Артюр рембо стихи: читать лучшие стихотворения рембо о любви, жизни

Рембо Артюр – Стихи (3), Страница 10, Читать книги онлайн

В крови отмывшие запятнанное знамя,

Святые с мрачными и нежными глазами,

Флерюса мертвецы и мертвецы Вальми!

Республике и вам мы сон не потревожим.

Под игом королей мы все живем, как можем…

Сравнится ль Кассаньяк с подобными людьми?

Написано в Мазасе 3 сентября 1870 г.

XV

Зло

В то время как плевки взбесившейся картечи

Скрежещут и свистят в пространстве голубом

И падают полки близ Короля, чьи речи

Полны презренья к тем, кто гибнет под огнем;

В то время как дано в дымящиеся груды

Безумью превратить сто тысяч тел людских,

– О мертвецы в траве, в день летний, среди чуда

Природы благостной, что сотворила их!..

Бог то смеется в окружении узорных

Покровов алтарей, где золото блестит,

То под баюканье осанны сладко спит

И просыпается, когда в одеждах черных

Приходят матери в смятенье и тоске

Вручить ему медяк, завязанный в платке.

XVI

Ярость кесаря

Вот бледный человек гуляет по аллее.

Сигару курит он, и черный фрак на нем.

Он вспомнил Тюильри и стал еще бледнее,

И тусклые глаза вдруг вспыхнули огнем.

Да, оргия шла двадцать лет! И ею

Сыт император, что когда-то говорил:

“Свободу, как свечу, я потушить сумею…”

Свобода вновь живет! И свет ему не мил.

Он пленник. Кто поймет, что эту душу гложет?

Каким он жгучим сожалением объят?

У императора потухший мертвый взгляд.

О Куманьке в очках он думает, быть может,

Смотря, как облаком всплывает голубым

Его раскуренной сигары легкий дым.

XVII

Зимняя мечта

К ней

В вагоне розовом уедем мы зимою.

Уютно будет нам:

Там всюду гнезда поцелуев, полных зноя,

Таятся по углам.

Закроешь ты глаза, чтобы во мгле вечерней

Не видеть за окном

Теней кривляющихся, адской этой черни,

Подкравшейся тайком.

Тут словно паучок тебе царапнет щеку,

Вдоль шеи побежит мой поцелуй и к сроку

Не возвратится вспять.

И, голову склонив, “Ищи”, – ты скажешь строго,

И паучка, что путешествует так много,

Мы примемся искать.

В вагоне, 7 октября 70

XVIII

Уснувший в ложбине

В провалах зелени поет река чуть слышно,

И весь в лохмотья серебристые одет

Тростник… Из-за горы, сверкая, солнце вышло,

И над ложбиною дождем струится свет.

Там юноша-солдат, с открытым ртом, без каски,

В траву зарывшись непокрытой головой,

Спит. Растянулся он на этой полной ласки

Земле, средь зелени, под тихой синевой.

Цветами окружен, он крепко спит; и, словно

Дитя больное, улыбается безмолвно.

Природа, обогрей его и огради!

Не дрогнут ноздри у него от аромата,

Грудь не колышится, лежит он, сном объятый,

Под солнцем… Две дыры алеют на груди.

Октябрь 1870

XIX

В Зеленом Кабаре

Пять часов вечера

Я восемь дней подряд о камни рвал ботинки,

Вдыхая пыль дорог. Пришел в Шарлеруа.

В Зеленом Кабаре я заказал тартинки

И ветчины кусок, оставшийся с утра.

Блаженно вытянул я ноги под зеленым

Столом, я созерцал бесхитростный сюжет

Картинок на стене, когда с лицом смышленым

И с грудью пышною служанка в цвете лет,

– Такую не смутишь ты поцелуем страстным!

Смеясь, мне подала мои тартинки с маслом

И разрисованное блюдо с ветчиной,

Чуть розоватою и белой, и мгновенно

Большую кружку мне наполнила, где пена

В закатных отблесках казалась золотой.

Октябрь 70

XX

Плутовка

В харчевне темной с обстановкою простой,

Где запах лака с ароматом фруктов слился,

Я блюдом завладел с какою-то едой

Бельгийской и, жуя, на стуле развалился.

Я слушал бой часов и счастлив был и нем,

Когда открылась дверь из кухни в клубах пара

И в комнату вошла неведомо зачем

Служанка-девушка в своей косынке старой,

Источник: https://romanbook.ru/book/5185926/?page=10

Артюр Рембо – Последние стихотворения

Здесь можно скачать бесплатно “Артюр Рембо – Последние стихотворения” в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Поэзия. Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.

Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.

На В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы

Описание и краткое содержание “Последние стихотворения” читать бесплатно онлайн.

Нужно сказать, что нынешнее состояние текстологической изученности, подготовленности и полноты самого французского текста является результатом протянувшейся на три четверти века и продолжающейся по сей день работы множества специалистов, разыскавших и возродивших почти из ничего текст Рембо. …

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке ModernLib.Ru

Все книги автора

Эта же книга в других форматах

Приятного чтения!

Рембо Артюр

Последние стихотворения

Артюр Рембо

Последние стихотворения

Перевод M. П. Кудинова

I

Воспоминание

I

Прозрачная вода, как соль слезинок детства;

порывы к солнцу женских тел с их белизною;

шелка знамен из чистых лилий под стеною,

где девственница обретала по соседству

защиту. Ангелов возня. – Нет… золотое

теченье, рук его движенье, черных, влажных

и свежих от травы. Ей, сумрачной, неважно,

холмов ли тень над ней иль небо голубое.

