Лучшие стихотворения современных поэтов
Внимание!
Представленная здесь подборка «Лучшие стихи современных поэтов 21 века» постоянно обновляется и дополняется.
В обновлениях учитываются читательские пожелания, тексты, присланные вами в комментарии или в наш паблик , а также ваши публикации на этом сайте (необходимо зарегистрироваться).
Приятного чтения, и, если у вас есть, чем поделиться с публикой, жаждущей гениальных стихов, мы будем этому очень рады.
***
что рождено землёй — то уходит в землю, всё, что скиталось, — вновь обретает дом, каждой русалке снится морская пена, каждой октаве грезится нота «до». да, всё вернётся — это закон природы. к мальчику в пёстрой куртке — бумажный змей. что рождено водой — то уйдёт под воду. что рождено душой —
остаётся в ней.
Да здравствует мир, в котором
Привет тебе, путь узорный
витой, словно лента кружев.
— Да здравствует мир, в котором
никто никому не нужен!
Узлы расплетая, споро
готовишь вторую кожу.
— Да здравствует мир, в котором
никто никому не должен!
Стежок, ставший тропкой горной,
ещё один, ставший речкой.
— Да здравствует мир, в котором
ничто ничего не легче.
Рисованных сто историй,
и нет среди них любимой.
— Да здравствует мир, в котором мне больше не нужно имя,
звучащее слишком гордо.
Пусть будет поименован тобой — этот мир, в котором
ничто не бывает новым.
Ты сам себе высь и корень,
ты сам себе плащ и пряха.
— Да здравствует мир, в котором
ты больше не знаешь страха.
Всё выше туман клубится, становится всё труднее дышать, а чужие лица
становятся всё бледнее.
Всё ниже картонный город
под мёртвой скалой маячит.
— Да здравствует мир, в котором
никто ни о ком не плачет.
Мне холод течёт за ворот,
мне ветер смыкает веки.
— Да здравствует мир, в который
уходим мы все навеки,
где смерть, что подобна морю,
тихонько целует в губы.
— Да здравствует мир, в котором никто никого не любит, никто никому не горе, никто ни над кем не властен, да здравствует мир, в котором
никто никому не счастье.
А после — на ветке ворон,
сидит, надрывая горло:
— Да здравствует мир, в котором,
да здравствует мир, в котором!
Да здравствует мир, в котором, да здравствует мир, в котором, да здравствует мир, в котором,
да здравствует мир, в котором
ЗАКЛИНАНИЕ
Расскажи мне, свеча, про любовь и печаль. Не гадать-ворожить я желаю сейчас, я стою на краю. Оплавляешь края.
Мы вдвоём в тишине. Только ты, только я.
Человеческой, горькой судьбе поперёк свыше дали мне силы в количестве трёх. Эти элементали до Судного дня
и беречь, и питать обещали меня.
Сила первая — с первого слова со мной, сила горькой полыни и тропки лесной, сила прутика, зёрнышка, пряди волос
или — острой иглой протыкаемый воск.
Мор накликать и скот загубить-исцелить.
Эта сила — могучая сила Земли.
И вторая стихия — в основе основ, назовём её жидкой субстанцией снов, где веду я беседы не только с людьми,
это — странный родник, отражающий мир.
Сила третья — в тебе. Первозданный Огонь, теплота и покой — осторожно, не тронь — укрощённый титан. И я знать не хочу,
что бывает, когда опрокинут свечу.
Ах, видением, тенью мозги не морочь, только ты мне сегодня способна помочь, только ты, только я. Мы вдвоём в тишине. Три — уже у меня.
Дай четвёртую мне.
Та четвёртая сила есть Воздух и Дух, чтоб связать воедино могущество двух, чтоб впустить меня в сон, где моё колдовство сотворит ветхий мир и достроит его,
и наполнит энергией, жизнью, огнём,
и тогда, воздавая хвалы Четырём, я войду во все двери, растаю во всём, я смогу разорвать этот круг и начать…
Но для этого — просьбу исполни, свеча:
забери меня всю, до конца, до конца и сотри нетерпение, горечь с лица, я хочу научиться твоей тишине и спокойному пламени,
будто вовне.
© Екатерина Ликовская
Досвидания
Претензий к пуговицам нет — пришиты крепко, Другое дело белый свет — одна таблетка, Второй стакан, четвёртый день бессонных бдений — И вместо мира дребедень несовпадений. В глазах танцует пелена невнятный танец, Здесь Досвидания страна, я — досвиданец, Здесь согревает после всех кульбитов-сальто
Дыханье жаркое восставшего асфальта.
При прояснении туман — куда яснее, Что важен только Океан, и только с Нею, А остальное по волнам седым уносит —
Туман и в Африке пространство альбиносит.
Колбасит мысли — от ума не вяжут спицы, Колёсам не за что в тумане зацепиться, Всё невпопад — неадекватная картина:
Я рвался ввысь и стал поверхностным, как тина,
Я рвался ввысь и оторвался от тормашек — Не жизнь и даже не эскиз — косой коллажик, Где мирозданье колыхается, как пьяный.
Эх, Досвидания, хочу в другие страны!
Итак, итог: душа в Париже ждёт, а тело Не то чуть-чуть не доползло, не то вспотело Взлетать настолько высоко, что падать низко,
А раскалённый мозг не тянет переписку.
Курки взведённых состояний. Время Оно. Звонок будильника прогонит хмарь с перрона. Мир остановится согласно расписанью.
И Досвидания услышит «До свиданья!»
© Александр Филатов
Читать другие произведения этого автора
Эвридика
Ты то мелькал впереди, в толпе, то пропадал из вида. С севера на материк опять надвигались льды. Фракия, Крит, Шумер и темная Атлантида
уходили под воду и вновь выходили из-под воды.
Жег мне ступни горячий песок пустыни. Проносилась мимо воинственная Орда. Позади оставались Мекка, Турин, Калифорния, их святыни.
Может, меня и нет? Не было никогда?
Заходились лаем надрывные псы конвоя. Ладоги страшный лед подо мной трещал. А я так хотела белое… Нет, не белое — голубое.
Помнишь, ты обещал.
Я добывала хлеб со вкусом земли и снега, завтрашний день со вкусом хлеба и лебеды. Я отставала, чтобы родить нового человека
и с ним на руках опять догоняла твои следы.
