , выращиваю нужные органы и железы естественным путем.

И так получается, что сюжет этой книги оказывается чем-то вроде приложения к многостраничному описанию этой пост-информационной эры. Если вынести за скобки весь растянутый на сотни страниц рассказ про этот странный мир, в котором реализованы все мечты и фантазии, то не очень и понятно, что останется в сухом остатке.

Разве, что вялая любовная линия отношений главного героя орка Грыма и суры( девушки-робота) Каи. Эту коллизию нельзя назвать ни свежей, ни оригинальной. Жителям Бигбиза есть возможность реализовать все свои заветные желания. Что, впрочем, не приносит им счастья, но это тоже мысль не новая.

Еще когда было сказано: «Бойтесь своих желаний, они имеют свойство сбываться».Фото из Яндекса

Как ни странно, но в этой книге совсем немного обычных для Пелевина философских игр, зато как всегда, присутствует социальная и политическая сатира. Например, сами снафы которые снимает главный герой, неплохая пародия на те новости, которые показываются на нашем телевидении. Совсем несложно понять, кто имеется в виду здесь: « Особенно мне нравится, когда их небритые пропагандисты начинают объяснять согражданам, что наверху спим и видим как бы нам наверху оккупировать Уркаину и заставить их жить по нашим законам.» Так же как и в этой цитате: « И все туда, – он кивнул верх, – На счета идет. А у них закон – украл сто миллионов маниту, сразу почетный гражданин Лондона и оркский инвестор».

Любовь резиновой женщины

Вышел новый роман Виктора Пелевина Snuff

Андрей Архангельский

Тема романа — “кино и новости меняются местами”; стилистика — пространство скандальной видеоигры Manhunt (Охота на человека или Охота за головами), где герой совершает кровавые казни; термином Snuff (снаф-видео), вынесенным в заголовок, обозначают жанр короткометражных фильмов, в которых изображаются реальные убийства с предшествующим издевательством и унижением жертвы. Убийство таджика, заснятое на пленку, или ролики “днепропетровских маньяков”, являются таким “снафом”, но в романе тема расширена до глобальной метафоры: весь мир теперь поделен на жертв и телезрителей, которые, усевшись с чайком и пирожными на диван, с интересом наблюдают за последними конвульсиями жертв. В романе все буквально: вот есть нижнее пространство, которое населяют орки (другое название — урки); есть, напротив, Бизантиум, высший мир — где и снимают “снафы”.

“Сила современной философии не в силлогизмах, а в авиационной поддержке”. Роман навеян — это не сильно маскируется автором — ливийскими событиями, в первую очередь — казнью Каддафи; ну и всеми прошедшими и длящимися революциями.

Последние можно было бы назвать не столько твиттерными, сколько видеореволюциями.

Герой романа — пилот летающей камеры Дамилола Карпов, боевой летчик корпорации Cinews inc, которая снимает красочные костюмированные войны орков с различными героями американского кинематографа, в том числе черепашек-ниндзя и Бэтмана (“На центральном фланге убили Бэтмана!” — радостно кричат бойцы). Не такой уж абсурд, если вспомнить борьбу каддафистов с беспилотными летательными аппаратами. Но все-таки картинка оказывается сильнее солдат: “Победа достается людям не тогда, когда их богатырь сильнее оркского, а когда камера решает, что наступил подходящий момент”.

Стоит еще добавить, что дело происходит через пару столетий после нашего, а прежняя цивилизация, включая Америку, пала под грузом собственных противоречий.

Зачем мочат орков? — для развлечения Бизантиума (только дикие орки уверены, что умирают за родину и за независимость). Когда-то фильмы про войну снимали понарошку, но когда они окончательно надоели, стали снимать настоящие. Собственно, войны теперь нужны для того, чтобы делать фильмы.

Естественно, автор задумывается над вопросом, зачем эти убийства нужны и кому? — и получается, что некоему божеству, духу Маниту, который внутри каждого и одновременно в пространстве которого находится все живое. И которому нужно приносить регулярные жертвоприношения.

Орков притом не жалко, хотя их гораздо больше, чем “цивилизованного” человечества. “Почему мы не человечество? — спрашивает героя один продвинутый орк.— Потому, что в вас мало человеческого”.

“Частицы говна в оркских черепах приводятся в движение информационным полем”, и вообще в орках опознается много родного.

Пелевин работает в том же жанре, что и проект “Гражданин поэт”: все чаще получаются информационные романы, или ньюз-романы. Пелевин поэтому, возможно, даже ревнует к популярности “Гражданина поэта” (в стихотворении “Еб..л я родину такую” угадывается пародия на Быкова и его “двойника” Ефремова). Другое дело, что Пелевин часто делал то, что другие начинали делать много позже.