II

О мокрое окно и пузырей кипенье!

Вода покрыла бледным золотом все ложе.

Зелено-блеклые одежды дев похожи

на ивы, чья листва скрывает птичье пенье.

Как веко желтое, и чище луидора,

раскрылась лилия, – твоя, Супруга, верность!

на тусклом зеркале, испытывая ревность

к Светилу милому, что скроется так скоро.

III

Мадам стояла слишком прямо на поляне

соседней; зонт в руке, и попирая твердо

цветок раздавленный; она держалась гордо;

а дети на траве раскрыли том в сафьяне

и принялись читать. Увы, Он удалился…

Подобно ангелам, расставшимся в дороге,

невидим за холмом. И вот Она в тревоге,

черна и холодна, бежит за тем, кто скрылся.

IV

О скорбь травы густой и чистой! На постели

священной золото луны апрельской… Счастье

прибрежных брошенных строений, что во власти

у летних вечеров, изгнавших запах прели.

Под валом крепостным пусть плачет! Как на страже,

дыханье тополей от ветра ждет движенья.

Гладь серая затем, и нет в ней отражений,

и трудится старик на неподвижной барже.

V

Игрушка хмурых вод, я не могу, не смею,

– о неподвижный челн, о слабость рук коротких!

ни желтый тот цветок сорвать, ни этот кроткий,

что с пепельной воды манит меня, синея.

На ивах взмах крыла колеблет паутину.

Давно на тростниках бутонов не находят.

Мой неподвижен челн, и цепь его уходит

в глубины этих вод – в какую грязь и тину?

II

О сердце, что для нас вся эта пелена

Из крови и огня, убийства, крики, стон,

Рев бешенства и взбаламученный до дна

Ад, опрокинувший порядок и закон?

Что месть для нас? Ничто!.. – Но нет, мы мстить хотим!

Смерть вам, правители, сенаты, богачи!

Законы, власть – долой! История – молчи!

Свое получим мы… Кровь! Кровь! Огонь и дым!

Все – в пламя мести, и террора, и войны!

Кусаться научись, мой разум! Пробил час

Республик, царств, границ – преграды сметены!

Империи, войска, народы, хватит с нас!

Кто будет раздувать вихрь яростных огней?

Мы будем! И все те, кто нам по духу братья,

К нам, романтичные друзья! О рев проклятий!

Работать? Никогда! Так будет веселей.

Европа, Азия, Америка – все прочь!

Наш марш отмщения сметает вехи стран,

Деревни, города! – Нас всех поглотит ночь!

Вулканы взорваны. Повержен Океан…

Конечно, братья мы! О да, мои друзья!

К нам, незнакомцы чернолицые! За мной!

О горе, я дрожу… О древняя земля!

На вас и на меня обрушен пласт земной.

_Нет ничего! Я здесь. Как прежде здесь_.

III

Мишель и Кристина

К чертям, коль эти берега покинет солнце!

Потоки света, прочь! На всех дорогах мгла.

Гроза на ивы и на старый двор почета

Швырять свои большие капли начала.

Ягнята белые, о воины идиллий,

Поникший вереск, акведуки, – прочь и вы

Бегите. Луг, поля, равнины в изобилие

Раскиданы по красной скатерти грозы.

Собака черная, – пастух над бездной серой,

Бегите прочь от высших молний! И когда

Приходит этот час и льются мрак и сера,

Спускайтесь в лучшие убежища, стада.

Но я, о Господи… Моя душа взлетает

К оледеневшим небесам, где все красней

Становится от туч небесных, что летают

Над ста Солоньями длиннее, чем рейлвей.

Вот тысячи волков, семян от ветви дикой,

Гонимых вдаль религиозно-грозовым

Полдневным вихрем над Европою великой,

Где сотни орд пройдут по древним мостовым.

А после – лунный свет! Вокруг простерлись ланды.

И алые под черным небом, на конях

Гарцуют воины, повсюду сея страх,

И топот слышится свирепой этой банды,

Увижу ль светлый дол, струящийся поток,

Голубоглазую Жену белее лилий

И Мужа рядом с ней… И Агнец у их ног…

– Мишель, Кристина – и Христос! – Конец Идиллий.

IV

Слеза

Вдали от птиц, от пастбищ, от крестьянок,

Средь вереска коленопреклоненный,

Я жадно пил под сенью нежных рощ,

В полдневной дымке, теплой и зеленой.

Ид этих желтых фляг, из молодой Уазы,

– Немые вязы, хмурость небосклона,

От хижины моей вдали что мог я пить?

Напиток золотой и потогонный.

Дурною вывеской корчмы как будто стал я.

Затем все небо изменилось под грозой.

Был черный край, озера и вокзалы,

И колоннада среди ночи голубой.

В песок нетронутый ушла лесная влага,

Швырялся льдинками холодный ветер с неба…

Как золота иль жемчуга ловец,

Читайте также:  Краткое содержание рассказа «Телеграмма» для читательского дневника (К. Паустовский)

Желаньем нить объят я разве не был?

Май 1872

V

Черносмородинная река

Реки Черносмородинной поток

Бежит, неведом.