Все это было давно. Как разрослась планета! Дети наши рассеялись по сторонам Земли. Сколько раз довелось миновать край света —
а мы еще не пришли.
Где-то в садах, наверное, яблоком зреет август, вода из колодца дышит холодом поутру. Жизнь никак не проходит. Жизнь проходит. Нет, показалось.
Страшно: вдруг никогда не состарюсь и не умру.
Где-то в забытом доме ходики стрелки крутят, на половицах — свет уходящего в вечность дня… Пожалуйста, обернись — мне все равно, что будет.
Посмотри на меня.
Вещи
Сияет пропасть чистого листа, и ярок день, слепящий и зловещий. Но вязкая, густая чернота,
как истина, стоит за каждой вещью.
Когда они возникли на свету, когда они ощерились, как звери, — я видела, что вещи — это двери,
заделанные дыры в пустоту.
Их ребра, их облупленные рты топорщатся в картоне и фанере, крича об осязанье и размере,
насилуя зрачок до дурноты.
Тускнеет лак и проступает клей, а там, внутри — песок, трава и глина, ступеньки, ночь, и запах нафталина,
и снова дверь, и черный ход за ней.
© Полина Синёва
Читать другие произведения этого автора
Сосед
Ведь дело, ты сам понимаешь, не в том, что он не сыграет в своем ля-миноре, не гаркнет в сердцах, недовольный котом, который истошно орет в коридоре, и дело не в том, что сантехник сказал, сжимая болгарку в трясущихся пальцах, о том, что неделю покойник лежал, пока не хватились его постояльцы (да-да, не родня, а его кореша — когда не позвал на бутылку в субботу), а в том, что лежал он, вот так и лежал, пока ты вставал и ходил на работу, пока я с ребенком учила этюд, и так — без конца, по привычному кругу. И ты возвращался в тепло и уют,
и мы вечерами любили друг друга.
Невидимка
Внезапно в доме отключили свет. Нет света — и заняться тоже нечем… Родители устроили совет. В конце концов нашлись на полке свечи. Огонь пробился слабеньким ростком сквозь толщу ночи, невесом и тонок.
И в темноте тягучей и густой вдруг оказалось: в доме есть ребенок.
Он, оказалось, был уже давно, и говорил неплохо, и о многом, но как-то было все не до него — «уйди и не мешайся, ради Бога». Но в этот вечер, в хрупкой тишине не смог уткнуться папа в телевизор.
И сказочные тени по стене взбегали и гуляли по карнизам.
И мама не стояла у плиты, и не велела убирать игрушки. И сказочные феи и коты кружились по дивану и подушкам, не разжимая крепких лап и рук, — и в вальсе, и галопом, и вприпрыжку!
И мама с папой превратились вдруг в бесхитростных девчонку и мальчишку…
Он рассказал им все, и никогда они еще не слышали такого. О том, как бродят пестрые стада по покрывалу зарева ночного, о том, что у соседей есть малыш, который плачет, если сны плохие, о том, что если вслушаться, то с крыш поскачут капли-воины лихие,
о том, что вечерами у планет укрыты спинки сумеречной дымкой…
А утром… утром снова дали свет. И снова стал ребенок невидимкой.
© Сима Радченко
Читать другие произведения этого автора
Отрывок из поэмы «Час пик»
Мне снится огромное черное сердце промзоны, стеклянный снежок в жухлом свете ночных фонарей. Я вижу его, незнакомца, он сеет минуты, как зёрна, минуты апреля хоронит
в колючем пустом январе.
Мне снится, как он поливает промёрзшую землю июлем моим, неслучившимся, жарким, бездумным, цветным. Я вижу сквозь толщу земли, в ней дремлют минуты, как пули, отлитые в форму и смятые
зерна войны.
Мне снится: мои семена, вырастают на сажень из пуль превращаются в бомбы, ворочаются, поют, и первый мерцающий день пробивается в полночь и сажу, зелёным огнём выжигая
январский больной неуют.
И шумные кроны недель взрываются и взмывают на стройных стволах, светят, дышат и говорят. Цветут медоносные дни моего непрожитого мая, несбывшегося июня,
непрошлого октября.
Вот тут я всегда просыпаюсь, с неясным чувством утраты и после весь день не знаю,
куда бы себя приткнуть.
Ну что ты хочешь спросить? Хотел бы я их обратно?
Да ну…
© Дана Сидерос
Читать другие произведения этого автора
едва услышав тихий звон, а может, голос тонкий, себя почувствовать как фон, и приглушить,
настолько,
чтоб звук, рождающий тепло, не тронуть, не разрушить. Отбросить кисть, убрать стило, и просто — слушать,
слушать.
© Ольга Аникина
Читать другие произведения этого автора
Я выхожу, снаружи — перезвон ворчливый дождь пронизывает вечер, он стар и сед, и кажется, он вечен,
и кажется, не прекратится он.
Стою на улице, и улица пуста, стекают струи по пустыням окон, и мир уже привычно тих и мокр,
уродливей опавшего листа.
Почти неотличима от земли густая взмесь над гранью горизонта. Таков пейзаж эпохи и сезона.
Прохожий появляется вдали.
И следом появляется второй, бредут сутуло оба, без оглядки, за ними появляются десятки
таких же. Бесконечен строй.
Усталая пехота в никуда шагает по разбитым тротуарам, к ним примыкает пьяница из бара,
и с неба все сильнее льет вода.
Рабочие, повесы и торчки в компании политиков, юристов, священников, поэтов, атеистов, приятели, любовники, враги уже совсем приблизились ко мне, и то ли это холод, то ли влажность, но отчего-то стало очень страшно, как-будто ничего страшнее нет. Стою. Они равняются со мной. Вблизи они корявее, сутулей. Я слышу каждый голос в этом гуле,
во многом очень схожем с тишиной.
© Илья Турков
Читать другие произведения этого автора
***
С перрона сгребают взлохмаченный лед Настырней мышиной возни. Под вымерзшим куполом твой самолет
Зажег бортовые огни.
Гляжу, меж тоской, изначально простой, И робостью странно двоим, Как ты, не прощаясь, зеленой звездой
Восходишь над миром моим.
Над темной планетой в артериях рек Смятенье колеблет весы. В диспетчерской рубке пульсирует век,
Разьятый на дни и часы.
В прокуренном зале мигает табло. Из гула растет тишина. Оконный проем рассекает крыло
На два непохожих окна.
