Гораций стихи: читать песни поэта древнего рима квинта горация флакка

Квинт Гораций Флакк

И то, что скрыто под землей, время покажет при свете дня!

Трудно по-своему выразить общеизвестные истины.

Голая правда.

Ничто в жизни не достается без большого труда.

Нет ничего невозможного для людей.

Ставь себе лишь достижимые цели.

Не уклоняйся от дела, но и не суетись через меру.

Достиг всеобщего одобрения тот, кто соединил приятное с полезным.

Чему бы ты ни учил, будь краток.

Невозможно все знать.

Сердцем чистым слова впивай и вверяйся мудрейшим.

Запах, который впитал еще новый сосуд, сохранится долгое время.

Испытавший опасается.

Желание избежать ошибки вовлекает в другую.

Осторожность никогда не бывает излишней.

Отличай прямое от кривого.

Дерзай быть мудрым!

Человек не в состоянии предусмотреть, чего ему должно избегать в то или иное мгновение.

Не важно, будет ли он заблуждаться по глупости или в припадке гнева.

Есть и такие ошибки, которые мы извиняем.

Мера должна быть во всем.

Краткость нужна, чтобы речь стремилась легко и свободно,

Чтобы в словах не путалась мысль и ушей не терзала.

Насмешка часто разрешает важные задачи лучше и сильнее, чем строго обличительная речь.

Шутка, насмешливое слово часто удачнее и лучше определяют даже важные вещи, чем серьезное и глубокое изучение.

Как листья ежегодно сменяются на деревьях, так и слова, прожив свой век, уступают место вновь нарождающимся.

Когда суть дела обдумана заранее, слова приходят сами собой.

Если заочно злословит кто друга или, злоречье

Слыша другого о нем, не промолвит ни слова в защиту;

Если для славы забавника выдумать рад небылицу

Или для смеха готов расславить приятеля тайну:

…вот кто опасен, кто черен! Его берегися!

Чаще взвешивай, что и кому говоришь обо всяком.

Надо сегодня сказать лишь то, что уместно сегодня.

Прочее все отложить и сказать в подходящее время.

Чаще зачеркивай написанное.

Овладей предметом, а слова найдутся.

Выпущенное слово не поймаешь.

Однажды выпущенное слово улетает безвозвратно.

Стараюсь быть кратким, делаюсь непонятным.

Рассказывать басню глухому ослу.

Если у тебя есть нечто лучшее – предложи, а если ж нет – покоряйся.

Не наказывай грозным бичом того, кто заслуживает лишь плетки.

За преступлением следует наказание.

Какая польза в напрасных законах там, где нет нравов? Что значат пустые законы без обычаев?

Что значат законы без нравов, что значат нравы без веры?

Что б ни творили цари-сумасброды – страдают ахейцы.

Сильнее тот, кто первый.

По одному и тому же закону необходимость воздаст и великим и малым.

Чистую совесть иметь – не знать за собой прегрешений.

Серебро дешевле золота, золото – нравственных достоинств.

Ненавидим добродетель здравствующую, с завистью ищем исчезнувшую с глаз.

Для тебя добродетель слово, а священная роща – дрова.

Войны прокляты матерями.

Скрытая доблесть мало чем отличается от могильной бездеятельности.

Жили храбрецы и до Агамемнона.

Чтобы жить – будь настороже.

Если хочешь, чтобы друг твой горбов у тебя не заметил, сам не смотри на его бородавки.

Прислушайся к тому, что советует друг.

Если сосед твой горит, беда и тебе угрожает.

Узнай характер друга, чтобы ты не возненавидел его.

Недостатки подруги ускользают от внимания влюбленного.

Добродетель родителей – большое приданое.

Не хмурь бровей!

Подчиняй свой дух. Управляй своим настроением.

В трудных обстоятельствах сохраняй рассудок.

Старайся и в горькие минуты сохранять присутствие духа.

Управляй своим настроением, ибо оно если не повинуется, то повелевает.

Пытаюсь подчинить себе обстоятельства, а не подчиняться им.

Сладко бывает предаться безумию там, где это уместно.

Тот, кто весел, и тот, кто грустит, не выносят друг друга.

Не носи в лес дрова, безумец.

Гнев – кратковременное безумие.

Кто спасает человека против его воли, тот поступает не лучше убийцы.

Легче переносить терпеливо то, что нам не дано исправить.

Большие обещания уменьшают доверие.

Стремясь избежать одних пороков, глупцы впадают в другие.

От вина гибнет красота, вином сокращается молодость.

Неистовствовать свойственно женщинам.

Бережливый не похож на скупого.

Иногда и добрый Гомер дремлет.

Глупые, избегая пороков, впадают в противоположные.

В грязный сосуд что ни влей, непременно прокиснет.

Прожил не худо и тот, кто безвестным родился и умер.

Народ меня освистывает, но сам я себе рукоплещу.

Бойся дешевых похвал, прикрытых лисьею шкурой.

Знатным понравиться людям – не последняя честь.

Скупой всегда нуждается.

С ростом богатства растут и заботы.

Наживайся честно, если можешь, а если нет, то любым способом.

Скряга близок к безумцу.

https://www.youtube.com/watch?v=HyII-8ZimSs

Кто хмур от честолюбия, а кто – от сребролюбия.

Богатством не изменишь происхождения.

Деньги либо господствуют над своим обладателем, либо служат ему.

Если не бегаешь, пока здоров, придется побегать, когда заболеешь.

Если у тебя все в порядке с желудком, грудью, ногами, никакие царские сокровища не смогут ничего прибавить.

Ни дом, ни поместья, ни груды бронзы и золота не изгонят из больного тела их владельца горячку, а из духа его – печаль: если обладатель всей этой груды вещей хочет хорошо ими пользоваться, ему нужно быть здоровым.

Кто медлит упорядочить свою жизнь, подобен тому простаку, который дожидается у реки, когда она пронесет свои воды.

Будем держаться всегда сообразно с возрастом каждым.

