Вадим гарднер стихи: читать все стихотворения, поэмы поэта вадим гарднер – поэзия

Вадим Гарднер

Вадим Данилович Гарднер (настоящая фамилия Паива-Перера Гарднер; 1880-1956) русский поэт. Американский гражданин, жил в России; в 1916 принял русское подданство. С 1921 жил в Финляндии.

Поэт-акмеист Вадим Гарднер родился в Выборге в 1880 году. Его отец Даниель Томас Гарднер, сын американского ученого и автора множества научных трудов по химии и медицине, Даниеля де Пайва Перейра Гарднера.

Дед Вадима Гарднера, придворный врач бразильского императора Педро Первого, был женат на женщине из знаменитой португальской семьи де Пайва Перера. Отец поэта переселился из Филадельфии в С.-Петербург в начале 70-х годов прошлого столетия.

Мать поэта, писательница Екатерина Ивановна Дыхова, изучала в Америке медицину, вышла замуж за Д. Т. Гарднера и привезла его в Россию. Вадим Гарднер родился в Выборге (Финляндия).

После окончания Анненшуле в Сант-Петербурге он поступил на юридический факультет Петербургского университета, но за участие в студенческих волнениях 1905 года был исключен.

После двух месяцев тюремного заключения он был освобожден, так в то время был американским гражданином. Впоследствии он получил разрешение окончить университетский курс в Юрьевском (Тартуском) университете. В 1908 году в Петербурге, в типографии И.Г.

Брауде и К°, вышел первый сборник стихов Гарднера, в котором было более шестидесяти стихотворений начинающего поэта.

В конце 1912 года в издательстве «Альциона» (Москва) вышла вторая книга под названием «От жизни к жизни», снискавшая автору определенную известность в литературных кругах Петербурга. Его принимают в знаменитой Ивановской «Башне».

Гумилев обратил внимание на своеобразный дар молодого поэта: «Несмотря на пристрастие Вадима Гарднера к религиозным темам, лучше другого удаются ему легкомысленные стихи».

В 1916 году в порыве гражданского патриотизма поэт принял российское гражданство и был послан в Англию к генералу Гетройцу, возглавлявшему Комитет по снабжению союзников оружием. Весной 1918 года он вернулся в Россию военным транспортом через Мурманск вместе с поэтом Николаем Гумилевым.

Зимой 1921 года Вадим Гарднер появился в имении своей матери в Метсянкюля (ныне пос. Молодежный), на юге Финляндии. В 1929 году в издательстве ”Concorde” (Париж) вышел третий и последний прижизненный сборник стихотворений Вадима Гарднера ”Под далекими звездами».

В ноябре 1939 года, с началом финской войны, семья поэта вместе с другими жителями их деревни превращается в беженцев. Они скитаются по южной Финляндии, некоторое время живут в Клауккала. После войны поэт переселился в Хельсинки. Все эти годы он пишет, как сейчас принято говорить, «в стол». Умер Вадим Гарднер в 1956 году.

В 1990 году в Хельсинки выходит первое посмертное издание стихов поэта «У финского залива», осуществленное на средства вдовы его Марии Францевны Гарднер. В 1995 году издательство «Акрополь» в Санкт-Петербурге осуществило второе посмертное издание стихов Гарднера. Но большая часть наследия поэта до сего дня остается неизвестной читателю.

«Немногие поэты, подобно Гарднеру, оставили после себя такое многообразие форм – октавы, сонеты, двустишия, баллады, терцины, триолеты, рондели, глоссы, сапфические, цепные и алкеевы строфы, онегинские ямбы, неоглоссы, венки сонетов, сонеты обратные, тавтограммы, семистишия, разностишия и т. п.» де Пайва Перейра Гарднера пишет Александр Пушкин (Нью-Йорк).

Вадим Гарднер похоронен на русском Православном кладбище В городе Хельсинки, неподалеку от других русских поэтов, оказавшихся В Финляндии после 1917 года, Веры Булич и Ивана Савина (Саволайнена).

