Стихотворение А.С. Пушкина “Зимнее утро” (“Мороз и солнце, день чудесный”): читать текст стиха
Стихотворение «Зимнее утро» было написано Александром Сергеевичем 3 ноября 1829 г за один день.
Это был нелёгкий период в жизни поэта. Примерно за полгода до этого он сватался к Наталье Гончаровой, но получил отказ, по словам Пушкина сведший его с ума. Стремясь как-то отвлечься от неприятных переживаний, поэт выбрал один из самых безрассудных способов – уехать в действующую армию, на Кавказ, где шла война с Турцией.
Пробыв там несколько месяцев, отвергнутый жених решает вернуться и повторно просить руки Натальи. По пути домой он заезжает к своим друзьям, семейству Вульфов, в село Павловское Тульской губернии, там и создаётся это произведение.
По своему жанру стихотворение «Мороз и солнце, день чудесный…» относится к пейзажной лирике, художественный стиль – романтизм. Написано оно четырёхстопным ямбом – любимым стихотворным размером поэта. В нем проявился высокий профессионализм Пушкина – немногие авторы могут красиво писать строфы по шесть строк.
Несмотря на кажущуюся линейность стихотворения, речь идёт не только о красоте зимнего утра. На нём лежит отпечаток личной трагедии автора.
Это показано во второй строфе – вчерашняя буря перекликается с настроением поэта после отказа в сватовстве.
Но дальше, на примере великолепных утренних пейзажей, раскрывается пушкинский оптимизм и вера в то, что он сможет добиться руки своей возлюбленной.
Так и произошло – в мае следующего года семья Гончаровых одобрила брак Натальи с Пушкиным.
Ниже вы можете прочитать текст стихотворения «Зимнее утро»:
Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный —
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!
Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела —
А нынче… погляди в окно:
Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.
Вся комната янтарным блеском
Озарена. Веселым треском
Трещит затопленная печь.
Приятно думать у лежанки.
Но знаешь: не велеть ли в санки
Кобылку бурую запречь?
Скользя по утреннему снегу,
Друг милый, предадимся бегу
Нетерпеливого коня
И навестим поля пустые,
Леса, недавно столь густые,
И берег, милый для меня.
Источник: https://PoetPushkin.ru/stihi/pejzazhnaya-lirika/zimnee-utro.html
«Верю в Солнце Завета…» А. Блок
Фраза о Солнце Завета появилась в письме автора, адресованном невесте. Возвышенная метафора послужила одним из мистических имен, которыми поэт называл будущую супругу. Себя же он причислял к счастливцам, озаренным сокровенными «просветлениями», исходящими от ярких лучей души избранницы. Оригинальный образ, упомянутый в личной переписке, Блок развивает в стихотворении 1902 г.
У исследователей нет единого мнения о значении иносказательного образа, однако его религиозная природа несомненна. В русской православной традиции с солнечным светом связывают облик Христа.
Если акцентировать внимание на второй из лексем, то целесообразно рассматривать вопрос с учетом содержания эпиграфа, взятого из Апокалипсиса, последней книги Нового Завета.
Праведников, с готовностью откликнувшихся на призыв божественных сил, ждет спасение, счастливая жизнь в новом гармоничном мире.
К искренне и глубоко верующим людям принадлежит и лирический герой анализируемого произведения. В его трактовке картина весеннего обновления приобретает религиозно-символическое значение: земля, очнувшаяся от зимнего оцепенения, вскоре озарится «вселенским светом». Последний отринет греховное, лживое, безнравственное.
Идеальный характер нового мира передает пейзаж, сложный по своей структуре. Первый эпизод, в котором полоса земли получает эпитет «золотая», еще поддается реалистической трактовке.
Детали, о которых говорится в третьем катрене, демонстрируют уверенное преобладание тенденций символизма: в лесах растут необыкновенные лилии, а небесные своды «полны» ангелами.
Золотой луч, лилия, ангельские крылья — автор привлекает узнаваемые религиозные атрибуты, чтобы вызвать у читателя культурные реминисценции, связанные с евангельским сюжетом Благовещения Богородицы. Тема возрождения души к идеальной жизни начинает ассоциироваться с женским началом.
Финальная часть открывается повторным упоминанием о божественном свете, который на этот раз характеризуется эпитетом «непостижный», недоступный разуму.
При помощи еще одной анафоры сообщается о твердости веры лирического субъекта.
Завершает произведение метонимический образ очей идеальной героини, который видится преданному романтику в сгустившемся воздухе и предвещает скорое явление его божественной обладательницы.
Столь же непреклонную уверенность демонстрирует персонаж произведения «Я, отрок, зажигаю свечи…» Он ждет наступления символической «брачной зари», которая растворит неясную «туманную завесу» настоящего.