Лишь один раз приходится совершать смертный путь.

Смерть стучится ко всем одинаково.

Смерть – последняя черта человеческих дел.

Имей в виду, что любой день может оказаться для тебя последним.

Все мы приходим в одно и то же место.

Всех ожидает одна и та же ночь, всем придется когда-нибудь вступить на смертную тропу.

Живи, помня, как коротка жизнь.

Нужно разным характерам и возрастам придавать то, что с ними совместимо.

Выпрягай состарившегося коня.

Смерть настигнет и того, кто от нее бежит.

Неудержимо летит время.

Чему не угрожает губительное время?

Мы говорим, время же завистное мчится.

Увы! Уходят безвозвратно быстротечные годы.

Стремительно уходят годы.

Не те уж годы, да и настроение не то.

Кто знает, добавят ли боги завтрашние времена к прожитым дням?

Всё, что прошло, прошлое.

Час увлекает за собой день.

Хотел бы я знать, какая давность придает сочинению ценность.

Годы бегут, и у нас одно за другим похищают:

Отняли шутки, румянец, пирушки, любви шаловливость.

Один день вытесняется другим.

Знай же, художник, что нужны во всем простота и единство.

Поэту посредственных строчек ввек не простят ни люди, ни боги, ни книжные лавки.

Ничто не может быть красиво со всех точек зрения.

Художникам, как и поэтам, издавна право дано дерзать на все что угодно.

Кто многого добивается, тому многого недостает.

Люди лицом своим смеются со смеющимися, а с плачущими плачут.

Волк зубами, бык рогами угрожает.

Я воздвиг памятник, долговечнее бронзы.

Источник: https://vsebasni.ru/aforizmy/kvint-goracyi-flakk.html

Гораций Квинт Флакк

Квинт Гораций Флакк, один из прославленных римских поэтов эпохи Августа, родился в апулийском городе Венузии, на границе Лукании, и был сыном вольноотпущенника. Несмотря на скудный достаток, отец дал сыну приличное образование, сперва в Венузии, затем в Риме, где Гораций посещал школу Орбилия. 

По ее окончании он отправился для дальнейшего образования в Афины, где особенно усердно занимался философией. Когда в Афины прибыл Врут, Гораций присоединился к его войскам, заняв место военного трибуна. 

В 42 году до н.э. Гораций участвовал в битве при Филиппах и вместе с другими бежал с поля сражения.

Когда по окончании войны ветеранов награждали земельными наделами, у Горация отняли его имение, и он, получив, правда, амнистию, вернулся с пустыми руками в Рим.

Здесь, чтобы найти себе средства к существованию, он вступил в общество квесторских писцов, обратившись вместе с тем, не без материальных соображений, к литературе. 

Крылья подрезаны, дух приуныл; ни отцовского дома 
Нет, ни земли, – вот тогда, побуждаемый бедностью дерзкой, 
Начал стихи я писать. 

Почтовая марка Румынии, посвящённая Горацию

Вскоре его муза заинтересовала любителей литературы и придворное общество. В 38 году до н.э. Вергилий и Варий представили его Г. Меценату, который, сблизившись с поэтом, оказывал ему материальную поддержку, а через несколько лет подарил ему имение в Сабинских горах.

Меценат в свою очередь представил Горация Августу, но как в реальных отношениях, так и в поэзии Гораций, сочувствуя идеям Августа и будучи по существу придворным поэтом, держался на почтительном отдалении от императора. Безмятежно дожив свой век на лоне природы, вдали от политических страстей, Гораций умер в 8 году до н.э.

на 57 году жизни, вскоре после смерти Мецената. 

Начало поэтической деятельности Горация относится к 40 году до н.э., когда он впервые выступил на поприще сатиры, сразу прославившей его как великого поэта.

Учителями Горация были греческие комедиографы (по содержанию), римский сатирик II века до н.э. Луцилий (по содержанию и форме) и греческий киник Вион (ок. 300 года до н.э.

), у которого Гораций заимствовал, например, форму обращения к воображаемому противнику. 

В сатирах Гораций обнаружил богатый жизненный опыт, знание людей, тонкую наблюдательность, умение метко и правдиво изображать характеры и, под оболочкой шутки, говорить серьезные вещи. Всего Гораций написал 18 сатир. Они составили две книги, из которых первая вышла в свет к 35 году до н.э., а вторая – к 30 году до н.э. 

Одновременно с сатирами Гораций писал эподы или ямбы, образовавшие дошедшие до нас сборники из 17 пьес. Эподами эти произведения называются по свойствам метрической формы, заимствованной Горацием у греческого поэта Архилоха. Но в отличие от страстной, язвительной насмешки Архилоха, эподы Горация отражают рассудительный, взвешенный подход к жизни, квиетический склад мыслей поэта. 

И еще одна категория произведений, именуемых Горацием «песнями» – оды – вошла в два сборника, первый из которых вышел в 23 году до н.э., а второй – в 13 году до н.э. 

«Так воспринимать Горация, как его воспринимали люди одного с ним языка, его современники, его соотечественники, мы уже не можем, – пишет известный литературовед С. Д. Артамонов. – Нас отделила от римского поэта даль веков.

Мы не улавливаем того тонкого аромата слова, которым наслаждались римляне, читая его стихи. Для нас они отягчены именами неизвестных нам лиц, мифических героев, забытых географических названий, нам чужда их форма, их ритмический строй, столь ценимый современниками поэта.

Мы можем только склониться перед авторитетом его имени, которое победоносно прошло через двадцать веков». 