Книги:

  • «Стихотворения», Петербург, типю Брауде и К°, 1908, 50 с.;
  • «От жизни к жизни», Москва, Альциона, 1912, 174 с.;
  • «Под далекими звездами»,Paris,Concorde, 1929, 159 с.;
  • «У Финского залива Избранная лирика», (Сост. Темира Пахмус и Бен Хеллман; Вступ. ст. Темиры Пахмус.,Хельсинки, Гранит, 1990;
  • «Избранные стихотворения» (Сост, О.Б. Кушлина и П.Х. Тороп; Предисл. Д.М. Магомедова; Заключ.П.Х. Тороп.) Спб, Акрополь, 1995, 96 с. тираж 500 экз.

Стихи Вадима Гарднера

Источник: http://poetrysilver.ru/bio/150

Гарднер Вадим Данилович – У Финского залива

В этом контексте важно стихотворение Гарднера «Слово» (1921).

К Слову, имеющему не только цвет, звук, дух, но и свою собственную сущность, жизнь, обращались разные поэты, среди них Зинаида Гиппиус в своем знаменитом стихотворении «Слово?» (1923) или «Сиянье слов» (1936), за которое поэт готов отдать «святости блаженное сиянье».

И Зинаида Гиппиус и Вадим Гарднер знают силу Слова, инспирированного Евангелием от Иоанна, где речь идет о Слове у Бога, о Слове — Боге, о Слове как плоти. Исполненной благодати и истины, воплощенном Слове — Христе (Иоанн 1:1—14).

Этого Слова, в котором вся суть, не знают люди — у них такие «странные глаза и уши», жалуется Гиппиус — поэтому «мир как пыль сереет, пропадом пропадает» (Гиппиус, «Слово?»). Слово лежит в основе всего поэтического творчества Гарднера:

Слово было и будет вовек. Наречен Им и Бог — Человек. К Слову словом уснувших зови! Ты же, Слово, учи нас любви!

Такова была концепция поэзии Вадима Гарднера.

К формальным особенностям поэтических произведений Гарднера следует отнести столкновение образов, выразительные эпитеты, хиазматические обороты, зевгмы, синкопы, повторения и свободную игру воображения. Главная сила его поэзии включается в яркости и порывистости потока образов, стремительности внутреннего движения и религиозного экстаза.

Конкретные, живые, зрительные подробности органически сливаются с причудливой фантазией. Простота и прозрачность манеры выражения гармонируют с торжественным эллиническим или церковным тоном.

Поэтические образы сочетаются в оригинальные комбинации, облекаясь в плоть сарабанды средневековых призраков чистилища и ада, приближаясь к фантазиям Иеронима Босха или взлетают в запредельную высь вселенских сверхчувственных веяний, чаяний и упований.

Для выражения своего поэтического мира Гарднер пользовался разнообразными формами стихосложения. Мы находим у него октавы, сонеты, двустишия, баллады, терцины, рондель, глоссы, сафические, цепные и алкеевы строфы, «онегинские ямбы», венки сонетов, тавтограммы, разностишия и т. д. Диапазон его ритмической формы поистине велик.

Спокойствие и вдумчивость октавы особенно подходили к изображению элегических переживаний поэта и его мистического созерцания. Такой характер стихотворений в сочетании с медлительным спокойствием описаний окружающего мира требовал вдумчивого повествования, легко осуществляемого в октаве.

Вот пример ее из первого сборника «Стихотворения» Вадима Гарднера:

Нетленным золотом блестит твое кадило, И ладан в нем душист, как замогильный мир, Всевышнего любовь — мой воздух и светило, Игра фантазии — мой искрометный пир.

Воистину душа усладу счастья пила, Когда я, в брызгах звезд, вкушал астральный мир, И, к Богу возносясь и полон умиленья, Я забывал земли кладбищенское тленье.

Другим примером стихосложения Гарднера является разновидность октавы, сицилиана, старинная итальянская форма, зародившаяся в Сицилии.

Разница между чистой октавой и сицилианой заключается в том, что в октаве три рифмы, а в сицилиане две, чередующиеся через стих. Одна из рифм мужская, другая женская.

Сицилиана

Глухая осень, навеваешь ты Сицилиан певучие размеры. Когда на землю падают листы И пар скитается, и тучи серы, Полугрустны дремотные мечты, Иль ум дурманят смутные химеры. Одна из тайноведок красоты Блюсти велит устав изящной меры.