Источник: http://pishi-stihi.ru/veryu-v-solnce-zaveta-blok.html
50 великих стихотворений. Николай Гумилёв. Слово – Православный журнал “Фома”
Мы продолжаем рассматривать стихотворения русских поэтов в проекте 50 великих стихотворений, акцентируя внимание на христианских образах и мотивах. На этот раз в центре внимания — Николай Гумилёв и одно из его последних стихотворений — «Слово». Можно ли словом разрушить город? Остановить солнце? Что такое «мёртвые слова»? И отчего они омертвели? Разбираемся вместе!
Слово
В оный день, когда над миром новымБог склонял лицо свое, тогдаСолнце останавливали словом,
Словом разрушали города.
И орел не взмахивал крылами,Звезды жались в ужасе к луне,Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.
А для низкой жизни были числа,Как домашний, подъяремный скот,Потому что все оттенки смысла
Умное число передает.
Патриарх седой, себе под рукуПокоривший и добро и зло,Не решаясь обратиться к звуку,
Тростью на песке чертил число.
Но забыли мы, что осиянноТолько слово средь земных тревог,И в Евангелии от Иоанна
Сказано, что Слово это — Бог.
Мы ему поставили пределомСкудные пределы естества.И, как пчелы в улье опустелом,
Дурно пахнут мертвые слова.
Исторический контекст
Стихотворение написано в Петрограде в 1919 году. Монархия низвержена, Временное правительство тоже, Учредительное собрание разогнано. В стране к власти пришли большевики во главе с Лениным, второй год бушует Гражданская война, и кто в ней окажется победителем, еще неясно.
На территории, подконтрольной большевикам, действует политика военного коммунизма, развязан террор, жертвами которого оказываются не только активные противники советской власти, но и обычные люди, имеющие «подозрительное» социальное происхождение: дворяне, купцы, духовенство, бывшие офицеры царской армии, чиновники и так далее.
Петроград, 1919 г.
Подвергается гонениям Православная Церковь, поскольку в ней большевики, убежденные атеисты, видят своего наиболее последовательного идейного противника.
Активно насаждается атеизм, открытое исповедание своей веры становится смертельно опасным.
Автор
Автор «Слова» — поэт Николай Гумилёв, к моменту написания стихотворения он широко известен в России, у него вышло немало поэтических сборников.
Фотография Максимилиана Волошина, Гумилёв Н. С. в Париже, 1906 г.
Революцию Гумилёв не принял и со всем патриотическим воодушевлением заявляет, что он — монархист.
Поэт читает революционным матросам поэтические строки о «портрете государя», никогда не отказывается от своих взглядов, но публично против советской власти не выступает.
Веря в то, что Россия все-таки встанет на истинный путь, Гумилёв занимается самым главным своим делом — литературой. Он читает лекции, руководит поэтическими кружками, переводит и подчас ведет себя абсолютно аполитично:
Вы знаете, что я не красный,
Но и не белый — я поэт!
Николай Гумилев. Фотография М.С. Наппельбаума, 1918 год
К.И. Чуковский пишет об еще одной опасной «привычке» Гумилёва: «Он совсем особенно крестился перед церквами. Во время самого любопытного разговора вдруг прерывал себя на полуслове, крестился и, закончив это дело, продолжал прерванную фразу».
Голос Николая Гумилева, стихотворение «Осень»(gumilev.ru)
В августе 1921 года Гумилёв был арестован в Петрограде. Чекисты обвинили его в участии в контрреволюционном офицерском заговоре и расстреляли.
Из следственного дела
В тюремную камеру Гумилёв взял с собой две книги: Евангелие и «Илиаду» Гомера.
«Фамилии лиц я назвать не могу…» Собственноручные показания Н. С. Гумилёва от 20 августа 1921 года. Источник http://gumilev.ru
Один из очевидцев рассказывал о том, как держался Гумилёв перед расстрелом: «Этот ваш Гумилев… Нам, большевикам, это смешно. Но, знаете. Шикарно умер. Я слышал из первых рук. Улыбался, докуривал папиросу… Фанфаронство, конечно.
Но даже на ребят из особого отдела произвел впечатление. Пустое молодечество, но все-таки крепкий тип. Мало кто так умирает. Что ж — свалял дурака. Не лез бы в контру, шел бы к нам, сделал бы большую карьеру. Нам такие люди нужны».
О произведении
«Слово» всегда признавалось программным стихотворением Гумилёва, последним и наиболее громким возгласом поэта. Известный издатель, поэт и переводчик начала ХХ в. Николай Оцуп писал, что именно это стихотворение «звучит как церковный колокол, утром изгоняющий ночных бесов».
«Слово» в исполнении Евгения Евтушенко (gumilev.ru)
«Слово» — одно из самых известных и цитируемых произведений Н. С. Гумилёва (наряду с «Жирафом» и «Заблудившимся трамваем»).