Конечно, нам уже невозможно познать всю прелесть стихов Горация, но все-таки русским поэтам, переводившим его, – а это Пушкин, Державин, Жуковский, Фет, Блок, – удалось передать не только смысл, но и саму поэзию стихов Горация. Вот, например, как Пушкин переводил римского поэта 

Читайте также:  Сочинение является ли разница характеров препятствием для дружбы

Кто из богов мне возвратил 

Того, с кем первые походы 
И браней ужас я делил, 
Когда за призраком свободы 
Нас Брут отчаянный водил 
С кем я тревоги боевые 
В шатре за чашей забывал 
И кудри, плюшем увитые, 
Сирийским миром умащал 
Ты помнишь час ужасной битвы, 
Когда я, трепетный квирит, 
Бежал, нечестно брося шит, 
Творя обеты и молитвы 
Как я боялся! Как бежал! 
Но Эрмий сам внезапной тучей 
Меня покрыл и вдаль умчал 
И спас от смерти неминучей. 
А ты, любимец первый мой, 
Ты снова в битвах очутился… 
И ныне в Рим ты возвратился, 
В мой домик темный и простой… . 

«Можно ли не слышать в них живого Горация!» – отозвался об этих стихах Белинский. 

История жизни Горация

Гораций много размышлял о тайне творчества, о законах искусства. Свои идеи на этот счет он изложил в «Послании к Пизонам». В XVII-XVIII веках идеи Горация обрели вторую жизнь – «Послание к Пизонам» было самым авторитетным пособием для блюстителей поэтических канонов. 

Мы все помним «Памятник» Пушкина, часто повторяем «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…». А ведь традиция таких стихов пошла от Горация, от его оды «К Мельпомене», которую так и стали переводить – «Памятник» Горация. По образцу этой оды писали стихи и Ломоносов, и Державин, и Пушкин. 

Гавриил Державин 

ПОДРАЖАНИЕ 

Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный; 

Металлов тверже он и выше пирамид 
Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный. 
И времени полет его не сокрушит. 
Так! Весь я не умру, но часть меня большая, 
От тлена убежав, по смерти станет жить, 
И Слава возрастет моя, не увядая. 
Доколь Славянов род вселенная будет чтить. 
Слух пройдет обо мне от белых вод до черных, 
Где Волга, Дон, Нева, с Рифеяльет Урал; 
Всяк помнить будет то в народах неисчетных, 
Как из безвестности я тем известен стал. 
Что первый я дерзнул в забавном русском слоге 
О добродетели Фелицы возгласить, 
В сердечной простоте беседовать о Боге 
И истину царям с улыбкой говорить. 
О муза! Возгордись заслугой справедливой, 
И презрит кто тебя, сама тех презирай; 
Непринужденною рукой, неторопливой 
Чело твое зарей бессмертия венчай. 

Источник: https://tunnel.ru/post-goracijj-kvint-flakk

Гораций

Годом рождения Квинта Горация Флакка является 65 год до нашей эры. Он родился в семье вольноотпущенника, владельца скромного имения в Венузи. Это римская военная колония на юго-востоке Италии. О матери поэт ничего не рассказывает, хотя упоминает няню Пуллию.

Квинт Гораций Флакк

Отец Горация, когда тот был еще совсем ребенком, оставил имение и мирную жизнь в провинции и переехал в Рим. В его планах было дать сыну должное столичное образование, что помогло бы ему войти в круги, где вращаются знатные люди. В столице он работал комиссионером на аукционах.

Ни одну ступень образования Гораций не пропустил. Сначала он обучался в школе Орбилия в Риме, где изучал «Латинскую Одиссею» Ливия Андроника и Гомера. Позже он поступил в платоновскую Академию в Афинах, где занимался греческой литературой и философией.

Однако эти занятия прервала гражданская война, которая наступила после того, как был убит Цезарь. Примерно спустя полгода после этого события в Афины прибыл Брут, который, посещая лекции по философии, вербовал приверженцев республиканского строя для борьбы с преемниками Цезаря — Антонием и Октавианом.

Гораций также входил в число сторонников дела республики, поэтому тоже присоединился к Бруту.

В армии Брута Гораций получил должность военного трибуна, то есть он стал командиром легиона.

Стоит отметить, что это было несколько неожиданно, потому что эту должность занимали, как правило, дети всадников и сенаторов, и она была первым шагом в карьере военного или магистрата.

То, что Гораций получил эту должность, будучи сыном вольноотпущенника, позволяет сделать предположение, что у него была сумма в 400 000 сестерциев. Это было своего рода условием для зачисления в сословие всадников.

В битве при Филиппах войско Брута и Кассия было рассеяно и обращено в бегство. В результате Брут и Кассий закончили жизнь самоубийством. После этого поражения Гораций полностью отказался от какой-либо деятельности в этом направлении. Когда он вернулся в Италию, его отца уже не было в живых, а Венузия оказалась в числе городов, которые были отданы ветеранам Цезаря.

Таким образом, все, что Гораций унаследовал от отца, оказалось конфискованным. После амнистии он приезжает в Рим и остается там. Видимо, бедность и заставила Горация заниматься поэзией. Однако, тем не менее, у него оказывается достаточно средств, чтобы вкупиться в коллегию квесторских писцов.

Гораций работает секретарем, благодаря чему у него есть возможность жить заниматься литературой.

Интересно узнать: согласно Светонию, умер Гораций «через 59 дней после смерти Мецената, на 57-ом году жизни, наследником назначив Августа, при свидетелях устно, так как мучимый приступом болезни был не в силах подписать таблички завещания. Погребен и зарыт на окраине Эсквилина рядом с могилой Мецената».

Предположительно, первые поэтические опыты Горация относятся к 39-38 годам до нашей эры. Это были стихотворения, которые впоследствии стали первой книгой «Сатир» и «Эподами». Его друзьями в то время были П. Вергилий и Л. Варий Руф. Именно они представили Горация Г. Цильнию Меценату, который являлся близким другом и соратником Октавиана.

Вскоре Меценат приближает к себе поэта, в окружении которого Гораций сохраняет осмотрительность, не пытается выделиться, во всем проявляет уравновешенность. Гораций был благодарен Августу за то, что тот восстановил в Италии долгожданный мир.

Согласно Светонию, Октавиан Август предлагал Горацию должность своего личного секретаря. Однако Гораций тактично отверг это предложение.

Почему же? Потому что он очень дорожил своей независимостью, он думал, что если примет предложение Августа, то потеряет ее.

