Ирина:
В ТРУДНЫЙ ЧАССвалилось зло,какого и не чаял.Мир стал весь будто каменным.И вдругК тебе пришел твой закадычный другИ в трудный час плечо свое подставил.И ты уже не в безнадежной мгле,И уж не так по сердцу лупит вьюга.
И нет прочней опоры на земле,Чем то плечо надежнейшего друга…А есть друзья совсем иных кровей:Всё вроде хорошо и без рисовки,Но дружба та живет до трудных дней,Как бы гнильца в красивой упаковке.
Вот ты ему доверчиво открылВ нелегкий час свой нараспашку дверцы,А он вдруг словно напрочь позабыл,Что есть на свете и душа, и сердце.Да, в мире есть достаточно людей,Чья сущность лишь словесная услуга.Но нет,увы,ни горше, ни больней,Чем пустота и равнодушье друга…
Как горько в мире споров и страстейВстречаться с ложью всяческого рода.Так дай же Бог нам истинных друзей,Готовых с нами и в огонь, и в воду!
Ирина:
НЕ МОГУ ПОНЯТЬМожно ли дружить, не разделяяУбеждений друга своего?Можно ли дружить, не одобряяВ нем почти буквально ничего?Разным и по мыслям и по взглядам,Им давным-давно расстаться б надо,Чтоб друг друга в ссорах не казнитьИ не отравлять друг друга ядом.
А они, посмотришь, вечно рядом,Точно впрямь обязаны дружить.Можно ли любить, не уважая?Говорить о нежности навек,В то же время ясно понимая,Что любимый – низкий человек?!Говорят: любовь не различает,Где какая пролегает грань.Это верно. Но и так бывает:Человек прекрасно понимает -Это дрянь.
И любит эту дрянь!Принято считать, что для поэтаНет загадок в области души.Если есть сердечные секреты,Ты, поэт, раскрой и опиши!Что поэтам мели и пороги?!Им ведь дан лирический язык.
Но поэты тоже ведь не боги!А нелепость встретив на дороге,И они становятся в тупик!Как же так, любить, не уважая?Для чего дружить и враждовать?Нет, такого я не понимаю
И, наверно, не смогу понять!
Ирина:
НЕ НАДО ОТДАВАТЬ ЛЮБИМЫХНе надо отдавать любимых,Ни тех, кто рядом, и ни тех,Кто далеко, почти незримых.Но зачастую ближе всех!Когда всё превосходно строитсяИ жизнь пылает, словно стяг,К чему о счастье беспокоиться?!Ведь всё сбывается и так!Когда ж от злых иль колких словДуша порой болит и рвётся -Не хмурьте в раздраженьи бровь.
Крепитесь! Скажем вновь и вновь:За счастье следует бороться!А в бурях острых объясненийХрани нас, Боже, всякий разОт нервно-раскалённых фразИ непродуманных решений.
Известно же едва ль не с древности:Любить бесчестно не дано,А потому ни мщенье ревности,Ни развлечений всяких бренности,Ни хмель, ни тайные неверностиЛюбви не стоят всё равно!Итак, воюйте и решайте:Пусть будет радость, пусть беда,Боритесь, спорьте, наступайте,И лишь любви не отдавайте,
Не отдавайте никогда!
Ирина:
ОДНАК ней всюду относились с уваженьем:И труженик и добрая жена.А жизнь вдруг обошлась без сожаленья:Был рядом муж – и вот она одна…Бежали будни ровной чередою.И те ж друзья и уваженье то ж,Но что-то вдруг возникло и такое,Чего порой не сразу разберешь:Приятели, сердцами молодые,К ней заходя по дружбе иногда,Уже шутили так, как в дни былыеПри муже не решались никогда.
И, говоря, что жизнь почти ничто,Коль будет сердце лаской не согрето,Порою намекали ей на то,Порою намекали ей на это…
А то при встрече предрекут ей скукуИ даже раздражатся сгоряча,Коль чью-то слишком ласковую рукуОна стряхнет с колена иль с плеча.
Не верили: ломается, играет,Скажи, какую сберегает честь!Одно из двух: иль цену набивает,Или давно уж кто-нибудь да есть.