И надо стереть лихорадочный пот И жизнь расписать навсегда, Как если б вовеки на мой небосвод
Твоя не всходила звезда.
***
отверни гидрант и вода тверда ни умыть лица ни набрать ведра и насос перегрыз ремни затупился лом не берет кирка потому что как смерть вода крепка
хоть совсем ее отмени
все события в ней отразились врозь хоть рояль на соседа с балкона сбрось он как новенький невредим и язык во рту нестерпимо бел видно пили мы разведенный мел
а теперь его так едим
бесполезный звук из воды возник не проходит воздух в глухой тростник захлебнулась твоя свирель прозвенит гранит по краям ведра но в замерзшем времени нет вреда
для растений звезд и зверей
потому что слеп известковый мозг потому что мир это горный воск застывающий без труда и в колодезном круге верней чем ты навсегда отразила его черты
эта каменная вода
© Алексей Цветков
***
Пожалуй, теперь механизм сломался И стало понятно: зима без края. Откуда-то поезд уходит в Лхасу,
А здесь снегопад, и башку срывает,
Башку заметает и кружит ветром, Вдувает снежинки буран под темя, Еще не успеешь шагнуть за двери —
Заплеван донельзя с утра метелью.
Настолько с утра голова забита, Допустим, что вдруг очутился где-то, Допустим — бистро, и жуешь бисквиты,
И кремы — белее снегов Тибета,
И скатерть белеет, в глазах белеет, Зима языком роговицу лижет, Заносит в сугробе тебя по шею,
И, словно из давнего сна услышав:
«Сюда проходите, к свободной кассе» — Почудится: тонут в снегу дороги, «Последний! Последний состав на Лхасу!»
Теперь не успеть. И невольно вздрогнешь
***
Ураган разметет флюгера и кровли, Дернет тросы на Банковском с диким гиком — Вырвет глотки грифонам — Истошно кровью Изойдут златокрылые безъязыко; Безъязыко и дико, Беззвучно взвоют, Рухнут в воду, И воду расточит камень, Если хрупкая, Если с хрустальным звоном Невзначай поломается ось земная, Если лопнет печально земная струнка
И расхлещет свободно и страшно воздух…
Не отдергивай — слышишь, не надо — руку.
Это больно и более чем серьезно.
Кружит мост над каналом, На нем зверушки, Что растят из голов фонари-помпоны, Спас поодаль на кровушке тоже кружит. В непрестанном круженье весь город стонет, Стонет, вертится, терпит — Куда деваться.
По секрету: Вращенье — всего основа, Красота динамических трансформаций, Вечность вечного И простота простого.
И на чем же всей этой фигне вертеться, Чтобы кошкам на Банковском было няшно? Непрерывно и тонко От сердца к сердцу
Ось земная идет через руки наши.
***
Мяч был подарен на пятое лето жизни. Теннисный мячик — прыгучий, веселый, яркий. Можно сознаться: ты рад ему был, как шизик.
Собственно, что? Как обычный пацан подарку.
Если во двор — обязательно с ним в кармане. Круглый резиновый друг непременно нужен В каждой игре. Он по окнам летал — нормально,
Кошек пугал и прикольно скакал по лужам.
Взрослые ели, смеялись, ловили рыбу — К озеру съездили как-то в конце недели, Теннисный мячик случайно в кусты упрыгал
И оказался навеки тобой потерян.
Прошлое дело — в подушку ревел ночами, Мать обещала конструктор купить в апрашке, Не понимала причин, глубины печали:
Мячику там одиноко, темно и страшно.
Вырос, окреп и давненько страну покинул, Детские беды теперь вспоминать забавно. Хуле: успешен, женат и вообще — a winner! —
Жизнь протекает размеренно, четко, плавно.
Только обхватишь (эх, Бродский) рукой колени, Куришь полночи, сосешь потихоньку пиво, Зная, что где-то на той стороне вселенной
Мяч до сих пор одиноко лежит в крапиве.
***
Вечер в реке утопил звук Сонных машин и зажег свет Мягкий и влажный. Луны круг
Виснет на ветке ольхи. Нет
Ни воздыханий, тоски нет. Просто неясная грусть-тень, Словно предчувствие тех лет,
Что не минули еще; тех
Несостоявшихся снов, встреч, Ради которых пока жив. Каждое слово твое, речь
Тихой реки и наклон ив
Только и ради того, чтоб Вечер однажды сгустил даль, И твои руки согрел тот,
Кто безнадежно тебя ждал,
Кто продирался к тебе, пел Песни твои и стонал от Боли твоей и грехов, дел
Вольных, невольных. Смотри: вот
Вечер в реке утопил звук Сонных машин и зажег свет. Слушай руками тепло рук
Друга, которого нет… нет.
Антон ©ергеев
Подписаться на паблик автора
Источник: http://bestpoets.ru/luchshie-poety-xxi-veka/luchshyje-stihi/
Современные стихи, которые вынимают из тебя душу
Запускают ее в полет и возвращают обратно — измененную
Есть стихи, которые щекочут изнутри ребра и перехватывают дыхание. Стихи, которые понимают тебя лучше самых близких людей. Стихи, от которых встают дыбом волосы по всему телу. Стихи, которые приносят боль и облегчение одновременно.
AdMe.ru попробовал собрать несколько таких стихотворений в этом материале. Стихотворения современных авторов. Они написаны по-другому, они читаются по-другому.
Глубокого катарсиса вам, друзья.
Аля Кудряшева (izubr), 2007
Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять. В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски. Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться.
Надо спешить со всех ног и глаз — вдруг убегут, оставят. Витька закончил четвертый класс — то есть почти что старый. Шорты с футболкой — простой наряд, яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню. К речке дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички.
Нынче такая у нас жара — листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки. Витька — он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно. Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стене.
Сто, девяносто девять.
Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен. Солнце облизывает конспект ласковыми глазами. Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета. В августе буду уже студент, нынче — ни то, ни это. Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен.
Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе. Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме. Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма. Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки, только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше.
Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее, мы забираемся на крыльцо и запускаем змея. Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд. Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс. Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу.
Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану.
Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье. Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле. Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите. Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите.
Пусть это будет большой секрет маленького разврата, каждый был пьян, невесом, согрет, теплым дыханьем брата, горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона, все друг при друге — и все одни, живы и непокорны. Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик, Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях.
Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки. Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку. Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться. Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать…
Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета. Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах. Сонными лапами через сквер, и никуда не деться. Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве.
Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу, я начинаю считать со ста, жизнь моя — с единицы. Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене. «Двадцать один», — бормочу сквозь сон. «Сорок», — смеется время. Сорок — и первая седина, сорок один — в больницу.
Двадцать один — я живу одна, двадцать: глаза-бойницы, ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку, кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь — на десятом. Десять — кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать. Надо спешить со всех ног и глаз.
В августе будет девять. Восемь — на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне…
Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.
Дана Сидерос, 2009
Один мой друг подбирает бездомных кошек, Несёт их домой, отмывает, ласкает, кормит. Они у него в квартире пускают корни: Любой подходящий ящичек, коврик, ковшик, Конечно, уже оккупирован, не осталось Такого угла, где не жили бы эти черти. Мой друг говорит, они спасают от смерти.
Я молча включаю скепсис, киваю, скалюсь.
Он тратит все деньги на корм и лекарства кошкам, И я удивляюсь, как он ещё сам не съеден. Он дарит котят прохожим, друзьям, соседям. Мне тоже всучил какого-то хромоножку С ободранным ухом и золотыми глазами,
Тогда ещё умещавшегося в ладони…
Я, кстати, заботливый сын и почетный донор, Я честно тружусь, не пью, возвращаю займы.
Но все эти ценные качества бесполезны, Они не идут в зачет, ничего не стоят, Когда по ночам за окнами кто-то стонет, И в пении проводов слышен посвист лезвий, Когда потолок опускается, тьмы бездонней, И смерть затекает в стоки, сочится в щели, Когда она садится на край постели И гладит меня по щеке ледяной ладонью, Всё тело сводит, к нёбу язык припаян,
Смотрю ей в глаза, не могу отвести взгляда.
Мой кот Хромоножка подходит, ложится рядом.
Она отступает.
Елена Касьян, 2008
Юзек просыпается среди ночи, хватает её за руку, тяжело дышит: «Мне привиделось страшное, я так за тебя испугался…» Магда спит, как младенец, улыбается во сне, не слышит.
Он целует её в плечо, идёт на кухню, щёлкает зажигалкой.
Потом возвращается, смотрит, а постель совершенно пустая, — Что за чёрт? — думает Юзек. — Куда она могла деться?.. «Магда умерла, Магды давно уже нет», — вдруг вспоминает,
И так и стоит в дверях, поражённый, с бьющимся сердцем…
Магде жарко, и что-то давит на грудь, она садится в постели. — Юзек, я открою окно, ладно? — шепчет ему на ушко, Гладит по голове, касается пальцами нежно, еле-еле,
Идёт на кухню, пьёт воду, возвращается с кружкой.
— Хочешь пить? — а никого уже нет, никто уже не отвечает. «Он же умер давно!» — Магда на пол садится и воет белугой. Пятый год их оградки шиповник и плющ увивает.
А они до сих пор всё снятся и снятся друг другу.
Ок Мельникова, 2012
все важные фразы должны быть тихими, все фото с родными всегда нерезкие. самые странные люди всегда великие, а причины для счастья всегда невеские. самое честное слышишь на кухне ночью, ведь если о чувствах — не по телефону, а если уж плакать, так выть по-волчьи, чтоб тоскливым эхом на полрайона.
любимые песни — все хриплым голосом, все стихи любимые — неизвестные. все наглые люди всегда ничтожества, а все близкие люди всегда не местные. все важные встречи всегда случайные. самые верные подданные — предатели, цирковые клоуны — все печальные, а упрямые скептики — все мечтатели.
если дом уютный — не замок точно, а квартирка старенькая в Одессе. если с кем связаться — навеки, прочно. пусть сейчас не так всё, но ты надейся. да, сейчас иначе, но верь: мы сбудемся, если уж менять, так всю жизнь по-новому. то, что самое важное, не забудется, гениальные мысли всегда бредовые.
кто ненужных вычеркнул, те свободные, нужно отпускать, с кем вы слишком разные. ведь, если настроение не новогоднее,
значит точно не с теми празднуешь.
Федор Сваровский
мне сказали
что ты меня все еще любишь
что ты звонишь
когда меня нету дома
читаешь мои любимые книги
чтобы быть внутренне ближе
ходишь за мной по пятам в офисе и магазине
к знакомым
говорят, тебя даже видели рядом со мной весной на гриле далеко за городом
и даже на конференции по недвижимости в Париже
и это несмотря на то
что мы друг с другом практически не говорили
и по известным причинам
я в ближайшем будущем тебя, как мне кажется, не увижу
потому что на мокрой дороге в Ригу тебя разорвало, размазало, разбросало и перемешались в единую массу волосы, мясо, кости и какое-то даже сало
и отдельно лежала оскаленная голова
потому что я был на похоронах как положено
покупал цветы
потому что ты
два года уже мертва
может быть, это все-таки правда
потому что какой-то странный травянистый запах
бывает в ванной
ранним утром
я иногда захожу на кухню
там внезапно вымыты все тарелки и накурено
и съедена вся халва.
Ася Анистратенко, 2007
Говоришь сам себе, что прошла зима, пережил то, что смог; что не смог, — оставил так, как есть; не сошел до конца с ума, закалился в процессе не хуже стали, вышел в мир, осмотрелся, раскрыл ладонь – подкормить голубей у седой скамейки, рассказал им, что свил сам с собой гнездо там, внутри, где прописан до самой смерти, рассказал им, что видел плохие сны, что на кухне пригрелся у батареи, но зимы не растопишь ничем земным, а земное в тебе, говоришь, стареет… рассказал бы еще, но в ушах свистит, и карман обмелел, и ладонь пустая… иногда для того, чтобы всех простить,
одного воскресения не хватает.
Вера Полозкова, 2007
Без году неделя, мой свет, двадцать две смс назад мы еще не спали, сорок — даже не думали, а итог — вот оно и палево, мы в опале, и слепой не видит, как мы попали и какой в груди у нас кипяток.
Губы болят, потому что ты весь колючий; больше нет ни моих друзей, ни твоей жены; всякий скажет, насколько это тяжелый случай и как сильно ткани поражены.
Израильтянин и палестинец, и соль и перец, слюна горька; август-гардеробщик зажал в горсти нас, в ладони влажной, два номерка; Время шальных бессонниц, дрянных гостиниц, заговорщицкого жаргона и юморка; два щенка, что, колечком свернувшись, спят на изумрудной траве, сомлев от жары уже;
все, что ДО — сплошные слепые пятна, я потом отрежу при монтаже.