Сблизившись с Меценатом и его окружением, Гораций окружает себя сильными покровителями и получает от Мецената подарки. Согласно некоторым предположениям, в 33 году до нашей эры Гораций приобрел свое прославленное имение в Сабинских горах, на реке Тибур. Согласно другим предположениям, имение было ему подарено Меценатом.

В 30 году до нашей эры вышла вторая книга «Сатир» и «Эподы», сборник из 17 стихотворений, которые Гораций писал одновременно с сатирами. С этого времени поэт с перерывами пишет лирические стихотворения. Первый сборник вышел под названием «Песни», однако еще в античности их стали называть одами. Кстати, это название сохранилось и до нашего времени.

Между 23 и 20 годами до нашей эры Гораций старается держаться подальше от Рима. В этот период он пишет первую книгу «Посланий», в которую вошло 20 стихотворений.

В 17 году до нашей эры с торжественностью справлялись «вековые игры». Это празднество должно было ознаменовать конец периода гражданских войн и начало новой эры процветания Рима. Как вы думаете, кому Август поручил написать гимн для церемонии праздников? Конечно же, Горацию. Торжественный «Юбилейный гимн» был исполнен в храме Аполлона Палатинского хором из 27 юношей и 27 девушек.

Согласно Светонию, сочинения Горация император «ценил до такой степени, и считал, что они останутся на века, что не только возложил на него сочинение „Юбилейного гимна“, но и прославление винделикской победы Тиберия и Друза…заставив к трем книгам „Од“ после долгого перерыва добавить четвертую». Так, в 13 году до нашей эры в свет вышла четвертая книга «Од».

В нее вошло 15 стихотворений.

Умер Гораций в 8 году до нашей эры. Его смерть наступила от внезапной болезни.

Источник: http://SiteKid.ru/istoriya/drevniy_mir/goratsiy.html

Читать онлайн “Эподы” автора Флакк Квинт Гораций – RuLit – Страница 1

Квинт Гораций Флакк

Эподы

1

На либурнийских, друг, ты поплывешь ладьях

Среди судов с бойницами:

Везде охотно с Цезарем готов делить

Ты, Меценат, опасности.

Но мне как быть? Мне жизнь мила, пока ты жив,

И в тягость, если нет тебя!

Избрать ли лучше мне, как ты велишь, покой,

Не сладкий от тебя вдали,

Иль подвиг бранный твой, чтобы нести его,

10 Как надо мужу стойкому?

Так понесем же вместе! Хоть чрез Альп хребты,

Хоть по Кавказу дикому,

Хоть до пределов самых крайних Запада

С тобой пойду бесстрашно я.

Ты спросишь, чем же облегчу я подвиг твой,

Я слабый, невоинственный?

С тобой я буду меньший страх испытывать,

Чем ужас в одиночестве.

Страшней наседке за неоперившихся

20 Птенцов, коль их покинула,

Хоть от подползших змей их защитить она

Не сможет и присутствуя.

И в этот и во всякий я готов поход,

Надеясь на любовь твою,

А не в надежде, что удастся больше мне

Впрягать волов в плуги свои,

Иль что до зноя скот мой из Калабрии

Пастись пойдет в Луканию,

Иль что достигнут стен высоких Тускула

30 Мои чертоги сельские.

Довольно: слишком от твоей я щедрости

Богат; копить не стану я

Еще, чтоб в землю прятать, как скупой Хремет,

Иль расточать, как жалкий мот.

Пер. Н. С. Гинцбурга

2

Блажен лишь тот, кто, суеты не ведая,

Как первобытный род людской,

Наследье дедов пашет на волах своих,

Чуждаясь всякой алчности,

Не пробуждаясь от сигналов воинских,

Не опасаясь бурь морских,

Забыв и форум, и пороги гордые

Сограждан власть имеющих.

В тиши он мирно сочетает саженцы

10 Лозы с высоким тополем,

Присматривает за скотом, пасущимся

Вдали, в логу заброшенном,

Иль, подрезая сушь на ветках, делает

Прививки плодоносные,

Сбирает, выжав, мед в сосуды чистые,

Стрижет овец безропотных;

Когда ж в угодьях Осень вскинет голову,

Гордясь плодами зрелыми,

Как рад снимать он груш плоды отборные

20 И виноград пурпуровый,

Тебе, Приап, как дар, или тебе, отец

Сильван, хранитель вотчины!

Захочет – ляжет иль под дуб развесистый,

Или в траву высокую;

Лепечут воды между тем в русле крутом,

Щебечут птицы по лесу,

Струям же вторят листья нежным шопотом,

Сны навевая легкие…

Когда ж Юпитер-громовержец вызовет

30 С дождями зиму снежную,

В тенета гонит кабанов свирепых он

Собак послушных сворою,

Иль расстилает сети неприметные,

Дроздов ловя прожорливых,

Порой и зайца в петлю ловит робкого

И журавля залетного.

Ужели дум нельзя развеять суетных

Среди всех этих радостей,

Вдобавок, если ты с подругой скромною,

40 Что няньчит милых детушек,

С какой-нибудь сабинкой, апулийкою,

Под солнцем загоревшею?

Она к приходу мужа утомленного

Очаг зажжет приветливый

И, скот загнав за изгородь сама пойдет

Сосцы доить упругие,

Затем вина подаст из бочки легкого

И трапезу домашнюю.

Тогда не надо ни лукринских устриц мне,

Читайте также:  Сочинение: Суть поэмы Александра Пушкина «Медный всадник»

50 Ни губана, ни камбалы,

Хотя б загнал их в воды моря нашего

Восточный ветер с бурею;

И не прельстит цесарка африканская

Иль франколин Ионии

Меня сильнее, чем оливки жирные,

С деревьев прямо снятые,

Чем луговой щавель, для тела легкая

Закуска из просвирника,

Или ягненок, к празднику заколотый,

60 Иль козлик, волком брошенный.