И было непонятно никому,
Что и одна, она верна ему!
Ирина:
Она была так хороша собой,Что все мужчины с жаром каждый разЛюбой каприз, любой ее приказБросались выполнять наперебой.
А время шло, тускнел пожар волос,Она ж не чтила никаких резонов,И как-то раз, капризно сморщив нос,Она сказала: – Я хочу пионов!И вдруг удар: никто не встрепенулся,На божество никто не поднял глаз.
И только муж пробормотал: – Сейчас, -Пробормотал, а сам не шелохнулся.Легко ли было ей в ее терзаньях,Ей, так привыкшей всем повелевать?!Как важно в жизни, помня о желаньях,
Возможностей своих не забывать.
Ирина:
Что б там ни шептал он вам при встрече,Как возможно с гордою душойЦеловаться на четвертый вечерИ в любви признаться на восьмой?!Пусть весна, пускай улыбка глаз…Но ведь мало, мало две недели!Вы б сперва хоть разглядеть успели,Что за руки обнимают вас!Говорите, трудно разобраться,Если страсть. Допустим, что и так.
Но ведь должен чем-то отличатьсяЧеловек от кошек и дворняг!Но ведь чувства тем и хороши,Что горят красиво, гордо, смело.Пусть любовь начнется. Но не с тела,А с души, вы слышите,- с души!Трудно вам. Простите. Понимаю.Но сейчас вам некого ругать.
Я ведь это не мораль читаю,Вы умны, и вы должны понять:Чтоб ценили вас, и это так,Сами цену впредь себе вы знайте.Будьте горделивы. Не меняйте
Золота на первый же медяк!
Ирина:
ПРЯМОЙ РАЗГОВОРБоль свою вы делите с друзьями,Вас сейчас утешить норовят,А его последними словами,Только вы нахмуритесь, бранят.Да и человек ли, в самом деле,Тот, кто вас, придя, околдовал,Стал вам близким через две недели,Месяц с вами прожил и удрал?Вы общались, дорогая, с дрянью.
Что ж нам толковать о нем сейчас?!Дрянь не стоит долгого вниманья,Тут важнее говорить о вас.
Вы его любили? Неужели?Но полшага – разве это путь?!Сколько вы пудов с ним соли съели?Как успели в душу заглянуть?!Что вы знали, ведали о нем?To, что у него есть губы, руки,Комплимент, цветы, по моде брюки -Вот и все, пожалуй, в основном?
Nelli:
И, говоря, что жизнь почти ничто,Коль будет сердце лаской не согрето,Порою намекали ей на то,Порою намекали ей на это…
А то при встрече предрекут ей скукуИ даже раздражатся сгоряча,Коль чью-то слишком ласковую рукуОна стряхнет с колена иль с плеча.
Не верили: ломается, играет,Скажи, какую сберегает честь!Одно из двух: иль цену набивает,Или давно уж кто-нибудь да есть.
И было непонятно никому,
Что и одна, она верна ему!
Nelli:
ОДНАК ней всюду относились с уваженьем:И труженик и добрая жена.А жизнь вдруг обошлась без сожаленья:Был рядом муж – и вот она одна…Бежали будни ровной чередою.И те ж друзья и уваженье то ж,Но что-то вдруг возникло и такое,Чего порой не сразу разберешь:Приятели, сердцами молодые,К ней заходя по дружбе иногда,Уже шутили так, как в дни былыеПри муже не решались никогда.
Nelli:
ЧТО ТАКОЕ СЧАСТЬЕ?Что же такое счастье?Одни говорят:- Это страсти:Карты, вино, увлеченья -Все острые ощущенья. Другие верят, что счастье – В окладе большом и власти, В глазах секретарш плененных И трепете подчиненных.
Третьи считают, что счастье -Это большое участие:Забота, тепло, вниманиеИ общность переживания. По мненью четвертых, это С милой сидеть до рассвета, Однажды в любви признаться И больше не расставаться.
Еще есть такое мнение,Что счастье – это горение:Поиск, мечта, работаИ дерзкие крылья взлета! А счастье, по-моему, просто Бывает разного роста: От кочки и до Казбека,
В зависимости от человека!