Этим всем, коль будет Господня воля, я себя на старости развлеку: вот мы не берем с собой алкоголя, чтобы все случилось по трезвяку; между джинсами и футболкой полоска кожи, мир кренится все больше, будто под ним домкрат; мы с тобой отчаянно Непохожи, и от этого все Забавней во много крат; Волосы жестким ворсом, в постели как Мцыри с барсом, в голове бурлящий густой сироп;
Думай Сердцем — сдохнешь счастливым старцем, будет что рассказать сыновьям за дартсом, прежде чем начнешь собираться в гроб.
Мальчик-билеты-в-последний-ряд, мальчик-что-за-роскошный-вид. Мне Плевать, что там о нас говорят и кто Бога из нас гневит. Я планирую пить с тобой ром и колдрекс, строить жизнь как комикс, готовить тебе бифштекс; что до тех, для кого важнее Моральный кодекс — пусть имеют вечный оральный секс. Вот же он Ты — стоишь в простыне, как в тоге и дурачишься, и куда я теперь уйду?!
Катапульта в райские гребаные чертоги — специально для тех, кто будет гореть в аду.
Ксения Желудова, 2011
прочитай и выучи наизусть: тьма имеет предел, и любая грусть преодолима, если построить мост; боль исчерпаема, горе имеет дно, если осмелиться встать в полный рост, дотянуться до счастья, ибо оно
досягаемо, и рецепт его крайне прост.
запиши и бумагу затем сожги: люди — концентрические круги, у всех одинакова сердцевина. память — вбитый в темя дюймовый гвоздь, научись прощать, он выйдет наполовину. обиды и скорбь созревают в тугую гроздь,
выжми до капли, получишь терпкие вина.
взрослей, но и не думай стареть, смерть существует, но это всего лишь смерть, дань закону контраста. не стоит пытаться нумеровать страницы, ибо время тебе неподвластно. в твоих силах помнить слова, имена и лица, рушить стены и презирать границы,
любить, покуда сердце не задымится,
и знать, что всё это не напрасно.
Делитесь вашими любимыми стихотворениями в комментариях.
Источник: https://www.adme.ru/tvorchestvo-pisateli/sovremennye-stihi-kotorye-vynimayut-iz-tebya-dushu-693305/
Лучший современный поэт и лучшая современная поэзия :
Современный поэт всегда был олицетворением эпохи. Поэтому так важно знать, что пишут о нынешних реалиях творческие люди, которые острее всего их чувствуют. При этом нередко имена лучших поэтов своего времени мы узнаем по прошествии многих лет, так как не всегда удается пробраться через дебри тысяч страниц графоманства к настоящим шедеврам литературного искусства.
Хотите разобраться, кого сегодня действительно стоит читать? Тогда вам не обойтись без помощи профессионалов – литературных критиков.
Дмитрий Пригов
Один из самых популярных – Дмитрий Пригов. Современный поэт, один из основоположников такого направления в искусстве, как московский концептуализм. Яркий представитель столичного андеграунда. В советское время издавался только в самиздате. Его первый официальный сборник вышел только в 1990 году. Он назывался “Слезы геральдической души”.
Помимо стихов, Пригов создавал большое количество графических работ, коллажей, устраивал перфомансы. Снялся в нескольких фильмах – “Такси-блюз” и “Хрусталев, машину!”.
Многие современные поэты России ориентируются на него в своем творчестве. Его главные лирические образы – “милицанер” (именно в таком написании) и “абстрактный он”. Они смотрят на окружающий мир глазами обывателя.
Его стихи – ответ на вопрос о том, может ли существовать искусство после жутких событий XX века – Освенцима, ГУЛАГа, Второй мировой войны, когда само существование человека, а не только культуры оказалось под большим вопросом.
В своих стихах Пригов утверждает, что поэзия умерла, а мировая культура распалась на множество мелких кусочков. Но из них еще возможно собрать что-то целое.
Произведения Пригова – это тексты-конструкторы, которые отражают главный принцип постмодернизма – не создавать ничего нового, а бесконечное количество раз эксплуатировать старое.
Лев Лосев
Современные русские поэты очень часто становятся мизантропами. Эта характеристика точно описывает Льва Лосева. Биографа Бродского, эмигрировавшего в США.
В молодости он был ничем не примечательным прилежным учеником, который влюблялся в отличниц и ненавидел себя за интеллигентское малодушие.
В конце XX века вынес один из самых трезвых и точных приговоров своему времени. Он отказал современности в таких понятиях, как милосердие и доброта, заменив культурный язык блатным арго.
Он, как и Пригов, – представитель современного российского постмодернизма.
В своих произведениях автор начинает с читателем интеллектуальную игру, постоянно иронизируя и пародируя своих коллег-современников и поэтов былых эпох.
В его стихах не встретить привычных тем – любви, дружбы. Его главная тема – Россия. Родная страна, брошенная историей и людьми на произвол судьбы, погрязшая во лжи, терроре и тоталитаризме. Причем поводом для написания стихов служат конкретные ситуации, реальные исторические события.
Стихи современных поэтов всегда выделяются среди произведений писателей предыдущих веков. Но даже на фоне ровесников-коллег всегда можно отличить произведения Лосева. Они наполнены явными и скрытыми цитатами, в них уйма противоположных элементов и смелые оригинальные рифмы.
Смысл его творчества определяют попытки проникнуть в суть развития мирового исторического процесса. Но главными все же остаются внутренние переживания человека, оставшегося в одиночестве. Его неутомимые, но в то же время бессмысленные поиски смысла жизни и ответа на вопрос: “А что будет после смерти?”
Борис Рыжий
Еще один яркий современный поэт – Борис Рыжий. Он родился в Челябинске, жил в Екатеринбурге. Вырос в дворовой среде, среди рабочего люда, который с утра до вечера трудился на заводах, и соседей, вернувшихся из тюрьмы. Но даже эта окружающая среда не помешала ему стать последним романтиком лихих девяностых.
Рыжий предлагает собственную стратегию выживания – принять окружающую действительность такой, какая она есть, а затем стать ее героем, активным участником.
Он свой среди дворовой шпаны, потерянного поколения своих одноклассников, выросших в 90-е. Ему удается донести свою мысль до каждого читателя.