Оно было опубликовано в 1921 году в сборнике «Огненный столп», который вышел из печати уже после того, как Гумилёв был расстрелян.
Стихотворение в образной форме говорит о том, что потеря веры в Бога обесценивает и обессмысливает жизнь, что безбожие губительно, что отказ от веры ведет к распаду самих основ бытия, к смерти духовной.
«Слово»в исполнении Маргариты Тереховой (gumilev.ru)
Полина Агуреева, песня на слова стихотворения «Слово» (gumilev.ru)
Отсылки к Библии
Для того чтобы продемонстрировать былую власть слова над миром, Гумилёв пишет, что оно было способно остановить солнце и разрушить города. Эти образы не случайны.
Когда и где в библейском тексте было остановлено солнце?
Материал по теме
Зачем христианину Ветхий Завет?
Закон как детоводитель и лестница в небо.
Сюжет об остановке солнца находится в ветхозаветной Книге Иисуса Навина. Он связан с историей завоевания израильским народом земли обетованной — с битвой с аморрейскими царями.
Иисус воззвал к Богу, и по воле Господа было остановлено солнце: «И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим. Не это ли написано в книге Праведного: «стояло солнце среди неба и не спешило к западу почти целый день?» (Нав.
10:13–14). Слово здесь, как и в тексте Гумилева, — орудие воли Всевышнего.
Где в Библии «словом разрушали города»?
Эта строка Гумилёва снова отсылает к эпизоду из книги Иисуса Навина. Когда израильский народ входил в обетованную землю, на его пути встал укрепленный город — Иерихон.
Для того чтобы его сокрушить, народ обходил вокруг стен города и трубил в трубы: «Народ воскликнул, и затрубили трубами.
Как скоро услышал народ голос трубы, воскликнул народ громким голосом, и обрушилась стена города до своего основания» (Нав. 6:19).
Образ труб («трубного гласа») также встречается в Откровении Иоанна Богослова как обязательный атрибут Ангелов Апокалипсиса.
Страшный суд, Виктор Васнецов (фрагмент). 1904.
Что такое «огненный столп»?
Стихотворение «Слово» входит в последний поэтический сборник Гумилёва «Огненный столп» (1921 год). Само название сборника указывает на религиозные аллюзии.
В Библии «огненный столп» встречается в книге Исход: «И двинулись сыны Израилевы из Сокхофа и расположились станом в Ефали. Господь же шел пред ними в столпе огненном, светящем, дабы идти им и днем и ночью. Не отлучался столп огненный и столп облачный от лица народа» (Исход 13:20–22).
Этот же образ присутствует в Апокалипсисе: «Видел я Ангела […], сходившего с неба […], и лицо его как солнце, и ноги как столпы огненные» (Откр. 10:1).
Переход евреев по дну Красного моря. Картина Даниэля Герхарца
«В начале было Слово…» — что имел в виду Гумилёв?
«И в Евангельи от Иоанна Сказано, что Слово это — Бог». Эти гумилёвские строки — прямая отсылка к одной из самых известных новозаветных цитат: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Иоан. 1:1). Согласно христианскому вероучению, Бог троичен, и одна из ипостасей Пресвятой Троицы — Бог-Сын, также именуется и Богом-Словом (Логосом по-гречески)».
Источник: https://foma.ru/50-velikih-stihotvoreniy-nikolay-gumilyov-slovo.html
Любимая страной наири: вера звягинцева
Говорят, истинный поэт тот, чье сердце вмещает чувства, волнующие одновременно многих. Именно такой была Вера Звягинцева – поэт с ярко выраженной индивидуальностью.
Поэзия Веры Звягинцевой – это порыв к духовному идеалу, поэзия большой искренности, глубоких раздумий. Это выражение любви к жизни, к русской земле, о которой она писала со всей страстью души. Ей она посвятила самые сильные строки. Но умерла она “в две земли влюбленной”.
Вторая земля – Армения. Это и вторая любовь, похожая на вечную любовь к своей земле”.
ВЕРА ЗВЯГИНЦЕВА БЫЛА УВЕРЕНА, ЧТО АРМЯНСКИЙ НАРОД – один из самых мудрых и жизнестойких на свете. И родина армян, их библейская земля – одна из удивительнейших.
Такая страна не могла не стать родиной великих поэтов и художников, народ такой судьбы и стойкости не мог не породить выдающихся людей.
По словам поэта, чтобы Армения своей культурой прославилась на весь мир, достаточно таких славных творцов, как Саят-Нова, Кучак, Комитас, Туманян, Исаакян, Сарьян, Хачатурян, Терьян, поднявших искусство своей родины до мировых высот.