И вороны, как ангелы, в свой рог

Трубят и следом

За речкой мчатся… В соснах ветерок

Ныряет рядом.

Все мчится за толпою тайн дурных,

Тайн древних деревень,

Старинных замков, парков, стен глухих;

И рыцарская тень,

Блуждая, шепчет о страстях своих…

Но чист и свеж там день!

Пусть пешеход посмотрит сквозь просвет:

Воспрянет духом он.

Солдаты леса, вороны, привет!

Вас бог послал, чтоб вон

Был изгнан вами хитрый домосед,

Крестьянин скопидом.

Май 1872

VI

Комедия жажды

1. Предки

Да, предки мы твои!

Взгляни:

Отвагою полны

Бутыли вин сухих.

Холодный пот луны

И зелени на них.

Под солнцем человек

Что хочет? Пить и нить!

Я.- Вблизи дикарских рек

Мне б голову сложить.

Твои мы предки, да!

Вода

В деревьях и кустах;

Взгляни: она во рвах

Под замком и кругом.

Спустись к нам в погреба,

А молоко – потом.

Я.- Туда, где пьют стада!

Да, предки мы твои!

Бери

Наливки из шкафов,

У нас и чай готов,

И кофе уж готов.

– Мы с кладбища вернулись

С букетами цветов.

Я.- Все урны осушить бы!

2. Дух

Вечные Ундины,

Мерьте вод глубины.

Гад морской волной,

Афродита, взмой.

Агасфер Норвегии,

Расскажи о снеге мне.

Древний сын изгнанья,

Спой об океане.

Я.- Нет напиткам свежим

И цветкам в стакане!

От легенд не реже

Мучить жажда станет.

О певец, ты крестный

Этой дикой жажды,

Гидры моей грозной,

От которой стражду.

3. Друзья

Идем! Вином бурлящим

Там волны в берег бьют

Аперитивы в чащах

С высоких гор бегут.

Спешите, пилигримы:

Зеленый ждет абсент…

Я.- Пейзажи эти – мимо!

Что значит хмель, друзья?

Нет! Стать добычей тлена

Я предпочту скорей

В пруду, под мерзкой пеной,

Средь затонувших пней.

4. Убогая мечта

Быть может, ждет меня

Старинный Город где-то,

И буду до рассвета

Там пить спокойно я,

И смерть приму за это.

Утихла б боль моя,

Будь денег хоть немного,

На Север мне дорога

Иль в южные края?

О нет! Мечта убога

И множит счет потерь,

И пусть я снова стану

Скитальцем неустанным

Не будет мне открыта

Корчмы зеленой дверь.

5. Заключительное

Дрожащие на поле голубки,

Ночной зверек, бегущий наугад,

Животные в загонах, мотыльки

Последние – те тоже пить хотят.

Дух испустить, растаять. Где – неважно:

Средь облаков, что тают в небесах,

Или среди фиалок этих влажных,

Чью свежесть зори пролили в лесах.

Май 1872

VII

Добрые мысли поутру

Под утро, летнею порой,

Спят крепко, сном любви объяты.

Вечерних пиршеств ароматы

Развеяны зарей.

Но там, где устремились ввысь

Громады возводимых зданий,

Там плотники уже взялись

За труд свой ранний.

Сняв куртки, и без лишних слов,

Они работают в пустыне,

Где в камне роскошь городов

С улыбкою застынет.

Покинь, Венера, ради них,

Покинь, хотя бы на мгновенье,

Счастливцев избранных твоих,

Вкусивших наслажденье.

Царица Пастухов! Вином

Ты тружеников подкрепи! И силы

Придай им, чтобы жарким днем

Потом их море освежило.

Май 1872

Празднества терпения

1. МАЙСКИЕ ЛЕНТЫ. – 2. ПЕСНЯ САМОЙ ВЫСОКОЙ БАШНИ.

3. ВЕЧНОСТЬ.- 4. ЗОЛОТОЙ ВЕК

VIII(1)

Майские ленты

В сплетеньях светлых веток лип

Угас охотничий призыв.

Однако мудрых песен стаи

В кустах смородины порхают.

Пусть кровь смеется в наших венах.

Лоза с лозой сплелись невинно.

Красиво небо, словно ангел.

Лазурь сливается с волною.

Я выхожу. Коль солнце ранит

Источник: https://www.libfox.ru/392835-artyur-rembo-poslednie-stihotvoreniya.html

«Стихи», Артюр Рембо

Артюр Рембо

Стихи

* СТИХОТВОРЕНИЯ 1869 ГОДА. *

Подарки сирот к Новому году

I

Мглой комната полна, и осторожно в ней Звучит шушуканье печальное детей. Две детских головы за занавеской белой, От грез отяжелев, склоняются несмело. Снаружи стайка птиц друг к другу зябко льнет, И крылья не влекут их в серый небосвод; Проходит Новый год со свитою туманной; Влача свой снежный плащ и улыбаясь странно, Он плачет и поет, охвачен дрожью он.

II

Как будто окружил их мрак со всех сторон, Как будто ночь вокруг, два малыша смолкают И словно голосу далекому внимают, И часто вздрагивают, слыша золотой Предутренний напев, что в шар стеклянный свой Стучит и вновь стучит, отлитый из металла. Промерзла комната.