И как отрадно наблюдать за ужином

Овец, домой стремящихся,

Волов усталых с плугом перевернутым,

За ними волочащимся,

И к ужину рабов, как рой, собравшихся

Вокруг божеств сияющих!

Когда наш Альфий-ростовщик так думает,

Вот-вот уж и помещик он.

И все собрал он, было, к Идам денежки,

70 Да вновь к Календам в рост пустил!

Пер. А. П. Семенова-Тян-Шанского

3

Коль сын рукою нечестивой где-нибудь

Отца задушит старого,

Пусть ест чеснок: цикуты он зловреднее!

О крепкие жнецов кишки!

Что за отрава мне в утробу въелася?

Иль кровь змеи мне с этою

Травой варилась на-зло? Иль Канидия

Мне зелье это стряпала?

Когда Медею Аргонавтов вождь пленил

10 Своей красой блистательной,

Она, чтоб мог он диких укротить быков,

Язона этим смазала;

И, влив такой же яд в дары сопернице,

Умчалась на крылах змеи.

Еще ни разу звезды так не жарили

Засушливой Апулии,

И плеч Геракла так не жег могучего

Кентавров дар мучительный.

А коль, затейник-Меценат, захочешь ты

20 Опять такого кушанья,

Пусть поцелуй твой дева отстранит рукой

И дальше отодвинется!

Пер. Ф. Александрова

4

Вражда такая ж, как у волка с овцами,

И мне с тобою выпала.

Бичами бок твой весь прожжен испанскими,

А голени – железами.

Ходи ты, сколько хочешь, гордый деньгами,

Богатством свой не скроешь род!

Ты видишь, идя улицей Священною,

Одетый в тогу длинную,

Как сторонятся все тебя прохожие,

10 Полны негодования?

“Плетьми запорот так он триумвирскими,

Что и глашатай выдохся;

В Фалерне ж он помещик: иноходцами

Он бьет дорогу Аппия.

Как видный всадник в первых он рядах сидит,

С Отоном не считаяся.

К чему же столько кораблей тяжелых нам

Вести с носами острыми

На шайки беглых, на морских разбойников,

Коль он трибун наш воинский?”

Пер. Ф. Александрова

5

“О боги, кто б ни правил с высоты небес

Землей и человечеством,

Что значат этот шум и взоры грозные,

Ко мне все обращенные?

Детьми твоими заклинаю я тебя,

Коль впрямь была ты матерью,

Ничтожной этой оторочкой пурпурной

И карою Юпитера,

Зачем ты смотришь на меня, как мачеха,

10 Как зверь, стрелою раненый?”

Лишь кончил мальчик умолять дрожащими

Устами и, лишен одежд,

Предстал (он детским телом и безбожные

Сердца фракийцев тронул бы),

Канидия, чьи волосы нечесаны

И змейками проплетены,

Велит и ветви фиг, с могил добытые,

И кипарис кладбищенский,

И яйца, кровью жабы окропленные,

20 И перья мрачных филинов,

И травы, ядом на лугах набухшие

В Иолке и в Иберии,

Источник: https://www.rulit.me/books/epody-read-49463-1.html

Читать “Размеры применяемые в стихах Горация. Приложение к Собранию сочинений Квинта Горация Флакка”

Приложение

Размеры применяемые в стихах Горация

Оды

Оды Горация неписаны “логаэдическими” размерами, т. е. такими, где стопа в три музыкальных единицы (моры) сочетаются со стопами в четыре таких единицы; последние стопы должны были произноситься при декламации стихов несколько ускоренным темпом, соответствуя до известной степени музыкальной триоли.

В передаче русским силлаботоническим стихом метров Горация эта особенность соединения стоп разного размера безусловно не может быть вполне передана, из-за отсутствия в русском языке музыкального ударения и различия между краткими и долгими слогами.

Для того, чтобы хоть отчасти передать своеобразие метрического рисунка логаэдических размеров, надо тщательно соблюдать естественные ударения русских слов и, по возможности, строго выдерживать цезуры.

При этих условиях размеры од Горация будут вполне хорошо звучать по-русски, как это доказывается, например, сапфической строфой, вполне вошедшей в самостоятельную русскую поэзию; сапфическая строфа была применена еще Радищевым и получила одобрение Пушкина. Приводим начало “Сапфических строф” Радищева:

Ночь была прохладная, светло в небе,

Звезды блещут, тихо источник пьется,

Ветры нежны веют, шумят листами

Тополи белы.

Ты клялася верною быть вовеки

Мне, богиню нощи дала порукой;

Север хладной дунул один раз крепче,

Клятва исчезла.

(Привожу по изданию: Сочинения А. С. Пушкина… Издание Льва Поливанова… М. 1887, т. 5-й, стр. 134.)

Размеры, примененные в одах, носят названия по именам разных греческих поэтов, считавшихся их изобретателями. Размеры эти следующие: {Схемы строф даны античные – с соблюдением чередования долгих и кратких слогов. В русской передаче соблюдается лишь чередование ударений.}

1. Первая Асклепиадова строфа.

Состоит из четыре раза повторяющегося “Асклепиадова” стиха:

Пример:

Славный внук, Меценат, праотцев царственных!

О отрада моя, честь и прибежище!

Есть такие, кому высшее счастье

Пыль арены дает в беге увертливом…

Встречается: I, 1; III, 30 и IV, 8, причем в последней оде строфическое построение (по четыре стиха в строфе) не соблюдено.

2. Вторая Асклепиадова строфа.

Состоит из трижды повторенного “Асклепиадова” стиха и “гликонея”:

Пример:

Альбий, ты не тужи, в сердце злопамятно

Грех Гликеры нося, в грустных элегиях

Не пеняй, что она младшего возрастом

Предпосла тебе ветрено.

Встречается: I, 6; 15; 24; 33; II, 12; III, 10; 16; IV, 5; 12.

3. Третья Асклепиадова строфа. {В некоторых изданиях называется четвертой.}

Состоит из двух “Асклепиадовых” стихов, одного “ферекратея” и одного “гликонея”

Пример:

Все, пред кем ты блестишь светом обманчивым!