Его темы вечны и в то же время актуальны, как никогда: любовь и смерть, попытка прославиться и оставить след о себе в этом мире, граничащая с полным самоуничтожением.
За свою короткую творческую карьеру написал около полутора тысяч стихов, из которых успели издать примерно 350. Обладатель престижной российской литературной премии “Антибукер”.
В 2001 году, в возрасте 26 лет, покончил собой. Современный поэт Борис Рыжий повесился в собственной квартире в Екатеринбурге. По мнению многих его современников и литературных критиков, в частности, Бориса Рейна, он был самым талантливым представителем своего поколения.
Олег Чухонцев
Еще одним поэтом, почувствовавшим и описавшим Россию 90-х, стал Олег Чухонцев. Но он, в отличие от Бориса Рыжего, сделал это с точки зрения другого, более зрелого поколения. Если для Рыжего 90-е были началом самостоятельной и осмысленной жизни, то для Чухонцева, родившегося в 1938 году, в 90-е закончилась советская эпоха, в которой он прожил большую часть своей жизни.
Поэты современного века, такие как Чухонцев, это летописцы своего времени. Они удивительно точно подмечают эмблемы и мифы эпохи. При этом его язык не так прост, неподготовленному человеку не удастся сразу разобраться в том, что хотел сказать автор.
Он начал публиковаться еще в конце 50-х. Однако издать свои стихи отдельной книгой никак не мог.
А после выхода в 1968 году его стихотворения “Повествование о Курбском” был и вовсе вычеркнут из советской литературной жизни. Началась настоящая травля поэта.
На публикацию его стихов был наложен строжайший запрет. Ему, как и большинству поэтов-диссидентов, оказавшихся в опале, оставалось заниматься переводами.
Чухонцев остался актуальным и сегодня. Его стихи стали массово издавать, а самому поэту присуждать награды и премии.
Сергей Гандлевский
Стихи современных поэтов часто являются отражением произведений более известных и популярных предшественников. Так, Сергей Гандлевский – прямой литературный наследник Ходасевича. Его творчество как никакое другое способно научить читателя трезво и ясно смотреть на себя и на окружающий мир.
В стихах Гандлевского умещается практически все. Обаятельная юность, разочарованная зрелость, надежды, поиски и, конечно, признания. Самые горькие признания самому себе.
Вера Павлова
Стихи современных поэтов 21 века особенно популярны у читателей, если рассказывают о том, что близко каждому. Например, любовь. Известная российская поэтесса Вера Павлова пошла еще дальше: главная тема ее произведений – эротизм. Именно поэтому ее слава в литературном мире постоянно сопровождалась скандалами.
Литературные критики не переставали спорить о том, кто такая Вера Павлова.
Современная Сафо или поэтесса, пишущая в угоду нетребовательному большинству? Пока эксперты не могли прийти к единому мнению, популярность автора росла с выходом каждого нового сборника.
И не только любовной лирикой привлекала Павлова своих читателей, но и редким умением доступно объяснить то, о чем большинство просто предпочитает молчать.
Стихи о зиме современных поэтов всегда получаются яркими и запоминающимися. Не стала исключением и Вера Павлова. Ее зима – олицетворение противоречий, которые сопровождают нас повсюду.
Сначала лирический герой с нетерпением ждет весны, а когда она приходит, начинает жалеть тающий снег. Так часто происходит и в жизни. Ценить что-то важное мы начинаем только в тот момент, когда приходит понимание того, что оно от нас безвозвратно уходит.
Именно поэтому так любят высказываться современные поэты о зиме.
Ирина Ермакова
В современной поэзии не обойтись без социальных стихов. Особенно удачны они у Ирины Ермаковой. Причем здесь речь идет не столько о реакции на политические и общественные изменения в жизни, сколько о попытке пробудить добрые чувства лирой. Строго по заветам Пушкина.
В то время, когда стихи современных поэтов 21 века практически всегда Я-центричны, Ермакова обращается исключительно к своему читателю, делает его своим собеседником.
Одна из вершин ее творчества – стихотворный сборник “Улей”. Это лучший образец того, как можно обучить человека толерантности, о которой так много говорят в последнее время. Причем сделать это, не навязывая своего мнения. Максимально органично.
Линор Горалик
Отличительная черта многих современных поэтов – строгое следование последним изменениям в моде, сленге и культуре. Пожалуй, лучше всего это удается Линор Горалик. В ее стихах можно встретить россыпи примет сегодняшнего дня. Причем твиты и мемы вливаются в произведения органично благодаря большому количеству художественно-выразительных средств, которыми автор владеет в совершенстве.
Что еще так притягивает в поэзии Горалик? Справедливое и точное описание того, как человек впервые сталкивается с какими-то событиями и явлениями своей жизни. Любовью, изменой, предательством, смертью. Как поступить, оказавшись перед оглушительной реальностью? Ответы на эти вопросы пытается дать автор.
Сегодня современные поэты детям посвящают не так много стихов. И тут Горалик – снова исключение. Причем это не только стихи, но и сказки, комиксы, короткие рассказы. Все, что может заинтересовать юного читателя.
Например, увлекательная книга “Мартин не плачет” посвящена юному слоненку, который умеет разговаривать. Он живет с уникальным семейством Смит-Томпсонов, которые обитают в необычном доме всего с одной колонной. Причем сами по себе, без родителей. Все взрослые и день и ночь трудятся в загадочной лаборатории по клонированию (еще одна примета современности).
Именно от родителей Смит-Томпсоны одним прекрасным утром получают посылку, в которой находят самого настоящего говорящего слона. Правда, совсем небольшого. Размером он не больше комнатной собачки.
Более того, этот слоненок чем-то напоминает кота Матроскина из Простоквашино – он распевает старинные русские романсы, сам себе аккомпанирует, но не на гитаре, а на шотландской волынке – еще одна удивительная способность. Но главное, он умеет сильно влюбляться. Навсегда. На всю жизнь.
Причем слоненок Мартин влюбляется в обычную девочку Дину. И вот тут начинаются настоящие чудеса.
И это не единственная книга Горалик, которая покоряет детские сердца.
Ес Соя
Современные поэты 21 века тяготеют не только к поиску смысла, но и к ясности. Их стихи должны соответствовать нынешнему духу времени. Быстрому и неутомимому. Именно поэтому многие предпочитают писать максимально кратко, цельно и понятно. Пожалуй, лучше всего это получается у молодого поэта Ес Соя.