(1942)

В своих ранних произведениях Гарднер часто употреблял глоссы, поэтическую форму, являющуюся основой для написания нового стихотворения. Идею этого последнего внушают поставленные во главе глоссы стихи. Пример хореической глоссы у Гарднера легко увидеть в его стихотворении «Помнишь пену и прибой?» который предваряется четырьмя строчками из стиха Лермонтова:

На воздушном океане, Без руля и без ветрил, Тихо плавают в тумане Хоры стройные светил.

Читайте также:  Сочинение: Моя любимая музыка (рок)

За ними следуют четыре децимы, заключительными стеками которых служат четыре взятых для глоссы начальных стиха. В первой дециме рифмы распределены по основной схеме, в других несколько иное распределение рифм.

Форма рондо, популярная во французской поэзии семнадцатого века, также привлекала внимание Гарднера. Рондо — это стихотворная форма с обязательным повторением в строфе одних и тех же стихов в определенном порядке.

В конце шестой строфы помещен рефрен, взятый из первой фразы первого |стиха рондо. Все строфы одинаковы по числу стихов и по перекрестному расположению рифм. Размер — пятистопный ямб, свойственный, наравне с шестистопным, рондо сложной формы.

Примером рондо у Гарднера является другое его раннее стихотворение, «Здесь, в городе, меж фонарей зажженных».

Другой излюбленной формой стиха Вадима Гарднера был триолет, стихотворение в восемь строк, из которых четвертая и седьмая повторяют первую, а восьмая — вторую, причем все стихотворение написано на две рифмы.

Триолет

Твоих цветов благоуханье Люблю до страсти, резеда! Оно — что тонкое мечтанье — Твоих цветов благоуханье Влечет, колдует мне сознанье. В нем чары прошлого всегда. Твоих цветов благоуханье Люблю до страсти, резеда!

Гарднер охотно обращался к форме терцин, строфам в три стиха обычно пяти — или шестистопного ямба.

Средняя строка каждой предшествующей строфы рифмуется с двумя крайними стихами строфы последующей, а средняя строка последней строфы — с одним добавочным стихом, заканчивающим произведение. Терцины требуют высокой стихотворной техники. «Божественная комедия» Данте и поэма «Последний круг» Зинаиды Гиппиус написаны терцинами.

Терцетами написано стихотворение Гарднера «Фишеровы терцины»:

Опять один я тут. Чтобы быстрее Шло время, снова чудной я затее Отдамся — волшебству живых стихов. Польются дактили, пэоны, ямбы. Лесным, озерным духам дифирамбы, Хвала Творцу, гармонии миров…

(1942)

Знаток классической музыки, Вадим Гарднер был одарен глубоким чувством ритмической формы стиха, что видно даже вего поэтических переводах. Четыре главы «Евгения Онегина», переведенные им на английский язык, соответствуют оригиналу по своей ритмической структуре и по поэтической образности.

С такой же художественной выразительностью и точностью ритмического рисунка он перевел на английский язык ряд стихотворений Лермонтова.

Высоко ценя творчество этих двух поэтов, Гарднер предпринял переводы их произведений шля английского читателя, которого он хотел познакомить с духом русского поэтического мира.

Источник: https://fanread.ru/book/9978795/?page=2

Вадим Гарднер – У Финского залива

Здесь можно скачать бесплатно “Вадим Гарднер – У Финского залива” в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Поэзия, издательство «Гранит», год 1990.

Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.

На В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы

Описание и краткое содержание “У Финского залива” читать бесплатно онлайн.

Вадим Гарднер (1880–1956) — русский поэт Серебряного века, эмигрант «первой волны». До революции издал два сборника стихов «Стихотворения» (1908) и «От жизни к жизни» (1912). После революции, эмигрировал в Финляндию. В 1929 г. издал в Париже третий и последний сборник стихов «Под далекими звездами» (1929).

Умер в полном забвении в 1956 г.Тем не менее, до революции, он был известен, публиковался в «Гиперборее» и «Русский мысли». Был знаком, в частности, с Вяч. Ивановым, М. Лозинским, Н. Гумилевым и др. знаковыми фигурами той эпохи. Входил в «Цех поэтов».

По мнению критиков, в своих стихах он все же не смог избавиться от влияния Блока и, особенно, Вячеслава Иванова, корифея русского символизма.