Про меня же гласит надпись священная,

Что мной влажные ризы

Богу моря уж отданы.

Встречается: I, 5; 14; 21; 23; III, 7; 13; IV. 13.

4. Четвертая Асклелиадова строфа {В некоторых изданиях называется третьей.}

Состоит из дважды повторяющихся “гликонея” и “Асклепиадова” стиха:

Пример:

Как похвалишь ты, Лидия,

Розоватый ли цвет шеи у Т_е_лефа,

Руки ль белые Телефа,

Желчью печень моя переполняется.

Встречается: I, 3; 13; 19; 36; III, 9; 15; 19; 24; 25; 28; IV, 1; 3.

5. Пятая Асклепиадова строфа.

Состоит из “Большого Асклепиадова” стиха, повторенного четыре раза:

Пример:

Не расспрашивай ты, ведать грешно, мне и тебе какой,

Левконоя, пошлют боги коней, и вавилонские

Числа ты не пытай. Лучше терпеть, что бы ни ждало нас,

Дал Юпитер в удел много ль нам зим, или последнюю.

Встречается: I, 11; 18; IV, 10.

6. Сапфическая строфа.

Состоит из трех “сапфических” стихов и одного “адония”:

Пример:

Персов роскошь мне ненавистна, мальчик,

Не люблю венков, заплетенных лыком.

Перестань отыскивать, где осталась

Поздняя роза.

Встречается: I, 2; 10; 12; 20; 22; 25; 30; 32; 38; II, 2; 4; 6; 8; 10; 16; III, 8; 11; 14; 18; 20; 22; 27; IV, 2; 6; 11; Юбилейный гимн.

7. Большая сапфическая строфа.

Состоит из дважды повторенных “Аристофанова” стиха и “Большого Сапфического”:

Пример:

Лидия, ты скажи мне,

Ради всех богов, для чего ты Сибариса губишь

Страстью своей. Зачем он

Стал чуждаться игр, не терпя пыли арены знойной…

Встречается: I, 8.

8. Алкеева строфа.

Состоит из двух “Алкеевых” одиннадцатисложных стихов, одного девятисложного и одного десятисложного:

Пример:

Смотри: глубоким снегом засыпанный,

Соракт белеет, и отягченные

Леса с трудом стоят, а реки

Скованы прочно морозом лютым.

Встречается: I, 9; 16; 17; 26; 27; 29; 31; 34; 35; 37; II, 1; 3; 5; 7; 9; 11; 13; 14; 15; 17; 19; 20; III, 1-6; 17; 21; 23; 26; 29; IV, 4; 9; 14; 15.

9. Архилохова первая строфа.

Состоит из дактилических гексаметра и тетраметра:

Пример:

Фурии многих дают на потеху свирепому Марсу,

Губит пловцов ненасытное море,

Старых и юных гробы теснятся везде: Прозерпина

Злая ничьей головы не минует.

Встречается: I, 7; 28.

10. Архилохова вторая строфа.

Состоит из дактилического гексаметра и дактилического диметра:

Пример:

Снег последний сошел, зеленеют луга муравою,

Кудрями кроется лес;

В новом наряде земля, и стало не тесно уж рекам

Воды струить в берегах.

Встречается: IV, 7.

11. Архилохова третья строфа.

Состоит из “Архилохова” стиха и усеченного ямбического триметра:

Пример:

Злая сдается зима, сменяяся вешней лаской ветра;

Влекут на блоках высохшие днища;

Хлевы не радуют скот, а пахарю стал огонь не нужен

Луга седой не убеляет иней.

Встречается: I, 4.

12. Гиппонактова строфа.

Состоит из усеченного трохеического диметра и усеченного ямбического триметра:

Пример:

У меня ни золотом,

Ни белой костью потолки не блещут;

Нет из дальней Африки

Колонн, гиметтским мрамором венчанных.

Встречается: II, 18.

13. Ионики.

Состоит из четыре раза повторенного декаметра.

На русский язык обычно передается трохеями, за невозможностью включения в “ионики” четырехсложных слов.

Пример:

От тебя, о Необула, прочь уносят шерсть и прялку.

Труд работницы Минервы, сын крылатый Кифереи

И блестящий Гебр Липарский.

Встречается: III, 12.

Эподы.

Эподы Горация состоят из двустрочных систем, за исключением последнего эпода, написанного ямбическими триметрами. Схемы их следующие:

1. Ямбический триметр с диметром:

Пример:

Порой и зайца в петлю ловит робкого,

И журавля залетного.

Встречается: 1-10.

2. Ямбический триметр с “элегиямбом”:

Пример:

Увы, какой мне стыд – по городу всему

Баснею стал я какой! Как каюсь я теперь в пирах!

Встречается: 11.

3. Дактилический гексаметр с дактилическим усеченным тетраметром:

Пример:

О, как несчастна я! Ты от меня убегаешь, как агнец,

Прочь от волков, иль от льва бегут козы!

Встречается: 12.

4. Дактилический гексаметр с “ямбэлегическим” стихом:

Пример:

Грозным ненастием свод небес затянуло; Юпитер

Нисходит с снегом м дождем; стонут и море и лес.

Встречается: 13.

5. Дактилический гексаметр с ямбическим диметром:

Пример:

Ночью то было: луна на небе ясном сияла

Среди мерцанья звездного.

Встречается: 14; 15.

6. Дактилический гексаметр с ямбическим самарием:

Пример:

Вот уже два поколения томятся гражданской войною,

Источник: http://litlife.club/br/?b=56537

Гораций – биография, информация, личная жизнь

Квинт Гораций Флакк (лат. Quintus Horatius Flaccus). Родился 8 декабря 65 до н. э., Венузия – умер 27 ноября 8 до н. э., Рим. Древнеримский поэт «золотого века» римской литературы. Его творчество приходится на эпоху гражданских войн конца республики и первые десятилетия нового режима Октавиана Августа.