Он родился на Украине, в Одессе. Но очень быстро стал популярным далеко за пределами своего города. Его первый стихотворный сборник – “Стихи из ничего” – вошел в десятку самых продаваемых книг на Украине.
Парень создал свой стиль, который практически невозможно повторить. Многие пытаются ему подражать, но всегда видишь, где Ес Соя, а где – имитатор.
Причем он не прячется за дверями своего кабинета, в котором создает шедевры. Ес Соя регулярно гастролирует по городам России, Украины и других республик бывшего Советского Союза.
На своих поэтических вечерах, встречах с читателями он не ограничивается монотонным чтением собственных стихов. Ему удается создать уникальную домашнюю и дружескую атмосферу, в которой все чувствуют, что пришли не на творческий вечер к известному писателю, а в гости к другу.
К другу, о котором давно много слышали, причем только хорошее, но в реальности увидели впервые.
Во многих городах он устраивает настоящие “квартирники”, хорошо знакомые любителям неформальной музыки из советского прошлого. Но здесь совсем другая атмосфера.
Для всех желающих – чай, кофе, печенье, чтение стихов, обсуждение последних литературных новинок и возможность приобрести последнее издание любимого автора.
Именно за домашнюю атмосферу многие так любят этого оригинального и самобытного поэта.
Белинда Наизусть
Главная тема молодой и популярной белорусской поэтессы, пишущей на русском языке – любовь. Белинда Наизусть рассказывает о ней так, как до нее никому не удавалось. Она максимально точно и откровенно передает чувства, которые пережила сама.
А сотням и тысячам ее читателей только предстоит узнать, что такое любовь, преданность. А также предательство и измена. Ведь они неизменно сопровождают отношения многих и многих молодых людей.
Особенно неопытных, которые только пытаются найти себя в этом безумном мире.
Еще одна особенность ее стихов состоит в том, что все они написаны от имени мужчины. Так Белинда Наизусть умело прячется за выдуманной маской, придавая своим произведениям необычайность и загадочность.
Несмотря на юный возраст, она уже успела завоевать признание поклонников. В Сети количество ее фанатов идет на десятки тысяч. Все потому, что те проблемы и страдания, которые она описывает, в конечном счете знакомы каждому. Поэтому ее стихи читают с таким упоением.
Источник: https://www.syl.ru/article/294273/luchshiy-sovremennyiy-poet-i-luchshaya-sovremennaya-poeziya
Стихи — Стихи современного русского поэта 21 века Данила Рудого
«Как Солнце светел»
(современные стихи)
Путь мой был бы как Солнце светел, Чёрный рок не вмешался кабы: Я за всю свою жизнь не встретил
Ни одной подходящей бабы.
(далее…)
Еще в Современные стихотворения, Стихи – Современные стихи Темы Солнце, Стихи о Боге
“Письмо Сесиль”
(стихи любимой)
I
Время будто бы шпиль Этот свиток начать. Умоляю, Сесиль: Не извольте серчать. Я писал Вам давно, Я писал Вам навзрыд, Но в итоге вино Пересилило стыд.
читать стихотворение
Еще в Стихи любимой девушке, Стихи о любви Темы Красивые стихи, Стихи любимой
“Ты и я”
(стихи о внутреннем дуализме)
Всю жизнь свою добру Ты служишь, братец, верно, А я грешу прескверно
И грешником умру.
читать стихотворение
Еще в Стихи – Современные стихи
1 Течёт ненасытный век, Где всяких соблазнов много, Но я в нём лишь человек, Несущий частицу Бога. Восстану и прокляну Барьер, о который бился, Поставив себе в вину
Всё то, в чём я провинился! читать стихотворение
Еще в Конкурс чтецов, Стихи – Современные стихи Темы Адам, Гордиев узел, Ева, Ершалаим, Стихи о Боге
Я работаю на Бродвее,
Но от этого устаёшь.
1 Семь утра. Или шесть с полтиной? Я спросонья не разберу. Кто там песней своей утиной Приглашает меня в игру? Расписанью движенья предан, Бесконечной цепи звено, — Поезд, мчащийся на Манхэттен
И гудящий в моё окно. читать стихотворение
Еще в Стихи – Современные стихи Темы Американские стихи, Манхэттен
Мы в погоне за вечным раем
Из породы вперёдсмотрящих
Подсознательно выбираем
Только самых неподходящих.
1
Шесть утра. Мгла. Но, как нарочно, Из души выползает шило. Тишина, а на сердце тошно, Словно снова всю ночь штормило. От кровати и до сортира В ряд расставлены табуретки, И привычно даёт квартира
Ощущенье звериной клетки.
читать стихотворение
Еще в Стихи – Современные стихи Темы Стихи о Родине, Стихи о России
Современная поэтесса Мила Машнова
Ессе![1] Шествует, как от беса, Всякий стыд на таран беря, Исступлённая поэтесса Цвета спелого имбиря. Ей бы, пламенной, на обложку Иностранных журналов мод, Но действительность дёгтя ложку
Добавляет в мечтаний мёд.
читать стихотворение
Еще в Стихи – Современные стихи Темы клепсидра
— I —
1
Если любил, что же, поэт, нынче скучаешь? В строфах из жил будто бы нет душ, что не чаешь? Вечно живых, правящих бал в спелые полдни.
Бей им под дых: сам их создал, сам и наполни.
читать стихотворение
Еще в Лучшее, Современные стихи о любви, Стихи – Современные стихи, Стихи бывшей девушке, Стихи о любви, Философские стихи Темы Грустные стихи, Грустные стихи о любви, Любовь, Стихи для любимой девушки чтоб затронуло ей душу
«Близнецы»
Начало – там же, где конец, Конец – и новое начало. Нет, я не феникс. Я – близнец. Близнец, и это уж немало. Нас двое: я – и снова я. Без раздвоения сознанья Мы – идеальная семья,
Мы – судьи собственного знанья. читать стихотворение
Еще в Популярные стихи, Стихи – Современные стихи Темы Ямб – стихотворный размер
Посвящается песне Юрия Шевчука «Жизнь на месте»
1 Сжался Свет. Остальное – Плод научных фантазий. В притче ветхой о Ное – Лик наш дикообразий. Спят дворяне, а слуги Точат шпоры стальные, Чтоб дорваться к белуге
Раньше, чем остальные.