Nelli:
Май над миром гирлянды созвездий развесил,Звон гитар… дрожь серег… тополиный дурман…
Я читаю стихи, я качаюсь от песен,От хмельных, обжигающих песен цыган!Ах вы, песни! Ах други чавалэ-ромалэ!Что такое привычный домашний уют?Все ничто! Все качнулось на миг и пропало,Только звезды, да ночь, да цыгане поют!Небо красное, черное, золотое…
Кровь то пышет, то стынет от острой тоскиЧто вы, черти, творите со мною такое!Вы же сердце мое разорвали в куски!И навек, и навек эту радость храня,Я целую вас всех и волненья не прячу!Ну, а слезы – за это простите меня!
Я ведь редко, товарищи, плачу…
Nelli:
Вы иные: без пестрых и скудных пожиток,Без колоды, снующей в проворных руках,Без костров, без кнутов, без коней и кибиток,Вы в нейлоновых кофтах и модных плащах.Вы иные, хоть больше, наверное, внешне.Ведь куда б ни вели вас другие пути,Все равно вам на этой земле многогрешнойОт гитар и от песен своих не уйти!Струны дрогнули. Звон прокатился и стих…
И запела, обнявши меня, точно сына,Щуря взгляд, пожилая цыганка СантинаПро старинные дроги и пару гнедых.И еще, и еще! Звон гитар нарастает,Все готово взлететь и сорваться в ничто!Песня песню кружит, песня песню сжигает,Что мне сделать для вас? Ну скажите мне, что?!Вздрогнув, смолкли веселые струны-бродяги.Кто-то тихо ответил смущенно почти:- Золотой, ты прочти нам стихи о дворняге.
Ну о той, что хозяин покинул, прочти!
Nelli:
За окном полыхает ночная зарница,Ветер ласково треплет бахромки гардин,Жмурясь сотнями глаз засыпает столица,Под стихающий рокот усталых машин…Нынче дом мой как бубен гудит молдаванский:Степь да звезды! Ни крыши, ни пола, ни стен..
.Кто вы, братцы: друзья из театра “Роман”Или просто неведомый табор цыганский?!Ваши деды в лихих конокрадах ходили,Ваши бабки, пленяя и “Стрельну” и “Яр”Громом песен, купцов как цыплят потрошилиИ хмелели от тостов влюбленных гусар!
Nelli:
ЦЫГАНЕ ПОЮТКак цыгане поют – передать невозможно.Да и есть ли на свете такие слова?!То с надрывной тоскою, темно и тревожно.То с весельем таким, что хоть с плеч голова!Как цыгане поют? Нет, не сыщутся вышеНи душевность, ни боль, ни сердечный накал.Ведь не зря же Толстой перед смертью сказал:- Как мне жаль, что я больше цыган не услышу!
Ирина:
Однажды такой они подняли крик, Что в гневе проснулся косматый старик,Великий Колдун, раздражительный дед, Проспавший в пещере три тысячи лет.
И рявкнул старик: – Это что за война?! Я вам покажу, как будить Колдуна:Так вот, чтобы кончить все ваши раздоры, Я сплавлю вас вместе на все времена!Схватил он Любовь колдовскою рукой, Схватил он Измену рукою другой И бросил в кувшин их, зеленый, как море, А следом туда же – и радость, и горе,И верность, и злость, доброту и дурман, И чистую правду, и подлый обман.Едва он поставил кувшин на костер, Дым взвился над лесом, как черный шатер, Все выше и выше, до горных вершин. Старик с любопытством глядит на кувшин:Когда переплавится все, перемучится, Какая же там чертовщина получится?Кувшин остывает. Опыт готов. По дну пробежала трещина, Затем он распался на сотню кусков, И… появилась женщина…
Ирина:
ЛЮБОВЬ, ИЗМЕНА И КОЛДУНВ горах, на скале, о беспутствах мечтая. Сидела Измена худая и злая.А рядом под вишней сидела Любовь, Рассветное золото в косы вплетая.