Квинт Гораций Флакк родился 8 декабря 65 года до н. э. в семье вольноотпущенника, владельца скромного имения в Венузии, римской военной колонии на юго-востоке Италии, на границе Лукании и Апулии.

Его полное имя засвидетельствовано в его работах и в подписи к «Юбилейному Гимну», который он написал по поручению императора Августа к столетним играм 17 года до н. э.

Читайте также:  Сочинение: Особенности пейзажных зарисовок в романе И. Тургенева «Отцы и дети»

; «Quintus Horatius Flaccus carmen composuit» («Квинт Гораций Флакк сочинил песнь»).

Отец Горация был вольноотпущенником.

Юридически дети вольноотпущенников приравнивались к свободнорожденным, но такое происхождение, тем не менее, рассматривалось как социальная неполноценность, которая окончательно сглаживалась только в следующем поколении. Этот фактор оказал определенное влияние на мировоззрение и творчество Горация. О матери поэт не рассказывает, хотя упоминает няню Пуллию.

Когда будущий поэт был ребёнком, его отец оставил имение, спокойную экономную жизнь в провинции и переехал в Рим, чтобы дать сыну должное столичное образование, которое могло бы ввести его в более высокие общественные круги.

В столице он исполнял должность комиссионера на аукционах, получая по одному проценту со сделки от покупателя и продавца.

«Бедный, честный крестьянин», каким рисует отца Гораций, тем не менее, посредством такого занятия сумел покрывать расходы, связанные с образованием сына.

Гораций прошёл через все ступени образования, обычного у римской знати своего времени: от первоначального обучения в школе Орбилия в Риме, где он изучал «Латинскую Одиссею» Ливия Андроника и Гомера до платоновской Академии в Афинах, где он занимался греческой литературой и философией. (Академия того времени служила своего рода университетом или высшей школой для молодой аристократии Рима; одним из «одноклассников» Горация был, например, сын Цицерона.) В Афинах Гораций так хорошо овладел греческим, что даже писал на нём стихи.

Литературные и философские занятия Горация в Афинах были прерваны гражданской войной, наступившей после убийства Цезаря в 44. Осенью этого года, приблизительно через полгода после убийства Цезаря, в Афины прибывает Брут.

Посещая философские лекции, он вербует приверженцев республиканского строя для борьбы с преемниками Цезаря – Антонием и Октавианом. Как и Цицерон, Гораций становится сторонником дела республики и присоединяется к Бруту.

Гораций поступает в армию Брута и получает даже несколько неожиданную для сына вольноотпущенника должность военного трибуна (tribunus militum), то есть офицера легиона; должности военных трибунов занимали в основном дети всадников и сенаторов, и она являлась первым шагом в карьере военного или магистрата. Этот факт позволяет предположить, что к этому времени Гораций (скорее всего, не без денег отца) обладал суммой в 400 000 сестерциев, то есть цензом, необходимым для зачисления в сословие всадников, какая сумма позже позволила ему вкупиться в коллегию писцов.

В битве при Филиппах в ноябре 42 войско Брута и Кассия было рассеяно и обращено в бегство, после чего оба Брут и Кассий кончают самоубийством. После этого поражения Гораций пересматривает свою позицию и отказывается от какой-либо деятельности в этом направлении.

Впоследствии Гораций неоднократно упоминает о своих ранних республиканских «иллюзиях» и авантюре, которая могла оказаться для него роковой.

В одной из Од он обращается к своему другу Помпею, который также принимал участие в сражении при Филиппах, где сообщает, что выжил только «бросив щит и бежав с поля боя» (что, между прочим, считалось первым признаком трусости).

В Италию он возвращается, вероятно, в начале 41. Отца уже не было в живых; его родина, Венузия, попала в число городов, отданных ветеранам Цезаря, и наследственное имущество Горация оказывается конфискованным. После амнистии, объявленной в 40 г.

сторонникам Брута, он приезжает в Рим и остается там. Несмотря на собственные жалобы о бедности, которая заставляет его заняться поэзией, Гораций имеет достаточно средств, чтобы вкупиться в коллегию квесторских писцов (по ведомству государственных финансов).

Римское общество относилось с предубеждением к оплачиваемому труду, но на некоторые квалифицированные профессии такое отношение не распространялось; пожизненные должности этой коллегии считались почетными.

Гораций работает секретарем (scriba quaestorius), что обеспечивает ему возможность жить в Риме и заниматься литературой.

Видимо, к 39-38 относятся первые поэтические опыты Горация на латинском языке: гекзаметрические стихотворения, впоследствии ставшие первой книгой «Сатир», и ямбические, впоследствии ставшие «Эподами».

Литературные поиски Горация перекликаются с классицистическим движением, которое возглавляют Публий Вергилий Марон и Луций Варий Руф. Оба старших поэта становятся его друзьями.

В 39-38 годах они представляют Горация Гаю Цильнию Меценату, близкому другу и соратнику Октавиана.

Меценат, после девятимесячных раздумий, приближает к себе поэта. Попав в окружение Мецената и соответственно принцепса, Гораций сохраняет присущую ему осмотрительность, не пытается выделиться, во всем проявляет уравновешенность.

К программе социальных и политических реформ, проводимых Августом, Гораций относится с должным вниманием, не опускаясь, однако, до уровня «придворного льстеца».

Горацием движет не сколько согласие с идеологией принципата, сколько чувство благодарности за долгожданный мир, восстановленный Августом в Италии, в которой почти сто лет происходили гражданские войны.

Светоний свидетельствует, что Октавиан Август предложил Горацию должность своего личного секретаря. Это предложение, в общем сулившее большие выгоды, Горация привлечь не могло и было им тактично отвергнуто. Гораций опасается в том числе того, что, приняв предложение, он лишится своей независимости, которой значительно дорожил.

В 38 Гораций предположительно присутствует, вместе с Меценатом, при морском поражении Октавиана у мыса Палинур.