Валяются устало Одежды траурные прямо на полу; Врывается сквозняк в предутреннюю мглу, Своим дыханием наполнив помещенье. Кто здесь отсутствует? — вы спросите в смущенье. Как будто матери с детьми здесь рядом нет, Той, чьи глаза таят и торжество и свет.

Забыла ли она вечернюю порою Расшевелить огонь, склонившись над золою? Забыла ли она, свой покидая дом, Несчастных малышей укрыть пуховиком? Неужто не могла их оградить от стужи, Чтоб ветер утренний к ним не проник снаружи? О греза матери! Она, как пух, тепла, Она — уют гнезда, хранящего от зла Птенцов, которые в его уединенье Уснут спокойным сном, что белых полн видений. Увы! Теперь в гнезде тепла и пуха нет, И мерзнут малыши, и страшен им рассвет; Наполнил холодом гнездо суровый ветер…

III

Теперь вы поняли: сироты эти дети. Нет матери у них, отец их далеко, И старой женщине-служанке нелегко Заботиться о них. Одни в холодном зданье Они встречают день. И вот у них в сознанье Воспоминания теснятся, и опять, Как четки, можно их весь день перебирать.

Чудесен был рассвет, суливший им подарки! А ночью были сны таинственны и ярки, И каждый, что хотел, то и увидел в них: Игрушки, сладости в обертках золотых; И в танце это все кружилось и сверкало, То появлялось вновь, то снова исчезало.

Как было весело, проснувшись в ранний час И протерев глаза, почувствовать тотчас Вкус лакомств на губах… Уж тут не до гребенки.

День праздничный пришел — и вот горят глазенки, И можно босиком направиться к дверям Родителей, вбежать в их комнату, а там Уж поцелуи ждут, улыбки, поздравленья, И ради праздника на радость разрешенье.

IV

О, сколько прелести в словах таилось их! Как изменилось все в жилище дней былых! Потрескивал огонь, горя в камине жарко, И комната была озарена им ярко, И отблески огня, то дружно, то вразброд, По лаку мебели водили хоровод. А шкаф был без ключей… Да, без ключей…

Как странно! К себе приковывал он взгляды постоянно, Он заставлял мечтать о тайнах, спящих в нем, За дверцей черною, что заперта ключом; И слышался порой из скважины замочной Какой-то смутный гул во мгле его полночной. Сегодня комната родителей пуста, Луч света под дверьми сменила темнота, Нет больше ни ключей, ни жаркого камина, Ни поцелуев нет, ни шалости невинной.

О, новогодний день печально встретит их! И слезы горькие из глаз их голубых На щеки падают, и шепот раздается: “Когда же мама к нам издалека вернется?”

V

В дремоту малыши погружены сейчас. Вам показалось бы, что и во сне из глаз Струятся слезы их… Прерывисто дыханье… Ведь сердцу детскому так тягостно страданье! Но ангел детства стер с ресниц их капли слез, И сны чудесные двум детям он принес, И столько радости в тех сновиденьях было, Что лица детские улыбка озарила.

Им снится, что они, на руку опершись И голову подняв, глазенками впились В картину розового рая: он пред ними Играет радужными красками своими. В камине, весело горя, огонь поет… Виднеется в окне лазурный небосвод… Природа, пробудясь, от солнца опьянела… Земля, его лучам свое подставив тело, Трепещет, чувствуя их поцелуев жар… А в доме — свет, тепло…

Развеялся кошмар… Не видно на полу одежды этой черной… Злой ветер перестал выть у дверей упорно… И словно властвует здесь воля добрых фей… Крик рвется из груди двух радостных детей… Вот материнская кровать…

Там что-то блещет, На ярком серебре луч розовый трепещет, И украшения сверкают и горят, Мерцает перламутр и рядом с ним гагат; И там на золоте начертаны упрямо Слова заветные, слова “ДЛЯ НАШЕЙ МАМЫ!”

[Декабрь 1869]

* СТИХОТВОРЕНИЯ 1870 ГОДА *

Первый вечер

Она была полураздета, И со двора нескромный вяз В окно стучался без ответа Вблизи от нас, вблизи от нас.

На стул высокий сев небрежно, Она сплетала пальцы рук, И легкий трепет ножки нежной Я видел вдруг, я видел вдруг.

И видел, как шальной и зыбкий Луч кружит, кружит мотыльком В ее глазах, в ее улыбке, На грудь садится к ней тайком.

Тут на ее лодыжке тонкой Я поцелуй запечатлел, В ответ мне рассмеялась звонко, И смех был резок и несмел.

Пугливо ноги под рубашку Укрылись: “Как это назвать?” И словно за свою промашку Хотела смехом наказать.

Припас другую я уловку: Губами чуть коснулся глаз; Назад откинула головку: “Так, сударь, лучше… Но сейчас

Тебе сказать мне что-то надо…” Я в грудь ее поцеловал, И тихий смех мне был наградой, Добра мне этот смех желал…

Она была полураздета, И со двора нескромный вяз В окно стучался без ответа Вблизи от нас, вблизи от нас.

1870

Предчувствие

Глухими тропами, среди густой травы, Уйду бродить я голубыми вечерами; Коснется ветер непокрытой головы, И свежесть чувствовать я буду под ногами.