С утра, собирая плоды и коренья, Они отдыхали у горных озерИ вечно вели нескончаемым спор С улыбкой одна, а другая с презреньем.Одна говорила: На свете нужны Верность, порядочность и чистота.
Мы светлыми, добрыми быть должны: В этом и красота!Другая кричала: Пустые мечты! Да кто тебе скажет за это спасибо? Тут, право, от смеха порвут животы Даже безмозглые рыбы!Жить надо умело, хитро и с умом.
Где быть беззащитной, где лезть напролом, А радость увидела, рви, не зевай! Бери! Разберемся потом.А я не согласна, бессовестно жить. Попробуй быть честной и честно любить!Быть честной? Зеленая дичь: Чепуха' Да есть ли что выше, чем радость греха?!
Лариса:
Как здорово, что создана эта тема !!!!! Обожаю Асадова,читаю его всегда : когда хорошо, и , когда тоскливо на душе..! В его стихах ВСЁ – ответы на все жизненные трудности…! Огромное спасибо создателю этой темы!!!!!!!!!!!!!!!!!! (Y)”…Дорожите счастьем, дорожите…! ” (L)
Ирина:
Но факты и время отнюдь не пустяк.И сколько порой ни насилуешь душу,А гниль все равно невозможно никакНи спрятать, ни скрыть, как ослиные уши.Ведь злого, признаться, мне в жизни моейНе так уж и мало встречать доводилось.
И сколько хороших надежд поразбилось,И сколько вот так потерял я друзей!И все же, и все же я верить не брошу,Что надо в начале любого путиС хорошей, с хорошей и только с хорошей,С доверчивой меркою к людям идти!Пусть будут ошибки (такое не просто),Но как же ты будешь безудержно рад,Когда эта мерка придется по ростуТому, с кем ты станешь богаче стократ!Пусть циники жалко бормочут, как дети,Что, дескать, непрочная штука – сердца…Не верю! Живут, существуют на светеИ дружба навек, и любовь до конца!И сердце твердит мне: ищи же и действуй.Но только одно не забудь наперед:Ты сам своей мерке большой соответствуй,
И все остальное, увидишь,- придет!
Ирина:
КОГДА МНЕ ВСТРЕЧАЕТСЯ В ЛЮДЯХ ДУРНОЕ…Когда мне встречается в людях дурное,То долгое время я верить стараюсь,Что это скорее всего напускное,Что это случайность. И я ошибаюсь.И, мыслям подобным ища подтвержденья,Стремлюсь я поверить, забыв про укор,Что лжец, может, просто большой фантазер,А хам, он, наверно, такой от смущенья.
Что сплетник, шагнувший ко мне на порог,Возможно, по глупости разболтался,А друг, что однажды в беде не помог,Не предал, а просто тогда растерялся.Я вовсе не прячусь от бед под крыло.Иными тут мерками следует мерить.
Ужасно не хочется верить во зло,И в подлость ужасно не хочется верить!Поэтому, встретив нечестных и злых,Нередко стараешься волей-неволейВ душе своей словно бы выправить их
И попросту “отредактировать”, что ли!
Nelli:
Свалилось зло,какого и не чаял.Мир стал весь будто каменным.И вдругК тебе пришел твой закадычный другИ в трудный час плечо свое подставил.И ты уже не в безнадежной мгле,И уж не так по сердцу лупит вьюга.И нет прочней опоры на земле,Чем то плечо надежнейшего друга…
А есть друзья совсем иных кровей:Всё вроде хорошо и без рисовки,Но дружба та живет до трудных дней,Как бы гнильца в красивой упаковке.
Вот ты ему доверчиво открылВ нелегкий час свой нараспашку дверцы,А он вдруг словно напрочь позабыл,Что есть на свете и душа, и сердце.Да, в мире есть достаточно людей,Чья сущность лишь словесная услуга.Но нет,увы,ни горше, ни больней,
Чем пустота и равнодушье друга…
Страница: 1 2 3
Источник: http://koprolunatism.ru/index-b-index-73721.aspx
«Что такое счастье?» Э. Асадов
Перед читателем стихотворение «Что такое счастье?», написанное Эдуардом Аркадьевичем Асадовым в 1966 году. В нем поэт, уже взрослый и умудренный жизнью, рассуждает о том, что же такое это неуловимое чувство, к которому так стремятся, наверное, все люди на Земле.