Утверждают, что термин “партия жуликов и воров” впервые употребил он, причем где-то в середине — конце 1990-х. Все 2000-е Пелевин зло высмеивал кремлевские нравы — и был, как оказалось, на много шагов впереди общества. Теперь Пелевин с тем же сарказмом прошелся по правозащитникам, геям и прочим фетишам “свободного мира”, в частности по корпорации GULAG.

Правозащитники там носят специальную форму, а орки называют их “пусора”. “Они думают, что у них все плохо, потому что у власти Рван Контекс. Эх, бедняги, бедняги. Совсем наоборот — это Рван Контекс у власти потому, что у вас все плохо.

Ну ликвидируете вы своего уркагана — (вместе с остатками сытой жизни, ибо революции стоят дорого) и что? Не нравится “Контекс” — так будет у вас какой-нибудь другой Дран Латекс. Какая разница? Ведь вы же будете те же самые”.

В предисловии к роману сказано, что он не только о секретах летного мастерства, но и “о глубочайших тайнах женского сердца”. Пелевин поступил смешно: героиней романа впервые в русской литературе стала самоподдерживающаяся биосинтетическая машина класса премиум 1. Теперь можно сказать, что русская литература прошла путь от Ростовой-самки до резиновой женщины.

Есть древнее поверье, что у Пелевина нет ярких женских образов. Есть зато пелевинские типы: Проницательные Умняшки, Необыкновенные Чудесницы или Мерцающие Незнакомки. Нельзя сказать, что это какое-то особенно оригинальное порождение мужской психологии: мужчина любит в женщине себя — об этом и сам Пелевин пишет с нескрываемой самоиронией.

Так вот, роман является ответом на вопрос, “почему нет женских образов”: а не с кого писать!.. Современные женщины становятся все более искусственными, так что с роботом оно как-то и душевнее получается. Впрочем, и само пожелание автору — “дать ярче” — звучит не менее дико, чем тема “женский образ в литературе”.

И является, скорее всего, компенсацией детской травмы, полученной в школе от какой-нибудь Мариванны.

А с русской литературой в романе все в порядке: орк Грым во время войны номер 221 работает вестовым самого уркагана на правом фланге. То есть, он занимается тем же, чем и князь Болконский под Аустерлицем, и потом долго лежит на поле битвы.

То есть обыгрывается один из главных фетишей русской литературы, который теперь кощунственно снижен. Граф Толстой общеизвестно называем демиургом, за то что создал герметичный мир, где автор все знает и всем повелевает.

Теперь каждый пилот видеокамеры считает себя Львом Толстым — ему тоже кажется, что он повелевает миром. Но вот резиновая женщина вступает с ним в теоретические дискуссии, объясняет ему, что внутри у человека — такая же пустота, влюбляется, и в конце концов сбегает от пилота к орку.

Никаких катарсисов, кроме финальной сцены соития резиновой женщины и орка, нет — да и откуда его взять, катарсис-то? Загляните в телевизор.

S.N.U.F.F. — Википедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Снафф.
S.N.U.F.F Обложка первого издания 2011 года

Жанр

Роман, антиутопия, постапокалиптика, фантастика[1], киберпанк[1]

Автор

Виктор Пелевин

Язык оригинала

русский

Дата первой публикации

2011

Издательство

Эксмо
Цитаты в Викицитатнике

S.N.U.F.F.:

Цитаты в Викицитатнике

«S.N.U.F.F.» — десятый роман Виктора Пелевина, издан в декабре 2011 года тиражом 150 000 экземпляров.

Пелевин переосмыслил SNUFF как Special Newsreel/Universal Feature Film, после чего это слово прочно[источник не указан 51 день] вошло в лексикон политтехнологов[каких?]. Хотя явление, им обозначаемое, появилось гораздо раньше.[2]

Аннотация автора: «Роман-утøпія Виктора Пелевина о глубочайших тайнах женского сердца и высших секретах лётного мастерства!»

Название

Снаф-видео (англ. Snuff film) — короткометражные фильмы, где показываются реальные убийства с предшествующим унижением жертвы. Распространяются для развлечения и ради денег.

Сюжет

Сюжет романа разворачивается в постапокалиптическом мире вокруг взаимоотношений двух стран — Уркаины (Уркаинского Уркаганата), которую населяют «орки», и висящего над ней искусственного гигантского шара Бизантиума (Big Byz), населённого «людьми».