Мне бесконечная любовь наполнит грудь. Но буду я молчать и все слова забуду. Я, как цыган, уйду — все дальше, дальше в путь! И словно с женщиной, с Природой счастлив буду.

Читайте также:  Кратчайшее содержание произведения «певцы» для читательского дневника (и. тургенев)

Март 1870

Кузнец

Дворец Тюильри, 10 августа 92 г.

С огромным молотом в натруженных руках, Хмельной, величественный, нагонявший страх, Порой хохочущий, как бронзовые трубы, С высоким лбом кузнец, разглядывая грубо Людовика, вступил с ним в разговор.

Народ Их окружал в тот день, сновал он взад-вперед, Одеждой грязною касаясь позолоты, И бледен был король, как будто от дремоты Очнувшись, эшафот увидел пред собой.

Покорный, словно пес, с поникшей головой, Не шевелился он: кузнец широкоплечий Такие знал слова, такие вел он речи, Что все оборвалось в груди у короля.

Источник: http://readr.su/artyur-rembo-stihi.html

Рембо Артюр – стихи

Он долго растравлял любовный трепет под Сутаной черною и руки тер в перчатках, Метался и желтел, беззубый скаля рот, Пускал слюну тайком и жил в мечтаньях сладких. – Молитесь, братие…

– Но дерзкий сорванец Взял за ухо его движеньем беззаботным И, мрачно выругавшись, разодрал вконец Сутану черную на этом теле потном.

Возмездье! Сорвана одежда с подлеца, Прощенные грехи с начала до конца Ханжа, как четки, перебрал в уме и, бледен, Готов был выстоять еще хоть сто обеден. Но человек забрал все, чем силен монах,

И с головы весь текст→

                                 1 Нет рассудительных людей в семнадцать лет! Июнь. Вечерний час. В стаканах лимонады. Шумливые кафе. Кричаще-яркий свет. Вы направляетесь под липы эспланады. Они теперь в цвету и запахом томят. Вам хочется дремать блаженно и лениво. Прохладный ветерок доносит аромат И виноградных лоз, и мюнхенского пива.                                  2 Вы замечаете сквозь ветку над собой Обрывок голубой тряпицы с неумело Приколотой к нему мизерною звездой, Дрожащей, маленькой и совершенно белой. Июнь! Семнадцать лет! Сильнее крепких вин Пьянит такая ночь… Как будто бы спросонок,

весь текст→

В зеленеющей яме щебечет ручей, За траву безрассудно хватаясь клочками Серебристой струи. Пеной ярких лучей Солнце брызжет в долину, горя над холмами. Рот открыв, без фуражки, солдат молодой, Погруженный затылком в зеленое ложе, Спит.

С небес льется свет, словно дождь золотой, Оттеняя в траве белизну его кожи. В незабудках запрятаны ноги, а он, Как ребенок, улыбкой во сне озарен. Он озяб. Пусть природа беднягу согреет! От цветов аромат по долине разлит. На припеке солдатик, раскинувшись, спит.

У него под ключицею рана чернеет.

                                 1 По черной глади вод, где звезды спят беспечно, Огромной лилией Офелия плывет, Плывет, закутана фатою подвенечной. В лесу далеком крик: олень замедлил ход. По сумрачной реке уже тысячелетье Плывет Офелия, подобная цветку; В тысячелетие, безумной, не допеть ей Свою невнятицу ночному ветерку. Лобзая грудь ее, фатою прихотливо Играет бриз, венком ей обрамляя лик. Плакучая над ней рыдает молча ива. К мечтательному лбу склоняется тростник. Не раз пришлось пред ней кувшинкам расступиться. Порою, разбудив уснувшую ольху, Она вспугнет гнездо, где встрепенется птица.

весь текст→

Как черные пятна под вьюгой, Руками сжимая друг друга           И спины в кружок, Собрались к окошку мальчишки Смотреть, как из теста коврижки           Печет хлебопек.

Им видно, как месит он тесто, Как булки сажает на место           В горячую печь – Шипит закипевшее масло, А пекарь спешит, где погасло,           Лучины разжечь.

Все, скорчась, они наблюдают, Как хлеб иногда вынимают           Из красной печи – И нет! – не трепещут их тени, Когда для ночных разговений           Несут куличи. Когда же в минуту уборки

Поют подожженные весь текст→

Жанна-Мария, ваши руки, Они черны, они – гранит, Они бледны, бледны от муки. – Это не руки Хуанит.

Они ль со ржавых лужиц неги Снимали пенки суеты? Или на озере элегий Купались в лунах чистоты? Впивали древние загары? Покоились у очага? Крутили рыжие сигары Иль продавали жемчуга? Затмили все цветы агоний Они у жгучих ног мадонн? И расцветали их ладони, Чернея кровью белладонн? Под заревой голубизною Ловили золотых цикад, Спеша к нектариям весною? Цедили драгоценный яд?