Читая произведение, можно представить себе рассказчика-автора этаким интервьюером. Он по очереди обращается к разным людям с одним и тем же вопросом и слушает, что те скажут. При этом мудрый автор не спорит с оппонентами.
Он терпеливо выслушивает каждую точку зрения, в то же время укрепляясь в собственном мнении. Пока разные собеседники перечисляют вещи, составляющие для них счастливое существование ( власть, развлечения, любовь и т. д.) автор подтверждает свою мысль о том, что счастье необязательно одинаково для всех.
Это ощущение вполне может быть для каждого своим: А счастье, по-моему, просто
Бывает разного роста…
Используя для этого явления такую характеристику, как рост, автор олицетворяет счастье.
Представляется, что оно для него выступает не как набор каких-либо явлений или вещей, а некое состояние или сущность, которое сопровождает человека.
Метафорическая градация – «от кочки и до Казбека» — усиливает ощущение, что критерии, которыми другие люди измеряют счастье – это лишь условности в глазах автора.
Эта мысль подкрепляется с помощью антитезы. Практически все стихотворение построено на этом приеме. Поэт играет с мнениями, приводя то одно, то другое: Одни говорят:- Это страсти: Карты, вино, увлеченья… Другие верят, что счастье —
В окладе большом и власти…
В стихотворении шесть строф. Поэт рифмует их попарно – первую со второй, третью с четвертой. Каждое четверостишие начинается с вводного предложения: «Третьи считают, что счастье…», «Еще есть такое мнение».
В остальных строках автор перечисляет те вещи, из которых состоит счастье по мнению его собеседников. Здесь наблюдается синтаксический параллелизм, т. е. все эти высказывания существуют параллельно, одновременно.
Также в стихотворении встречаются метафоры: «все острые ощущения», «дерзкие крылья взлета».
Несмотря на то, что Эдуард Аркадьевич рассуждает в стихотворении о серьезных высоких вещах, настроение у произведения остается весьма жизнерадостным. Бодрый ритм задает размер – амфибрахий. Однородные члены, следующие друг за другом, словно в веселом марше, придают строкам оптимизма. Представляется, что именно этот позитивный настрой и задор кажется автору основой счастья.
Асадов
Источник: http://pishi-stihi.ru/chto-takoe-schaste-asadov.html
Читать
© Асадов Э. А. Наследник, 2014
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014
* * *
Гоня хандру повсюду
То шуткой, то пинком,
Я, и состарясь, буду
Веселым стариком.
Не стану по приказу
Тощать среди диет,
А буду лопать сразу
По множеству котлет.
Всегда по строгой мере
Пить соки. А тайком,
Смеясь, вздымать фужеры
С армянским коньяком.
На молодость не стану
Завистливо рычать,
А музыку достану
И буду с нею рьяно
Ночь – за полночь гулять.
Влюбленность же встречая,
Не буду стрекозлить,
Ну мне ли, ум теряя,
Наивность обольщая,
Посмешищем-то быть?!
К чему мне мелочиться,
Дробясь, как Дон Жуан,
Ведь если уж разбиться,
То вдрызг, как говорится,
О дьявольский роман!
С трагедией бездонной,
Скандалами родни,
Со «стружкою» месткомной
И с кучей незаконной
Горластой ребятни.
И может, я не скрою,
Вот тут придет за мной
Старушечка с косою:
– Пойдем-ка, брат, со мною,
Бездельник озорной!
На скидки не надейся,
Суров мой вечный плен.
Поди-ка вот, посмейся,
Как прежде, старый хрен!
Но там, где нету света,
Придется ей забыть
Про кофе и газеты.
Не так-то просто это —
Меня угомонить.
Ну что мне мрак и стужа?
Как будто в первый раз!
Да я еще похуже
Отведывал подчас.
И разве же я струшу
Порадовать порой
Умолкнувшие души
Беседою живой?!