Данное электронное собрание стихотворений включает в себя: сборник стихотворений «У Финского залива» (Хельсинки, 1990), а также раздел «Стихотворения разных лет», куда вошли поэтические произведения, которых нет в издании 1990 г. из различных источников.

ВАДИМ ГАРДНЕР. У ФИНСКОГО ЗАЛИВА (Хельсинки: «Гранит», 1990)

ТЕМИРА ПАХМУСС. О ПОЭЗИИ ВАДИМА ГАРДНЕРА (Предисловие)

За громкими именами поэтов акмеизма — Анны Ахматовой, Николая Гумилева, Осипа Мандельштама и Сергея Городецкого — затерялось имя близкого к акмеистам поэта Вадима Гарднера (1880–1956), обладавшего, в дополнение, редкой способностью писать стихи на двух языках, в его случае на русском и английском.

Происхождение его также необычно: его отец, Даниель Томас Гарднер, сын американского ученого и автора множества научных трудов по химии и медицине, Даниеля де Пайва Перейра Гарднера, переселился из Филадельфии в Петербург в начале 70-х гг. прошлого столетия.

Дед Вадима, придворный врач бразильского императора Педро Первого, был женат на потомке знаменитой португальской семьи де Пайва Перейра. Мать поэта, писательница Екатерина Ивановна Дыхова (1846–1933), отличалась необыкновенной для молодой женщины того времени энергией и предприимчивостью.

Сразу после окончания Казанского института для благородных девиц в 1871 г. она явилась в Петербург для личной беседы с Императором Апександром Вторым, чтобы получить от него разрешение на поступление в Медицинскую академию Петербурга.

После полуторачасовой беседы с нею в Летнем Саду Император любезно известил ее о том, что в недалеком будущем в Петербурге будет открыт университет для женщин и что Е. И. Дыхова будет первым кандидатом на медицинский факультет.

Молодая Дыхова, однако, не захотела ждать открытия университета и уехала одна (неслыханное в России того времени событие!) в Америку изучать медицинские науки. В Филадельфии она встретила молодого инженера Даниеля Томаса Гарднера, сразу же пленившегося молодой и энергичной женщиной, вышла за него замуж и привезла его с собой в Россию. Свою продолжительную беседу с Императором Дыхова описала в журналах «Исторический Вестник» и «Русский Музей»[1].

Поселившись в Петербурге, Дыхова печатала популярные в то время романы («Гордая воля», «На новом пути») и статьи для журнала А. К. Шеллера-Михайлова «Дело». Кроме того, она была сотрудницей Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, и в свободное время делала литературные переводы.

Вместе с Анной Павловной Философовой[2], известной поборницей женского равноправия в России (принятие женщин в русские университеты и разрешение играть роль в политических и общественных событиях страны), Дыхова активно участвовала в организации международных конференций и конгрессов, касавшихся равноправия женщин в России и в Западной Европе.

Вадим Гарднер родился в Выборге (Финляндия), учился на Юридическом факультете Петербургского университета, но за участие в восстании 1905 г. был исключен из числа студентов. После двух месяцев тюремного заключения он был освобожден как американский гражданин и получил разрешение закончить юридический курс в университете Тарту. В 1916 г.

, в порыве гражданского патриотизма, Гарднер подал прошение на получение российского подданства и был послан на два года в Англию к генералу Гедройцу, возглавлявшему Комитет по снабжению союзников оружием. Весной 1918 г., вместе с поэтом Николаем Гумилевым, Гарднер вернулся на военном транспорте через Мурманск в Петербург.

Это путешествие и знакомство с Гумилевым Гарднер описал в своей еще только частично опубликованной поэме «Из дневника поэта» (1922)[3]. В 1921 г. Гарднер бежал из советской России в Финляндию, где у его матери было имение в Метсякюля, на Карельском перешейке. Из-за советско-финской войны 1939-40 гг.

, Гарднер должен был оставить занятое советскими войсками Метсякюля и переехать в Гельсингфорс, где он скончался в 1956 г.

Вадим Гарднер похоронен на Русском Православном кладбище в Гельсингфорсе, неподалеку от других русских поэтов, также оказавшихся в Финляндии после 1917 г., Веры Булич и Ивана Савина.