О, среди всех однообразий весь текст→

Господь, когда зима, бушуя, Гуляет в мертвых деревнях И “ангелюс” поет монах, Скликай всю армию большую Любезных воронов своих На черноту полей нагих! А ты, отчаянная стая, Чьи гнезда завтра скроет снег, Несись вдоль пожелтевших рек, Мчись, над погостами взлетая, Над рвами черными пророчь И, взвившись вверх, рассейся прочь! По всем француским бездорожьям, Где спят погибшие вчера, Не правда ли, – давно пора! – Всем странникам и всем прохожим Прокаркай, ворон, и провой По долгу службы вековой! А вы, святители господни,

весь текст→

1. Предки (Они) Твои великие мы Предки,                   Предки! Покрытые холодным потом Луны, деревьев и тумана. Смысл наших вин сухих был: жить! Под этим солнцем без обмана Что надо человеку? – Пить.Я Ах, умереть на побережьях диких!Они Твои великие мы Предки                   Из степи. Мы жбаны налили водою. Послушай, как журчат потоки Вкруг влажных замков – далеко. Мы в погреб спустимся глубокий: Там есть и сидр и молоко.Я Ах, убежать к свободным водопоям!Они Твои великие мы Предки.                   Ах, бедный!

В шкапах мы сберегли весь текст→

Эй, вы, трусы! Всем скопом гоп-ля на вокзалы! Солнца огненным чревом извергнутый зной Выпил кровь с площадей, где резвились Вандалы Вот расселся на западе город святой! Возвращайтесь! Уже отгорела пожары.

Лучезарная льется лазурь на дома, На проспекты и храмы, дворцы и бульвары, Где звездилась и бомбами щерилась тьма. Забивайте в леса ваши мертвые замки! Старый спугнутый день гонит черные сны. Вот сучащие ляжками рыжие самки Обезумели! В злобе вы только смешны.

В глотку им, необузданным сукам, припарки! Вам притоны кричат: обжирайся! кради!

Ночь низводит в конвульсиях весь текст→

Не властен более подошвы истоптать, В пальто, которое достигло идеала, И в сане вашего, о Эрато, вассала Под небо вольное я уходил мечтать.

Я забывал тогда изъяны… в пьедестале И сыпал рифмами, как зернами весной, А ночи проводил в отеле «Под луной», Где шелком юбок слух мне звезды щекотали.

Я часто из канав их шелесту внимал Осенним вечером, и, как похмелья сила, Весельем на сердце и лаской ночь росила. Мне сумрак из теней там песни создавал, Я ж к сердцу прижимал носок моей ботинки

И, вместо струн, весь текст→

В сапфире сумерек пойду я вдоль межи, Ступая по траве подошвою босою. Лицо исколют мне колосья спелой ржи, И придорожный куст обдаст меня росою. Не буду говорить и думать ни о чём — Пусть бесконечная любовь владеет мною — И побреду, куда глаза глядят, путём

Природы — счастлив с ней, как с женщиной земною.

Один из голубых и мягких вечеров… Стебли колючие и нежный шелк тропинки, И свежесть ранняя на бархате ковров, И ночи первые на волосах росинки. Ни мысли в голове, ни слова с губ немых, Но сердце любит всех, всех в мире без изъятья, И сладко в сумерках бродить мне голубых,

И ночь меня зовет, как женщина в объятья.

Источник: http://mudreishy.ru/stikhi/source/rembo-artyur

Рецензия на книгу «Артюр Рембо. Стихи (сборник)»

Деспотичные семьи рождают либо гениев, либо приспособленцев. В истории, естественно, остаются первые. Те, кому не оставалось другого выхода, как только силой воображения компенсировать унылую действительность и рано пускаться в самостоятельное плавание по жизни.

Я уже писал о детском поэте без детства – Саше Черном. Сегодня речь пойдет об Артюре Рембо.

*** Госпожа Рембо всегда требовала от своих детей исключительного послушания. За малейшую провинность — домашний арест на хлебе и воде. И юный Артюр вполне соответствовал ожиданиям. Он был набожным и тихим мальчиком, первым учеником по всем предметам. (В 1868 в тайне от всех написал письмо на латинском языке наследнику французского престола Наполеону Виктору Жозефу по случаю его первого причастия. Получал премии на детских конкурсах). Но душа постоянно требовала выхода за рамки серой действительности и нашла ее в приключенческих книжках о далеких и теплых странах. В восемь лет Рембо начинает писать стихи и к пятнадцати годам становится убежденным романтиком. В его поэзах действуют «малютки эросы и Каллипига с ними»; «Киприда шествует, немыслимо прекрасна»; «Селена белая роняет покрывало / К ногам прекрасного Эндимиона вдруг!». Его мечта – присоединиться к поэтам-парнасцам. Но наступает 1870 год. Рембо исполняется 16 лет, он продаёт книги, полученные за успешную учёбу, часы и бежит в Париж, а затем в Бельгию. Пытается заняться журналистикой, но его упорно возвращают домой, как бездомного, лишенного средств к существованию. Но именно в этот переломный момент рождается Поэт – в сущности, мальчик, спровоцировавший своими юношескими стихами появление символизма и отчасти футуризма. Сравните начало года: «Я сожаленья полн о временах Кибелы, / Что больше фавнов нет, похожих на зверей, / Богов, которые грызут кору ветвей / И белокурых нимф целуют среди лилий». И конец:

***

Все творчество Рембо укладывается в три года – с 1870 по 1873. Но и за это время он умудрился несколько раз измениться.

1870-1871 – «социальные» стихи и стихи периода увлечения Парижской Коммуной. Именно в это время написаны самые известные его произведения – «Пьяный корабль», «Искательницы вшей», «Гласные».

1872 – период экспериментирования. Рембо встаёт на путь практики ясновидения. Он с фанатичным упорством истязает себя голодовками, алкоголем и наркотиками. Намеренно вызывает бессонницу.