Если бы не это глубокое, искреннее чувство к армянскому народу, к его бессмертным творениям, не могла бы она находить такие живые, проникновенные слова, чтобы донести до русского читателя произведения поэтов, отдаленных от нас целыми столетиями, сделать их животрепещущими, современными. Она смогла восстановить “связь времен”, раскрыть заложенный в них на тысячелетия заряд. Свежесть и жизненность – вот их основное качество. Стихи Кучака, Налбандяна, Исаакяна, Маари, Чаренца, переведенные ею, звучат так просто и естественно, что перестают восприниматься переводами.
Но ведь Вера Клавдиевна любила не только классику. Многих современных армянских поэтов она первой открыла русскому читателю. Сейчас трудно назвать поэта, чьи стихи хоть раз не зазвучали бы на русском в ее переводе.
В них слышится и голос самой Звягинцевой с характерной для нее серьезной раздумчивой сосредоточенностью, точной, ненавязчивой лирической интонацией.
Во многих своих переводах она проникает в такие глубины авторского замысла, которые доступны лишь поэту, околдованному Арменией, полюбившему эту “мудрость веков, лебединые женские пляски, медь горячих тяжелых стихов и полотен сарьяновских краски”.
Лучшие ее переводы соответствуют той формулировке художественного перевода, которую дал Корней Чуковский: “Не букву буквой нужно воспроизводить в переводе, а улыбку – улыбкой, музыку – музыкой, душевную тональность – душевной тональностью”.
ЖИЗНЬ ОДАРИЛА ЕЕ НЕЗАУРЯДНЫМ ИСТИННЫМ ТАЛАНТОМ И ПОДЛИННОСТЬЮ ДАРОВАНИЯ. Благодаря большому дарованию ей посчастливилось стать значительным художником не только России, но и Грузии, Украины и особенно Армении.
В своих стихах об Армении она воспела армянскую землю, ее людей, “терпеливых седых матерей”, небо Армении, “рыжий обветренный край, где от песен заходится сердце”. О своей любви к Армении она сказала серьезно, образно, сильно.
Эту любовь к ней – чистую, ничем не омраченную, она сохранила до конца своей жизни.
Скрестите мне руки,
закройте веки, –
Я все-таки оживу:
Пройду по горам,
Все моря и реки
Без страха переплыву!
К прислонившимся мне наяву
нагорьям
Опять я приду, опять.
Я с ними не стану делиться горем.
Ни плакать, ни тосковать…
Я буду армянские песни слушать,
Встречать на Зангу зарю.
И на волоске висящую душу
Сухой земле подарю.
Не только возможность, но и право написать подобное стихотворение имел только такой поэт, как Вера Звягинцева – художник с мудрым сердцем и чистой совестью, до последнего дыхания преданный поэзии, знавший высокую цену слову, непримиримый враг лжи, позы, фальши. От таких стихов берет дрожь. Эти строки рождены горячей, всепоглощающей нежностью к армянской земле, к истории народа, болью за трагические повороты его судеб.
Звягинцевой принадлежат многочисленные переводы с украинского (Т.Шевченко, Л.Украинка) и грузинской поэзии. И все же в течение всей ее жизни именно армянская поэзия оставалась одной из самых горячих ее привязанностей. Она считала большим благом для себя общение с выдающимися армянскими поэтами.
Может быть, от того, что впервые она пришла к армянским друзьям известным зрелым мастером русской поэзии, ее художественные впечатления оказались особенно яркими и рельефными:
Не думала я в те мгновения,
Что этот июльский зной
И древние камни Армении
Навек овладеют мной.
Что дом над крестьянскими кровлями
Не даст мне спать до зари.
Что станут мне братьями кровными
Певцы твои, Наири.
Она влюбилась в творчество армянских поэтов, в их мудрое, философское искусство, в народ с его двухтысячелетней сценической культурой, с его певучей, чуть гортанной речью, с его песнями – веселыми и грустными, в которых порыв и раздумье одинаково выражает светлую народную душу. Как хорошо говорит об этом Вера Звягинцева:
Узнаю нежность и пламень,
Это вечное детство мечты,
Эту землю, где даже сквозь камень
Пробиваются к солнцу цветы.
И сквозь милых мне черт угловатость
Светит в самой далекой глуши
“Голубая хрустальная святость”
Неподкупной народной души.
В СВОИХ ПЕРЕВОДАХ ИЗ АВЕТИКА ИСААКЯНА, КАК ОТМЕЧАЛ КРУПНЕЙШИЙ литературовед Дымшиц, В.Звягинцева “соперничала с крупнейшими мастерами поэтического перевода – В.Брюсовым, А.Блоком, открывшими русскому читателю творчество прославленного Варпета армянской поэзии”.
И ее любовь была взаимной. Ее имя дорого Армении. То, что она сделала для армянской литературы, незабываемо. В армянской поэзии она оставила свой след, свою тропу, к которой мы будем постоянно возвращаться.