читать стихотворение
Еще в Каббалистические стихи, Стихи – Современные стихи, Философская лирика Темы Беретта, Бог, Вельзевул, Ной, Сложные стихи, Юрий Шевчук
Источник: http://www.danilrudoy.com/stihi/
Русская поэзия. XXI век
Четыре молодых русских поэта, не ставших «звездами ВКонтактика»
Текст и подбор фото: Александр Соловьев
Как часто это происходит в любом разговоре о современной поэзии, выбор нескольких репрезентативных фигур оказывается неполным, неправильным — слишком уж многочисленны и отличны друг от друга поэтические практики, слишком много авторов (счет идет даже не на десятки), выбирающих чрезвычайно разные способы письма.
И если в поколении 90-х годов мы уже научились хоть как-то классифицировать поэтов (хотя иногда кажется, что очень зря): «Новый эпос», «Новая искренность» и т. д., то с поколением 20—30-летних это оказывается почти невозможным. Однако, поскольку объем текста ограничен, все же придется остановиться всего на нескольких фигурах.
По возможности предпочтение будет отдано авторам, недавно выпустившим сборники, которые еще можно найти и познакомиться с более-менее полной выборкой.
1. Ростислав Амелин «Ключ от башни. Русская готика»
М.: АРГО-РИСК, 2017. Серия «Поколение»
Когда говорят о 24-летнем Ростиславе Амелине, зачастую не удерживаются от неуместного поиска параллелей с поэзией его отца, что довольно странно.
Максим Амелин глубоко укоренен в традиции и ориентируется во многом на русский XVIII век, а Ростислав — один из самых экспериментаторских поэтов своего поколения: его тексты непохожи друг на друга, обращаются к самым разным, иногда противоречащим друг другу традициям. Слово «экспериментаторский» в данном случае — не клише, а констатация факта — Р.
Амелин никогда не останавливается на каком-то одном способе поэтического высказывания, для каждого нового стихотворения ищет новую форму, поэтому последняя книжка действительно напоминает лабораторию по перезагрузке поэзии.
И все же, при всей своей мозаичности, есть нечто, что объединяет все (или почти все) тексты, представленные в книге. Это поиск неочевидных связей, соединяющих элементы мироздания.
Не существует ничего отдельного, все связано со всем. Впрочем, поиск скрытых связей — общее место в поэзии 20—30-летних, но Амелина отличает широта охвата и ненавязчивая интонация проговаривания, для себя или про себя.
Приведенное стихотворение демонстрирует это вполне отчетливо.
2. Галина Рымбу «Передвижное пространство переворота»
М: АРГО-РИСК, 2014. Серия «Поколение»
Без 27-летней Галины Рымбу, кажется, вообще не может обойтись ни один разговор о молодой поэзии. Она принадлежит к кругу левых поэтов, во многом наследующих манере Кирилла Медведева — прямого социального высказывания верлибром. Однако друг от друга эти поэты отличаются довольно сильно, и на первый взгляд объединить их довольно сложно.
Поэзия Рымбу демонстрирует проникновение социального в личное, регистрирует проблемы, о которых общество потребления привыкло молчать: насилие, отчуждение, нищета. Однако ее обличительный пафос не кажется анахронизмом, язык описания адекватен современности.
При этом часто в стихах Рымбу социальность совмещается с почти интимным — прямой контраргумент сторонникам разделения личного и политического.
Нечто похожее можно встретить у поэтесс Оксаны Васякиной («Ветер Ярости»), жестко актуализирующей феминистскую повестку, и Лиды Юсуповой (Dead dad), анализирующей насилие как социальный феномен.
Приведенное стихотворение — из последней подборки Рымбу «Космический проспект»:
3. Эдуард Лукоянов «Зеленая линия»
СПб.: Порядок слов, 2017
28-летний Эдуард Лукоянов принадлежит к тому же кругу левых поэтов, однако от, например, поэзии Рымбу он очень далек. Его стихи, в отсутствие адекватного описываемой реальности языка, вообще отказываются объяснять или описывать что-либо, заменяя описание на указание и комбинирование элементов речи.
Это, по выражению Павла Арсеньева, «дейктическое письмо» становится постоянным приемом поэзии Лукоянова и прослеживается и в описании любовного переживания, и в разговоре о политической повестке, настойчиво отсылая нас к чему-то вне текста и вне языка, и в конечном итоге выливается в верхнюю ноту переживания и ясную пронзительность.
Более радикальной критики языка, из молодых поэтов, кажется, не предлагает никто.
В сборник входит и поэма «Кения», за которую Лукоянов в 2016 году получил премию Аркадия Драгомощенко.
4. Глеб Симонов «Выбранной ветки»
М: АРГО-РИСК, 2017
Нью-Йоркский поэт и фотограф Глеб Симонов (р. 1986) не слишком явно присутствует на карте современной поэзии. Сборник «Выбранной ветки» — избранное (вернее, избранные — книга содержит несколько разделов) за последние пять лет.
Стихи Симонова, очень лаконичные и точные, они оставляют впечатление зарисовок, отдельных фотографий, выхватывающих часть реальности, однако в коллаже, составленном из них, угадывается отражение мироздания в целом.
Это поэзия, лишенная наблюдателя, равная той части мира, которую она описывает, совпадающая с ней и говорящая голосами того, что попадает в ее объектив — роль поэта сводится к тому, чтобы выбрать верный ракурс взгляда. Между отдельными репликами возникают паузы, заполненные тишиной — не менее важной составляющей этих стихов, чем звучащая речь.
Все это роднит Симонова с другим поэтом его поколения, Василием Бородиным, близким ему по способу поэтического говорения, и, отчасти, с Геннадием Айги, чье влияние иногда угадывается за некоторыми стихами из этой книги.
Разумеется, вынужденно не были названы многие замечательные поэты: Лев Оборин, Кирилл Корчагин, Виктор Лисин, Никита Сунгатов, Дина Гатина, Алексей Порвин, Никита Сафонов и еще множество других. Однако, как кажется, по представленной выборке уже можно сделать вывод о невероятном разнообразии поэтических практик молодой поэзии. Уж точно достаточном, чтобы каждый поэт нашел своего читателя.
Молодые поэты выступили на площади
Просмотры: 5417
12.02.2018
поэзия современная литература современные писатели
Главная › Публикации › Русская поэзия. XXI век
Источник: https://godliteratury.ru/public-post/russkaya-poyeziya-xxi-vek
Загрузка...