Уж будет ей потеха,
Когда из темноты
Начнут трястись от смеха
Надгробья и кусты.
Старуха взвоет малость
И брякнет кулаком:
– На кой я черт связалась
С подобным чудаком!
Откуда взять решенье:
Взмахнуть косой, грозя?
Но дважды, к сожаленью,
Убить уже нельзя…
Но бабка крикнет: – Это
Нам даже ни к чему! —
Зажжет мне хвост кометой
И вышвырнет с планеты
В космическую тьму.
– Вернуться не надейся.
Возмездье – первый сорт!
А ну теперь посмейся,
Как прежде, старый черт!
Но и во тьме бездонной
Я стану воевать.
Ведь я неугомонный,
Невзгодами крещенный,
Так мне ли унывать?!
Друзья! Потомки! Где бы
Вам ни пришлось порой
Смотреть в ночное небо
Над вашей головой, —
Вглядитесь осторожно
В светлеющий восток
И, как это ни сложно,
Увидите, возможно,
Мигнувший огонек.
Хоть маленький, но ясный,
Упрямый и живой,
В веселье – буйно-красный,
В мечтанье – голубой.
Прошу меня заране
В тщеславье не винить,
То не звезды сиянье,
А кроха мирозданья,
Ну как и должно быть.
Мигнет он и ракетой
Толкнется к вам в сердца.
И скажет вам, что нету
Для радости и света
Ни края, ни конца.
И что, не остывая,
Сквозь тьму и бездну лет,
Душа моя живая
Вам шлет, не унывая,
Свой дружеский привет!
1976
Ей было двенадцать, тринадцать – ему,
Им бы дружить всегда.
Но люди понять не могли, почему
Такая у них вражда?!
Он звал ее «бомбою» и весной
Обстреливал снегом талым.
Она в ответ его «сатаной»,
«Скелетом» и «зубоскалом».
Когда он стекло мячом разбивал,
Она его уличала.
А он ей на косы жуков сажал,
Совал ей лягушек и хохотал,
Когда она верещала.
Ей было пятнадцать, шестнадцать – ему,
Но он не менялся никак.
И все уже знали давно, почему
Он ей не сосед, а враг.
Он «бомбой» ее по-прежнему звал,
Вгонял насмешками в дрожь.
И только снегом уже не швырял
И диких не корчил рож.
Выйдет порой из подъезда она,
Привычно глянет на крышу,
Где свист, где турманов кружит волна,
И даже сморщится: – У, сатана!
Как я тебя ненавижу!
А если праздник приходит в дом,
Она нет-нет и шепнет за столом:
– Ах, как это славно, право, что он
К нам в гости не приглашен!
И мама, ставя на стол пироги,
Скажет дочке своей:
– Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,
Зачем нам твои враги!
Ей – девятнадцать. Двадцать – ему,
Они студенты уже.
Но тот же холод на их этаже.
Недругам мир ни к чему.
Теперь он «бомбой» ее не звал,
Не корчил, как в детстве, рожи.
А «тетей Химией» величал
И «тетей Колбою» тоже.
Она же, гневом своим полна,
Привычкам не изменяла
И так же сердилась: – У, сатана! —
И так же его презирала.
Был вечер, и пахло в садах весной.
Дрожала звезда, мигая…
Шел паренек с девчонкой одной,
Домой ее провожая.
Он не был с ней даже знаком почти,
Просто шумел карнавал,
Просто было им по пути,
Девчонка боялась домой идти,
И он ее провожал.
Потом, когда в полночь взошла луна,
Свистя, возвращался назад.
И вдруг возле дома: – Стой, сатана!
Стой, тебе говорят!
Все ясно, все ясно! Так вот ты какой?!
Значит, встречаешься с ней?!
С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!
Не смей! Ты слышишь? Не смей!
Даже не спрашивай почему! —
Сердито шагнула ближе
И вдруг, заплакав, прижалась к нему:
– Мой! Не отдам, не отдам никому.
Как я тебя ненавижу!
1964
Сегодня – кибернетика повсюду.
Вчерашняя фантастика – пустяк!
А в будущем какое будет чудо?
Конечно, точно утверждать не буду,
Но в будущем, наверно, будет так:
Исчезли все болезни человека.