Читайте также:  Анализ стихотворения «приговор» («и упало каменное слово», а. а. ахматова)

Из письма другу: «Первое, что должен достичь тот, кто хочет стать поэтом, — это полное самопознание; он отыскивает свою душу, её обследует, её искушает, её постигает. А когда он её постиг, он должен её обрабатывать!… Поэт превращает себя в ясновидца длительным, безмерным и обдуманным «приведением в расстройство всех чувств».

Он идёт на любые формы любви, страдания, безумия. Он ищет сам себя. Он изнуряет себя всеми ядами, но всасывает их квинтэссенцию.

Неизъяснимая мука, при которой он нуждается во всей своей вере, во всей сверхчеловеческой силе; он становится самым больным из всех, самым преступным, самым проклятым — и учёным из учёных! Ибо он достиг «неведомого». 1873 – кульминация творчества Рембо.

Он отказывается от стихотворной формы и, следуя опыту Бодлера, пишет поэтическую прозу – «Пребывание в аду» и «Озарения». Эти произведения, воплотившие в себе теорию и практику ясновидения, станут программными для последующих поколений символистов и сюрреалистов.

*** Вечно мятущегося между Европой и Африкой поэта мало беспокоила судьба своих произведений. Настоящая слава приходит к нему только после смерти в 1891 году. На волне популярности Рембо в среде символистов издаются первые сборники стихов, поэм в прозе и писем. В 1920-х новый взрыв интереса, теперь уже он стал знаменем сюрреалистов. И наконец, в 1946 году, всего лишь через 73 года после окончания творчества и 55 лет после смерти, издается полное собрание сочинений. А толпы исследователей завершают водворение мятущегося юноши на олимп классиков.

Хотя, в общем-то, чему удивляться. Это удел всех поэтов…

P.S. В цитатнике выложены стихотворения Рембо «Искательницы вшей», «Богема», «Возмездие Тартюфу» и стихотворение в прозе «Being Beauteous».
PP.S. Рецензия написана на академическое издание стихов А.Рембо в серии «Литературные памятники».

Источник: https://www.livelib.ru/review/224246-artyur-rembo-stihi-sbornik-artyur-rembo

Читать онлайн “Стихи (3)” автора Рембо Артюр – RuLit – Страница 1

Артюр Рембо

Стихи

Перевод M. П. Кудинова

СТИХОТВОРЕНИЯ 1869 ГОДА

I

Подарки сирот к Новому году

I

Мглой комната полна, и осторожно в ней

Звучит шушуканье печальное детей.

Две детских головы за занавеской белой,

От грез отяжелев, склоняются несмело.

Снаружи стайка птиц друг к другу зябко льнет,

И крылья не влекут их в серый небосвод;

Проходит Новый год со свитою туманной;

Влача свой снежный плащ и улыбаясь странно,

Он плачет и поет, охвачен дрожью он.

II

Как будто окружил их мрак со всех сторон,

Как будто ночь вокруг, два малыша смолкают

И словно голосу далекому внимают,

И часто вздрагивают, слыша золотой

Предутренний напев, что в шар стеклянный свой

Стучит и вновь стучит, отлитый из металла.

Промерзла комната. Валяются устало

Одежды траурные прямо на полу;

Врывается сквозняк в предутреннюю мглу,

Своим дыханием наполнив помещенье.

Кто здесь отсутствует? – вы спросите в смущенье.

Как будто матери с детьми здесь рядом нет,

Той, что глаза таят и торжество и свет.

Забыла ли она вечернею порою

Расшевелить огонь, склонившись над золою?

Забыла ли она, свои покидая дом,

Несчастных малышей укрыть пуховиком?

Неужто не могла их оградить от стужи,

Чтоб ветер утренний к ним не проник снаружи?

О греза матери! Она, как пух, тепла,

Она – уют гнезда, хранящего от зла

Птенцов, которые в его уединенье

Уснут спокойным сном, что белых полн видений.

Увы! Теперь в гнезде тепла и пуха нет,

И мерзнут малыши, и страшен им рассвет;

Наполнил холодом гнездо суровый ветер…

III

Теперь вы поняли: сироты эти дети.

Нет матери у них, отец их далеко,

И старой женщине-служанке нелегко

Заботиться о них. Одни в холодном зданье

Они встречают день. И вот у них в сознанье

Воспоминания теснятся, и опять,

Как четки, можно их весь день перебирать.

Чудесен был рассвет, суливший им подарки!

А ночью были сны таинственны и ярки,

И каждый, что хотел, то и увидел в них:

Игрушки, сладости в обертках золотых;

И в танце это все кружилось и сверкало,

То появлялось вновь, то снова исчезало.

Как было весело, проснувшись в ранний час

И протерев глаза, почувствовать тотчас

Вкус лакомств на губах… Уж тут не до гребенки.

День праздничный пришел – и вот горят глазенки,

И можно босиком направиться к дверям

Родителей, вбежать в их комнату, а там

Уж поцелуи ждут, улыбки, поздравленья,

И ради праздника на шалость разрешенье.

IV

О, сколько прелести в словах таилось их!

Как изменялось все в жилище дней былых!

Потрескивал огонь, горя в камине жарко,

И комната была озарена им ярко,

И отблески огня, то дружно, то вразброд,

До лаку мебели водили хоровод.