Большим уважением к поэтессе, искренностью, глубоким чувством было продиктовано желание наших писателей поставить памятник на ее могиле.
Это дань уважения ее памяти, тому, что она сделала как поэт и как переводчик.
…1975 год. Переделкино. Кладбище, где покоятся Пастернак, Чуковский, Вера Звягинцева. Здесь собрались писатели, литературная общественность Москвы, гости из Армении, секретари Союза писателей Армении – Левон Мкртчян, Перч Зейтунцян, прозаик Карен Симонян, друзья поэтессы, почитатели ее поэзии.
На открытии памятника выступили секретари Союза писателей СССР М.Луконин, писатели из Армении. Выступающих было много, но запомнилось яркое, неординарное слово Левона Мкртчяна. Он говорил, что Вера Клавдиевна была большим другом Армении, армянской поэзии, которую она переводила любовно, самоотверженно.
Талант и культура, строгость к себе, прекрасные знания, тонкое чувство художника, замечательное чувство слова – вот что отличало Веру Звягинцеву. У нас множество примеров давней и тесной связи русских поэтов с Арменией. Так случилось, что Вера Звягинцева оказалась причастной к этой традиции.
Ее встреча с Арменией, армянской поэзией дала зрелые, яркие, сочные плоды, как бы заново открыла Армению миру. Она умела вглядываться в обожженные солнцем камни Армении, умела читать по ним ее бессмертные письмена.
Она восхищалась символом Армении – Араратом, который сиял перед ней прозрачностью невозвратного прошлого и неопределенного грядущего.
44 года прошло со дня ухода из жизни Веры Клавдиевны Звягинцевой. Но с нами остались ее книги, ее переводы армянской поэзии, вобравшие в себя все ее тревоги, надежду, любовь…
Источник: http://russia-armenia.info/node/32870
Стихи про восход солнца
Солнце светлое восходит,Озаряя мглистый дол,Где ещё безумство бродит,
Где ликует произвол.
Зыбко движутся туманы,Сколько холода и мглы!Полуночные обманы
Как сильны ещё и злы!
Злобы низменно-ползучейОполчилась шумно рать,Чтоб зловещей, чёрной тучей
Наше солнце затмевать.
Солнце ясное, свобода!Горячи твои лучи.В час великого восхода
Возноси их, как мечи.
Яркий зной, как тяжкий молот,Подними и опусти,Побеждая мрак и холод
Заграждённого пути.
Тем, кто в длительной печалиГордой волей изнемог,Озари святые дали
За усталостью дорог.
Кто в объятьях сна немогоПозабыл завет любви,Тех горящим блеском слова
К новой жизни воззови.
Сологуб Ф.
*****
Загорелась зорька краснаяВ небе темно-голубом,Полоса явилась ясная
В своем блеске золотом.
Лучи солнышка высокоОтразили в небе свет.И рассыпались далеко
От них новые в ответ.
Лучи ярко-золотыеОсветили землю вдруг.Небеса уж голубые
Расстилаются вокруг.
Сергей Есенин
*****
Исчезает ночи след,К нам приходит солнца свет,Непрерывен суток ход:
Утром ждём всегда восход.
Талызин Владимир
*****
Полумгла перед рассветом,спит весь мир, глаза сомкнув,вдруг восток забрезжил светом,снов спокойных не спугнувCолнце выплыло над морем,загорелись облака,новый день наступит вскоре,потечет он, как рекаОто сна светило встало,небо золотом залив,ярким светом засиялоалой утренней зариОчарована восходом,околдована красой,дня порадуюсь приходу
с неизбежной суетой
Сергеева З.
*****
Когда бледнеет звездный хоровод,За розовые прячась облака,Невидимая женщина придет,
Незримые весы держа в руках.
На чашу левую ложится ночи тень,На чаше правой, видимой едва,Чуть слышно шевельнулся новый день,
Скользнувши из-под складок рукава.
Не дрогнет странной женщины рука.Все на мгновенье замерло вокруг,Качнулась чаша левая слегка,
А в правой отразился солнца круг.
Поток лучей не удержать ничем.Окончен спор безмолвный на весах.И разгорелся миллионами свечей
Огонь зари, разлившись в небесах.
Волкова Ю.
*****
Природа – само совершенство.И этот румяный восход –
такое томленье блаженства!
Вот аркой вздымается свод –и льётся мелодия в рамкеиз чёрных ветвей и стволов:
снежинки – как нотные знаки.
И Это случиться могло?Нечаянно, походя, мельком,случайным отбором, игрой
молекул?
Гармонии Меккув январском восходе открой,коснись этой скинии снега,прислушайся – быть тишине!
Гармония, белое млеко…
И благоговенье во мне.
Скорик С.