Читайте также:  Стихи о воде известных поэтов: красивые стихотворения для детей, школьников русских классиков

Первый сборник стихов Вадима Гарднера, «Стихотворения»[4], открыл ему двери в литературные салоны Петербурга, в том числе в знаменитую «Башню» Вячеслава Иванова, весьма расположенного к молодому поэту. Александр Блок благосклонно упомянул сборник в обзоре новой поэзии[5].

После выхода второго сборника стихов, «От жизни к жизни»[6], Гарднер был принят в «Цех Поэтов» русских акмеистов[7]. Гарднер печатался также в журналах «Гиперборей»[8] и «Русская Мысль»[9]. Поэты Михаил Лозинский[10] и Сергей Городецкий[11] написали рецензии на его книгу «От жизни к жизни».

Николай Гумилев отозвался о ней кратко в журнале «Аполлон»[12].

Третий томик стихов Гарднера, «Под далекими звездами»[13], продолжает главную тему двух первых сборников — служение поэзии идеалам Добра и Гармонии.

Но в нем звучит и новая нота тоски и оставленности поэта в современном «безбожном и тревожном» мире, в «век жестокого тиранства и распятой Красоты».

Эта нота раздается и в других стихотворениях Вадима Гарднера более позднего периода, напечатанных в «Якоре: антологии зарубежной поэзии»[14] и «Rossija: Antologie» (Uebertragen von R.Rolihghoff)[15].

В основе его поэзии, отличающейся мистическими, религиозными и романтическими настроениями, лежит глубоко личное видение мира. Как и в поэзии Лермонтова, мы видим в его стихотворениях отблеск далекой страны за облаками заходящего солнца, за верхушками высоких зеленых деревьев.

Рисуя эффектные картины лесного ландшафта, Гарднер создает благозвучные «мелодии природы», волнующую поэзию из обыкновенных слов и простых деталей окружающего мира. Все стихотворения Гарднера отличаются сдержанностью и прозрачностью стиля.

Написаны они на том литературном русском языке, который так характерен для поэтов петербургской школы.

Писал он и лирические стихотворения о любви, одиночестве и о страдании. Поток эмоций в этих стихах тесно связывается с образами природы. Несмотря на трансцендентальное поэтическое видение мира, романтизм Вадима Гарднера очень русский. У него русские представления, русский ландшафт, русские краски.

И за всем этим — наслаждение бесконечным многообразием всего существующего в его поэтической Вселенной. Философские идеи и размышления над вечными проблемами художественного восприятия мира и изображения его в искусстве составляют центр его метафизической поэзии. Особенно поглощен он был существованием в мире антиномий — добра и зла, красоты и уродства, жизни и смерти.

Синтаксис некоторых стихов иногда труден из-за крайней сжатости повествовательной манеры.

В тематическом аспекте поэзия Гарднера распадается на следующие части: 1) Самую большую из них составляют «стихи созерцательности» и исповедальные монологи, как в лирической, так и в разговорной интонации («Что вы притихли, цветы?», «Закат», «Облака»). 2) Тема любви ко всему в жизни, зримому и духовному («Ко всему вещественно мирскому», «Прилетели жаворонки, зяблики»).

3) Самоуглубление в мир собственной души («Клонятся ли травы», «В распри вы меня не вовлекайте»). 4) Иронические стихотворения о людях и эмоциях: «Грация», написанное в духе северянинского восхищения женщиной. «Золото томное, золото лунное», с присущей ранней поэзии Северянина вычурной фразеологией, относится сюда же, как и перевод «Заколдованного дворца» Edgar Allan Рое.

5) Тема России, тоски по ней на чужбине. Тут слышится «литературное эхо» — мотивы поэзии Тютчева и Блока о непонимании России иноземцами, ее близости к Голгофе и к Распятию («Твои неохватные дали», «Темно кругом», «Пускай повсеместно поносят»).

Литературную «перекличку» мы слышим в стихотворении «Петербург», в котором, как в «Медном всаднике» Пушкина, поэт выражает свой восторг перед грандиозностью и великолепием северной русской столицы и рисует произошедшее в ней наводнение. Как у русских писателей-символистов, у Гарднера есть стихи о «Грядущей Руси», «Святой Руси» и «Руси Христа».