В этом же году Гораций в обществе Мецената, юриста Кокцея Нервы (прадеда императора Марка Кокцея Нервы), Фонтена Капитона (уполномоченного и легата Антония в Азии), поэтов Вергилия, Вария, издателя «Энеиды» Плотия Тукки совершает путешествие в Брундизий; об этом путешествии идет речь в известной Сатире. Между 36 и 33 (наиболее вероятно зимой 36-35) выходит первый сборник стихотворений Горация, книга «Сатир», посвященная Меценату.

В своей поэзии Гораций всегда подчеркивает, что его отношения с Меценатом основаны на взаимном уважении и дружбе независимо от социального статуса; он стремится развеять представление о том, что их отношения имели характер отношений патрона и клиента.

Гораций никогда не злоупотребляет дружбой Мецената и не пользуется его расположением в ущерб кому-либо.

Гораций далек от того, чтобы требовать от своего покровителя большего; он даже не пользуется этой дружбой, чтобы вернуть отцовское имение, конфискованное Октавианом в пользу ветеранов после сражения при Филиппах.

Однако такое в известной мере зависимое состояние Горация не раз становится источником щекотливых положений, из которых он всегда выходит с совершенным тактом и достоинством. Далекий от честолюбивых стремлений, заботам и хлопотам городской жизни Гораций предпочитает тихую и спокойную жизнь в деревне.

Сблизившись с Меценатом и его окружением, Гораций обзаводится сильными покровителями и безусловно получает от Мецената существенные подарки. Предположительно в 33 Гораций приобретает свое прославленное имение в Сабинских горах, на реке Тибур, около теперешнего Тиволи).

(По некоторым текстам Горация был сделан вывод, что имение ему было подарено Меценатом, но ни сам Гораций, ни Светоний об этом не упоминают.

Подобные фрагменты вообще проблематично рассматривать как непосредственное свидетельство того, что вилла Горация была подарком; вдобавок, существуют свидетельства о значительном собственном достатке Горация к этому времени.)

2 сентября 31 до н. э. Гораций вместе с Меценатом присутствует при битве у мыса Акций. В 30 до н. э. выходит вторая книга «Сатир» и «Эподы», сборник из 17 стихотворений, которые он писал одновременно с сатирами.

Название «Эподы» было дано сборнику грамматиками и указывает на форму двустиший, где короткий стих следует за длинным. Сам Гораций назвал эти стихотворения «ямбами»; образцом для них послужили ямбы греческого поэта первой половины VII в. до н. э. Архилоха.

Примечательно, что Гораций с самого начала творческого пути берет за образец древнегреческую классику, а не поэзию александрийцев, в соответствии с тенденцией своего времени и окружения.

Начиная с 30 года Гораций с перерывами пишет лирические стихотворения, первый сборник которых, книги Ι-III, выходит во второй половине 23.

Лирические стихотворения вышли под названием «Песни» («Carmina»), но ещё в античности их стали называть одами. Это название сохранилось за ними до нашего времени.

В античности греческий термин «ода» не был связан с собственно торжественным пафосом и употреблялся в значении «песня», как эквивалент латинского carmen.

Между 23 и 20 годами Гораций старается держаться вдали от Рима, забрасывает «чистую поэзию» и возвращается к полуфилософской «прозаической Музе» своих «Сатир».

На этот раз уже не в полемической форме сатиры, а с преобладанием «мирного положительного» содержания; он пишет 1-ю книгу «Посланий», в которую вошло двадцать стихотворений. Послания выходят в 20 (или в начале 19).

В промежутке с конца 20 до осени 19 выходит Послание Юлию Флору, впоследствии второе во втором сборнике «Посланий».

В 17 с беспрецедентной торжественностью справлялись «вековые игры», празднество «обновления века», которое должно было знаменовать конец периода гражданских войн и начало новой эры процветания Рима.

Август поручил Горацию написать гимн для церемонии праздников. Для поэта это явилось государственным признанием ведущего положения, которое он занял в римской литературе.

Торжественный «Юбилейный гимн» был исполнен в храме Аполлона Палатинского хором из 27 юношей и 27 девушек 3 июня 17 до н. э.

Можно сказать, что теперь, когда Гораций давно «охладел» к лирике, он стал популярным, признанным её мастером. Август обращается к Горацию с новым поручением написать стихотворения, прославляющие воинскую доблесть своих пасынков Тиберия и Друза.

По словам Светония, сочинения Горация император «ценил до такой степени, и считал что они останутся на века, что не только возложил на него сочинение „Юбилейного гимна“, но и прославление винделикской победы Тиберия и Друза …заставив к тем трем книгам „Од“ после долгого перерыва добавить четвертую».

Так, в 13 появилась 4-я книга од, в которую вошло пятнадцать стихотворений, написанных в дифирамбической манере древнегреческого поэта Пиндара. Империя окончательно стабилизировалась, и в одах уже не остается следа республиканской идеологии.

Помимо прославления императора и его пасынков, внешней и внутренней политики Августа как носителя мира и благоденствия, сборник содержит вариации прежних лирических тем.

К последнему десятилетию жизни Горация относится также вторая книга «Посланий», посвященная вопросам литературы. Книга, состоящая из трех писем, создавалась между 19 и 10 годами.

Первое послание, обращенное к Августу (который выражал свое неудовольствие по поводу того, что до сих пор ещё не попал в число адресатов) вышло предположительно в 12.

Второе послание, обращенное к Юлию Флору, выходило раньше, между 20 и 19 годами; третье, обращенное к Пизонам, вышло предположительно в 10 (и выходило отдельно, возможно, ещё в 18).

Смерть Горация наступила от внезапной болезни, незадолго до его 57-летия, 27 ноября 8 года.

Как указывает Светоний, умер Гораций «через пятьдесят девять дней после смерти Мецената, на пятьдесят седьмом году жизни, наследником назначив Августа, при свидетелях устно, так как мучимый приступом болезни был не в силах подписать таблички завещания. Погребен и зарыт на окраине Эсквилина рядом с могилой Мецената».

Источник: http://stuki-druki.com/authors/Horatius.php

Ссылка на основную публикацию