*****
Горизонт на востоке слегка посветлел,алым цветом зарделся стыдливо,это выплыло солнце из мира тенейи глядит с высоты горделиво…Солнце ласково с неба на землю глядит,нежно травушку гладит лучами,обогревшись теплом, всё вокруг говорит
о весне, о любви, и стихами!
Сергеева З.
*****
На море все восходы превосходны.
Животворящ зари гемоглобин,Когда под звук сирены пароходнойВсплывает солнце из немых глубин,И через шторм и злые крики чаек,Сквозь скальпельный разрез восточных глазТепло, по-матерински изучаетПока еще не озаренных нас —Невыбритых, усталых, невеликих —Сочувствует и гладит по вихрам…И мы лицом блаженно ловим блики,Как неофиты на пороге в храм.Пусть за бортом циклон пучину пучит,Валы вздымая и бросая ниц,Пусть контрабандный снег лихие тучиВ Россию тащат через сто границ —Наш траулер (рыбацкая порода!),Собрав в авоську трала весь минтай,Царю морскому гордый подбородок
Нахально мылит пеной от винта.
Царев И.
*****
Луч солнца золотогоТьмы скрыла пелена.И между нами сноваВдруг выросла стена.
Ла-ла-ла, ла-ла-ла-а-а.
Припев:Ночь пройдет, настанет утро ясное,Верю, счастье нас с тобой ждёт.Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная,Солнце взойдет…
Солнце взойдет.
Петь птицы перестали.Свет звёзд коснулся крыш.Сквозь вьюги и печали,Ты, голос мой услышь.
Ла-ла-ла, ла-ла-ла-а-а.
Припев:Ночь пройдет, настанет утро ясное,Верю, счастье нас с тобой ждёт.Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная,Солнце взойдет…
Солнце взойдет.
Энтин Ю.
Источник: http://chto-takoe-lyubov.net/stixi-pro-vosxod-solncza/
Стихотворения
Как в 20 лет прекрасны горизонты!
Сил – через край! Извилины круты!
Жизнь впереди – веселая работа
На ниве счастья, смысла, красоты!
Да будет так, как в 20 лет мечталось!
Все сбудется, когда в душе любовь!
Она – и крылья, и огонь, и парус,
И главное, как всем известно, – Бог!
* * *
Ланке
* * *
Как Афродита – из страсти и пены,
Как несгорающий Феникс – из пепла,
Как сокровенное Слово – из песни,
Так из любви мы рождаемся снова,
Чтобы бросаться на скалы прибоем,
Чтобы сгорать, извиваясь от боли,
Чтобы всегда оставаться собою –
Даже в преддверии мира иного.
Вечна любовь – бесконечно рожденье.
Нам не дано возрождаться отдельно.
Здравствуй, любимая!
С чудом рожденья
Жизнью тебя поздравляю и словом…
* * *
1991 г.
* * *
Баллада о пяти тополях
* * *
Около дома
Сажены в ряд
Пять тополей
Молча стоят.
Добрым заслоном
В холод и в зной
Пять тополей
Рядом со мной.
Двадцать пять весен –
К листику лист
Пять тополей
Тянутся ввысь…
Чей-то приказ –
Быстрая казнь:
Пять тополей
Падают в грязь!..
В небо культями
Тычут пять пней,
Словно итог
Жизни моей…
* * *
1997 г.
* * *
Бег
* * *
Безумный бег в лесу терновом
По иглам высохших идей:
По кругу в чащу – слово в слово
Навстречу правде и беде.
Терзают слух любимых стоны,
Боясь разлуки, мчащих вслед…
А кто нас гонит, не догонит:
Ему в наш лес дороги нет.
В бреду вдруг брезжутся березы
И под ногами мягкий мох…
Да, жизнь прекрасна под наркозом,
Коль сердца выблеван комок.
За эйфориею иллюзий –
Похмелья горечь и тоска…
И вечный бег в лесу колючем
С потухшим факелом в руках.
* * *
1991 г.
* * *
Настрой бодрости
* * *
Барабаны бодрости рокочут ритмы радости!
Чистый воздух свежестью наполняет грудь.
Восходит солнце вечности, мчатся кони ярости –
Жизни нескончаемой продолжаю путь.
Мышцы наполняются брызжущей энергией,
Тело силой полнится, ясен взор и ум.
Затихает в памяти светлых снов элегия,
Слышу каждой клеточкой вечной жизни шум:
Ткани кроветворные кровь мне дарят юную,
Молодые легкие дарят кислород.
Сети кровеносные снова звонкострунные,
Молодая кровушка молодость несет.
Кости эластичные кровью вновь пропитаны,
В крови растворяется старческая соль.
Почками очищена, вновь чиста, как Истина,
Кровушка веселая растворяет боль.