6) Назидание и призыв к деятельности, как, например, в стихотворении «С Новым Годом, все народы мира!» 7) Тема осени, осеннего ветра и осеннего неба, тоски, обманного счастья, прощальной красы, но и восхищение многообразием звуков, красок и запахов осеннего ландшафта («Глухая осень, навеваешь ты», «Утро серое. Взгрустнулось», «Пасмурный день, но певучий»).

8) Тема войны, разрушений, страданий людей, как в «Везде на пути водороины». 9) Сожаление об уходящей юности, красоте, горячности чувства. Душа блекнет, борьба за духовные идеалы слабеет («Подсвечников бронзовые сфинксы крылатые», «До конца, унынье сердца и отчаяние, вас», «Когда я один и мне грустно», «Льют дожди. И туча гонит тучу»).

10) Одиночество, разочарование, непонимание людей, их непостоянство, желание поэта уйти в себя («Нюландский сонет», «Темно кругом», «Одиночество», «Здесь и там»). 11) С темой безотрадной жизни русских в Финляндии связано изображение природы, часто в разговорном тоне («В долгу мы как в шелку», «Купол церкви православной», «Лунная газелла»).

Источник: https://www.libfox.ru/440723-vadim-gardner-u-finskogo-zaliva.html

Вадим Гарднер. Отблески серебряного века

поэт Вадим Гарднер

30 мая исполняется 130 лет со дня рождения поэта Вадима Гарднера. О его творчестве и непростой судьбе корреспонденту газеты рассказала заведующая краеведческим отделом библиотеки А. Аалто Тамара Алексеевна Коробова.

– Почему Вы заинтересовались личностью Вадима Гарднера?

– Гарднер – единственный русский поэт, родившийся в Выборге. Причем, это достаточно талантливый и незаслуженно забытый поэт «серебряного века». А ведь в свое время Гарднер был широко известен, но революция и войны не только лишили его родины, но и обрекли на десятилетия безвестности. Родословная поэта экзотична и просто легендарна, судьба драматична, а имя почти забыто.

– Тогда расскажите все по порядку.

– Вадим Даниилович де Пайва-Перера Гарднер родился 30 мая 1880 года в местечке Марковилла, на 4-м километре нынешнего Светогорского шоссе, под Выборгом. Кстати, в Марковилле находилась и дача известного художника и медальера Федора Петровича

Толстого (1783–1873).

Мать поэта Екатерина Ивановна (урожденная Дыхова), была дочерью генерала и известна в российской истории как активная деятельница русского феминистского движения, писательница и переводчица. Ей, одной из немногих, удалось получить разрешение императора на поступление на женские медицинские курсы при Санкт-Петербургской академии.

Тамара Алексеевна Коробова

Но, не дождавшись их устройства, она уехала изучать медицину в Америку, и там, в солнечной Филадельфии встретила свою любовь – Даниэля Томаса де Пайва-Перера Гарднера. Супруги решили обосноваться в России, а в 1880 году купили поместье под Выборгом, где и появился на свет будущий поэт.

Родители Вадима записали ребенка как американского подданного. Образование будущий поэт получал в Санкт- Петербурге, сначала в гимназии, потом на юридическом факультете Университета, откуда – веяние времени – был исключен за участие в студенческих беспорядках 1905 года и даже два месяца провел в тюрьме.

И, хотя американское гражданство помогло юноше обрести свободу, юридический факультет пришлось заканчивать уже в Юрьеве.

Но, несмотря на это, Петербург манил юного романтика. Впоследствии в эмиграции он  напишет несколько стихотворений – признаний в любви к навсегда утраченному городу юности. В Северной столице молодой человек окунулся в литературную атмосферу «серебряного века».

Среди петербуржцев Гарднер выделялся латиноамериканской внешностью и темпераментом. Поэт был вхож в «Башню» Вячеслава Иванова, дружил с Николаем Гумилевым. А вскоре в 1908 году Гарднер опубликовал свою первую книгу «Стихотворения» и стал участником «Цеха поэтов».

Вторая книга стихов «От жизни к жизни» (1912) так же была вполне благосклонно встречена многими мэтрами «серебряного века».