Уркаина является технологически отсталым обществом, в быту говорящим на «верхнерусском» языке (государственный язык — верхне-среднесибирский), а Бизантиум, наоборот, является продвинутым технологически государством-«демократурой», где преобладает церковноанглийский язык, похожий на английский. Тем не менее Бизантиум страдает от недостатка физического пространства и от законов о возрасте согласия, которые запрещают вступать в публичный сексуальный контакт людям, не достигшим 46 лет. Многие жители Бизантиума живут с куклами-роботами («сурами») разной степени продвинутости.

Повествование ведётся от лица «человека» — Демьяна-Ландульфа Дамилолы Карпова, работающего оператором вооружённой беспилотной летающей кинокамеры. В гражданской жизни Карпов живёт со взятой в кредит сурой по имени Кая, которая втягивает его и двух «орков» в интригу, завязанную на её личных интересах[3] и интересах элит. Кая манипулирует Дамилолой, дабы добиться своего.

Роман содержит множество намёков на современное (2011 год) социальное и политическое положение Запада и России (а также «первого мира» и остального человечества) и на их взаимоотношения, поданные в сатирической манере. Текст изобилует обсценной лексикой и «новоязом», по большей части образованным из английских и русских слов, изменивших своё значение в описываемом мире будущего.

Отсылки к другим произведениям автора

Операция «Burning Bush» — упоминается Семён Левитан.
Empire V — на уровне слухов упоминается поклонение огромной летучей мыши.
Зенитные кодексы Аль-Эфесби — беспилотные летательные аппараты названы прародителями ИИ сур.

Отзывы и критика

Литературовед Максим Лаврентьев (из рецензии для премии «Национальный бестселлер»-2012):

…Пелевин пока что снизился со своей «Хеннелорой», мягко говоря, до уровня популярного в определенных кругах писателя-фантаста, а грубо – превратился в некое похабное русскоязычное подобие Гарри Гаррисона, уже наваявшего, кажется, целую гору похожей легковесной муры.

Почитайте ради интереса «Билл, герой галактики» или начальную часть гаррисоновской эпопеи «Крыса из нержавеющей стали» – ничуть не хуже, чем «S.N.U.F.F.». Пожалуй, лучше.

А в принципе то же самое, разве что без пупарасов и мата (кстати сказать, грандиозное количества обсценной лексики у нынешнего Пелевина – явный признак сочинительского тупика и отчаянья). Что дальше? Двинемся ли от дешевой социальной фантастики к космоопере?..[4]

Обозреватель издания «TimeOut Москва» Н. Курчатова отмечает, что содержание романа «довольно смешно, грустно, нелепо, возмутительно и даже похоже на правду … Но вместе с тем впервые за много лет пелевинская проза оставляет лишь ощущение удрученности и оскомины: все так, но надоело уже, в конце концов.»[5]

Обозреватель «Известий» Л. Новиова о романе: «Количество каламбуров, соленых острот и намеков на сегодняшние реалии на этот раз зашкаливает сильнее обычного.

Наша политическая и общественная жизнь подбрасывает столько сюжетов, что только успевай их отрабатывать … Пелевин … анализирует и высмеивает новостные заголовки лучше и жестче любого поднаторевшего публициста … своих соперников писатель тоже вывел в романе»[6]

Литературный критик Г. Л. Юзефович отмечает в 2016 году:

В «S.N.U.F.

F» есть всё, за что читатель любит пелевинский бренд: и шутки (которые по-прежнему хочется зачитывать вслух), и парадоксально точно пойманный и засахаренный «дух времени» (многие пассажи, касающиеся оркских «священных войн», зловеще перекликаются с самыми последними событиями в России)… А то, что каждый следующий пелевинский текст оказывается неизменно печальней, пронзительней и трагичней предыдущего (в нынешнем сердце порой разрывается, как в какой-нибудь «Каштанке») – так это, вероятно, свойство самого писателя, с возрастом мигрирующего в сторону всё большего пессимизма и надрыва.[7]

Примечания

↑ 1 2 Владимирский В. А. // «Мир фантастики» № 3, март 2012. Том 103.Рецензия на книгу: Виктор Пелевин «S.N.U.F.F.»
↑ На Банковой снимали кино (неопр.). LB.ua. Дата обращения: 9 февраля 2016.
↑ Мильчин К. А. Вышел «S.N.U.F.F.» — новый роман Виктора Пелевина (неопр.) (недоступная ссылка) (08.12.2011).