Молодеют косточки, молодеют жилочки,
Мышцы звонко молоды, молод мощный мозг.
Нет предела радости, места нет грустиночке,
Жизнь покорна волюшке, словно пальцам – воск.
* * *
Сердце – бейся радостно! Мчись по телу, кровушка!
Счастья и бессмертия ощущаю зов.
Становлюсь прекрасною, словно в сказке Золушка.
Кажется секундами “тиканье веков”.
* * *
1988 г.
* * *
День Победы
* * *
На все вопросы став ответом,
В века уходит День Победы,
Скрипя протезом в тишине,
Свинцом истерзан и железом,
В снегах крещенный и в огне.
* * *
Кому-то – прадеды и деды,
Кому – мужья, кому – отцы
Творили парни День Победы
Бессмертный, смертные творцы.
* * *
Собой прикрыли всех любимых
И нелюбимых заодно…
Проклятья, слезы не от дыма,
Тоска, не снятая в кино…
* * *
Уже полвека День Победы
В дома приходит и в сердца,
Уже давно все оды спеты
Его бойцам, его творцам.
* * *
И, все ж, ни музыка, ни слово,
Увы, не в силах передать
Всю ту любовь, что мы готовы
Отдать, как жизнь, вам навсегда.
* * *
В века уходит День Победы,
Скрипя протезом в тишине…
Так будь же, этот век, любезен
Его отпраздновать вдвойне,
Чтоб лишь за праздничным обедом
Мы вспоминали о войне.
* * *
1995 г.
* * *
* * *
* * *
Мне на ухо нашептывает дождь
Небесных сфер затейливые тайны.
Зануда! Не заткнешь и не уйдешь,
А сам он никогда не перестанет.
* * *
1994 г.
* * *
Ель
* * *
Скребется ель мохнатой лапой
В заиндевевшее стекло.
И – чу!.. Постанывает слабо,
Как будто просится в тепло.
* * *
Открою настежь окна, двери –
Смелей, пожалуйста, входи!
Мы – дети – люди, ели, звери –
Одной Земли, одной беды…
* * *
И ель вошла, стряхнула иней
И засверкала на свету
Огнем зеленым, желтым, синим…
И я увидел – Красоту.
* * *
1994 г.
* * *
Фантазия на классическую тему
* * *
“Однажды в студеную зимнюю пору
Я из лесу вышел. Был сильный мороз.
Гляжу: поднимается медленно в гору
Лошадка, везущая сено в совхоз…”
* * *
Худая, бедняжка! Лишь кожа да кости,
Глаза на затылке – на сено глядит.
Увы, до него дотянуться не просто:
Лупит кнутищем возница-бандит!
* * *
Сжали тисками хомут и оглобли,
Шоры на морде… Не видно ни зги…
А как бы прекрасно скакаться могло бы,
Когда бы в головке имелись мозги…
* * *
1994 г.
* * *
По мотивам романа Д. Лондона “Железная пята
* * *
Богатство не может быть честным,
Особенно, в нищей стране.
Торгаш, как разбойник из леса,
В карман залезает ко мне.
* * *
Чиновник сдирает рубашку,
Правитель – кусок изо рта…
А их защищает бесстрашно
Железный кулак и пята…
* * *
1997 г.
* * *
Фобия
* * *
Выхожу с улыбкою на казнь:
Фобия – не трусость, а боязнь…
Я боюсь, над страхами смеясь,
Что со сцены – прямо мордой в грязь.
Правда, нам – актерам и паяцам
Роль велит, смеясь, в грязи валяться.
* * *
Наших душ необъяснима связь:
Фобия – не трусость, а боязнь.
Я боюсь с чужой душой столкнуться,
А с родной – навеки разминуться.
Правда, нам – актерам и паяцам
Роль диктует перевоплощаться…
* * *
Безгранична наших фобий власть!
Полок нет, чтоб их на полки класть:
В музыке боюсь фальшивой ноты,
В жизни лжи боюсь почти до рвоты.
Я боюсь учтивейше-продажных,
А из тигров – страсть боюсь бумажных.
Я боюсь всех масок фанатизма,
Всех безмозглых, озверевших “измов”…
От врагов боюсь удара в спину,
От друзей – плевков в лицо картинных.
Я боюсь, когда вскрывают вены,
На иглу садятся постепенно
И когда срываются с ума,
Как с цепи, когда вокруг тюрьма…
Я боюсь, когда дурак у власти,
Торгаши когда раззявят пасти…
Я боюсь, когда мы жрем планету,
Как алкаш вчерашнюю котлету…
Я боюсь…
* * *
Повторяю это в сотый раз:
Наша жизнь – Великая Боязнь!
Я боюсь – мне Песни не допеть!
И нацеловаться не успеть!