А значит, и лекарства ни к чему!
А для духовных радостей ему
Открыт особый магазин-аптека.
Какая б ни была у вас потребность,
Он в тот же миг откликнуться готов,
– Скажите, есть у вас сегодня нежность?
– Да, с добавленьем самых теплых слов!
– А мне бы счастья, бьющего ключом!
– Какого вам: на месяц? На года?
– Нет, мне б хотелось счастья навсегда!
– Такого нет, но через месяц ждем.
– А я для мужа верности прошу!
Источник: https://www.litmir.me/br/?b=229906&p=1
«Рыбье счастье»
(Сказка-шутка)
В вышине, отпылав, как гигантский мак, Осыпался закат над речушкой зыбкой. Дернул удочку резко с подсечкой рыбак И швырнул на поляну тугую рыбку.
Вынул флягу, отпил, затуманя взгляд, И вздохнул, огурец посыпая солью: – Отчего это рыбы всегда молчат? Ну мычать научились хотя бы, что ли!
И тогда, будто ветер промчал над ним, Потемнела вода, зашумев тревожно, И громадный, усатый, как боцман, налим Появился и басом сказал: – Это можно!
Я тут вроде царя. Да не трусь, чудак! Влей-ка в пасть мне из фляги. Вот так… Спасибо! Нынче зябко… А речка – не печка. Итак, Почему, говоришь, бессловесны рыбы?
Стар я, видно, да ладно, поговорим. Рыбы тоже могли бы, поверь, судачить. Только мы от обиды своей молчим, Не хотим – и шабаш! Бойкотируем, значит!
Мать-природа, когда все вокруг творила, Не забыла ни львов, ни паршивых стрекоз, Всех буквально щедротами одарила И лишь рыбам коленом, пардон, под хвост!
Всем на свете: от неба до рощ тенистых, – Травы, солнышко… Пользуйтесь! Благодать! А вот нам ни ветров, ни цветов душистых, Ни носов, чтоб хоть что-то уж там вдыхать!
Кто зимою в меху, кто еще в чем-либо Греют спины в берлоге, в дупле – везде! Только ты, как дурак, в ледяной воде Под корягу залез – и скажи спасибо!
Мокро, скверно… Короче – одна беда! Ну а пища? Ведь дрянь же едим сплошную. Плюс к тому и в ушах и во рту вода. Клоп и тот не польстится на жизнь такую.
А любовь? Ты взгляни, как делила любовь Мать-природа на всех и умно и складно: Всем буквально – хорошую, теплую кровь. Нам – холодную. Дескать, не сдохнут, ладно!
В общем, попросту мачеха, а не мать. Вот под вечер с подругой заплыл в протоку, Тут бы надо не мямлить и не зевать, Тут обнять бы, конечно! А чем обнять? Даже нет языка, чтоб лизнуть хоть в щеку.
А вдобавок скажу тебе, не тая, Что в красавицу нашу влюбиться сложно – Ничего, чем эмоции вызвать можно: Плавники да колючая чешуя…
Скажешь, мелочи… плюньте, да и каюк! Нет, постой, не спеши хохотать так лихо! Как бы ты, интересно, смеялся, друг, Если б, скажем, жена твоя чудом вдруг Превратилась в холодную судачиху?
А взгляни-ка на жен наших в роли мам. Вот развесят икру перед носом папы, И прощай! А икру собирай хоть в шляпу И выращивай, папочка милый, сам!
Ну а рыбьи мальки, только срок придет – Сразу ринутся тучей! И смех, и драма: Все похожи. И черт их не разберет, Чьи детишки, кто папа и кто там мама!
Так вот мы и живем средь морей и рек. Впрочем, разве живем? Не живем, а маемся. Потому-то сидим и молчим весь век Или с горя на ваши крючки цепляемся!
Э, да что… Поневоле слеза пробьет… Ну, давай на прощанье глотнем из фляги.- Он со вздохом поскреб плавником живот, Выпил, тихо икнул и ушел под коряги…
Источник: http://stih.pro/ribje-schastje/ot/asadov
Загрузка...