Дата обращения: 8 декабря 2011. Архивировано 5 мая 2013 года.
↑ Лаврентьев М. Л. Виктор Пелевин «S.N.U.F.F.» http://www.natsbest.ru/award/2012/review/viktor-pelevin-snuff-4/
↑ Курчатова, Н. Вышел новый роман Пелевина S.N.U.F.F. (рус.). Таймаут Москва. ИД Коммерсантъ (19 января 2012). Дата обращения: 9 сентября 2021.
↑ Новикова, Л. Чтоб ты жил по Пелевину. Новый роман-антиутопия Виктора Пелевина S.N.U.F.F. настойчиво предостерегает от войны двух, в равной мере несимпатичных миров (рус.). Известия (9 декабря 2011). Дата обращения: 9 сентября 2021.
↑ Юзефович Г. Л. Удивительные приключения рыбы-лоцмана: 150 000 слов о литературе. — М.: АСТ, 2016. — Стр. 32—34. — ISBN 978-5-17-099672-8

Литература

Артемьева Т. В., Микешин М. И. “Нечеловеческое” как литературная реальность и вызов обществу // Человек : журнал. — М.: Российская академия наук, 2012. — № 5. — С. 152—160. — ISSN 0236-2007.
Крикунов А. Уркаина будущего. // «Еженедельник 2000» — № 5 (592) 3—9 февраля 2012 г.
Шикарёв С. А. Кандид и простодушный // Если : журнал. — М.: Любимая книга, 2012. — № 3. — С. 257—258. — ISSN 0136-0140.

Ссылки

Бэтмана убили! // портал «Тамга»
Сайт творчества Виктора Пелевина
Часть произведения от издательства «Эксмо»

Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=S.N.U.F.F.&oldid=116961876

Виктор Пелевин SNUFF

Эта книга может быть полезна многим. Либеративным консервалам из всех демократур, пост-антихристианским мирянам-экзистенциалам, оцифрованным лётчикам и просто влюблённым.

Роман-утопия Пелевина называется SNUFF. У кого-то из очень умных рецензентов прочитала, что возможно это переводится как личинка. Пусть будет так. Лень проверять, тем более, что кроме удовольствия от хорошего пелевинского мужского слога можно ещё и, порывшись в нагромождениях чёрного будущего, действительно найти личинки серого нашего настоящего.

Например, если сегодня картинка просто властвует над умами и в умах, то в будущем Пелевина она уже становится богом-маниту для высокоинтеллектуальных людей-жителей Биг Биза и требует ежегодной реальной крови орков для большей своей киношной достоверности. При этом маниту обслуживается целым штатом высокоинтеллектуальных жрецов-политтехнологов.

В храмах этого бога-киноплёнки смотрят новые SNUFFы – порнофильмы с настоящим убийством из цирковых войн, которые ежегодно тщательно спланированы, костюмированы и срежиссированы людьми, о чём не догадываются простые орки, умирающие перед многочисленными невидимыми камерами.

«Вот зачем требовалось такое количество камер над полем боя – войну приходилось пилить на кучу разных историй… CINEWSINCснимали больше пятидесяти снафов в год». Цель любой войны – развлечь тех, кто по другую сторону экрана… Мы-то все здесь на сайте гадаем: нефть, ресурсы, геополитические интересы – чего этим гадам надо от нас, орков.

А оказалось, наши войны – это фитнес для заплывшей жиром психики потребителей картинки по ту сторону экрана (океана?).

В общем, Пелевин как всегда собрал для нас в кучу море современных пороков, перемешал с личинками различных политтехнологий, оцифровал и кинул нам очередной том современных мёртвых душ.

Порнуха, наркота, сексуальные извращения – всё это благополучно выползло на небо после ядерной катастрофы, расправило перепончатые крылья, харкнуло и стало нашим будущим, пока, к счастью, только на бумаге в углу моего книжного шкафа. Жаль, что рукописи не горят. Жаль.

А иногда так хочется пойти лёгким путём и сжечь все эти мрачные прогнозы.

Интереснее у Пелевина друугое.

На самом деле его новая книга о настоящей любви интеллектуализированного мужчины к настоящей идеальной женщине, у которой на самой высокой шкале настройки «духовность», «сучество», «соблазн».

Любить такую женщину несложно, но ведь современному мужчине всё нужно непременно понять, измерить гармонию своей хвалённой алгеброй, прожевать и переварить своими рассудочными жёсткими мозгами….

А настоящие женщины посылаются мужчине прежде всего для того, чтобы объяснить и показать мужчине его самого. Такой вот опасный трюк – увидеть себя в реале – для многих мужчин всегда болезненен и иногда смертелен. И крик умирающего от любви лётчика: «Женщина – не человек.

А проститутка – единственное, что может спасти человека от женщины» – показывает глубину разочарования прежде всего в себе: “Как он (Бог) может любить нас, если от нас бегут даже собственные приспособления для сладострастия, созданные по нашему образу и подобию? Зачем ему мир, где на бескорыстную любовь способна только резиновая кукла?”

Есть о чём подумать всем. Советую почитать.