I мировая война спровоцировала политический кризис в России, и накануне революции власть императора достигла пика непопулярности. Именно в это сложное для страны время Вадим Гарднер подает прошение на получение российского подданства, и вскоре

поступает на военную службу.

Он был командирован в Англию, в Комитет по снабжению союзников оружием. Вернулся Гарднер в Россию только весной 1918 года, так совпало, что этот путь он совершал на одном пароходе вместе с Николаем Гумилевым. В 1921-м, после расстрела Гумилева, Гарднер решает бежать в Финляндию.

В Финляндии поэт поселился в поместье матери в живописном местечке Метсякюля (район Черной речки, ныне Поляны – Молодежное). Это был наиболее плодотворный период творчества поэта. Большую часть произведений Гарднер создал под впечатлением этого «красочного благоухающего, щебечущего уголка земли».

Читайте также:  Как тягостно равнодушие к самому себе

В 1929 году в Париже увидел свет третий и последний прижизненный сборник поэта «Под далекими звездами». По мнению критиков, в своих стихах Гарднер все же не смог избавиться от влияния Блока и особенно Вячеслава Иванова, корифея русского символизма.

На всем послереволюционном творчестве поэта лежит глубокая печаль о безвозвратно потерянной Родине. Эту тоску не смогла излечить даже беззаветная любовь его жены Марии Францевны. По ее словам, когда началась Зимняя война, супруги решили остаться в имении и дождаться прихода русских не смотря ни на что.

Но финское правительство запретило жителям оставаться в домах, и Гарднерам пришлось пере ехать в Хельсинки. Излишне рассказывать, как относились к русским в Финляндии в послевоенные годы.

Потомок знатного рода, после переезда в Хельсинки в 1939 году Гарднер претерпел все тяготы и унижения эмигранта, или как сетовал поэт: «трудно жить в этой пропасти мрачной/ Меж жестоких и гордых людей».

Тяжело переживал Гарднер и потерю родного дома на Карельском перешейке. Поэтому Финляндия в его стихах – нелюбимая чужбина. И вполне естественно, что стихи русскоязычного Гарднера не были востребованы в Финляндии, а уж тем более в СССР. В 1956 году поэт умер в Хельсинки, всеми забытый.

– Как поэзия Гарднера вернулась к читателям?

– Дело в том, что в Финляндии есть замечательный литературовед профессор Бен Хеллман, который изучает русскую литературу Карельского перешейка досоветского периода. Ему принадлежат известные в литературном мире работы по творчеству Леонида Андреева, Анны Ахматовой, Осипа Мандельштама.

Именно он открыл современным читателям имя Вадима Гарднера в начале 90-х годов и издал в Финляндии его сборник на русском языке «У Финского залива». (Предисловие к сборнику написала известный литератор Темира Пахмусс (США). Хотя тираж книги был незначителен, но он всколыхнул волну интереса к творчеству поэта.

Вскоре небольшой сборник стихов Гарднера вышел и в Санкт-Петербурге. У нас в библиотеке есть эта книга, бесценный подарок жены поэта Марии Францевны, верного друга, пожалуй, единственной опоры и отрады его жизни. На титульном листе книги – пожелания выборгским читателям, землякам ее незаслуженно забытого мужа.

 После выхода этих изданий, стихи поэта стали появляться и в других поэтических сборниках.

– Вы лично встречались с Марией Францевной?

– К сожалению, нет. До последних дней жизни она заведовала библиотекой Русского Купеческого общества в Хельсинки. Мария Францевна, несмотря на преклонный возраст, мечтала побывать на родине мужа. Ее мечтам было не суждено сбыться – в 1998 году в возрасте 90 лет она умерла и была похоронена на православном кладбище в Хельсинки.

Прошлой зимой выборгские краеведы, и я в том числе, посещали хельсинское кладбище, и среди могил известных русских жителей Финляндии Анны Вырубовой, Юрия Репина, Веры Булич, нашли памятник Вадиму и Марии Гарднер. Мария Францевна пережила горячо любимого мужа на 42 года и обрела рядом с ним вечный покой.

Ей удалось дожить до того времени, когда стихи поэта стали печататься – через десятилетия творчество Вадима Гарднера вернулось на любимую Родину.