А шкаф был без ключей… Да, без ключей…

Как странно!

К себе приковывал он взгляды постоянно,

Он заставлял мечтать о тайнах, спящих в нем,

За дверцей черною, что заперта ключом;

И слышался порой из скважины замочной

Какой-то смутный гул во мгле его полночной.

Сегодня комната родителей пуста,

Луч света под дверьми сменила темнота,

Нет больше ни ключей, ни жаркого камина,

Ни поцелуев нет, ни шалости невинной.

О, новогодний день печально встретит их!

И слезы горькие из глаз их голубых

На щеки падают, и шепот раздается:

“Когда же мама к нам издалека вернется?”

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

В дремоту малыши погружены сейчас.

Вам показалось бы, что и во сне из глаз

Струятся слезы их… Прерывисто дыханье…

Ведь сердцу детскому так тягостно страданье!

Но ангел детства стер с ресниц их капли слез,

И сны чудесные двум детям он принес,

И столько радости в тех сновиденьях было,

Что лица детские улыбка озарила.

Им снится, что они, на руку опершись

И голову подняв, глазенками впились

В картину розового рая: он пред ними

Играет радужными красками своими.

В камине, весело горя, огонь поет

Виднеется в окне лазурный небосвод…

Природа, пробудясь, от солнца опьянела…

Земля, его лучам свое подставив тело,

Трепещет, чувствуя их поцелуев жар…

А в доме – свет, тепло… Развеялся кошмар…

Не видно на полу одежды этой черной…

Злой ветер перестал выть у дверей упорно…

И словно властвует здесь воля добрых фей…

Крик рвется из груди двух радостных детей…

Вот материнская кровать… Там что-то блещет,

На ярком серебре луч розовый трепещет,

И украшения сверкают и горят,

Мерцает перламутр и рядом с ним гагат;

И там на золоте начертаны упрямо

Слова заветные, слова “ДЛЯ НАШЕЙ МАМЫ!”

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

[Декабрь 1869]

СТИХОТВОРЕНИЯ 1870 ГОДА

II

Первый вечер

Она была полураздета,

И со двора нескромный вяз

В окно стучался без ответа

Вблизи от нас, вблизи от нас.

На стул высокий сев небрежно,

Она сплетала пальцы рук,

И легкий трепет ножки нежной

Я видел вдруг, я видел вдруг.

И видел, как шальной и зыбкий

Луч кружит, кружит мотыльком

В ее глазах, в ее улыбке,

На грудь садится к ней тайком.

Тут на ее лодыжке тонкой

Я поцелуй запечатлел,

В ответ мне рассмеялась звонко,

И смех был резок и несмел.

Пугливо ноги под рубашку

Укрылись: “Как это назвать?”

И словно за свою промашку

Хотела смехом наказать.

Припас другую я уловку!

Губами чуть коснулся глаз;

Назад откинула головку:

“Так, сударь, лучше… Но сейчас

Тебе сказать мне что-то надо…”

Я в грудь ее поцеловал,

И тихий смех мне был наградой,

Добра мне этот смех желал…

Она была полураздета,

И со двора нескромный вяз

В окно стучался без ответа

Вблизи от нас, вблизи от нас.

1870

III

Предчувствие

Глухими тропами, среди густой травы,

Уйду бродить я голубыми вечерами;

Коснется ветер непокрытой головы,

И свежесть чувствовать я буду под ногами.

Мне бесконечная любовь наполнит грудь.

Но буду я молчать и все слова забуду.

Я, как цыган, уйду – все дальше, дальше в путь!

И словно с женщиной, с Природой счастлив буду.

Март 1870

IV

Кузнец

Дворец Тюильри, 10 августа 92 г.

С огромным молотом в натруженных руках,

Хмельной, величественный, нагонявший страх,

Порой хохочущий, как бронзовые трубы,

С высоким лбом кузнец, разглядывая грубо

Людовика, вступил с ним в разговор. Народ

Их окружал в тот день, сновал он взад-вперед,

Одеждой грязною касаясь позолоты.

И бледен был король, как будто от дремоты

Очнувшись, эшафот увидел пред собой.

Покорный, словно пес, с поникшей головой,

Не шевелился он: кузнец широкоплечий

Такие знал слова, такие вел он речи,

Что все оборвалось в груди у короля.

“Ты, сударь, знаешь сам: мы пели тра-ля-ля,

Гоня чужих волов на борозды чужие.

Перебирал аббат монеты золотые

Молитв, нанизанных на четки. А сеньер

Победно в рог трубил, скача во весь опор.

Один хлыстом нас бил, другой грозил пеньковой

Веревкой. И глаза у нас, как у коровы,

Глядели тупо и не плакали. Мы шли,

Все дальше, дальше шли. Когда же грудь земли

Плуг перепахивал, когда мы оставляли

В ней нашу плоть и кровь, то нам на чай давали:

Лачуги наши жгли! У этого костра

Могла себе пирог спечь наша детвора.

О! Я не жалуюсь. Все эти рассужденья

От глупости моей. Предвижу возраженья.

Не радостно ль смотреть, как с сеном полный воз

В июне катится к амбару? Как принес

Прохладу летний дождь и как в саду и в поле

Источник: https://www.rulit.me/books/stihi-3-read-18676-1.html

Ссылка на основную публикацию