Выхожу с улыбкою на жизнь:
Вот тебе рука моя – держись…
13.05.2000
* * *
Город счастливых
* * *
Вижу сквозь тучи улыбку луны,
Вижу во мраке веселые сны…
Весело, весело на Земле,
Если болтаешься на скале,
Если целуешься до утра,
Если до вечера дел гора.
* * *
Смех и слезы, страсти, грезы – жизнь…
Мудрость жизни – это смело жить.
От счастья – петь!
От жажды – пить!
* * *
В Город Счастливых пришел я навек.
Смех мне – как ветер, улыбка – как свет.
Двери улыбкою отворю,
С миром гитарой поговорю.
Песней откликнется добрый друг,
Крепко пожатие наших рук.
* * *
Город мой далеко, словно мечта,
Город мой глубоко, словно мечта,
Город мой – это жизнь! Жизни мотив…
Город мой строю я, если я жив.
* * *
Рифмы, проза, бури, грозы – жизнь…
Радость жизни – это честно жить.
От счастья – петь!
От жажды – пить!
* * *
Выйду на площадь и песню спою,
Дай мне на счастье улыбку твою.
Весело, весело на Земле,
Если с улыбкой мчишься во мгле,
Если бежит рядом старый друг,
Если поют и смеются вокруг…
* * *
2000 г.
* * *
Игра
* * *
Игрива женская судьба:
То два крыла, то два горба
Даруют тяжесть за спиной…
То быть стеной, то быть струной,
То устремленною стрелой
И все ж, самой собою быть,
Летя над пропастью судьбы.
* * *
И ангел, и веселый бес,
И дождь, и молния с небес,
И вдохновенье, и тоска,
Текучесть песни и песка,
И грусть, и легкость лепестка –
Все это сплавлено в тебе,
В тебе самой, а не в судьбе.
* * *
Проклясть – и новый том начать,
Избыть печаль, сломать печать,
Как мир, воспрянуть ото сна –
Коль клеть судьбы тебе тесна,
В твоих руках твоя весна,
И в споре с собственной судьбой
Ты ей и друг, и царь, и Бог.
* * *
И длится странная игра,
Хотя серьезной быть пора.
Но жизнь сладка, когда азарт
Огнем небес горит в глазах.
Вперед и вверх!.. Лишь взгляд – назад,
Где то всесильна, то слаба –
Игрива женская судьба…
* * *
Измерение жизни
* * *
Жизнь измеряется не в сечах,
Не в километрах и не в штуках.
Жизнь измеряется во встречах
И, разумеется, в разлуках.
Жизнь измеряется во вздохах,
Надеждах и прикосновеньях,
Но не в веках и не в эпохах,
А лишь в единственных мгновеньях.
В мгновеньях, длящихся веками,
Переходя в тысячелетья…
Пока живем, не отрекаясь,
Нас берегут мгновенья эти.
Мгновенья нежности и страсти,
Мгновенья верности и чести…
И мы испытываем счастье,
Когда мгновенья наши вместе.
Жизнь измеряется во взглядах,
Обидах, страхах, озареньях,
Но не в деньгах и не в наградах,
А лишь во взлетах и паденьях.
Жизнь измеряется любовью.
Ничтожна в ней иная мера.
Жизнь измеряется Тобою,
Моя Любовь, Надежда, Вера…
* * *
1992 г.
* * *
Клавиши-ступени
* * *
Ах, эти клавиши-ступени!
Как их легко пересчитать…
В них Вечной Музыки теченье,
Чувств волшебство и дел тщета.
* * *
Когда ступени попирая,
Мы покоряем этажи,
Сонаты клавиши играют,
Творя нетленный смысл жить.
* * *
Но шаг за шагом,
Звук за звуком
Мы достигаем рубежа,
Где иссякает звуков мука,
И больше некуда бежать.
* * *
Нет больше коавиш и ступеней –
Лишь света тонкая струна,
И меж Покоем и Движеньем
Всезнанья мощная стена.
* * *
И волен ты струны коснуться,
Но медлишь, зная наперед,
Что звуки мукой донесутся
До тех, кто за стеною ждет…
* * *
1996 г.
* * *
Колыбельная
* * *
Нежно-ласковый покой гладит волосы рукой…
Нежно-ласковый покой разливается рекой…
Звезды дремлют в мягкой мгле,
Тишина на всей Земле.
И листва не шелестит,
А на ветках сладко спит,
И усталый ветерок
С нею рядышком прилег.
Тихий мир в глубокий сон,
Словно в море погружен.
Тихо-тихо тишина
Охраняет сладость сна.
Данная книга охраняется авторским правом. Отрывок представлен для ознакомления. Если Вам понравилось начало книги, то ее можно приобрести у нашего партнера.
Поделиться впечатлениями
Источник: http://knigosite.org/library/read/83921
Загрузка...