Материал подготовила Ирина Андреева

Петербургская зима Две–три звезды. Морозец зимней ночки. Еще на окнах блестки и узоры, То крестики, то елки, то цепочки – Седой зимы холодные уборы.

Как хорошо! Как грусть моя свежа,

Как много сил! Я думал – все пропало… Душа блестит, дрожа и ворожа, И сердце жить еще не начинало. Я жил, но жизнь еще не та была; Я рассуждал, желал и делал что-то; Простых чудес моя душа ждала. –

Что для нее житейская забота?

Русская Мысль, 1913, № 10

И. Е. Репину

(Прочитано у могилы) Мы не русской землей засыпаем твой прах, Яркий светоч России скорбящей. Мощный дух твой витает в нездешних мирах, Отделившись от жизни томящей. Нашей тяжкой утраты не высказать мне Смерть жестока. Жестоки стихии.

Слезы русские льем не в родимой стране, Сын великий, великой России. Уж не может волшебная кисть воплотить Дум и образов сильных былого. Но навеки в картинах твоих будет жить Дух бессмертный Искусства родного.

Мирно спи хоть в чужом, но любимом краю, Здесь, в Суоми, тебя восславлявшей. Пусть баюкает нежно могилу твою

Север, прах твой с любовью принявший.

Сентябрь, 1930

России

В груди мы храним твою душу, Родимая наша страна. Ты в памяти вся, как бывало, Тоски необъятной полна.

В ней все твои скорби и стоны, Столетия горьких тягот, Просторный твой дух пригнетенный, Труды и кровавый твой пот.

Весь крестный твой путь и рыданья, Недолю нелегких веков, – И песни, и вздохи, и слезы Над ширью полей и лугов – Все вынесли мы на чужбину И тужим, скорбим по тебе, Родная, Святая Россия,

Подвластная грозной судьбе

Солнечный май Что с того, что в заплатах штиблеты И дырявая шляпа на мне? Стих мой, светочем мая согретый, Снова страстно поет о весне.

Эти тучки, что в высях пасутся Над зеленою дымкой ветвей, Рукава той речонки, что вьются, Жемчуга отшумевших дождей, Белый цвет анемон и кислицы, Одуванчик, желтеющий, там, Те летящие в гнездышко птицы, Отыскавшие пищу птенцам, – Эта – вся мне родная стихия Воскрешает, воскреснув сама… Чудодейственный, года Мессия, Май, катящий по небу грома.

Мой любимый, тебе я сплетаю Свежих, новых стихов лепестки, Небесам и земле посвящаю Песнопений весенних венки. Что с того, что в заплатах штиблеты И дырявая шляпа на мне? Стих мой, солнечным маем согретый,

Снова страстно поет о весне.

Война началась 30 ноября 1939 г.

Едем мы. Позади нас пожары. Даль зловещим пылает огнем. Жгут дома, чтоб врагу не достались; В красном зареве весь окоем. Мчит нас, мчит автобус. Все родное, Все, что близко нам было, – вдали.

Милый дом наш, земля и постройки И могилы, что сердце влекли. В безысходном отчаянье души. С очагами своими простясь, Жалкий скарб захватив, люди едут, В Неизвестность куда-то стремясь, Потрясенные всем, что случилось.

И, бессильною злобой полны, Разорясь, обнищав, проклинают

Роковую стихию войны.

30 ноября, 1939 г.

Финский сонет Люблю я шум прохладного прилива И пену волн, и ветра дикий вой, Громады туч несутся горделиво, Волна бежит и в камень бьет крутой.

Поклон дерев люблю, песок зыбливый И острый след, оставленный волной, И грома треск, блеск молньи торопливый, Поток дождя с его густою мглой – И корни ольх, поднятые водою, И качку лайб то носом, то кормою, Люблю твой гул, живительный прибой!

Ты мне мила, суровая природа

Финляндии, страны моей родной –
Сосна, гранит, на море непогода.

Из сборника «Стихотворения», 1908

Источник: Rekvizit.info Категория: Известные люди в Выборге и о Выборге Гарднер в газете “Реквизит” № 20 (172)

Источник: http://rekvizit.info/region/vadim-gardner-otbleski-serebryanogo-veka/

Ссылка на основную публикацию